Этот настоящий рок-н-ролльщик родился в Магадане, а парни там, как известно, ох и суровые. Край бывших уголовников и романтиков-интеллигентов советской закалки для приезжих был за-гадкой, завернутой в покрывало тайны и поставленной в ящик ребуса. Понять что-то было почти невозможно: как школьники могут ненавидеть красную рыбу? Почему никто не покупает закуску к водке? Где зарыты клады жителей, ведь каждый здесь миллионер (или скоро им станет)?
Ответы всегда оказывались проще, чем можно было предположить: в тяжелых девяностых, когда нищая европейская Россия потчевала детей в детских садах кубической манкой и горелой запеканкой, несчастным магаданским детям шесть дней в неделю приходилось есть суп из крас-ной рыбы – увы им. Отсюда и ненависть к морским гадам, выпестованная с подгузников. Закуску никто не покупал, потому что ее всегда можно было достать на берегу: крабы пошли такие на-глые, что без стеснения качали правами своими серыми клешнями. А кладов в земле никто не прятал и никто не находил: северная надбавка компенсировала тяжелые условия.
Так вот, Рок-н-ролльщик рос настоящим магаданцем: мать бросила ребенка, когда ему было шесть недель, и семейные хлопоты свалились на отца, который сплавил их на своих родителей. Плавать его научили в четыре года, бросив на середине озера в воду. В шесть он уже держал ру-жье, охотясь на птицу. А потом начались суровые школьные годы.
«Сегодня сидел и думал: почему я не нравлюсь девочкам? Неужели я такой урод? Понял, что дело скорее всего не во мне, а самих девушках».
Первый класс запомнился разве что первыми драками со старшеклассниками (те-то были уже из третьего). Потом драк прибавлялось населением в Бангладеше, но первые враги так врагами и остались. До пятого класса Рок-н-ролльщик не проявлял выдающихся академических или иных способностях. Но все изменилось, когда бабушка настояла на музыкальной школе. Первым инст-рументом стала труба, ключ к музыкальному царству. Впоследствии к ней прибавилась гитара (куда без нее в России?) Из детских увлечений стоит отметить, конечно, мультфильмы и футбол.
«Нарисовал сегодня Пикачу. Вечером пошёл на чай к тёте Марине. Нарисовал Пикачу и ей. Вернулся домой, и бабушке тоже его нарисовал. Я молодец!»
Сердце Рок-н-ролльщика с детства лежало к далекой и близкой Японии: «Когда вырасту, обя-зательно выучу японский и поеду на родину покемонов. Они существуют, потому что я хочу в это верить».
Музыкальные занятия иногда омрачались тяжелым нравом, проступившим с детства: в ответ на колкий упрек учительницы нерадивый ученик мог пересчитать клавиши пианино молотком, а то и проверить на прочность стёкла кабинета.
Пятый класс ознаменовался постижением безбрежного окружающего мира: «Прочитал «Вой-ну и мир». Понравилось. Стоит перечитать через год. Закончил рассказы Леонида Андреева. Иуда был прав: именно через свое предательство он доказал безграничную любовь и преданность Ии-сусу. Хотя я думаю, что Иисуса не было. Иначе он бы уже давно пришёл во второй раз. Он же лю-бит людей».
Пылкий ум не остановился на искусстве: материя и ее законы заставляли биться сердце Рок-н-ролльщика чаще. «Сегодня придумал рецепт суперспички. Он настолько секретен, что я запишу его шифром: 14237284920076292872». Впоследствии, через два года, на полях появилась заметка: «Если есть суперструны, то должна быть и супергитара. Если есть супергитара, то наверняка есть и супергитарист. Тогда вопрос: почему он допустил Освенцим? Я думаю, Бог умер. Из-за своего пре-зрения к людям умер Бог. Вот почему Вселенная молчит».
