Вадим остановился, посмотрел на парочку, которые шли и обнимались, смеясь. Он уже давно останавливается и замирает, когда видит, как парочки обнимаются. Как они целуются, как им хорошо вместе, это теперь уже не зависть, это радость за них, Вадим даже перестал себя представлять на их месте. Но именно сегодня он посмотрел на них, представляя себя. Он вспомнил, как он хотел, чтобы у них с женой были отношения, как у этих молодых людей, навсегда, и представил себе аллегорию семейных отношений. Представил две линии горизонтальных, параллельных друг другу. Все, что между ними, это нормальная семейная жизнь, но как только кривая выходит за рамки этого диапазона, то это семейная жизнь не удовлетворительная. Когда кривая внутри, кажется, что семейная жизнь удалась, а когда выходит за границы, кажется, все, так больше нельзя. Если раньше он думал, что люди расходятся только, когда появляются любовники или любовницы, то теперь он понимал, что расходятся, когда кривая зашкаливает больше, чем находится внутри. Вот теперь Вадим стал чувствовать, что его кривая стала зашкаливать слишком часто, он не чувствовал себя дома, как дома и с женой, как с женой. Но иногда наступали улучшения, кривая заходила в рамки, и казалось, что все хорошо.
Шли годы, которые в суматохе работы и жизни, мелькали, как звезды в небе, года. События сменялись быстро, красочно и ярко. Фирма Вадима, как и жизнь, была похожа на танец. То кружилась, мелькая событиями, то шла легкой поступью, то брала за руку, то бросала. Иногда замедлялась, и вообще останавливалась в замысловатых позах. Прошло около 15 лет. Кривая семейной жизни, все таки, совсем вышла за рамки и брак распался. С компанией, были взлеты и падения, было много событий. Так или иначе, тем или иным способом, Вадима знал практически весь маклерский мир того города и времени. Вопреки предостережениям, он сделал несколько рискованных инвестиций и трат, которые при обрушении рынка недвижимости, утроили ему крушение всего его финансового кораблика. Финансовый кризис ударил, в первую очередь, по тем, кто был связан с недвижимостью.
За себя он не боялся, но настали дни, когда Вадим остановился и стал думать. Вспомнил того солидного человека, который пописывал договор, того кавказца, многих других, которых понял только теперь. Постепенно переходил от состояния - не верю, к состоянию - и что теперь. Он ходил по большому дому, как капитан Титаника, который тонет, и уже ничего не может остановить это потопление, капитан просто смотрит растерянно и наблюдает. В то время все стали ругать и осуждать тех, кто брал кредиты. С одной стороны, Вадим понимает тех, кто покупал и брал кредиты. Вадим их не оправдывал, но понимал потому, что он сам в числе таковых, потому, что знает, что самое большое заблуждение человека, это то, что человек думает, что в будущем все будет так же, как и было или лучше.
Вадим в этом отношении был такой же, он думал, что всегда будет так. С другой стороны, Вадим считал себя виноватым в своем падении и не снимал вины с себя. Стало возникать чувство, что он в невидимой тюрьме, стены которой не видны, но они даже сильнее, чем каменные.
Попытавшись найти себе просто работу, Вадим начал встречаться с проблемами, с которыми стали сталкиваться практически все в этой стране. До этого времени Вадим был сторонником жить там, где работаешь, и работать там, где живешь, но теперь настало время принять решение что-то менять, Вадим решил уехать, так как сильнее тюрьмы, чем эта, уже казалось, нет. Куда уехать, тоже вопрос долго не стоял, да и выбор был не большой. После недолгих раздумий, проще, более перспективно, и дешевле в плане уехать оказалась старая добрая страна, где, как на тот момент казалось, кризис еще не успел прогуляться, как следует. Стоит ли писать ее название. Страна, где погода меняется так часто, как настроение женщины. Страна, где вековые имперские традиции, где спасибо и извините, говорят чаще, чем дышат. Страна, чей язык учит больше всего стран мира. Страна, где прячутся олигархи со всех концов света. Страна, где собрано самое большое количество разных рас людей, цветов кожи и национальностей, где темнокожие чувствуют себя как дома. Страна, чей юмор до сих пор считается самым тонким. Страна, где до сих пор традиционно такси только кэбы, которые специальным указом Королевы запрещено вывозить за пределы. Страна, в которой сады образцы садов для всего мира. В этой даже зимой снег бывает очень редко, а белочки бегают там так, как воробьи в России.
Первая ночь была самая трудная, так как по приезду в тот круглосуточный хостел, сколько он туда не стучался, никто не открывал. Вокруг дверей того хостела было столько битых бутылок, грязи, следов громкого гуляния, что Вадим вспомнил, что этого не было на фотографиях в интернете. Что делать, куда идти с тяжелыми сумками, и он стоял возле двери в нерешительности. На улице было тепло, ветер гонял скомканные газеты по тротуару, из домов иногда выходили покурить догуливающие вечер выпившие парни или девушки, но из хостела не было даже признаков жизни.
Ветер дул в лицо Вадиму, и он понимал, что в планах не было простоять так всю ночь, он взял свои сумки и пошел в обратном направлении, даже не зная, куда идет. Пошел на тот же рейс автобуса, только в другом направлении. Когда добрался, он сидел на ступеньке вокзала. Недалеко от него сидели кружком английские бомжи, ходили манерные геи со спущенными штанами. Вадим смотрел на пролетающие самолеты на темном небе, смотрел на часы наверху здания напротив вокзала, и думал, что сегодня ночь не сложилась.
