Плацебо

   
                Глава(n)

    Мозг работает в гамма – режиме. Зима во дворе. Такая же погода и у меня в голове. Двор похож на белое глазное яблоко – странно белое, холодное. Снег режет глаза. Особенно после этих глазных капель в глаза словно динамиты поставили замедленного действия. Уже терпения не хватает. Я смотрю себя в зеркало. Оно в свою очередь смотрит на меня и показывает мне высокую девушку с черными длинными волосами, которые собраны в конский хвост. Один зрачок более расширен, чем другой. Черт возьми, когда действие этих капель пройдет!?... я, бормоча себе под нос проклятия, протягиваюсь к сигаретам – к единственному, что успокаивает и губит меня одновременно. Свободной рукой я беру в руку сотовый телефон и набираю знакомый телефон.
    —Привет.
    —Добрый вечер? — раздается сонный женский голос на другом конце линии.
    После чего в трубке слышется длинный зевок.
    —Ты что, спала?
    —Не все же такие очуменцы как ты, — отвечает голос, чуть придя в себя.
    —Выйдешь в подъезд?
    — Покурить? Может дашь мне поспать, у меня завтра конференция.
    — На пять минут.
    — Ок, сейчас спущусь.
   Ана быстро хватает свой телефон и выходит из дома.







                Глава(n+1)




    — Мы сидели на веранде и пили лимонный матэ тем вечером. Внезапно в сумраке блестят два глаза и появляется хозяйская кошка.
    — Знайте, а они злопамятны, — говорит хозяйка, поднимая с земли кошку и ставя ее на колени, — обидешь кошку раз, и она будет помнить это долго... очень долго. И если представится возможность, она отомстит.
    В то время как она это говорит, на ее лице появляется мина ужаса. Тем не менее она продолжает гладить кошку, которая по прежнему сидит у нее на коленях.
    — Наш сосед был хорошим человеком. Он был полным материалистом и не верил ни в какие знаки. Однажды он застукал своего кота за убийством. Кот держал в зубах полудохлую курицу. Он пошел в сарай, взял старое ружье и выстрелил в кота. Пуля попало в животное. Кот упал, но был еще жив. Тогда хозяин подошел к коту и валом ружья ударил в животное. Ружье выстрелило во второй раз и прошла через голову хозяина. Он умер...



Глава(n+2)



    Джуди  заканчивает свой рассказ. После секундного молчание подъезд растворяется в смехе девушек.
    — Что, сама придумала? — спрашивает Ана, — знала, что у тебя хорошая фантазия, но чтобы настолько.
    — Нет, это чистая правда, — отвечает она, глядя Ане прямо в глаза. — даже такое слово есть «старое ружье может само стрелять раз в 100 лет».
    Вдруг Анино лицо освещается ярким белым светом. Ана вздрагивает от внезапности, но соображая, что это всего лишь телефон вибрирует от полученного сообщения, успокаивается.   
    — Это кто тебя вспомнил в этот прекрасно страшный вечер?
    — Не знаю, — отвечает Ана, открывая входящие сообщения. — номер не здешний.
    — Дай посмотрю, — выхватывает Джуди телефон из рук Ани. — это код персидский. Сейчас посмотрим кто это.
    — Разве тебе не говорили, что чужие письма читать нельзя?
    — Ты мне не чужая, так что извинения приняты! — ехидничает Джуди. — тааак на нашем языке написано.
    — Что, что написано.
    Джуди изменяется в лице.
    — На, сама прочитай, — протягивает она телефон.
    — Да спасет тебя Бог?! Что это за чушь?



    Глава(n+3)