Седьмой класс был отмечен важными событиями: Рок-н-ролльщик впервые стал круглым от-личником, и гордого звания не терял до окончания школы. Но именно тогда он познакомился со смертью: «Приехал погостить к отцу. Позвонила бабушка и сказала, что дедуля умер. Через неде-лю умерла и она. Теперь я самый одинокий человек на земле».
Отец отправил Рок-н-Ролльщика к ульяновской тётке, и здесь наступает его звездный час: «Вчера сидел в парке, ко мне подошли познакомиться две девушки. Спросили, не музыкант ли я. Мне стало неловко. Солгал, что нет. Но они всё равно присели и мило говорили со мной. Оказа-лось, мы почти соседи. Марина мне понравилась. Нужно будет нарвать ей сирени».
Он не выпускал из рук гитару и продолжал усиленно мучить её: «Месяц не выходил из дому. Теперь свободно беру барэ и играю около 30 песен. Начал разучивать Баха». Его усилия не про-шли даром: через три месяца после приезда он собрал свою первую группу. Неплохой коллектив «Веселых утят» скоро завоевал свою аудиторию, и именно они открывали концерт «Рок без нар-котиков» (или «Пчелы против мёда» - как кому больше нравится).
«Вышли на сцену, предварительно выпив бутылку коньяка. Не утерпел и начал выступление со слов: «Привет, Олимпийский!» Зал был набит целиком. Будем продолжать».
Но планам не суждено было сбыться: гитариста и барабанщика забрили в армию бегать с ав-томатом, крутить портянки и ждать увольнений. «Просуществовав полгода, «Веселые утята» от-правились в свой далекий путь в небытие». Но гитара пылиться не стала. Рок-н-ролльщик просто временно сконцентрировался на внутреннем мире, что обернулось победой на всероссийских олимпиадах по литературе в десятом и одиннадцатом классах.
«Впервые за четыре года открыл дневник. Завтра уезжаю учиться в Москву, кажется, в МГИ-МО. Поступил без экзаменов, но что за университет, не понял до сих пор. Прощай, город, где были первые песни, первая любовь, первая судимость и первые попытки суицида. Что меня ждет? Не знаю. Но это радует меня больше всего. Чего я хочу? Ничего. Не строй планов – будешь разочаро-ван. Какая у меня мечта? Найти ту, которая моя суженая. До свидания, мой дневник!»
Москва встретила магаданца жарой и холодным душем первых знакомств: «Сегодня как приехал в только заселился в общежитие, стоял курил на крыльце. Какие снобы старшекурсники: полчаса промывали оба полушария, как отвратительно я выгляжу для института, что пора менять косуху на костюм, стричься и снимать очки, а то слишком интеллигентно и неубедительно, - ни одна девушка не обернется. Захотелось пересчитать их ребра. Но потерплю пока».
Зато институт обрадовал Рок-н-Ролльщика радостным известием: ему достался для изучения японский язык. Бессмысленно описывать дневниковые записи – поверьте, он был рад.
Знакомство с одногруппниками удивило его и поставило в тупик: «Познакомился с москви-чем, Борей. Впервые удивился собственной ограниченности: такое ощущение, что он видел все фильмы, снятые за историю. Еще больше удивило, что в музыке он разбирается не хуже. Придется наверстывать упущенное за годы».
Священный день для общежития, Первая Суббота Учебного года, позволила познакомиться и с соседями по казенному дому: «Вчера вечером решился выйти покурить на лестницу. Через де-сять минут уже попал в омут пьянки, оказался в роли концмейстера и три часа подряд ублажал пением иссохшие по живой музыке уши. Оказалось, что хороших гитаристов здесь не было три года. Титул певца перешел ко мне с широкого плеча видавшего виды магистранта».
А следующие три года прошли, как наваждение: калейдоскоп любви и песен, путешествий и знакомств.