Аза открыла глаза, увидела больничную койку, белый кафель на стенах, светло зеленые потолки, ваза с цветами у соседки, окно открыто и слегка раздуваются от легкого ветра белые шторки. Аза попыталась вспомнить, как она сюда попала, но не могла.
- что со мной случилось, спросила она девушку в белом халате, которая зашла в палату,
- а, уже пришли в себя, вот и хорошо, вот и хорошо, подошла к ней медсестра, поправив капельницу,
- надо не ходить одной гулять так далеко, так и ребеночка можно потерять, к вам родители приходили, надо им сказать, что пришла в себя, вот и хорошо,
- какого ребеночка, что со мной случилось, ни чего не понимая, даже раздражаясь на это, спросила Аза,
- отдыхайте, вам сейчас нельзя волноваться, вот и хорошо, вот и хорошо, сказала, приговаривая сестричка и пошла из палаты прочь.
- Аза посмотрела по сторонам, в палате было три кровати. Слева от нее спала женщина, справа молодая девушка, и у этой девушки на краю кровати сидел парень, держа ее за руку, они о чем-то тихо говорили. Аза почувствовала, что болит тело, постепенно она стала вспоминать, что было перед тем, как потеряла сознание. Как вспомнила, сразу так горько стало, лучше бы не вспоминать, подумала Аза, и вздохнула, уснула снова.
Проснулась она уже вечером, когда солнце не пекло,
- мама, мамочка, подумала Аза, когда увидела рядом с собой на кресле свою маму,
- девочка моя, ну ты чего же так, сказала мама, и на глазах опять появились слезы,
- мам, что произошло,
- обморок, ты беременна, такое бывает,
- этого только не хватало для полного счастья, подумала Аза, и задумалась, почему все так, она не хотела говорить маме об ухудшающихся отношениях с Рафиком, не хотела расстраивать ее.
- папа был тут, сейчас пошел по делам, но будет, как только сможет.
Аза с мамой разговаривали, как раньше, когда жили вместе. Тогда они любили сидеть на кухне, мама даже украдкой брала сигарету, чтобы папа не знал. Потом заваривала кофе, и могли проговорить так долго. И сейчас Азе было хорошо от того, что они так говорили.
Около восьми вечера пришел Рафик, мама как раз собиралась уходить. Мама заговорчески моргнула Азе, пошла домой.
- привет, сказал Рафик и поцеловал Азу в щеку,
- привет, как ты, Рафик, сказала Аза, не зная как разговаривать с ним, как называть его имя,
- у меня как обычно, открываем еще одно направление в двух городах, запускаем туда офисы свои, деловым голосом сказал он.
- я тебе машину куплю, тебе теперь надо себя беречь, ты почему в институт не пошла,
Аза смотрела на Рафика и пыталась понять, как он это говорит. С упреком, как ни в чем не бывало, или он пытается ее беречь. А может, только по деловому договориться, чтобы выделить машину только в целях оберегания его ребенка, хочет ли он его.
- Рафик, Аза осмелела и больше не хотела ему говорить только то, что чтобы не испортить отношения или быть учтивой,
- ты знаешь, что у нас будет ребенок,
- да, доктор сказала, сухо ответил муж,
- а ты его хочешь, ребенка?
- если бы не хотел, то не пришел бы к тебе сюда, Аза, сейчас вечер, у меня был трудный день, я не хочу сейчас серьезные темы обсуждать, давай не сейчас,
- давай, сказала Аза, даже не расстроившись, а только мысленно, будто подтверждая свои предположения,
- иди, отдыхай тогда, меня, мама сказала, завтра могут выписать.
Рафик наклонился, поцеловал, и пошел домой.
Аза лежала и думала, что уже не удивлена, и не обижена тем, как говорит с ней муж, по крайней мере, ничего не сказал плохого, и на этом спасибо.
- проблемы, после долгого молчания сказала соседка слева, когда Рафик вышел,
- в смысле, не поняла Аза,
- да ладно, не поворачиваясь к Азе лицом, сказала соседка слева, я таких знаю, наверное, бизнесмен,
- дорогая, я так тебя люблю, у нас с тобой все будет хорошо, скривив лицо, спародировала соседка,
- а сам пойдет от корпоративки к корпоративке, только и делает, что топчет других курочек, я таких за версту чую,
Аза повернулась к этой соседке, пытаясь понять, может она знает что-то или только догадывается, Аза посмотрела в ее лицо, а соседка лежала, спокойно смотря в потолок, всем видом показывая, что даже не собиралась удивлять соседку.
- Наташа, сказала соседка, также глядя на потолок, лежа на спине, как бы представляясь,
- Аза, сказала Аза, ложась на свою подушку головой.
На вид Наташе было около сорока лет, она выглядела мудрой и бесцеремонной. Про таких говорят за словом в карман не полезет. Она очень точно подмечала иногда то, что другие только думали, и не могли выразить словами. У нее была короткая стрижка, немного курносый нос, сухощавая. Голос немного писклявый, когда начинала говорить громко. Сюда она попала из-за каких-то женских проблем. По ее словам, мужика ей надо хорошего. Наташа тут лежит уже неделю, скоро ее должны готовить на операцию, переведут в другую палату.
- пока соседка не пришла, говорит Наташа, ты знаешь, почему она сюда попала, ее хахаль так поцеловал в ухо, что там что-то случилось в ухе и пришлось ложиться в больницу, сказала Наташа и так заразительно засмеялась, что Аза, невольно тоже захохотала, как не смеялась уже очень давно.