    Ана уже в сотый раз перезванивает по определенному номеру, но на том конце слышны лишь длинные гудки.
    — Весь вечер испортили, — заявляет Джуди , — думаешь случайность?
    — Давно уже не вечер, — отвечает Ана, смотря на часы. Маленькая стрелка показывает четвертый час, — случайности не случайны.
    — Кунг Фу Панда, — улыбается Джуди. — тем не менее сейчас глубокая ночь и наше воображение обострено. Думаю будет правильно, если поговорим об этом завтра.
    — Спокойной ночи, — заявляет Ана и закрывает дверь перед носом подруги.
    Итак я захожу в дом, вся скомканная в хлам из – за сообщения, который прислал какой то инбецил, шутки ради. Меня будто выжили аппаратом для приготовления натуральных соков. Помню то, как я без сил упала на кровать и закрыла глаза. И вот я снова открываю глаза. Какой то тяжелый груз сильно давит на руки. Я не сразу осознаю, что нахожусь в двадцати метрах от земли, с обратной стороны собственного балкона. Мои руки обхватывают перила и тот груз, который я ощутила – это груз собственного тела.
    На секунду меня охватывает жуткая паника. Я не успеваю сообразить, что нельзя отпускать руки. Мозг наверное в этот момент решает отключится, чтобы я не ощутила то, что обычно ощущает девушка, падающая на асфальт с двадцати метров. Мой мозг дает команду «открыть глаза» уже в палате. Похоже я сломала все, что можно вообще сломать. Даже шея зафиксирована. Я ощущаю ногу в гипсе. Так, значит позвоночник не пострадал. Пытаюсь вспомнить последовательность той ночи. В голову лезет лишь разговор на лестничной площадке и перила собственного балкона. Остальная информация похоже стерта из жесткого диска головного мозга.
    — Наконец очнулась, — слышит Ана знакомый голос.
    — Сколько я здесь пролежала?
    — Второй день уже, — отвечает Джуди, — беспокоилась за тебя сильно. — в один момент думала, что потеряла. Когда мне позвонили из твоего мобильника и сказали, что ты в больнице, я в панике была.
    Слеза катится по щеке Джуди.
    — Все жива я, успокойся только.
    — Только одного не понимаю, — говорит Джуди.
    — И чего же?
    — Зачем ты хотела покончить жизнь самоубийством?
    — Я даже и не пыталась.
    — Хочешь сказать, что тебя хотели убить? — удивляется Джуди.
    —Не знаю, то – есть не помню, — отвечает Ана, — когда открыла глаза, я уже висела на перилах. Полиция здесь уже была?
    — Да, били следователи. Сначала этот идиот подозревал меня.
    — Тебя зачем?
    — Я была последняя, кто с тобой виделся. Но потом этот козел сказал мне, что ты якобы хотела сделать суицид. Но слава Богу, ничего не вышло.
    — Да не хотела я наложить на себя руки. Ты знаешь как связаться с этим следователем? — спрашивает Ана.
    — Да, он оставил мне свой телефон в случае того, если я что – то вспомню.
    — Позвони ему, скажи, что я хочу с ним поговорить.
    — Ок дорогая, сейчас.





                Глава(n+4)

    Зеленая фея – вот как зовут человека, который сейчас будет входит в палату. Конечно его настоящее имя звучит несколько по другому, но его уже и не признают под другим именем. Инспектор Шарль был переведен в эту захудалую городишку недавно, но похоже городской организм не дал ему отторжение. Ни у кого нету полного досье на этого человека, потому что откопать его скелеты динозавров в шкафу не удавалось никому. Не то, чтобы не пробовали, просто кости были слишком агрессивные и проглатывали ищущего полностью, не оставив и следа. Зеленой феей назвали инспектора по двум причинам. Во – первых он постоянно носит зеленый шарф(не важно подходит этот шарф с остальной одеждой или нет) и во – вторых кто оказывается у него на допросе, либо в итоге сознается в приступлении, либо оказывается в психушке, либо кончает жизнь самоубийством. Говорят этот человек умеет проецировать нужные ему образы в головах людей. Врут конечно, но легенды рождаются именно с таких мест.
    Итак правая рука с худощавыми но длинными пальцами тянется за ручку двери, левая предварительно стучится об нее, ручка плавно идет вниз...
    — Ана Оксфорд я полагаю?
    — Да, а вы? — спрашивает Ана в недоумении смотря на человека в спортивке и зеленым туго обтянутым шарфом вокруг шеи.
    — Шарль. Инспектор Шарль. Я вас отлично понимаю, — отвечает на вопрос и взгляд одновременно фея, — когда говорят: «я слышу стук копыт», вы представляйте лошадей. Когда говорят инспектор...
    — Ну уж мясника в спортивке уж точно трудно представить в этом случае, — говорит Ана.
    Ее лицо растворяется в улыбке, показывая, что ей понравился собственный каламбур.
    — Сейчас час дня. Я обычно в это время занимаюсь пробежкой. Меня срочно вызвали, ваша подруга. Джуди по – моему?
    — Верно, инспектор.
    — Ну ладно, перейдем к делу. Я расскажу версию, потом задам пару вопросов, после чего мы оба придем к выводам.
    — Я думала, что сначала вы будете задавать вопросы, выводы оставите при себе, а что там произошло я до конца своих дней так и не узнаю.
    — У меня свои принципы. Посмотрим... если исключить версию попытки самоубийства, то...   



