Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего… Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить.
( Ин 12:31, 16:11, 12)
- Мессир, Вы не считаете, что число двуногих слишком выросло? Не стОит запустить какую-нибудь эпидемию или спровоцировать серьёзную войнушку?
- Нет, людей среди них пока совсем немного… И ты же знаешь, что последние сорок тысяч лет я не вмешиваюсь в эти события, а только наблюдаю. Хотя их участники уверены в обратном.
- Полагаете, всё идёт, как должно?
- А как должно?
- Вам виднее, конечно.
- Договаривай. Ты же не всё сказал.
- Ну, может, нужно было согласиться на то интересное предложение? У предлагавшего свои по струнке ходят.
- Этот морализатор с дубинкой и надзирателем у каждого за плечами лишил бы их собственной истории. Они б и не знали, каковы на самом деле.
- А не лучше – не знать и быть неплохим?
- Чем знать и не пытаться исправиться?
- Ваше чувство юмора, мессир… Но…
- ?..
- Они становятся сильнее, не становясь лучше.
- Брось, никто не выпустит их в таком виде. Им придётся сидеть в своей вселенной до улучшения.
- Что ж, тогда внутренние операции остаются.
- Любишь перевоплощаться… становясь двуногим?
- Хоть что-то приятное в этом занятии. Я – об ощущениях, которых мы лишены.
- И о власти над слабыми…
- Мессир, последний раз мне приходилось там появляться (чтоб сохранить чистоту эксперимента) когда, получив отказ, «морализатор», как Вы выразились, послал туда своего… человека.
- Но твоё вмешательство не понадобилось. Они сами разобрались.
- Да, история была трагикомическая. Все хотели прикончить посланца, но чужими руками. Малый синедрион отправил его к префекту, префект отослал его к тетрарху, а тот, вдоволь поиздевавшись, назад.
- Но посланец оставил учение…
- Ничего нового, чего бы они уже не знали. А главное, что, видя, во что это учение они превратили, что-то у «морализатора» пока не появлялось желания подкинуть им чего-нибудь ещё…