Из дневников
эпиграф Ивана Алексеевича Бунина, цитирую по памяти: "Самое интересное - это дневники, остальное - чепуха."
1988 год
Тёплое чувство к Серёже М. Из трёх его профилей, нарисованных мной, я показала ему два. Он не просил их подарить. «Я знал, что ты рисуешь», - сказал он. Как приятно идти с ним рядом.
5/V 1988 г. Пришло письмо от Алехандро из Швеции. Тут же стала писать ему ответ.
6/V
Опять всё те же ярлыки, тоска непониманья,
У древа Бодхи вопреки желаньям жду желанья.
Какой вы видите меня.– такой останусь с вами,
О, где же истинное "Я", в каком ином романе?
Свет души моей кто?
9/V Концерт моего молодого друга Димы Могилевского и его друга Андрея у меня дома, они играли два часа. Я с Димой сыграла отрывок из «Орфея» Глюка и часть сонаты для флейты Генделя – с листа.
Потом мы с Димой шли под руку к метро Динамо, от него исходит исцеляющая сила, мне стало весело от общения с ним. «Для меня этот вечер наслаждение. Во-первых я повидал тебя, во-вторых я всласть наигрался, что может быть лучше музыки? В-третьих мы столько радости дали людям», - сказал мне Дима.
13/V Один мой новый приятель сказал, что для него идти со мной рядом по улице наслаждение, потому что я красивая женщина. Мы познакомились с ним в костёле. Он сам обратился ко мне. Он грузин, зовут его Георгий.
14/V Много знакомых на концерте пианиста Владимира Бунина. Валентина Васильевна говорит мне: «Вам нужен тёплый человек, настоящий мужчина. Володя – отрешённый. У Вас есть Игорь Сабуров». Я отвечаю ей: «У Игоря тысячи подруг».
Провожали её до трамвая. Игорь С. был серьёзен. Мне всегда с ним легко. Он хорошо улыбается.
Я похвалялась. Господи, прости. Я так хочу, чтобы меня любили.
15/V Я в восторге от гравюр Сальвадора Дали – элегантный, изящный, летящий, грациозный рисунок.
Были с Игорем, пройдя Арбат, у Коли Ларского. Он рисовал натурщицу. Голос его погасший, полуседые волосы. Коля рассказывал нам о Венгрии.
«Как хорошо мне с тобой. Моя душа около тебя отдыхает», - говорю я Игорю Сабурову. Он проводил меня до автобуса, закрыл плечом от ветра. Подарил мне цветы.
Мне снилось, что я потеряла Володю Бунина. (так и случилось, он эмигрировал. Мои сны часто сбываются)
20/V Читали нашей группой Художественного слова Мандельштама - стихи и прозу в Институте. Лина пришла с Володей Куртовым. Умный, чуткий взгляд у него, приятное мягкое лицо, спокоен. Он по отцу туркмен, Володя его никогда не видел. У него есть брат.
22/V Я была с Игорем Сабуровым у Гали Силановой, и поскольку Володя Куртов живёт рядом с Галей, я пригласила его к нам. Прочтя «Моцарта и Сальери», я услышала от Володи: «Вы хорошо читаете». Гуляли с ним долго.
24/V Была в гостях у бывшей свекрови, подарила ей букет роз. Трудно ей с сыновьями, они пьют, Коля Ларский звонит ей редко. «Я заброшенная всеми старуха», - говорит она.
Тбилиси
28/V Мы с Наташей Махрачевой в Тбилиси. Город весь в зелени, живописный, витиеватый, с балюстрадами, балкончиками, площадками. Грузинские женщины одеты ярко, много красавиц на улицах с приятным выражением лица. И в дороге, и в городе мужчины так и льнут к нам. Как будто на свете нет ничего, кроме отношений: мужчина – женщина.
Читаю Германа Гессе – пространства, страны, эпохи, удивительные мысли.