Если меня спросят, кто такой настоящий Рок-н-Ролльщик, я ни разу не вспомню Гая Ричи. Кто, по-вашему, рок-н-ролльшик? Есть в его жизни место гламуре, славе, наркотикам, алкоголю и деньгам? В том то и дело, что места им там нет – только предбанник: все это проходит рядом, остается сзади и приходит снова. Но не оставляет отпечатка, потому что быть рок-н-ролльщиком – значит взять на себя куда больший груз.
Во-первых, настоящий Рок-н-ролльщик – это отдача делу: «Записал за месяц шесть песен. Та-кого прорыва не было еще никогда. Сегодня я – гений. Тезка президента (Медведев, сосед) пред-лагает записать на студии его товарища. Пока что все хранится в черновом варианте на компьюте-ре. Нужно найти талантливых музыкантов – моих трех инструментов для записи не хватит».
Во-вторых, это страсть: «Вчера вернулся из Грозного, куда ездил на сорок второй в жизни мачт ЦСКА. Пока бродил по городу в фанатском шарфике, был уверен, что либо скальпа лишусь, либо невинности в связях с мужчинам. ЦСКА выиграли. ОМОН проводил наши полторы тысячи в трой-ном кольце до автобусов. Так до Москвы и добрались. Драк почти не было. Что даже разочарова-ло».
В-третьих, это любовь: «Вчера Медведев на все деньги купил букет для своей сударыни. На-звал его за это дураком. А сегодня получил стипендию, впервые за полгода, и тоже все на розы просадил. Настроение поднялось. Но Кира как была неприступна, так и осталась». Стоит помнить, что любая его любовь – боль: «Вчера Кира вернулась к Денису. Вскрыл вены и как полный неудач-ник просидел часа три в кабинке туалета. За это время кровь раз шесть сворачивалась. Решил за-вязать с этим бессмысленным делом и использовать петлю. Вернулся в комнату, искал на антре-солях веревку, пока Медведев не проснулся и не спросил: «А что это ты тут делаешь?» Стало так неловко, что сбежал на лестницу подумать и покурить. Встретил Олю с бутылкой водки. У нее се-годня тоже неважное настроение было (не сдала экзамен). Выпили бутылку. Вышел Медведев, сходил в магазин еще за одной. Вот что называется дружба: быть рядом тогда, когда это действи-тельно нужно».
Быть Рок-н-Ролльщиком – это еще и изрядная толика безумия: «Комендант снова гнал с лест-ницы, заявил, что слишком громко орем, спать мешаем. Все куда проще: из кафе снизу снова пришли жаловаться. В итоге втроем, как и всегда, так пропели «Никто не услышит», что со всех лестниц студенты высовывались. Пока комендант с первого этажа на пятый мчался, успели разри-совать стену нотами к последней моей песне. Пусть порадуется». «Хотел съездить посмотреть на Питер, а то никогда ведь не был. С деньгами как всегда напряженка, пришлось автостопом туда и обратно прокатиться. Вышел на Невском, спел пару песенок, на пиво с чебуреком заработал. Хо-роший город, только тяжелый. Как раз под меня. Закончу институт – вернусь сюда жить».
Наконец, Рок-н-Ролльщик всегда сосед смерти – она часто заходит выпить к нему чаю: «Похо-ронил друга. Три недели запоя с трудом завязал в бараний рог». «Дорогой дневник. Открываю тебя в последний раз, как мне кажется: удалил все страницы в интернете (и электронную почту, и контакт, и прочее). Я хочу сказать две последних важных вещи: во-первых, пусть друзья соберут все мои песни и стихи и не дадут им пропасть. Во-вторых, я любил Киру и только Киру. Пусть она это знает».
Последнее, что я успел услышать от него, - «Иду в пекло». Я-то думал, он идет играть в футбол в жару. Оказалось, что ушел он куда дальше.
Это был настоящий Рок-н-Ролльщик. Потому что его помнят. И это последнее условие для тех, кто хочет им стать.