                Глава(n+5)



    Мужчина в кожаной куртке заходит в подъезд в пол четвертого. На двери поставлен замок с четырехзначным кодом. Кто мог знать код?
    — Да кто угодно, — отвечает Ана, — код меняют раз в три месяца, но сейчас же новогодние праздники и жители сообщают код кому попало.
    — Понатно. В этот день был снег во дворе, но в вашем доме не было обнаружено следов обуви. Обувь как отпечаток пальца. Фактически если найти обувь, можно найти и того, кто покушался. В этом же случае отсутствие следов обуви и отпечатков пальцев говорит о том, что мужчина действовал в перчатках и возможно даже надел на сапоги полиэтиленовые пакеты. И что самое странное, не обнаружено следов взлома. У кого еще был дубликат ваших ключей?
    — Ни у кого. Я сама должна была сделать дубликат и дать Джуди, но не успела. Я недавно переехала в эту квартиру.
    — Тем не менее отсутствие взлома на двери говорит скорее о том, что открывали обычным ключом. Возможно у старых владельцев остался дубликат. Нужно проверить.
    В палате царит минутное молчание, которая нарушает Ана.
    — Откуда вы взяли, что этот человек был мужчина и был кожаной куртке?
    — В двух милях в мусорке была обнаружена кожаная куртка. Такие широкие плечи и большой размер может иметь только мужчина.


                Глава(n+6)




    Последнее мое воспоминание связано с больницей. Похоже я там лежала несколько дней, месяцев или даже лет назад. Не помню точно, не считала, да и к черту не нужно. Теперь мои ноги сами несут меня по пустым улицам города. Я ужасно голодна и до смерти хочу спать. Если сейчас закрою глаза, то возможно уже не открою никогда. Мозг отчаянно цепляется за старые воспоминания. Насколько я помню, здесь была японская кухня, от мысли которой у меня инстинктивно начинается рвотный рефлекс. Но я не в такой ситуации, чтобы об этом думать. И вот мои глаза уже ощупывают двери ресторана “Пекин”. Я открываю то, что осталось от разбитой в дребезги дверей. Похоже здесь кто – то недавно был. Красный фон ресторана напоминает мне мою старую мастерскую, где я обрабатывала свои снимки. Медленно,с надеждой открываю двери кухни. Пусто! В бешенстве выхожу в зал, беру первую попавшую под руку вещь и начинаю себя избивать. Странно, но боли я не чувствую. Боли нет... я закрываю глаза, открываю. Я лежу в палате в больнице. Это был сон... слава Богу!



                Глава(n+7)



    И снова эта белая палата, которая всей своей сущностью хочет показать частоту своих намерений. Но если заглянуть под белый слой этой мнимо – белой краски, выглядывается настоящее лицо этой чертовщины, которая то и дело сверлит твою душу. Так чем же отличается узник карцера от обездвиженного больного из белой палаты номер 19? Узника держат в более благоприятных условиях. И этот телевизор, который стоит в самом углу, и друзья, которые навещают время от времени – все это иллюзия для глаз.
    — Поздравляю, — говорит медсестра торжественно входя в палату.
    — С чем?
    — Через два дня вас выписывают. Операция прошла превосходно.
    Медсестра деловито подходит к капельнице и проверяет физраствор.
    — Да уж, а то уже не терпится, — вяло говорит Ана. Потом чуть поздно спохватившись добавляет, — вы новенькая? А Бренда где?
    — Нет, не новенькая, — отвечает медсестра ухмыляясь, — Бренда в декрете. Залетела подруга.
    — О, ребенок. Это же такая ответственность... передай мои поздравления.
    — Не с чем поздравлять дорогая. Она хочет сделать аборт. Вот поэтому и взяла декрет, чтобы дела наладить.
    — Ээээй, — говорит Филипп, едва входя в палату. — обо мне ворковали?
    — Нда, — отвечает Ана на приветствие Филиппа, — типичный нарцисцизм. Ты к врачу ходил?
    — Да, недавно был у психиатра.
    — И? — спрашивает Ана пытаясь из лежачего положения перейти в полулежащее.
    — Я ему посоветовал обратиться к психиатру. А то после общения со мной у бедняги шарики заигрались. А это кто у нас? — спрашивает Филипп бесцеремонно показывая на медсестру. — твоя новая любовница?
    —  Простите?! — возмущенно восклицает женщина в белом.
    — Не прощью, — спокойно говорит Филипп, надевая издевательскую маску.
    — Пошел отсюда, а то вызову охрану и тебя мигом вышвырнут! — кричит медсестра.
    Филипп достает револьвер.
    — Что это у тебя? — спрашивает он, — шприц? Давай бросай немедленно.
    — Что за черт?! Что ты делаешь? — встревает Ана.
    — Заткнись Ана. А ты делай что говорят.
    Медсестра бросает шприц. Филипп бросает пакет медсестре, который держал в руке.
    — Открой и сними оттуда наручники.
    — Я не... — начинает было медсестра.
    — Быстро, — повторяет Филипп спокойно, — а то мозги по всей палате будут собирать.
    Медсестра достает розовые наручники с мехом.
Ты что, издеваешься? — шипит медсестра, — я это не надену.
    — Еще как наденешь. — отвечает он заряжая курок.
    — Извращенец. — возмущается Ана, — брось пистолет, пока еще не поздно.
    — Да, иногда вещи из секс – шопа тоже могут пригодится, — говорит Филипп, подмигивая Ане. — Ах, уже надела... молодец милашка. А теперь возьми телефон и позвони в полицию.
    — Не буду, — говорит женщина в белом.
     Ана начинает понимать, что только она тут ничего не понимает.
    — Ну же! — кричит Филипп.
    Медсестра берет телефон и звонит.
    — Алло, полиция, — странно хладнокровным голосом говорит она. Тут один человек приставил к моей голове пистолет и угрожает. Приезжаете. Адрес больницы...


