Денис мог поймать машину, но не хотел: ходьба – лучшее лекарство от хандры. Уже три часа он шагал из Южного Бутово в Москву. Кольцевая дорога осталась позади, но до метро шагать ос-тавалось изрядно.
Денег в кармане не было: всю последнюю зарплату он потратил на цветы той, с кем расстался сегодня. История не претендовала на исключительность: девушка-москвичка жаждала большего – лимитчик из Казани, сменивший два университета и восемь работ, ни разу её не устраивал. Год встречи закончился в несчастливый для Дениса день 26 июня. Всё шло к этому последний месяц: перманентные ссоры на пустом месте, истерики, почти что измены – сегодня Денис решил поста-вить все точки над i. Договорившись приехать к полудню, с утра поклонник съездил в торговый центр, купил шикарную корзину цветов, какие-то серьги и цепочку. Точно в двенадцать, стоя у металлической двери парадной, Денис позвонил Лизе. Через пять минут дверь открылась (домо-фон не работал). Она, сонная, в халате с восточными узорами, холодно поздоровалась.
По привычке Денис бросил в прихожей портфель, обулся в тапочки (которые были почти что его) и прошёл на кухню.
- Итак, - Лиза включила чайник, - ты хотел серьезно поговорить?
- А ты нет? – Денис нервничал.
- Давай без истерик, хорошо? Я и так часто выслушиваю их от тебя. Особенно последнее вре-мя.
- Я истерю? По-моему, это ты отличаешься скандальным характером. Иначе мы не сорвали бы спектакль во МХАТе, - Денис перебирал фалангами пальцев серебряную монету. Спектакль они сорвали великолепно: в антракте Лизе не понравилось, что они сидели только в восьмом ряду, и высказала претензии ухажёру. Слово за слово – и когда начался второй акт, зал смотрел не на сце-ну, а на молодую пару: девушка отметелила парня букетом цветов, истошно ругаясь на весь зал, схватила сумочку и побежала на высоких каблуках к выходу. Зрители провожали поклонника не-довольным гулом и саркастичными замечаниями.
- Да неужели? – Лиза быстро обернулся к сидевшему юноше. Дело шло к новому скандалу.
- Извини, да, я был не прав. Давай поговорим спокойно, - Денис прикрыл глаза ладонью.
- Хорошо ещё, что у тебя хватает мозгов понять твою неправоту, - Лиза разлила кипяток на стол, тихо выругалась и потянулась к тряпке. – Я не могу понять, почему ты такой глупый и неса-мостоятельный? Помнишь, когда я в общежитии последний раз была, ты пообещал выбросить бутылки со стеллажа? – Денис вспомнил о своей коллекции бутылок элитного алкоголя: от отлич-ного шотландского виски и армянских коньяков до текилы и настоек разных стран и разной кре-пости. – Так ты выкинул их?
- Да, конечно, - Денис солгал.
- Вот видишь: ты снова врёшь, - она села напротив. – Я звонила твоему соседу вчера. Он ска-зал, что бутылки на месте.
- Господи, почему ты придираешься к таким мелочам? – вселенная Дениса рушилась. – Это всего лишь бутылки! Причём здесь они? Речь идёт о нас, а не бутылках.
- Нет! – Лиза резко ударила по столу. – Эти бутылки – это не мелочь, а доказательство. Доказа-тельство того, что ты – лгун. Что на тебя нельзя положиться. Это два. И что ты безответственный. Это три.
Денис потупил глаза и вспомнил старые заученные слова: «Любви не существует в природе, - это раз. Счастье в мире не бывает, - это два. Справедливости ты в этом мире не найдёшь, - это три. Замри и умри». Он вспомнил, как Алёхин пытался отучить его рассчитывать на взаимность. Денис досчитал до десяти и ответил:
- Да, очевидно, ты – как и всегда - права.
- Но это ещё мелочи, - она добавила воды в чашку. – Ты – тряпка, - она сделал акцент на по-следнем слове. – Чтобы я тебе не говорила, ты соглашаешься. Что, неужели у тебя нет собственно-го мнения? Ты мужик, или нет? Настоящий мужчина всегда тверд. На него можно положиться. Не то что на тебя.
Денис понял, что сегодня – это Ватерлоо. Или скорее Аустерлиц. Только он – не Наполеон, а пруссак и австриец в одном лице: девушке не нужны причины для критики, - она всегда отыщет нужный повод.
- Ну, вот таким я уродился, - Денис не знал, как возразить.
- Вот это и плохо. Я долго пыталась понять, что ты за человек, - Лиза потянулась к пачке тонких сигарет, лежавших на подоконнике. – И недавно решила, наконец: ты – неудачник.
