Первые главы настоящего материала были написаны немногим более года назад и он до сих пор не закончен. Так, отсутствует такая глава, как «Коневодство», до сих пор не закончены главы, посвящённые некоторым проблемам сельской жизни, по мере их окончания они будут выложены в теме. Тем не менее, по нашим наблюдениям за прошедший период в сельском хозяйстве и в селе почти ничего не изменилось, а если и изменилось, то в худшую сторону, не смотря на все заверения власть предержащих о своей отеческой заботе о селе, его жителях, продовольственной безопасности государства. Нацпроект возрождения села, так громко разрекламированный, тихо угас на задворках сельской жизни, государство обезпечивает себя собственной сельхозпродукцией на 30-40%, что наглядно подтверждает истинное состояние дел в селе и сельском хозяйстве. Но село, несмотря на все усилия реформаторов и дерьмократизаторов, не умерло и живёт своей Жизнью и есть основания полагать, что теперь разрушить его стало невозможным, потому, что, те, кто в селе выжил, научились противостоять всем экспериментам над селом проводимым. Думается, что люди всегда жили на земле, обрабатывали её и будут жить и обрабатывать землю во все времена, меняя свою нравственность и целепологание в ходе этих процессов. Данный материал не аналитика, но внимательный и думающий читатель сумеет выделить то главное, что хотел донести до читающего автор.
С уважением. Мстислав Удатный.
Неофиты в деревне.
Введение в тему.
Когда все мечты розового безоблачного детства, кроме одной, исполнились, было решено купить по сходной цене домик в деревне, чтобы там держать корову – самую главную розовую мечту с шестилетнего возраста. Ждать исполнения мечты, правда, пришлось долговато. Став владельцем крестьянского подворья возрастом больше ста лет, в деревне, где на всю улицу ночью горела одна лампочка именно у нас и вода в колонках была с перебоями в две недели продолжительностью, решили в первую очередь приобрести корову. Приобрели её в соседней деревне, где её хозяин на радостях всучил нам в придачу четырёхгодовалого мерина с телегой, трезво рассудив, что телега и мерин на подворье хозяину в радость, но мы как-то не обратили внимания на то, что мерин от ужасающей безкормицы и голодухи так разжирел, что превратился в цилиндр с ногами по коей причине седло на спине не держалось. Хозяин, такой же гражданин с беспокойной, как и у нас, молодостью, резонно заметил, что ездит без седла. Короче и мерин, и корова благополучно прибыли в наш дворик, где и выяснилось, что они большие друзья и стоять отдельно друг от друга не желают. Мерин занял самый тёмный уголок под навесом поближе к кормам, а корова примостилась рядом.
К вечеру возникла проблема доения коровки по поводу чего собрался семейный кворум, на котором было решено, что корова по логике вещей кусаться не способна и доить её должен, просто обязан тот, кто о ней мечтал так много лет, т.е. пишущий эти строки. После двух часов акробатических этюдов вокруг коровы были надоены первые десять литров молока от чего окружающая толпа советчиков пришла в состояние тихого изумления. Тут же все единогласно решили, что будет вполне справедливо доить корову тому, у кого это получилось с первого раза – я тогда ещё просто не знал, чем это обернётся. После коровы возникла проблема с мерином, т.к. этот четырёхногий цилиндр никуда не хотел перемещаться, а садиться на него верхом без седла было как - то страшновато, по причине полного отсутствия опыта верховой езды. По истечению двух недель безплодных попыток заставить наглую скотину двигаться в пространстве в нужном направлении было решено пригласить моего друга, который в дни своей не менее бурной молодости то ли брал дворец Амина в Афганистане, то ли топил в гондурасских сортирах тамошних наркобаронов, а в настоящее время пас на кляче частных коровок пригородных бабушек, по коей причине и считался в определённых кругах знатоком лошадей и сельского хозяйства. Прибывший друг первым делом осмотрел пути входа-выхода, переставил по старой привычке стол, чтобы одновременно видеть и двери и окна, попеняв мне на утрату некоторых качеств, после чего мы пообедали, чем Бог послал. А так как мы не пьём и не курим, много работаем, послал Он много чего за труды наши тяжкие, но радостные и приятные. После обеда в хорошем настроении мы вывели цилиндр из стойла и попытались заседлать, но седло, по причине отсутствия холки из-за жировых отложений, на спине не держалось и было перемещено на шею, где и закреплено при помощи нагрудника и подпруги. Мерин, в конец обалдевший от подобного хамства и неуважения, впал в транс и в таком состоянии пролез с другом в седле через открытые ворота и, дойдя до соседских ворот, встал на прикол. Все попытки сдвинуть его с места ни к чему не привели, а все усилия мерина бить задом тоже были безплодны из-за последней стадии ожирения несчастной скотины. По этому поводу был созван брифинг, в том числе из окрестных бабушек и ротозеев, на котором решили, что у мерина «жир играет» и рекомендовали поставить последнего на воду и солому, после чего друг с чувством исполненного долга отбыл в свои пенаты, дабы продолжать на своей кляче пасти коров и давать советы страждущим по поводу ведения дел в сельском хозяйстве.
