«И пришел иной Ангел и стал пред жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который пред престолом»
Откровение Иоанна Богослова, глава 8
Шестёрка ещё раз дёрнулась и встала, или точнее села, села на мосты. Видеть этого я не могу, только чувствую. Чувствую как она с натягом, на первой передаче и спущенных шинах, по-черепашьи, ползёт по грейдеру через занос. Чувствую тем местом, на котором сижу на жёстком сиденье нашего БМДС. Кстати шестёрка и БМДС это одно и тоже. Шестёрка её девичья фамилия. Изначально она была лёгким армейским грузовиком ГАЗ-66. Потом на неё, как на корову седло, взгромоздили закрытый кузов, типа «вахтовка» и теперь она гордо называется: «Боевая машина дежурных сил». Боевая только по той причине, что над кабиной установлена турель для пулемёта. Пулемёт, правда, в эту турель никто никогда не ставил. Потому, что кабина две трети обзора закрывает, а броня – лист пенопласта, покрытый жестью изнутри и снаружи. Ты ни в кого не попадёшь, а в тебя, кто захочет. Рабочее место самоубийцы. Или она боевая потому, что мы на ней едем? Неважно.
Главное, что шестёрка, она же БМДС, сидит на мостах в снегу. А с этим нужно что-то делать. Что делать известно, технология отработана. Дверца в задней стенке распахивается. За дверцей наш подполковник. Подполковник у нас орёл. Без иронии. Коренастый крепыш, по казацки кривоногий, хромачи собраны в гармошку на середине икр. Свои хромачи на валенки он меняет только в самые лютые морозы. Подполковник хватает с пола лопату и коротко бросает: «Вперёд!». Ну, никакого пафоса! Мог бы добавить как в кино, что-нибудь типа: «Офицеры и коммунисты». Тем более что это соответствовало бы действительности. Кроме господ офицеров, его команду выполнять некому. Мои пацаны в солдатских шинелях, давно скисли. Вытащить их из идущего вторым «Урала» я, конечно, могу, но это долго. А времени у нас мало. Стемнеет и кранты. Замёрзнем как тот ямщик в степи. Какая это остановка с сегодняшнего утра? Тридцатая или пятидесятая? Кто их считал! Сколько их ещё впереди? Кто знает?
Кто-то подаёт голос, вопрошая с надеждой: «Валентин Иваныч, может тросом?». Подполковник радостно сообщает: «Не учи старших. Далеко!». Он вообще оптимист по жизни. На этот выезд в метель, через заносы мог решиться только самый отъявленный оптимист. Но мы с ним солидарны, и потеряв надежду отсидеться, разбираем лопаты и через открытую заднюю дверь, выпрыгиваем на снег. Подполковник уже работает. Мы присоединяемся. Лопат на всех не хватает. Копаем по очереди. Откапываем колеса, мосты, убираем всё, что мешает движению. Дело сделано. Бросаем лопаты и собираемся у заднего борта. Подполковник командует водиле: «Давай!». Тот пытается рвануть с места. Подполковник орёт: «Не газуй!». Орёт, чтобы перекричать двигатель. Орать на солдат у нас не принято. Двигатель стихает, и подполковник объясняет водиле: «Потихоньку, внатяжечку, не газуй, а то зароешься». Водила неопытный. Любой из нас мог бы его заменить, но это тоже не принято. Мы боевая часть и каждый должен делать своё дело, пока жив и может. Водила осторожно трогается, мы упираемся в задний борт и на: «раз, два взяли!» пытаемся вытолкнуть свою «боевую машину». Не получается. Народ собирает консилиум на тему: копать дальше или подогнать «Урал» и им дёрнуть, рискуя посадить и его. А я, щурясь от режущего жёсткими иглами снежинок ветра, поднимаю глаза к небу. Вернее к заменяющей его серой, начинающей темнеть, мгле, и без веры, по привычке впитанной с бабкиными колыбельными взываю: «Господи, помоги нам! Ну что тебе стоит? Это ведь мы, ангелы твои! Ангелы Апокалипсиса».
