Предисловие.
Свет от восходящего солнца попадал в глаза и начинал ужасно слепить их, пробуждая юношу. Его лицо залил яркий утренний луч, просочившийся сквозь ржавое решетчатое отверстие в каменной стене.
Он был обычным человеком: овальное лицо со слегка выраженными скулами, густые иссиня-черные брови, впрочем, как и короткие волосы; пухлые чувственные губы и глубокие карие глаза. Нельзя сказать, что он был некрасив. Весь портрет в целом говорил, что тот был весьма приятным человеком и привлекательным мужчиной, пользовавшимся авторитетом в женском обществе. Но, если бы он зашел в толпу на рынке, то на него бы никто не обратил никакого внимания. Таких, как он там полно по всюду. В общем, нельзя сказать, что он был чем-то особен.
Молодой человек относил себя к имперской расе. По крайней мере, это было так до тех пор, пока память не покинула его.
Юноша, окончательно пробудившись, потянулся и сел на кровать, если, конечно, можно было считать кроватью отверстие в стене. Осмотрев помещение, хуман перестал испытывать чувство одиночества. По другую сторону комнаты была такая же, что и у имперца кровать, на которой спало невнятных форм создание. Это был гном. Его так же нельзя было назвать личностью приметной, ведь все расы, будь то люди, эльфы или орки, считали гномов похожими друг на друга, как две капли воды.
Имперец попытался встать, что бы разглядеть гнома и то, где они находились получше.
Встал юноша с трудом. Все его тело невыносимо болело. Создавалось впечатление, что прошлой ночью его с диким азартом били три горных тролля. Но вспомнить ничего не удалось, даже собственного имени…
Он еще раз оглядел тесную комнату, но уже различая детали. Солнце поднималось выше и светило ярче, давая возможность увидеть сырость, тусклость и мерзость помещения. На полу бегали крысы, изредка издавая жалобный писк. С потолка капала жидкость. Назвать ее водой было трудно. Она истощала такую вонь, что существо, не привыкшее к запаху трупа не могло не задохнуться.
Имперец не сразу понял, где находится, так как сознание после вчерашнего отказывалось работать. Наконец юношу осенило – это тюрьма.
Подойдя к окошку, не прикасаясь к сырым, прогнившим прутьям, стал изучать пейзаж.
Картина по ту сторону тюрьмы была ничуть не жизнерадостней. Если имперец и хотел туда попасть, то только лишь в качестве зрителя.
Невероятных размеров площадь казалась такой ужасающей, что молодой человек невольно сглотнул. Главным атрибутом ее была конструкция для пыток, что возвышалась посередине. Она была видна изо всех камер тюрьмы, простилавшихся по двум из четырех сторон площади, как будто специально выставленная напоказ, что бы ни давать покоя заключенным мыслями об их будущем.
Ближе всего к камере имперца и гнома находилась, наверно, самое интересное по строению из всех стоящих на возвышении сооружений. По-видимому, действовало оно так: человека укладывали на диагонально наклоненную деревянную поверхность так, что глаза пытаемого смотрели в небо. Ему заковывали руки и ноги железными цепями. При помощи шестеренок, размещенных под заключенным, растягивали конечности так, что в итоге образовывались смертельные разрывы в области плеч и бедер. При том, иногда оголяли ребра, давая возможность брызнуть крови так далеко, что капли могли бы попасть на городских зевак, если бы они стояли вплотную в первых рядах. Следующая конструкция предоставляла менее зрелищную смерть – виселица. Стоит заметить, что один труп там все же имелся. Имперец издалека видел розово-фиолетовый цвет кожи покойника, и мог предположить, что тот находился на площади больше трех дней.Чуть левее расположился крепкий деревянный уступ.
Уж на нем то и умирать не больно – резким ударом топора палач отрубит голову,даже не почувствуешь. Только кровь из артерии хлынет фонтаном, пару минут позабавит публику, и потечет тоненькой струйкой, пачкая половицы возвышения и стекая ниже,к ногам прохожих. Как и большинство заключенных,юноша задумался о том, как его принудят окончить жизнь,чего он определенно не желал.