Мерин был поставлен на воду и солому, но куры, по понятным причинам дислоцирующиеся и концентрирующиеся в месте обитания последнего, стали нести яйца в солому, чего мерину и было надо – яйца он преспокойно съедал и через десять дней стояния на соломе и воде превратился в шарик из которого торчали ноги, голова и хвост. Измученные наглой скотиной донельзя мы наведались к прежнему хозяину, тоже большому специалисту в сельском хозяйстве, в дни разгульной молодости сделавшего немало пакостей то ли УНИТА то ли ФРЕЛИМО в далёкой Анголе, который и поведал, что кроме яиц мерин любит ещё и солёное сало, и вообще он, хозяин, относился к нему, как к собаке, по причине того, что разницы между этими животными не наблюдал. Кроме всего прочего, мерин, оказывается, обожал лазить по хозяйским сумкам и сжирать всё, что в них было и имел массу других недостатков и очень надёжно скрытых достоинств. Взять назад мерина даже с приплатой он отказался наотрез, но советов дал при прощании немало. И всё это только самые маленькие сценки из сельской жизни, а про то, как наглая скотина была возвращена в своё предназначенное ей Богом состояние, рассказ не на одну страницу, как и про свиней, овец и прочую живность и про то, как в доме сам собой зажигался свет, играла музыка и т.д. и т.п. Всё это осмысленно, обдуманно и плавно вписано в нашу сельскую жизнь.
Прошло четыре года и многое изменилось: мы добились того, что все улицы в ночное время освещены, а вода в колонках круглый год без перебоев, правда и ушло на это почти два года, в селе появилась сотовая связь. Мы лучше узнали сельчан, приобрели некоторый опыт, у нас свои телята и жеребята, и мы знаем, как играет под седлом конь, готовый сорваться с места в намёт и вдвоём с сыном можем совершенно спокойно проехать восемьдесят километров в седле и наследующий день так же вернуться назад, короче, мы научились многому, в общем, узнали сельскую жизнь.
Интересно не это, интересно то, как человек меняется под действием внешних обстоятельств. В своё время мать и отец, ныне покойные, много чего знающие и понимающие люди многому научили и нас, многому научили старшие товарищи по работе, а работы ВП позволили, получив недостающие знания свести всё в некую устойчивую мировоззренческую систему, с позиций которой и оценивается жизнь в деревне.
Как только человек осваивается в новой среде обитания, в нашем случае в деревне и приобретает необходимое количество навыков, позволяющих достойно жить в новых условиях, у него начинает много чего меняться: от питания и режима работы до взглядов на жизнь и только жёсткий, иногда жестокий контроль за собой, позволяет оставаться на одних и тех же мировоззренческих позициях. Это так: скачешь на коне по осеннему лесу и видишь рухнувшее дерево и возникает желание распилить его на дрова, хотя двор дров полон по самое никуда; едешь в телеге и любуешься природой, но видишь на дороге полкопны сена, которое растерял встретившийся разгильдяй и начинают руки чесаться завести его на любимый двор; всё забито кормами, живём по принципу – «не хожу к бабушке Варваре – своё есть в амбаре», нет, звонит друг и предлагает завести зерноотходы безплатно – и вот их таскают в амбарчик или сусек, а ты радуешься. Есть у тебя два коня, но хочется ещё одного, в хозяйстве вроде бы нужен. Так деревенская среда затягивает и иначе быть не может. Постепенно человек концентрирует всё внимание на своём подворье и превращается для начала в кулака, а затем и в мироеда. В современной деревне это сделать за счёт труда других, при соответствующей деловой хватке и организаторских навыках, особого труда не представляет даже сейчас. Но в детстве мать и отец, а в более зрелом возрасте старшие товарищи учили не при каких обстоятельствах не становиться холуём и рабом и самому не иметь холуёв и рабов, тоже мы усвоили из КОБ, что позволяет жёстко контролировать свои действия и намерения, хотя справедливости для необходимо отметить, что мироедство в деревне сейчас процветает. И чтобы это болото не засосало, всё у нас делается только своими руками, что естественно ограничивает возможности и позволяет в меру работая физически, когда труд в радость, иметь время и для собственного развития и других занятий для души и общего дела.