30/V Встретила многих знакомых из Москвы. «Еда – это таинство», - произносит тихим, нежным голосом Лиза и – оставляет недоеденное хачапури.
31/V Вечером начался Фестиваль искусств, на который мы и приехали. Потрясло как танцуют мужчины в красивых одеждах. Душа народа показалась в этот миг, тронула меня до слёз красота. Искренне, живо танцевали они, отдавая себя, не жалея.
1/VI Лекции читают с 9 утра до 16-30. Знакомство с Лёней Н-ым.
Володя Тихомиров кормил обедом в кафе 7 человек, это стоило 13 рублей.
Мало спим. Много новых знакомств. Я нервна, я – не я. Я только с Христом обретаю покой. Во мне много суеты, а может быть, нервности.
4/VI Эвритмистка Нуну пригласила меня пожить у неё. Разговор с немцем Андреасом, он имеет приглашение для русских в ГДР. Познакомилась с его другом Ханнесом Хейне – я ощутила в нём какой-то чудесный духовный огонь.
Вечерами концерты в Консерватории. Тиле и Карина Шмидт показывали эвритмию, они витали, парили на сцене, это было ни на что не похоже, это было божественно.
Нуну поселила меня в отдельной комнате на 2 этаже, внизу сад, листва в окне. У Нуну муж Гела и дочь Мария.
5/VI Конец Фестиваля. Бродили по городу большой компанией – немцы, эстонцы, русские, грузины.
Днём с Гелой, мужем Нуну мы ездили на природу на пикник. Гела очень тихий человек.
Сидя на траве, мы с Гелой рассказывали друг другу разные вещи. Было радостно и благодатно находиться рядом с ним. Однако, Гела сказал мне, что ему тяжелы люди.
Встречи с некоторыми мужчинами сильно действуют на меня, какие-то глобальные пространства души открываются.
У Лёни Н. глаза добрые и дела добрые. Он всё время, впрочем, меня поучает, однако, в нём есть какая-то тяжесть. Я почувствовала это, когда я села с ним рядом.
Я увидела идущего ко мне с протянутой рукой Ганса (он из Финляндии). «Ich suche dich» (я ищу тебя), - сказала я ему. «Ich komme im September in Moskau», (Я приеду в сентябре в Москву) - сказал он. Видела его жену. Они похожи. Они взяли на воспитание психически больных детей. Такие люди для меня – святые. Глаза Ганса чистые, добрые, родные.
6/VI В доме Наны занятия эвритмией. Рукопожатие Карины Шмидт вызвало во мне какое-то благодатное потрясение, она облучила меня своим духовным присутствием. В лице эвритмистов из Европы я ощущаю очищенных, светлых людей, общение с ними оказывает на меня целебное действие.
После слёз очищения началась печаль, наверное, груз грехов и скорбей моих всплыл со дна души. В этих людях есть нечто царственное, они очень приветливы, их глаза излучают свет и тепло.
Гела говорит негромко. По моей просьбе он прочёл стихи Галактиона Табидзе, показал его фотографии, я увидела прекрасное лицо.
«Вы не русская», - говорит мне Гела. «Через несколько лет я перестану курить», - добавляет он. «Я буду счастлива, если Вы не будете курить», - сказала я. Гела мягкий человек. Мы решили с ним и его дочерью Марией идти в Пантеон.
7/VI Поднимались вверх в гору, разговаривали. Наше общение с Гелой духовно. Гела в юности был религиозен, детство у него было трудное, но не внешне. Иногда ему на улице хотелось где-нибудь остановиться и сесть в позу лотоса. Он прошёл через разные системы питания.
Я старалась чаще сдерживать себя и слушать Гелу, а не говорить сама, но пока перевес на моей стороне. Я много чего ему расказываю.
На обратном пути мы иногда говорили на Deutsch, я называла его на «ты», так мне было легче. На русском языке мы с ним на "Вы".