   
                Глава(n+8)



    Лейтенант полиции благодарит Филиппа за поимку всемирно известно преступницы. Прикидываясь медсестрой Скай Реверти убила 24 пациенток разных больниц.
    — На ее счету вы были бы 25 – ой.
    — Золотая цифра, — говорит Филипп. — Если бы я сегодня не посмотрел новости, не узнал бы ее и возможно она и вколола бы тебе эту дрянь.
    — Вам повезло, что он у вас есть, — говорит лейтенант, обращаясь к Ане. — да кстати, у вас есть документ на пистолет? — спрашивает он у Филиппа.
    — Да, конечно, — отвечает он, доставая бумажку, — всегда при себе.
    — Все нормально, — говорит лейтенант, изучая документ. — травматическое оружие. Чувствуйте себя небезопасно?
    — Исходя из сегодняшнего, у меня есть на это веские причины, ни так ли?
    — Ну да, вы правы. — наконец отступает Лейтенант.
 



                Глава(n+9)



    Свобода. Я не хотела, чтобы меня кто – то провожал. Я хочу одна праздновать свою свободу. Такси едет по завязанному в гордиевый узел улицы. Если не знать город, можно легко потеряться. Хотя и он не слишком большой. Нога все еще ноет. Титан глубоко в ноге и 54 шва дают о себе знать. Можно сказать ногу собирали заново. Доктор сказал еще один перелом и можно спокойно говорить моей стройной ножке прощай. Чудо пластической операции. Через три месяца сделают еще одну операцию и снимут железяку. Благодаря пластической хирургии, швы не будут видны. Последний месяц пожалуй самый странный период в моей жизни. Та кожаная куртка, о которой говорил инспектор, оказалось принадлежал одному музыканту, у которого ее украли, но когда он стал бежать вдогонку, парнишка, который его спер, бросил куртку в мусорный бак. По последним предположениям именно Скай Реверти пыталась тогда меня убить в собственном доме. Только одного не пойму, если Скай убивала только в палатах, то почему изменять собственным принципам? Это не входит в правила серийных убийц. Так ведь нарушается синхронность их действий. И почему я держалась за собственные перила закрытыми глазами и умудрилась не упасть?
    Такси резко тормозит и мои мысли выворачиваются наизнанку.
    — Доехали мисс, — говорит таксист.
    Я плачу ему и медленно, облокотившись на трость, выхожу из кабинки такси. Какие – то 20 метров отделяют меня от собственного дома. Мои глаза обращены на асфальт. На ней очерчена игра в класс. Вот я наступаю на цифру один, два, три, четыре и пять, шесть, семь, восемь и девять и наконец дохожу до конца игры, в которой как правило должно написано Дом. Так и есть... я смотрю на свои окна. Дом милый дом. Глаза снова обращаются на асфальт. Веки открываются еще шире от удивления. На том месте, где секунду назад было написано Дом, теперь написано Doom. Я в ужасе смотрю на вверх, в ожидании чего то конкретного. Слышу свист... через мгновение я лежу на асфальте, мои мозги размажжены по асфальту. Голова разбита в дребезги кирпичом... хорошо, что я умерла мгновенно.



                Глава(n+10)



    — Отчего умерла? — спрашивает зеленая фея у судмедэксперта.
    — Ишемический инсульт, — говорит эксперт. — бедняжка... не дошла таки до собственного дома. Приступ настал прямо на улице.
    — Да уж, — говорит он и поворачивается к двери. На его лице видна ухмылка.



                Эпилог



    Сконструировать это самоубийство для зеленой феи было самым трудным и интересным из всех. Труднее всего – было загипнотизировать девушку. Ну а после все пустяк. Она вошла в сомнамбулизм и начала по команде ходить по комнате. После чего фея дал команду держаться за перила ровно 3 минуты и отпустить(тогда его уже не было бы в доме). В последний визит в больницу он опять загипнотизировал ее и дал команду входить в шоковое состояние тогда, когда она увидит слова «дом» в игре в «класс». После же подсознание само сыграло в жуткую шутку с ней. Фея не знает что она увидела, но это подействовало. Главное дать начальное состояние – объяснить жертве, что все неспроста... прислать странный смс со словами «Да спасет тебя Бог» например.