У ВП были работы по кулацко-мироедской психологии и мы на личном опыте убедились, что дела обстоят именно так. Интересно и то, что И.В.Сталин и те, кто стоял за ним и рядом с ним, в отличие от «душки» Н.Бухарина проблему кулачества, по нашему мнению, рассматривали именно с этой точки зрения и вовремя провели коллективизацию, что спасло государство от многих бед и позволило одержать Победу в Великой Отечественной войне. Как показывает нынешний опыт, если бы деревня осталась во власти мироедских принципов, граждане с соответствующим строем психики «по камушку, по кирпичику растащили» бы не только «кирпичный завод», но и государство в целом и писать и читать эти строки было бы сейчас просто некому.
Е.М.Примаков, экс-премьер и экс-глава СВР, где более был известен как «Примус», в одном из своих стихотворений писал: «…давлю в себе раба, труднее нет работы..». С точки зрения Е.М., это может быть и так, но по нашим наблюдениям выдавить из себя остатки мироедско-паразитических наклонностей гораздо трудней по той причине, что бывший раб став по стечению обстоятельств КАК БЫ вольным, зачастую становиться во много раз хуже своего бывшего господина, что и нашло своё отражение в Русских поговорках, таких, как: «Из грязи да в князи», «Посадили свинью за стол, она и ноги на стол» и многих других. А так как Русский Язык не терпит суесловия, то вполне уместен вопрос, а стал ли холоп, попавший в князи действительно вольным человеком? Ответ может быть только один, нет, не стал, а так и остался рабом и холуём не только вышестоящих, но и собственных страстей и устремлений, хотя и сумел реализовать некоторые из своих мироедских вожделений, а поговорки только отразили истинное положение дел.
Продолжение следует...
Продолжение.
Мы обещали продолжение нашей пред идущей публикации – вот оно: коль на мерине закончили, то тему разовьём и дальше. За период стояния на мякине, яйцах, соломе, овсе и сене мерин поправился до неприличия и, в конце концов, превратился в шар с копытами. Такой лошади я не видел ни до, ни после никогда в жизни, как не видел и мой друг тувинец, всю жизнь, за редкими моментами исполнения интернационального и других долгов перед государством, занимавшийся лошадьми и заехавший на минутку дать совет по ведению хозяйства. Увидев мерина, он впал на полчаса вместе со своей женой в транс, после чего даже не пообедав, уехал, пожелав на прощание удачи. Т.к. в сельском хозяйстве есть и не очень приятные обязанности, в частности по обеспечению домашних свининкой, то после первого же исполнения этой обязанности я, в глазах жены и дочери, по моим наблюдениям, превратился в записного живодёра, а свининку есть они отказались категорически. По этой причине рацион обнаглевшей скотине сократить не представлялось возможным, т.к. при робких попытках всё - таки его урезать, в глазах жены я стал замечать, что её начали терзать смутные сомнения, правильно ли она определилась с отцом наших общих детей. Наглой скотине это и надо было, а если учесть, что сын любит кусковой сахар, а мерин по странному стечению обстоятельств любил его не меньше, то сахар в доме стал изчезать не то, что по часам, а минутам и даже секундам. По причине диаметра живого шара с копытами, поместить последний в меж оглобельное пространство телеги не представлялось возможным, ездить верхом было страшно из-за полного отсутствия опыта и мерин был оставлен в покое. Выхода из создавшегося положения не было и оставалось ждать, когда проснуться спящие гены славных предков, передвигавшихся по Руси не только гуляй-городом, но и верхом на конях на весьма далёкие расстояния.
