Статья опубликована в газете "Литературная Россия", № 47/ 2010.
2 ноября в московской библиотеке им. Волошина состоялся организованный творческим клубом «Литературная кухня» при журнале «Студенческий меридиан» творческий вечер двух молодых и талантливых поэтов, Бориса Кутенкова и Анны Коржавиной,.
Борис и Анна сильно отличаются друг от друга по своему мироощущению (по крайней мере, поэтическому) – столь сильно, что их совместное выступление казалось мне этаким контрастным душем: Борис щедро лил ледяную (иной раз даже с колючими кусками льда) воду, а потом Анна немного отогревала слушателей приятным теплом своих стихов перед тем, как на них обрушивалась очередная обильная порция ледяной воды. Её было гораздо больше, чем тёплой – и потому, что Борис заготовил больше стихотворений (впрочем, ненамного) для вечера, и потому, что стихи его были намного длиннее, чем у Анны.
Борис Кутенков предстал в своих стихах этаким столичным интеллигентом (даром что родом из маленького Лакинска), нервным, каким-то даже изломанным, одиноким и во всём изверившимся:
Время такое, что хочется – дело дрянь! –
Душу закрыть в чулане синебородом.
Вход по билетам, и то по особым дням…
Мне не с кем говорить в моей стране.
Наверно, грех разбойствует во мне <…>
Да, мама, я обычный литистерик:
невроз ко мне въезжает на коне…
Анна же Коржавина, напротив, показалась мне милой и немного наивной провинциальной (в хорошем смысле) барышней, у которой очки на глазах души ещё не потемнели (а может, она их хорошо протирает):
Лирика в небе, лирика в лужах –
не усидишь!
Солнце закружит, небо закружит –
и полетишь!..
Казалось солнце сдобной булкой,
но было некому кусать –
мы отменили все прогулки
и залегли с едой в кровать…
Впрочем, не такая уж Анна и наивная, как может показаться – она не носит чёрных очков, но и розовых тоже не носит:
Время падает, как топор.
Время рубит. Не станешь целым…
…Слишком уж долго шла я на свет.
Если бы знала, на что он похож!..
Но, на что бы ни был похож этот свет, Анна всё же принимает его, а не пытается от него скрыться:
Я знаю, что счастье будет недолгим.
Но счастье всегда остаётся счастьем…
…И когда осень кончит гореть,
И погаснет над садом солнце,
То, что выше, чем жизнь и смерть,
В зимнем воздухе отзовётся.
Борису же куда хуже: хоть он и понимает, что
Пора принять расплату за награду
И перестать на Богов ящик спамить,
но ему это всё же плохо удаётся, и то и дело у него вырываются горестные сентенции вроде следующих:
…Моя голова так устала от лжи и ума.
Неси её смело, куда – она скажет сама…
…а он блаженный просит рая
как будто есть на свете рай…
А если даже и мелькнёт в поэтическом мире Бориса хоть тень счастья, то лишь мимолётно:
…То в праздничных, то в сумрачных обличьях
себя преподавало не из книг
химера-счастье, чтобы стать привычным.
И самому исчезнуть через миг.
Но Анна словно утешает его:
…Если летают рыбы –
значит, и мы могли бы.
И Борис ближе к концу вечера даже как будто согласился с ней:
…И может быть, сам на себя не похож
В изображеньи твоём,
Твой город отнимет от горла нож
И обернётся отцом…
На его месте я бы, пожалуй, этими строками и закончил, чтобы хоть конец у подборки был не таким мрачным. Борис, правда, был иного мнения и прочёл после этого ещё пару стихотворений, по духу таких же, как и те, которые процитировал раньше. А потом, когда официальная часть закончилась, он всё интересовался у гостей вечера: « Ну как, я вас не слишком загрузил? Не слишком мрачно было?».
Да как сказать? Если бы не Анна, было бы, наверное, и в самом деле слишком мрачно. Как хорошо, что женщины лучше мужчин умеют надеяться и верить в лучшее, даже вопреки, казалось бы, очевидному.