У Гелы много друзей, но самого близкого друга у него нет. Я рассказала Геле о своём пути, когда я дошла до покаяния и страха перед Богом, Гела прервал меня и сказал, что ему это интересно, он об этом думал. «Постепенно страх должен перейти в благоговение», - сказал он.
В доме Омара мы с Нуну видели норвежский фильм о школе, где трудом воспитываются больные люди (олигофрены, дауны...) и преступники, даже один убийца жил поблизости на свободе. Лёне Н. понравился вечер, он отдохнул душой. «У Вас сильный взгляд», - сказал мне он.
Нуну говорит мне, что Гела плохой муж. Я высказываю предположение, что он «не от мира сего». «Да. И ему нужна именно такая женщина, как я», - говорит Нуну.
Гела несколько раз читал мои мысли. Я поразилась его чуткости. От него исходит покой, тепло, благодать, я отдыхаю с ним рядом, очищаюсь, успокаиваюсь.
Как близки мне души Нуну и Гелы, так душу Лёни Н. я пока не ощущаю. Она пока закрыта для меня.
8/VI Andreas показывал нам работы художника Каспара Давида Фридриха, он жил в 18 веке, в его живописи постоянное противопоставления тьмы и света, философские настроения, размышления о смерти. Он художник романтик, чрезвычайно интересный, необычный, его истоки – классицизм, он великолепный рисовальщик.
Амиран Баланчавадзе довёз меня до дома Нуну. Когда я вошла на кухню, меня охватила идиллия семейной жизни. Гела делал пюре, хлопотала Нуну, помогала дочь их Мария. Мы весело ужинали, потом мы с Гелой беседовали о средствах работы над собой. Гела очень редко улыбается. Он своим присутствием снимает фальшь с человека и всё лишнее. Мы затронули с ним несколько важных духовных тем, но не успели их развить.
Лучистые глаза Рудольфа Штейнера на фотографии. Счастливцы, прожившие свои дни возле великого человека.
В Геле я заметила скованность, зажатость, диковатость, у Марии тоже.
У грузин более крепкие семьи, чем у русских и нет лицемерия.
10/VI Гела тонко смотрит на меня, улыбается, очень чуток.
Я побывала в гостях у Лёни Н. Его мама поцеловала меня. Я была резва. В разные моменты общения я сказала Лёне: «В Вас есть огонь, но он не реализован. Пока Вы не перестанете бояться, Вы не станете свободным. Я не верю в дружбу и любовь, ибо мы несовершенны».
11/VI Мы с Лёней были в костёле, прошли по пыльным улицам, на нас налетел песчаный вихрь, залепил глаза и уши. Лёня довёл меня до дома Нуну. Гела открыл дверь, пригласил войти, Нуну подала чай. Лёня быстро заторопился домой, пробыв немного.
Мы долго были вместе с Нуну и Гелой, Нуну готовила хачапури, мы с Гелой помогали ей. Не хотелось расставаться, нам было хорошо. Гела стал более живым. Ощущение счастья и покоя, когда он рядом, прошло.
Гела говорит, что у меня сильный женский импульс, такого нет у грузинских женщин.
12/VI Грузинские семьи хранят домашний очаг. На лоне природы у грузин не принято загорать, они прикрывают свои тела одеждой. Настроение у меня всё время хорошее. Иногда страдаю от своей чувствительности, многое чувствую.
Мы были в имени Ильи Чавчавадзе. Его жена Олга (именно Олга, не Ольга) присутствовала в то время, как его убивали коммунисты. Его расстреляли. Олга потом жила в бедности, сошла с ума. Она считала его святым ещё при его жизни. Слуги его были его друзьями. Она молилась на его фотографию после его смерти. Илья Чавчавадзе много хорошего сделал для Грузии.
Памяти Ольги и Ильи Чавчавадзе
На нём сошёлся свет, на нём...
Твоим он будет королём.
Ты видишь зорко все дары,
Все добродетели, миры
Его, ты будешь до зари
Твердить одно: "Замри, замри...