Сколько раз человечество, вдруг, осознавало свою не вечность? И внезапно, как ребёнок темноты, до истерики, начинало бояться собственной смерти, называя её почему-то «концом света». Для этого «конца света», как для юбилея, обязательно придумывалась дата. Сколько сумасшедших и корыстолюбцев, если только вторых можно отделить от первых, сделали на страхе человечества имя и состояние? Помню ошалелые от ужаса и недоедания глаза девочки, замотанной в какие-то белые тряпки. На главной улице моего родного города девочка со странным южнославянским выговором вещала прохожим о скором приходе судного дня. Тогда много таких же «белых» мальчиков и девочек бросили свои дома и родных, и в панике перед тем, что казалось им неизбежным, разбежались. Они называли себя «Белое братство», если помните.
Глаза у девочки стали совсем дикими, когда я спросил её: «А что вы будете делать потом? Когда назначенный день пройдёт и ничего не случиться?». Откуда бедняжке было знать, что я в отпуске. А если я в отпуске, то какой может быть конец света? Это было бы просто свинство!
Да! Извините. Совсем забыл. Позвольте представиться. Александр Иванов. Для друзей просто Саша. И я совсем не тот за кого вы меня приняли. То есть не псих, страдающий манией величия. И не шутник, задумавший зло посмеяться над вами. Для сослуживцев, капитан Иванов. Если точнее, как написано в личном деле с грифом «Секретно» и гербом СССР: «Командир группы пуска, седьмого ракетного полка, тринадцатой, ордена красного знамени, ракетной дивизии». Какие могут быть шутки! Всё серьёзно как никогда. А число медицинских комиссий и тестов на психологическую устойчивость, которые я прошёл, больше только у космонавтов.
Под сказочки психов и корыстолюбцев человечество развивалось и незаметно для себя, подошло к такому порогу, когда оказалось способно само себя уничтожить. То есть покончить с собой вопреки божьей воле. Такой вариант действий индивидуума или группы считается тяжким грехом в христианской религии. Случилось это в середине двадцатого века и на этом пороге человечество стоит до сих пор. Вы об этом не задумывались? Вы верите в календарь майя и какую-то грозную планету с зелёненькими человечками? Пройдите медкомиссию! Если не верите, всё равно задумайтесь! А я? Всего на всего стою с мечом возле человечества вознамерившегося сделать себе сепукку.
«Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела»
Откровение Иоанна Богослова, глава 8
Это он обо мне. И не только потому, что уже второй год ношу на рукаве формы красный ромбик с белой цифрой один. Что означает: первый номер боевого расчёта пуска. Но и потому что, по подсчётам британских аналитиков для полного уничтожения островов, на которых они живут достаточно тридцати атомных боеголовок. Полного уничтожения! Вместе с Вестминстером, Биг Беном, Шекспиром в подлиннике, Робин Гудом, Гарри Поттером и т.д. Ничего не имею против старушки Британии лично. Вернее имею, но не до такой же степени! Она так, для примера. Просто по моей команде, если завтра война, со старта уйдут ракеты с шестьюдесятью по минимуму или с пятьюстами, по максимуму боеголовками. Только не надо думать, что у меня руки чешутся уничтожить человеческую цивилизацию. У меня семья, дети, старенькие папа и мама в родном городе. Меньше всего на свете я хочу причинить им зло. Да и человечество в целом мне довольно симпатично, несмотря на все его недостатки. О каком-то коммунистическом фанатизме вообще говорить не приходиться. В КПСС я вступил год назад. Из карьеристских побуждений. Меня собрались повысить в должности, и тут выяснилось, что я «беспартийный». Согласно указаниям ЦК КПСС ангел за номером один, т. е. командир группы, обязательно должен быть членом партии. Надо, значит буду.
Только не думайте, что я оправдываюсь. Тем более не думайте, что у меня есть сомнения, запускать ракеты или нет? Будьте покойны. Всё будет сделано в полном соответствии с приказом. И никакого противоречия здесь нет. Моя страна взяла на себя обязательство не применять ядерное оружие первой! Своей стране я верю. Больше того я ей служу и её защищаю. Извините за высокий штиль.
«Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью. И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла»
Откровение Иоанна Богослова, глава 8
Это он об Игоре. Игорь второй номер моего боевого расчёта пуска. Его ромбик на рукаве с цифрой два. У Игоря чрезмерно здоровый цвет лица. И мы в шутку зовём его «красный офицер». Пульт у Игоря свой, но взмахнуть апокалипсическим мечом без его помощи я никак не смогу. Наши совместные действия по управлению пуском ракет отработаны до автоматизма на тренировках. Кстати о тренировках. Мы всегда точно знаем, тренировка сейчас идёт или реальная боевая работа. А наши визави по другую сторону океана нет. У них каждый день судный. И ещё, мы с Игорем на командном пункте вдвоём, а у них за каждым номером расчёта стоит военный полисмен с открытой кобурой. У нас с нашей страной доверие взаимное.
« Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».
Откровение Иоанна Богослова, глава 8
Вроде бы нестыковочка у Иоанна! Нас на командном пункте только двое сейчас. Но это сейчас. Если что серьёзное в мире приключиться, нам сразу дадут команду усилить боевой расчет. И прибежит к нам третий. Для него своё рабочее место имеется. Так что никаких расхождений. У Иоанна все точно, просто и ясно изложено. Канонический текст. Это вам не Настродамус какой-нибудь, туманный. Хочешь так толкуй, а хочешь эдак. И не надо Чернобыль к звезде полынь привязывать. Чернобыль по сравнению с пятьюстами боеголовками, просто детская шалость. Если они рванут не то, что Англии, всей человеческой цивилизации конец. Это аналитики тоже посчитали.
«Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была - так, как и ночи»
Откровение Иоанна Богослова, глава 8
А вот это уже иносказание. Совершенно понятное посвящённым. По прикидкам тех же аналитиков в результате ядерных взрывов пыль, поднятая ими и дым от пожаров, сделают атмосферу земли непрозрачной для солнечного света на многие, многие годы. Что и добьёт все живое. Ядерная зима называется.
«И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!»
Откровение Иоанна Богослова, глава 8
Точность описания потрясает. То ли советские инженеры библию читали, то ли, Иоанн к ним на экскурсию приходил. Воистину библия книга книг! Это он легендарную систему «Периметр» описал. Кошмар наших западных коллег по сепукку. Когда до них дошло, что если они нам пятьсот боеголовок и мы им пятьсот, то от такого «большого тенниса» никому мало не покажется. Они придумали «ограниченную ядерную войну». План следующий. Несколькими «точечными» ядерными ударами выводят из строя наши центры управления, и команду на ответный удар отдать будет некому. То есть я приказ не получу и судный день для них отменяется. Но разведка доложила точно и наши учёные, почитав библию, нашли несимметричный ответ. Где-то глубоко под землёй, где сказать не могу, спит суперкомпьютер. Проснётся он, если потеряет связь с центрами управления. Проанализировав информацию от различных датчиков: сейсмических, радиационных и даже телевизионных новостей, компьютер сам примет решение и даст команду. По команде стартует ракета и полетит с запада на восток через всю Россию. Вместо ядерного заряда эта ракета несёт передатчик, выдающий команду на пуск. Получив команду, три ангела боевого расчёта сделают своё дело.
За разговором с вами смена и прошла. Редкая смена, без тренировок. Настроение у нас с Игорем замечательное. Причин этому несколько: во-первых, это последняя смена на этом дежурстве и сегодня мы уезжаем домой на неделю, во-вторых, сегодня тридцатое декабря, а это значит, новогодние праздники мы проведём дома, с семьями, в третьих нас идут менять, о чём только что сообщили сверху по телефону. Наш командный пункт, это гигантская сигара размером с двенадцатиэтажный дом висящая в шахте вертикально на огромных пружинах-амортизаторах. Впечатляет? Больше всего он похож на висящую вертикально, под землёй подводную лодку. Десять верхних этажей- отсеков набиты аппаратурой. В одиннадцатом стоят наши пульты. Самый нижний двенадцатый бытовой. Аналогия с подводной лодкой не случайна. В случае опасности мы можем отрезать себя от внешнего мира и уйти в автономный режим. У нас есть для этого всё. Чистые вода и воздух. Еда, спальные места как в купе вагона и даже водка в неприкосновенном запасе. Её можно использовать после старта ракет для традиционного тоста: «За то, чтоб не вернулись». От внешнего мира нас отделяют три двери, стоящие одна за другой наверху на входе на командный пункт. По сравнению с нашими дверями, самая крутая сейф-дверь детская игрушка. Каждая дверь состоит из двух листов брони и полуметрового слоя бетона между ними. Открывается такая дверь с помощью электродвигателя. Сейчас сменяющий нас расчёт прошёл гермодвери и на лифте едет к нам.