От темных мыслей комок в горло встал. Имперец прокашлялся. Их задумчивости его вывел хрипловатый голос:
- Вот курва, мать вашу! – искусно выругался гном, - Даже перед смертью поспать спокойно не дадут!
Он сделал небольшую паузу, что бы потереть сонные глаза и подняться с кровати.
- Тааак,- продолжал гном, - это уже интересно! Имперец в имперской тюрьме! Чтоб я сдох! До чего инквизиция дошла!
- Скажи лучше, как я здесь оказался?! –хуман неспеша, повернулся направо.
- А мне то почем знать? Да, кстати, может, ты все-таки представишься? – гном скрестил руки на груди, точно он был великий храбрый полководец, и перед ним стояло огромное войско.
- Я не знаю… я не помню… - растерявшись, чуть слышно произнес молодой человек, - Я вообще мало чего помню. – Давай рассказывай, что знаешь!
- Наверно тебя притащили сюда ночью. Ч не могу точно сказать, я ведь спал.
- Ясно, а тебя то как зовут? – имперец подошел к своей кровати и сел, поджав под себя ноги.
- Мое имя Дрот! – с гордостью сказал гном. Он задрал голову, а руги поставил на поясницу. – Так меня назвал король нашего подгорного племени! Я был охотником. Убивал всякую нежить в своих краях. Бывало, что и тролля горного заваливал. Эх, давно это было… Мне за его шкуру дом отстроили да в придачу мешок алмазов дали! Еще…
Юноша перебил его:
- Все это, конечно, очень впечатляет, но за что ты попал сюда? Наверно очередная история с охотой? – молодой человек был явно удивлен, что гному удалось одолеть тролля, хотя в жизни нет ничего невозможного.
- Ты почти угадал! – обрадовался Дрот, - попытаюсь рассказать в двух словах. Как-то раз пошёл я на охоту и встретил этих проклятых еретиков из храма воды. Дак они, расисты сраные, решили меня в храм силой затащить! Совсем помешались на своей вере! А хрен им, мать мою! Я и спалил их вместе с их храмом! Вот тогда-то меня инквизиция и поймала. Уже наверно вторую неделю здесь жопу морожу, ублюдки! Ну, ничего, послезавтра все это закончится. Меня казнят. Наверно, предпримут все возможное, что бы собрать народу побольше со всего Кринвера – потешаться над тем, как меня расчленять будут. Этих ротозеев хлебом не корми, дай только на кровищу попялиться, вот курва! – гном в отчаянии схватился за голову, выдернул клочок волос.
- Даа… - в задумчивости протянул имперец, - Не очень у тебя перспектива на будущее. Как думаешь, меня тоже казнят?
- Послушай, имперец, судя по тому, что инквизиторы стерли тебе память, ты сотворил что-то ужасное; то, по сравнению, с чем моя выходка должна быть детской шалостью. Не переживай, они удостоят тебя такой чести, что мне будет подарком казнь, которую преподнес король всего народа гномов! – Дрот глупо улыбнулся. Настроение приподнялось, от одной мысли, что последние дни своей жизни он проведет не один, тем более, что его соседу достанется больше, чем ему самому.
- Да, Дрот! Ты меня обнадежил! Я даже не знаю, что и сказать тебе на это.
- А ты что хотел?! Это же святая инквизиция! Пусть их всех до единого прохватит понос на неделю! – Гном пыхтел. Успокоившись, продолжил. – А так как делать нам все равно нечего, давай думать, как тебя лучше назвать, - гном знал, что эта мысль была самой глупой из всех предыдущих, но не отказался от своей идеи, хоть юношу от смерти и отделяла всего пара дней.
- Ну… Даже не знаю, - отозвался имперец, - как то не очень хочется. Сам я не смогу ничего придумать – в голове пустота… Давай ты. У тебя сейчас это получается лучше.
- Кому имя то нужно?! Мне или тебе! – гном начинал выходить из себя.