Денис вопросительно посмотрел в глубокие карие глаза.
- Вот посмотри: ты поступил в университет без экзаменов, но вылетел. Почему тебе так тяжело было закончить институт? Слишком умным себя посчитал?
Лиза была права: Денис действительно считал себя умнее одногруппников. И большинства преподавателей. Неудивительно, что, поссорившись с заведующей кафедры, он оказался на улице без общежития и корочки. Но, вовремя собравшись с мыслями и правильно просчитав возможно-сти, без труда перевелся в другой институт.
- Ладно, перешел в МГУ, и что тебе мешало закончить юрфак?
Денис уже ответил ей на этот вопрос, только когда они начали встречаться: он должен был работать, а с учёбой совместить график два-через-два было совершенно невозможно. А потом в дело вмешалась реанимация – Денис с тремя ножевыми загремел в больницу на два месяца. Вы-писавшись, первым делом он забрал документы из ресторана, где работал официантом, и уни-верситета. Так он начал жизнь с нуля второй раз.
- Ты сама знаешь, почему, - он был взбешён.
- Конечно, работа. И где работа? В ресторане? – Лиза рассмеялась жестоко и надменно.
- Да, в ресторане, - Денис успокоился: подобные замечания он не раз выслушивал от матери, с которой перестал общаться полгода назад. О больнице она так ничего и не узнала.
- Пойми: мне нужен либо гений, либо миллионер, - она закурила. – Ты, увы, ни первое, ни второе.
Денис снисходительно посмотрел на брюнетку, вспомнил последний год, написанные стихи. И не смог с ней не согласиться: они действительно оставляли желать лучшего.
- И что, ты надеешься найти в свои двадцать гения? – он решил разобраться, с кем же он встречался.
- Зачем? Он сам меня найдёт, - Лиза потушила сигарету.
- И ты станешь его музой? – Денис истерично рассмеялся.
- Именно. Хотя зачем мне гений? Меня вполне устроит и сын миллионера, - Лиза набрала в чайник отфильтрованной воды.
- А тебя не смущает, что эти деньги заработал не мальчик, а его отец? И тебя не смущает, что тогда на тебя будут смотреть, как на шалаву, которая легла под мажора за деньги? – от этого во-проса зависело сейчас всё. Денис насторожился и приготовился.
- Ну, ты лучше меня знаешь, что слушать толпу, и знакомых – в первую очередь, бессмыслен-но, - Лиза включила чайник.
- Понятно, - Денис встал. – Чай можешь не делать. Я, пожалуй, пойду. Ты говорила, что нам пора расстаться? Я тоже так думаю.
Он прошёл мимо диванчика, на котором лежали брошенный букет и пакет с украшениями, взял портфель и стал обуваться.
- Спасибо за цветы, хотя ты знаешь, что я не люблю гиацинты, - Лиза взяла корзину в руки. Де-нис вспомнил, что год назад она говорила прямо противоположное. Видимо, женские вкусы бы-стро меняются. Нет в мире ничего вечного, прав был старик Соломон.
В замке снаружи заговорил ключ – это вернулись родители.
- Здравствуй, Денис, - сказала Анна Александровна.
- Добрый день, - Денис надел сумку.
- Уже уходишь? И чаю не выпьешь с нами?
- Нет, спасибо, я спешу. А чаем меня Лиза напоила, - Денис протянул руку вошедшему с сум-ками Борису Сергеевичу. Они только что вернулись с дачи. Из комнаты Лизы вышел её одно-группник Вася.
- Приятно было вас увидеть, - Денис кивнул матери и отцу. – Удачи тебе, - целоваться на доро-гу с пассией он не горел желанием. – Вася, пока.
Вася несмело помахал ухоженной ладонью. Денис вышел на улицу. Быстро закурив у подъез-да, он направился к шоссе на Москву. За долгие четыре часа похода он успел вспомнить и обду-мать всё: знакомство на вечере танго, куда его привёл знакомый (несмотря на протесты и отнеки-вания); продолжительные ухаживания (Денис дарил её цветы, каждый вечер карауля у института, а когда деньги на гиацинты заканчивались – бумажные поделки с написанными внутри стихами. Лиза тогда потребовала больше никогда не притрагиваться к ручке и не марать бумаги); серенада на вокзале (после которой он принёс второе обещание – никогда не петь); прогулки по ночной Москве, рестораны и кино, театр… Всё до боли избитое и знакомое каждому молодому человеку в возрасте до двадцати пяти – потом начинается взрослая жизнь, создание социальных ячеек, от-кладывание социальных личинок: с этого момента о романтических ухаживаниях забывают, - они становятся никому не нужным рудиментом (и только по праздникам и годовщинам стоит вспоми-нать о юношеском безумии. Но снова же дозировано).
