Маришка долго рисовала кривобокие замысловатые кружева на оконном стекле. Всё очень просто. Всё проще, чем очень просто. Пальцы в темноте, руководясь лишь светом уличного фонаря, почти слепые. Слепые не могут создать красивого, совершенного, того, что порадовало бы глаз. А люди? И люди слепые. Слепые почти поголовно.
Сегодня она уже не плакала. Да и к чему? Холодало. Через несколько дней надоевшая морось обещала смениться мягким пушистым снегом. Колючим. А что? Снег – это здорово. Под снегом всё очень быстро становится красивым и простым. Легко не заметить скользкое место и растянуться на радость зевакам. А ещё можно вляпаться в чьё-то дерьмо и даже не испачкаться. Снег всё делает чище. Он как…
А от дождя ничего ждать уже не приходится. Дождь предал и не принёс облегчения. Не было страшных осенних гроз, от которых замирает сердце, заходится ударами холодного кулака. Был тихий шорох за окном и… Можно было прикоснуться и было просто тепло.
Сны. Сон не выход, но он принёс покой. Покой – тот же обман. Как и доверие. Оно не лучше. Доверие…
Снег всё сделает чище. Как много-много раз до этого. Он заметёт тёплые следы на грязной, распаханной груди улиц, которые так хочется стереть своей тенью. Он нарисует узоры на стекле и подземке. Счищая их, уборщица, лохматая тётка, сотрёт и буквы, плюсик, сердечко… У Маришки рука не поднялась. Снег уничтожит возможность думать на крыше, примерзать к остановке, которая кажется бесполезной. Просто потому, что на неё не приезжает ТОТ автобус. Автобус, который привозит счастье. Снег делает всё лучше, потому что с ним приходит Новый Год. И чудо. И сказка.
Снег всё делает таким возвышенным. Даже синие от вечного холода руки, которые никому уже не согреть, неживое лицо без румянца. В снегу так легко и сладко спится…
А пока, в холодной мороси и предутреннем зябком дурмане, Маришка снова заснула на подоконнике. Ей снился снег.