Наступивший день не обещал никаких потрясений, к одиннадцати часам утра столбик термометра уверенно занял в тени отметку в 38 градусов и медленно завоёвывал очередные позиции. После двенадцати деревня от жары словно вымерла и спокойно пообедав в прохладе деревянного дома, я приготовился вздремнуть часик другой, но как только начал впадать в сладкую дремоту, гены наконец проснулись и потребовали немедленных действий. Прислушавшись некоторое время к проснувшимся генам и поняв, что действовать надо прямо сейчас, так и поступил. Выйдя из прохлады дома, я немедленно попал в одуряющую жару, раскалённый воздух стал осязаемым, обжигал, плавил, вышибал все мысли и желания. Полыхающий жаром диск Солнца безучастно висел в бледно-голубом небе, над горами колыхалось знойное марево и заставляло вспомнить зиму с её снежком и морозцем. Ни во дворе, ни на улице не было заметно никакого движения, куры, гуси и даже воробьи, всё и вся, попрятались от зноя, а мерин блаженно посапывал в прохладе своего закутка. Взнуздав свою жертву, вытащил её на свет Божий, где и приторочил при помощи всевозможных приспособлений и ухищрений седло ему на спину с помощью сына, весьма заинтересованного происходящим. После чего мерин был подведен к лестнице, с которой я и плюхнулся в седло, т.к. стременами пользоваться было безполезно по причине сползания седла с шарика, после чего мы выкатились за ворота. Мерин тут же начал ходить кругами около родимых ворот, совершенно не желая никуда уходить, правда, он иногда произвольно менял направление движения. Через полчаса конвульсивных перемещений, несмотря на полуденный зной, появились сочувствующие и просто наблюдатели. Довольно быстро поняв, что сенсаций не будет, они поплелись досматривать полуденные сны. Через три с половиной часа круговых движений перед родимыми воротами мерин начал проявлять некоторое беспокойство, надо полагать по причине того, что вспомнил о яйцах и овсе, и попытался прорваться через закрытые ворота. Нечастное четырёхногое не учло, что гены то у меня проснулись и после попадания в седло весь страх пропал и с того времени до сих пор я себя чувствую в седле так, как будто в нём родился, т.е. как в родном доме. В безвыходном положении мерин вспомнил о травке на бережку, где прохладными утрами он и пасся на верёвочке, и поплёлся туда, но и там бедняга желаемого результата не достиг и был вынужден, подчиняясь воле хозяина, потрусить в прохладу соснового бора, благо до него было метров триста, где и был ценой неимоверных усилий приведен в состояние послушания и после почти восьми часов в седле я вернулся к вечерней дойке, а мерин без единого удара понял, кто на ком и почему будет отныне ездить. Занятие это мне очень понравилось, а проснувшиеся гены просто толкали в седло и через две недели усиленных тренировок мерин вернулся в первобытное состояние, а я освоил премудрости верховой езды. При этом проявились все надёжно скрытые достоинства лошадки: мерин никогда и ни на какой дороге не спотыкался, любил работать и никогда не делал попыток сбросить меня с седла. Гены не успокаивались и мы с Орликом, так звали мерина, полное имя Орёл с приставкой Горный, носились по долам и весям, и даже задавили пару-тройку деревенских кур, однако к исходу месяца я понял, что мне не хватает скорости и резвости Орла Горного, а с учётом того, что несколько ранее мы поняли, что ждать жеребят от мерина такое же пустое времяпровождение, как ждать от козла молока, судьба Орлика была решена и мне понадобились более резвые лошади, что в последующем и воплотилось в действительность.
Однако в деревне мы занимаемся не только личным подворьем, но кое-что наблюдаем и для себя уясняем, поэтому, то, что изложено – присказка, а сказочка, вот она:
во-первых, в нынешнем состоянии села, по нашим наблюдениям, виноваты руководители, прежние и нынешние, сельхозпредприятий, совместно с членами правлений, а так же местечковая администрация, в период «большого хапка», разорившие и до сих пор разоряющие, при попустительстве управленчески безграмотных работников, сельхозпредприятия для обогащения себя любимых. В итоге, достаточно жизнеспособные некогда предприятия превратились в «кооперативы» численностью 30-70 человек для обслуживания своекорыстных интересов своих же разорителей. На территории десяти районов и одной республики нам известно не более 5-6 руководителей не ставших на путь разорения руководимых предприятий, но, несмотря на «возрождение села», они на работе бьются, как рыба об лёд, наживая инфаркты. Пример симбиоза руководителей с/х предприятий и администрации: недавно по ТВ сообщили, что в Хабаровский, если не изменяет память, край завезли будущих бурёнок аж из Австралии и стали ждать, когда они после отёла начнут давать 10-15 (!!!!!) литров молочка. Бурёнки, как и следовало ожидать, стали дохнуть от перемены условий своего обитания, а договор поставки, тоже, как и планировалось, был составлен так, что поставщик из Австралии за это не нёс никакой ответственности. С/х предприятия понесли убытки, а кое-кто получил, есть основания полагать, прибыли. Это тем более так, потому что наша бурёнка, размером чуть больше козы, даёт 30-35 литров молока, но вот везти из Австралии её не надо. В нормальном бы государстве руководителям с/х предприятий и администраторам за такую «деятельность» «навесили срока» с конфискацией, а в нынешнем даже и не почухались.