- Ну хорошо, не шуми ты! Вот скажи, у вас там, в подгорном племени как принято называть гномов? Именами тех, на кого охотились?
- Гномов нет, а вот вас хуманов, пожалуйста! – ехидная улыбка растянулась на лице Дрота.
- Отлично! Вот и предлагай! – имперец устроился поудобнее и приготовился слушать.
- Да подожди ты, подожди. Дай старику подумать, - он почесал бороду.
Почему то молодого человека это развеселило. Хотя удивляться было нечему – гномы практически на протяжении всей своей жизни носили бороду. Обычно ее длина достигала метра и доходила до середины тела. Иногда берсекеры заплетали ее в две-три косички. Гномеллам, кстати, это нравилось. И представительниц слабого пола, вопреки общепринятому мнению, считали красивыми, очаровательными и добродушными.
Существовало придание, что одинокий эльф полюбил юную гномеллу, но не получив ответа на свои чувства, покончил жизнь самоубийством. На последнее эльфы редко решались.
Юноша заметил гнома, который хлопая широкими глазами, уставился на молодого человека.
- Я знаю, какое имя тебе подойдет! – твердо и уверенно объявил Дрот, - Мантихор!
- Вот курва! Это что еще за хрень?! – хуман негодовал.
- Ну чего вы, имперцы, мать вашу, все так воспринимайте?! Не кипятись!
- Ладно – ладно…. Тогда давай выкладывай, откуда это имя и что оно означает.
Гнев, возникший в первые секунды, поутих. Было ясно, что гном и юноша, оба были слишком вспыльчивые и иногда поддерживали разговор с трудом, пытаясь не пустить в ход кулаки.
рот, успокоившись, улыбнулся и прикрыл глаза в предвкушении чего-то хорошего. Видно, он все-таки был доволен, что имперец не отказался. В принципе у молодого человека не было выбора.
- Слушай меня, сынок, и вникай в мои слова, ведь я – храбрый умный Дрот, подобрал тебе, что ин на есть лучшее имя! Когда мой дед был жив, он любил рассказывать истории про свои самые опасные охотничьи походы. Случилось как то, что он, совсем случайно наткнулся на огромное чудовище, что чуть не убило старика. Тварь, смеси льва, скорпиона и летучей мыши…представить в сознании это, конечно трудновато, но тот, кто видел мантихора хоть раз в жизни, запечатлел его ужасающий образ навсегда. Дед был удивлен, что по размерам мантихор был больше обычно встречающихся. Оказалось, что в этом виде преобладали самки, небольшие и субтильные, а самцов, бесстрашных и сильных, увидеть – большая редкость. Перед дедом стоял крепкий голодный самец. Из его пасти капал яд цвета крокодильей кожи со зловещим запахом. От укуса жертва умирала почти мгновенно. Деду удалось скрыться от мантихора. Это была такая удача! Ты не подумай, он не был трусом! – гном с недоверием поднял взгляд на имперца и, кажется, стал грустить о своем праотце, восстанавливая в памяти счастливые моменты.
- Я и не думал, что он трус. А мантихор… весьма интересная тварь! – засмеялся юноша.
- Зря хохочешь, мальчик, против этой «интересной твари» ни один здравомыслящий гном не пойдет! Кстати, хорошее имя и тебе подходит!
- Ну, ладно, уговорил ты меня. Пусть будет по-твоему.
- Вот и отлично, Манти! – гном протянул руку имперцу. Тот в свою очередь пожал её.
Их разговор прервал заметно приближающийся стук шагов за стеной.
Вошел страж.
- На выход, хуман, да поживее!
***
На небе сгущались тучи. В приемной стало мрачно. Верховный инквизитор Талзар нервно перебирал пальцами. Под его частыми шагами прожимался мягкий багровый ковер. Не находя себе места, высокий грозный человек бродил взад-вперед по комнате. У окна стоял верховный советник короля.
- Вы считайте, что этот юноша и есть тот самый человек, который убил патриарха? – задал вопрос советник.