Пред чудом действенной любви..."
А что потом, а что потом?
Потом расстрел. И Отчий Дом...
Мы проезжали Куру, она была кудрявая от бурунов. Живописные горы, охапки жёлтых кустов, памятники.
«Ваша религиозность может не устраивать мужчин», - сказал мне Гела. Не он один мне это говорит.
13 сирийских монахов жили на горе, которую мы посетили, там опустевший закрытый храм, на стенах горящие свечи.
Мы пировали на траве, было 5 семей: 11 взрослых и 8 детей. Водили хороводы, играли в игры. Жена Амирана Монана сказала, что в грузинской семье все знают своё место, мужчина не вмешивается в сферу деятельности жены: кухня, дети.
Я наблюдаю здесь более здоровую жизнь и более здоровые отношения в семье. Здесь есть детское веселье, шутки, дружеский смех, в женщинах я не обнаружила никакого кокетства, изгибов, змеинности, лицемерия.
13/VI Нуну уехала в отпуск к родителям Гелы. Я переселилась к Нино. Гела был очень чутким, он с ходу ловил мои мысли и тут же их исполнял. Мне тяжело без Гелы, рядом с ним я была всегда спокойна и счастлива.
17/VI Лёня Н. единственный из моих знакомых мужчин, заговоривший со мной о половинках и об «Алых парусах» Грина. Он похож на ковбоя, на латиноамериканца.
18/VI Стук в дверь, пришёл Гела. Я не ожидала от себя той радости, которая охватила меня при виде Гелы. Он очень изменился, стал живой, глаза потеплели, вся его меланхолия исчезла, он стал красивым. Он обрил усы, помолодел, стал более пластичным. Он принёс мне Андрея Белого «Воспоминания» о Рудольфе Штейнере.
Гела - ещё одна загадка моих прошлых воплощений. Может быть, когда-то он был моим духовным учителем или жрецом в Египте, или посвященным где-либо ещё, может быть, мы встречались в Индии. Лицо у него вполне египетское.
Я рисовала его пастелью - мелками. «Как хорошо одному» (без семьи), - вырвалось у Гелы. Он добавил: «Я думал, что Вы ко мне вчера зайдёте». Он пригласил нас с Нино к себе в гости после двух часов пополудни.
Какой-то дяденька бесплатно провёл меня в кинотеатр, и я попала на два фильма.
19/VI Мы пробыли у Гелы больше 7 часов. Пили кофе с миндальными пирожными, беседовали, пели. Накануне я молилась о наших святых отношениях с Гелой. Молитва была исполнена. Когда мы втроём сидели на балконе, благодатное ощущение от присутствия Гелы вернулось ко мне.
После музыки мы лепили из глины. Было время, когда финн Ганс учил Гелу лепить. Гела и Ганс работали три дня, и на третий день Гела ощутил под своими руками Бога.
Потом мы рисовали, я – пейзаж, Нино – свои фантазии, а Гела стал рисовать меня. Я подправила его рисунок, он сказал, что я рисую лучше его.
Гела пошёл в сад, набрал черешню и дал нам с собой. «Хорошо, что мы порисовали, все после этого стали более красивыми», - сказал он.
Провожая нас, он не запирал свой дом. Одет он был в рваную рубашку и рваные носки, он любит так одеваться.
20/VI Я чувствую сияние и теплоту души Рудольфа Штейнера.
21/VI «Когда я увидел Вас сегодня, у меня было ощущение, что я Вас уже давно знаю – сто лет», - сказал Лёня Н. Я рисовала Лёню, он вертелся, мешал рисовать его.
Шутя, я пошла от него по лоджии. «Когда Вы уходите, то Вы похожи на мальчишку», - сказал он. «А я и есть мальчишка». «Вы можете придти ко мне днём, когда меня нет, почитать что-нибудь. Вы запомнили дорогу?», - сказал Лёня. Во мне была ребячливость и лёгкость.
Я и Гела на пикнике.