во-вторых, во многих случаях сами работники сельхозпредприятий руководствуясь теми же настроениями «большого хапка», размечтались о самостоятельной жизни не имея и малейшего понятия, сколько и каких усилий надо приложить для этого. При первой возможности они постарались получить свой пай и выдавить, в полном смысле этого слова, компетентных руководителей из колхозов и совхозов, в результате пай продан за безценок, предприятие обанкрочено, безработные, теперь уже бывшие его члены, сельские мечтатели, сосут собственную лапу, тоже в полном смысле данного выражения.
в-третьих, нынешние кооперативы, обслуживающие интересы своих как бы хозяев, а так же «крестьянские хозяйства» по указанным причинам в грамотных специалистах не нуждаются, молодых специалистов в силу своей немощи и анемии пригласить не в состоянии, платить достойную зарплату неспособны по определению (знаем одно «хозяйство», где за день работы на телятнике платили ОДИН рубль и второе, где за день работы на току платили ВОСЕМЬДЕСЯТ КОПЕЕК – работающие за такую «зарплату» воровали всё и вся денно и нощно круглыми сутками даже и в праздники) - это к вопросу о потребности в компетентных специалистах в сельском хозяйстве и их перспективах.
в-четвёртых, подавляющее число таких «руководителей» живут сегодняшним днём, страдают синдромом хватательного рефлекса и поднять сельское хозяйство уже не способны по определению, т.к. заняты постройкой личных автозаправок, магазинов и т.д. за счёт обдирания работающих пока это возможно.
в-пятых, для того, чтобы «поднять» сельское хозяйство необходимо создавать государственные широкопрофильные предприятия и возглавлять их обязаны граждане соответствующих нравственных, моральных и управленческих качеств, а не нынешние рвачи. Короче, нужны новые «двадцатипятитысячники», да где ж их взять, если для этого, как минимум, нужна концепция построения государственности понятная всеми и долговременная государственная же плановая политика по сельскому хозяйству, а не бормотание министра об «успехах», которых нет (Концепция есть аж с 1995 года, одобрена ГД и рекомендована к изучению и внедрению, но неравдивыми управленцами всех уровней своекорыстно замалчивается).
в-шестых, с учётом изложенного, мотивация к добросовестному труду на селе, и не только, отсутствует напрочь, поэтому ждать скорых изменений представляется очевидной глупостью.
в-седьмых, если к сказанному добавить дизпаритет цен между продукцией сельского хозяйства и промышленности, отсутствие госзаказа, положение с энергоносителями, старение сельского населения, утрату навыков крестьянского труда и т.д., то картина прояснится окончательно.
в- восьмых, если знать, что пребывающие в село т.н. молодые специалисты к сельскому труду не готовы, больше восьми часов в день работать не способны по определению, требуют двух выходных в неделю независимо от положения на предприятии, с людьми работать не умеют, Земли не чувствуют, скотины бояться, то,
в-девятых, дальше и так всё поймёте сами…..
Может показаться, что мы - злобствующие пессимисты, но это не так: на многие вещи полезно смотреть без розовых очков и знать истинное состояние дел, только потому, что, когда положение в результате целенаправленных усилий начинает улучшаться, есть повод для радости; но быть безответственным оптимистом, верящим наглой болтовне горе - управленцев и демагогов, которого жизнь с завидным постоянством суёт фейсом в навоз, в результате чего он ломается и превращается в нытика, портящего жизнь не только себе, но и всем окружающим, намного хуже.
Продолжение следует....