Я больше знаю об отце из рассказов мамы, чем помню…
Передо мною - его карандашный портрет, написанный нашим другом-художником с маленькой фотографии, которая сделана в сорок шестом году. Значит, папе было тогда сорок два года, недавно он вернулся с войны, - после обстрелов тушил пожары в прифронтовых городах и сёлах, - и от ран, контузии был уже безнадежно болен.
Умрёт через год.
И всё же, что сама о нём помню? Ах, почти ничего. А ведь было мне тогда уже восемь лет и могла бы… Но что поделаешь, если подвела меня память.
Пожалуй, видится только это: папа сидит на нашей высокой русской печке, свесив босые ноги, я щекочу ему пятки, он поднимает ноги всё выше и выше, я смеюсь, смеётся и он…
Жаль, что «зацепилось» только это... А ведь мама говорила, что он очень меня любил.