Снизу из бытового отсека басит Женя – командир сменяющей нас группы: «Здорово шахтёры!» Он со своим вторым, молоденьким лейтенантом поднимаются по лесенке к нам. Сразу становиться тесно. Первый наш вопрос: «Как погода?» и неутешительный ответ: «Вроде мести начинает». После коротких формальностей и неформальных поздравлений с новым годом, мы с Игорем поднимаемся наверх. На улице свежо от крепкого ветерка, грозящего перерасти во что-то более серьёзное. Машины, ушедшие менять караулы, к разбросанным по степи, пусковым установкам ракет, ещё не вернулись. Поэтому спешить нам некуда, и есть время подновить вытоптанную валенками на снегу хулиганскую надпись: « Fuck you». Трёхметровые её буквы должны быть хорошо видны разведывательным спутникам американцев, постоянно висящим над нами. Передав привет дедушке Рейгану, идём завтракать.
В офицерской гостинице непривычно многолюдно и шумно. Население временно увеличилось в два раза, и никто не отдыхает после смены. Миша, майор из штаба полка, травит молодёжи старую скабрезную историю про соседа. Как тот взял отпуск, жене сказал, что поехал на дежурство, а сам ушёл к подружке в соседний подъезд. На следующий день, поздно вечером, пошёл выносить мусор и по ошибке явился к себе домой, в трениках и с чужим помойным ведром. А я иду к подполковнику держать военный совет. Он заместитель командира полка и право принимать решение за ним. Но люди-то здесь мои, и я за них отвечаю. Спрашиваю: «Что будем делать Валентин Иванович? Метёт всё сильнее». Вопрос не праздный. Мы оба хорошо знаем, что значит оказаться в степи в метель. Риск смертельный. Ветер бывает такой силы, что трудно стоять на ногах. Тёплая одежда не спасает. Перед глазами встаёт снежная стена. Видишь не дальше двух- трёх метров. Бывали случаи, когда люди терялись по дороге от казармы до столовой. А у нас впереди почти пятьдесят километров. Подполковник зло отвечает вопросом: «А ты что предлагаешь капитан? Новый год здесь встречать?» Значит, решил ехать. Зря он горячится. Я с ним согласен, и спорить не собираюсь.
Домой мы пробились к утру тридцать первого декабря. Пронесли свои БМДСы на плечах через заносы и метель. С чёрными от усталости и мороза лицами, ангелы долетели до своих гнёзд. Разве могло быть иначе?
Одна известная британская дама со склочным характером, много лет назад презрительно назвала нашу страну: «Верхняя Вольта с ракетами». Сравнение обидное. Верхняя Вольта это весьма дикая и отсталая африканская страна. Нищета - наркотики, коррупция - мафия, смешные выборы – вымирающий народ. Букет всемирного позорища.
Но ракеты дама упомянула. Их нельзя было не заметить. Мои двухсот тонные ласточки чёрного цвета вызывали восторг и ужас одновременно. Такого мощного и совершенного оружия не было, и нет ни у одной страны в мире. «Сатана» - так мою ласточку назвали те, у кого она вызывала ужас.
Мы тогда обиделись на даму: «Нас? С ними? Сравнить? Где она у нас такое видела? Стерва!» И рвану-у-ули. Наверное, вперёд? Теперь нас никто так не назовёт. Потому, что страны Верхняя Вольта больше нет и такие ракеты мы больше делать не умеем. Можете спать спокойно! Все закончилось благополучно. Апокалипсиса не будет. Во всяком случае, от нас его начало теперь никак не зависит. Мы несём миру не атомную угрозу, а тепло, свет, сталь, медь, никель, лес, нанотехнологии, духовность и другие блага. Мы, гордая страна эффективных менеджеров! Не буду называть их поимённо. Они мне за пиар не проплатили.
20.11.10г.
г. Бобо-Диуласо, Буркина-Фасо