Мне было лет 10 - 12… точно не помню…
Как всегда по воскресениям наша большая дружная семья собиралась вместе. Налепили штук пятьсот мясных, капустных и редечных пельменей, тут же сварили их и съели… дети, запивая молоком, взрослые – под самогоночку из запотевшей трёхлитровой, ополовиненной в прошлый раз, бутыли. Спели пару русских-народных… И принялись за своё любимое дело – «делить детей», то есть выяснять, кто на кого похож! Быстренько определились, что толстощёкий белобрысый Андрюшка похож на Тамару, Ольга, с её золотистыми кудряшками и мелкими канапушками на всём лице – на бабушку, смуглый голубоглазый брат мой Сашка - на папу…
А из-за меня, как всегда, разгорелись жаркие споры… Кто-то говорил, что я «вылитая мать», и что «Галка в детстве была такой же курносой блондинкой»… Кто-то возражал, что глаза у меня яркие, голубые, как у отца… А кто-то, пытаясь всех примирить, говорил, что я похожа на обоих сразу… да и «Галка с Юркой то похожи между собой, как брат с сестрой». Быстренько из загашников памяти всплывала старая поговорка «Кому на ком жениться, тот в того и родиться»…
И вдруг, неожиданно для всех, отец закричал: Я знаю, на кого она похожа!!! Мам, где у тебя портрет бабы Лиды? (баба Лида – мама моей бабушки по отцу… умерла молодой женщиной в 21 год от вторых родов).
Все дружно ринулись в чулан к большому кованому сундуку. Из-под туго скрученных, новых, пахнувших нафталином, половиков отец извлёк массивную чёрную резную раму и вытер рукавом стекло. В чулане было темно, и он решил перенести раму в комнату. Вся толпа послушно последовала за ним.
Я не могла оторвать глаз от портрета. С чёрно-белого старого, но почти не тронутого временем снимка, на меня смотрело такое родное, и до боли знакомое лицо молодой девятнадцатилетней женщины… Я каждый день видела такое же лицо в своём зеркале, а теперь оно было на, неизвестном мне раньше, портрете в тяжёлой раме… Мои - брови, глаза, губы, овал лица… и только волосы… её – чёрные, волнистые, туго сплетённые сзади… и мои – вечно лохматые, жёлто-соломенные, выжженные уральским солнцем волосы, разнили нас…
С тех пор больше никто никогда не сомневался в том, «в кого это наша Маришка такая уродилась». А портрет бабы Лиды не стали прятать обратно в чулан, и он занял почётное место на стене над кроватью, среди снимков моих многочисленных родственников…