***
«Дай определение «счастью»» - «Определи пределы, в которых оно обитает, да?.. Бог его знает. С одной стороны всё слишком понятно - как будто оно всегда с нами - и слова не требуются – с другой, напротив, непонятно ничего - и слова опять бесполезны - а где-то посередине, наверное, можно что-то сказать в словах, но надо сначала найти ее, середину, достойную такого разговора...»
__
«Арс»: когда шел на него, казалось, что настроение не хуже, чем было неделю назад, но увидев А3 не почувствовал никакого угара. Грязноватенькая, некрасивенькая. У нее, кстати, вид тоже был весьма унылый. И дружелюбный. А А2 глядела бодрячком, на языке одни походы. «Я прочла твои записи. Местами даже интересно» – шутливо-кокетливо выдала, но я лишь хмыкнул вяло и посмотрел на нее как на полупустое и неинтересное место. Шутил: «давайте на этом пустыре разбитые стекла считать».
***
Да тут глубины - не меряно! Спускаюсь в полете, в восторгах тону. Тоннель вниз без сучка и задоринки, лифт настоящий! Не всплыву? А зачем? Там у вас ССС - Скучно, Серо и Суетливо, как в советском гестапо...
Ходят в походы. «Всё тренируетесь? А когда же будет игра?» Все играют, жизнь отложив, уложив, подложив под седалище и всё несчастное в них и вокруг насмерть замерло в ожидании помощи...
***
Посмотри на меня, каменно серьезного и мрачно неподвижного - я в последнее время фиглярствовал много и ты, неделю просуетившись и всё, что мне мило, растеряв, тоже явилась шутить и кокетничать...
Блистательно отсутствовал, был шикарно вял, раздваивался, рассеивался и не собирался настраивать свои уже расстроенные чувства, видя, что это и невозможно в ситуации, когда их две и они нехороши и мешают друг другу, активно фиглярствуя с другими и без охоты щупая меня. Она даже рискнула потребовать взгляда в глаза - бессмысленная, я сразу ее своей тяжестью утопил, и снова принялся глазеть то вверх, где облака ставили очередной небесный спектакль, ослепительный, как само ушедшее солнце, то вниз, в овраг, где за деревьями виднелся край игры неких сумасшедших футболеров, то прямо под ноги, где хрустели и позвякивали битые стекла. «Давайте считать битые стекла», сказал, но за спиной молчал вымерший Анатомический Театр...
***
Не знаю, почему река любви не может дотечь до тебя. Она в самые разные места дотекала - кончая всегда горем соленым оттого, что все вкусные озера боялись ее, считая, что она вызовет переполнение - ведь отдавать и вытекать никто из них не хотел. Может, ландшафт не тот и нужно слишком долго искать извилистый проход, по какому-то краю, карнизу пробираясь к тебе. И это только сейчас ты говоришь, что встретишь меня, а потом не меньше их испугаешься. Да и заругаешься, узнав про все края, в которых я протекал и, плавая, плакал...