- Несомненно! Маги покопались у него в памяти. Там четко видно, как и чем был убит патриарх,- подобие улыбки возникло на лице Талзара. Советник не обратил на это никакого внимания.
Наступила долгая пауза. Оба собеседника задумались о чем то. Был слышен лишь звон тяжелых лат и приглушенный стук стальных ботинок инквизитора. Экипировка была прекрасна. Особенно, бросался в глаза черный плащ, что спускался вниз по спине красивыми бархатными складками, обрамляясь чуть ниже колена темной тесьмой. Виднелась вышивка в виде изящной светлой капли. Это был символ веры.
В святой инквизиции поклонялись великому богу воды, Гидрону. Служителями являлись монахи. Вначале их было мало, но при построении первых храмов, все больше народу потянулось туда. Именно туда, а не в храм Огня или Земли.
Это, конечно, было вполне очевидно. Крестьянам нужен был хороший урожай, а этому способствовали дожди.
В храм Земли люди почти не приходили, так как боялись. Там случались частые землетрясения. Служители сваливали все свои беды на бога Эреста. Сами же не несли никакой ответственности.
Про храм Огня и говорить нечего. Многочисленные пожары губили урожай, да и самих крестьян, что трудились целыми сутками не покладая рук. Благодарить бога огня явно было не за что.
Поклоняться Гидрону приходили все новые и новые люди. Их стало так много, что храмы строились вот уже в каждом городе.
Почувствовав свою власть, монахи, ставшие уже патриархами, начали брать дань с прихожан и даже с других храмов, да что там, с самих королей!
Время шло, а система патриархов расцветала и крепла с каждым днем. Спустя 50 лет появился даже свой карательный орган, называвшийся инквизицией.
Служителями являлись лучшие войны империи солнца. Карали они всех, кто высказывал мысли противоречащие их вере. Методы наказания были настолько жестоки, что заставляли даже ассасина вздрагивать от отвращения.
Инквизиторы не ограничивались простым расчленением или сожжением на костре. Иногда дело доходило до того, что беднягу сбрасывали в яму с живыми мертвецами. Такие казни редко посещали зрители, так как ни один нормальный человек (гном, эльф, неважно кто) не вытерпел бы этого зрелища.
Патриархи часто отправляли служителей на помощь в войнах королей. В одном из таких столкновений участвовал и Талзар.
В бою против эльфов он получил острой саблей по лицу. Войн выжил, хоть и ранение было глубоким.
Рана зажила, а шрам остался. Уродливый отпечаток прошлого.
Талзар отказался от магической иллюзии. Не хотел маскировать изуродованное лицо. Считал, что шрам будет внушать страх его врагам. Но, если быть честным, то враги не воспринимали инквизитора, как потенциально опасного человека, а чувство страха при виде служителя менялось отвращением, которое чувствовал сейчас верховный советник.
Патриарх был убит отравленным стилетом, когда проводил обряд экзекуции над ведьмой, - инквизитор сжал кулаки. Костяшки пальцев захрустели. Обида переполняла его, ведь покойник был ему близок, как отец.
- Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Но ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Тот, кого мы поймали, был ассасином?
- Да нет же, черт меня возьми! Он всего-навсего обычный деревенский парень! Я прошарил всю его голову. Не входил он ни в какую секту, тем более к ассасинам. Я даже не нашел в его памяти случая, когда он держал оружие в руках! Тем более стилет!
- Это очень странно, Талзар… у меня последний вопрос. Зачем ты стер ему память? Ведь теперь ты от него ничего не добьешься! Совсем ничего, понимаешь?!
- Зачем?! Ты спрашиваешь зачем?! Разве ты забыл, что патриарха нельзя было убить! Ни обычным оружием, ни магией! Для его ликвидации нанимали профессиональных наемников, но они не могли даже поранить его.
- К чему ты клонишь? - спросил с опаской верховный советник.
- Мне кажется, что мы нашли того, кто нас так давно пугал. И теперь нам предоставляется шанс прекратить все это. Необходимо жестоко казнить юношу и, желательно по-быстрее.