О необыкновенных способностях Кристины никто не знал и даже не догадывался. Мы заканчивали шестой класс. Были у нас в классе выдающиеся личности, очень красивые девочки, отличники и двоечники, зубрилы и лентяи, ответственные и хулиганы. Были активисты и тихони, любимчики преподавателей и всеобщие любимцы. Кристину я никак не выделяла среди своих одноклассников. Телосложение Кристины больше напоминало мальчишеское, темные до плеч волосы выглядели неубрано, голос у нее был громкий и имел низкий тембр. Поговорить с ней было не о чем. Училась она посредственно, одевалась неаккуратно. Она была не интересной во всех смыслах. Потому, наверное, подруг у нее не было.
В один теплый майский день, мы всем классом пошли в лес. Эти дни назывались «маевки». Маёвкой тогда называли выезд за город на природу, но не для политики, как было при царе, а для отдыха.
Мы разожгли на поляне костер и намеривались, когда будут угли, кинуть туда картошку, которую прихватили с собой. Другой еды у нас с собой не было. В то время «картошка на углях», была самым изысканным угощением для ребят. Вот она: горяченькая, аж, обжигает руки и прыгает из одной ладони в другую, черная и ладошки от сажи все черные. И нежная желтоватая вкуснятина – мякоть внутри.
Девочки и мальчики собрались вокруг костра, предвкушая угощение и ожидая, когда костер хорошо прогорит, и появятся угли.
Толкутся комарики, щебечут птицы, слышны голоса молодежи. Многие выбрались в этот день в лес на прогулку. Солнышко пригревает почти по-летнему. Ветерок «гуляет», и от этого дым от костра мечется в разные стороны. Хочется посидеть и помечтать, глядя на пламя, а едкий дым щекочет ноздри и приходится отклоняться от него. Хочется спрятаться от дыма, но никуда от него не денешься, словно он играет в какую-то одному ему ведомую игру. Тут кто-то придумал, и, показывая фигушку в сторону костра, сказал: «Куда фига, туда дым». В этот момент дым, и, правда, отклонился в другую сторону. Всем кто сидел на другой стороне от костра, тоже захотелось повернуть дым от себя, и они, одновременно показывая сразу три фиги в сторону костра, закричали: «Куда фига, туда дым»! Дым опять поменял направление и отклонился в обратную сторону, теперь стало неудобно сидеть другой стороне. Вскоре все дети, которые сидели вокруг костра, направили свои фиги в сторону пламени и наперебой кричали: «Куда фига, туда дым! Куда фига, туда дым»!
Вот так и гоняли мы дым от костра, или он сам так метался от переменчивого весеннего ветерка, но, в общем, было похоже, что мы тоже имеем к этому какое-то отношение, что дым не просто так «гуляет», что это мы направляем его. Сидеть у костра было плохо, потому, что все время кто-то находился в зоне дыма.
Тут Кристина, направив свою фигу в сторону неба, решительно приказала: «Куда фига, туда дым»! И дым, словно по ее команде, словно заколдованный, ровным потоком, направился прямо к небу.
Это устроило всех, потому, что теперь никому не приходилось уклоняться и дышать едким дымом. Уже через минуту все забыли об этом факте или необыкновенном совпадении и, конечно, забыли о том, что дым послушался Кристину. А ведь это было одновременно и чудо, и соломоново решение.
В тот же год, летом, мы с подругой отдыхали в пионерском лагере, там же оказалась Кристина. Задуло ее каким-то ветром, вместе с нами. Но мы полностью игнорировали ее и делали вид, что не имеем к ней никакого отношения, тем более что находилась она в другой группе ребят и жила в другом деревянном корпусе. Встречались мы только на линейках.
Все было очень здорово, первые танцы под светомузыку, первый мальчик, на которого мы сразу обе обратили внимание, «зарница» - пионерская игра, где нам, вражеский отряд хотел оторвать наши погоны, попытка намазать мальчишек зубной пастой, когда они спали, игра «в тарелочку», ночные страшные истории и много чего интересного происходило с нами в ту лагерную смену.
Мы были так заняты, что нередко пропускали полдник, ведь кормили нас «как на убой». А тут я прибежала в столовую, так мне захотелось поесть. На полдник были: печенье с компотом из сухофруктов. Столы были почти пустыми, а добрая кухарка дала мне, аж, два стакана компота и пол пачки печенья. Я устроилась за столиком и так, как печенье немного засохло, размачивала его в компоте. Так оно получалось намного вкуснее. Тут я почувствовала резкую боль в ухе, и, понимая, что это кто-то из взрослых ухватил меня за ухо, скосила глаза в сторону обидчика. От боли слезы брызнули из моих глаз.
- Вот, что ты делаешь! Печенье так намочат, а потом выкидывай его, - кричала на меня заведующая столовой, немолодая, противная женщина. Поговаривали о ней, что она пережила блокаду в Ленинграде и от этого немного тронулась умом.