Размышляя о последнем неудачном годе, Денис вспомнил свой предпоследний день рожде-ния, отмеченный трижды: первый раз – в крепкой мужской компании, второй – в общежитии уни-верситета, где он ещё значился, и наконец, на музыкальной студии. С того дня рождения всё по-шло наперекосяк: перманентные проблемы по учёбе и на многочисленных работах, трудности в общении с девушкой…
«Где причина? Я действительно не миллионер, но это и к лучшему – когда ничего нет, нечего и терять. Я не гений, к сожалению. Хотя что такое гений? Продукт пиара, и только: при жизни Ницше был больным профессором филологии, и стоило окончательно сойти с ума, как его сдела-ли культовым философом. Кёртису, чтобы стать звездой, пришлось покончить с собой. А Достоев-ский, если на то пошло? Так его книги вообще штабелями в лавках лежали, а читали современни-ки детективы, как и сегодня».
У обочины остановилась машина:
- Парень, тебя подбросить? – в окне показался мужик лет сорока.
- Нет, спасибо, - Денис отмахнулся. Машина тронулась, обдав Дениса гарью трубы.
«Ладно, всё это бред. Жизнь – совсем нерадостная вещь. Взять хотя бы мой последний день рождения». Он вспомнил, как они вшестером сидели в пивной: Илья, Женя, Ростик, Лёша, Саша и Добрыня. Приглашенные хвалили именинника, строили планы, готовясь завоевать состарившийся мир. «И мир умрёт, и мир родится снова, и возле пропасти – бездонной и последней – появится пророк, который словом схоронит поседевшую планету». Так они закончили кон в буриме. И где теперь те его лучшие друзья? Женю забрили в армию, хотя он был студентом элитного государст-венного ВУЗа: российские законы лишний раз доказали свою абсурдность – отучившись год в Пи-тере, забрав документы и поступив в Москву, он «истратил» свою отсрочку, проиграл три суда и теперь крутил портянки. Ростик уехал домой в Юрмалу, закончив университет, и полгода как пы-тается найти работу. Илья умёр в двадцать лет от разрыва сердца: не играйте в футбол в тридцати-градусную жару! Добрыня, прыгавший с парашютом не раз, отличный скейтбордист, получил де-сять ножевых, возвращаясь домой от девушки. Лёша уехал в Германию.
И только Саша оказался последним, с кем еще можно было поговорить. Тоскливо.
Денис пришёл к одной из крайних станций метро зелёной ветки. Жутко хотелось пить. Оценив содержимое кошелька, он лишний раз расстроился: в кармашке было четыре рубля и один сереб-ряный фунт. Этот фунт ему подарил как раз Саша, вернувшийся из Лондона. Вторым подарком был отличный «Паркер», которым Денис закончил не одно стихотворение.
«Может, от этой монеты все мои беды? Хотя…Почему я всегда обвиняю в своих проблемах других? Пора меняться».
Стыдливо войдя в пункт обмена валюты, он бросил монету в ящик. Женщина, недовольно сломав брови, бросила сорок рублей и какую-то металлическую мелочь. Денис вышел на улицу и подошёл к окошку киоска.
- Минеральной воды, и сигарет за восемнадцать, - он протянул последние деньги.
Через пять минут парень сидел на гранитном входе у метро, раздумывая, чем бы заняться се-годня. Денег на телефоне не было. Завтра был крайний срок уплаты за квартиру. Денис задумался, сбросил СМС с просьбой перезвонить, и через минуту раздался гудок от Саши.
- Здорово, чем сегодня занимаешься? Учишься? А не хочешь ко мне приехать? Только я пус-той, так что спиртное – с тебя. Отлично, через час у меня.
Денис спрыгнул на заплеванный асфальт и повернул в переход, где увидел музыкантов. «Нет свободы, если нельзя уйти в недельный запой». Денис знал, что сегодня он точно станет незави-симым. Перепрыгнув через поручни, услышав вялый гудок из стеклянной будки, парень успел запрыгнуть в последний вагон.
Реклама над соседней дверью гласила: «97% людей имеют мечту, которую можно осущест-вить уже сегодня». Денис понял, что оказался в 3% неудачников: он не знал, чего хочет. Он не знал, какая у него мечта. Он знал только одно – больше он не хотел ничего.
Денис готовился к тяжёлому похмелью сегодня, завтра, все дни недели, наконец, выселению со съёмной квартиры. И уже уверился, что через неделю он будет стоять на трассе М1. Виза в Польшу была готова - его ждала Португалия. Как всегда, он решился бежать.