– Вы что, забыли, как в войну люди голодали? Ты знаешь, сколько народа умерло от голода? А ты тут продукты портишь! Вон из столовой!
И, больно толкнув меня в шею, она «вышвырнула» меня на улицу.
Я, конечно, знала, как голодали в войну. Оба моих дедушки воевали и к счастью остались живы. Я была счастливой обладательницей сразу двух дедушек, у многих не было ни одного. Все мое детство я с интересом и страхом слушала военные рассказы моих родных. Самым страшным из которых было то, что в блокадном Ленинграде чудом уцелела какая-то родственница, которую чуть не съели голодные люди. Еще нас учили уважать старших людей и слушаться их. Но мне было нестерпимо обидно потому, что я ведь собиралась съесть все печенье, которое намочила в компоте, а вот теперь его точно выбросят и оно пропадет или пойдет на корм свиньям. Это казалось мне несправедливым, ухо сильно саднило, и было таким красным, что я проплакала в кустах почти целый час. Потом я очень боялась ходить в столовую и всегда старалась спрятаться среди детей, когда видела заведующую. Я рассказала о происшествии только своей подруге, мне было очень стыдно, но она поддержала меня.
Вечером во время закрытия лагеря на поляне разожгли огромный костер. Мы показывали сценки, танцевали, пели песни и получили в подарок по целому кульку конфет. Было очень весело. Пламя от костра поднялось высоко, и искры выстреливали прямо в темное небо. Мне кажется, что я и сейчас слышу треск от костра и изумительно красивый голос девочки.
Мы вдруг садимся за рояль
Снимаем с клавишей вуаль
И зажигаем свечи свечи
А свечи плачут для людей
То тише плачут то сильней
И позабыть волшебных дней
Они не могут свечи
И очень важно для меня
Что не боится воск огня
И за тебя и за меня
Сгорая плачут свечи
Потом ветром нагнало тучи, и закрапал дождик. Костер рухнул и от него понесло гарью. Мы собрались идти спать. Тут я увидела, что заведующая столовой тоже отмечает с нами праздник. Как это я ее раньше не приметила. Стоит около костра и потирает свои толстые ладони. «У. Злыдня». Я увидела Кристинку. Девочка стояла по другую сторону от костра и с ненавистью смотрела в сторону заведующей. Видимо не одной мне досталось.
- Куда фига, туда дым! – Властным шепотом сказала Кристина и направила свою фигу в сторону заведующей. В этот момент ветер дунул с такой силой, что вся гарь от костра фукнула на лицо этой гадине. Да так, что ее физиономия покрылась серым пеплом, и слетел шиньон, который она прикалывала к своим волосам. Мы давились от беззвучного хохота. Мы уважали и боялись старших, особенно тех, у кого не «все дома», и были очень рады, что Кристине удалось отомстить за всех обиженных детей. Мы не сомневались, что именно Кристина так направила дым от костра, но не видели в этом ничего необычного.
В десятом классе нас отправили в колхоз копать картошку. Он находился в 150-ти километрах от города, в котором мы жили. В деревне был огромный двухэтажный деревянный барак, куда и поселили нас. Сентябрь стоял дождливый. В бараке, чтобы обсушиться и погреться была одна большая каменная печь. Эта печь была такой старой и нечищеной, что все время дымила. Начнешь растапливать, и дым валит в комнату, подкинешь дров и опять дым. Я ненавидела этот запах, было очень сложно уснуть, ощущая запах дыма и отсыревшей одежды, которая сохла тут же, на спинках наших железных кроватей. Вот к печке подошла Кристина.
- Если хорошо «подмаслить» печечку, то она дымить не будет, приговаривала девушка. Она проводила пальцем в тех местах, где швы печи разошлись, и сочился поток дыма. Дым словно подрезали, и он утягивался обратно в печь.
Таким чудесным образом печь переставала дымить, и можно было спокойно поспать. Уже в другие дни сразу звали Кристину.
- Кристин, «подмасли» печечку.
Она сразу подходила и водила пальцем по швам печи.
Так мы и жили в этом колхозе. Воровали кислые яблоки в колхозном саду, целовались с мальчиками, бегали в колхозный клуб ночью по болоту за 12 км, смотреть фильм «Владыка судьбы» где одну из главных ролей сыграл мой любимый артист индийского кино Амитабх Баччан. Плакали навзрыд после фильма.
Однажды, увидев Кристину, кто-то крикнул ей.
- Кристин, а ты чем управляешь, ветром?
-Нет, только дымом, - громко ответила она и захохотала. – Только дымом!
- А как ты это делаешь?
Кристина в этот момент отошла от нашей группы и издалека мы слышали ее громкий голос.
- Любой дурак может! Куда фига, туда дым!
Скажу только, что вторая партия школьников чуть не сгорела в том бараке, потому, что ночью печь задымила, и полыхнуло огнем, чудом кто-то проснулся и затушил огонь, а печь потом разобрали и сложили новую.