На фотографии книги изданные на старорусском языке в типографии Ф.Скорины в Вильне, начиная с 1522 г.
12 ноября 2010 года в помещении зала заседаний Мэрии г.Вильнюса прошла Конференция "Русские Литвы - традиции и современность". На конференции были сделаны доклады, один из которых прочёл Председатель Русского собрания Литвы Валентин ЕФИМОВ. Здесь представлен исходный материал доклада, сделанного им на данной конференции.
РУССКИЕ ПРОСВЕТИТЕЛИ И УЧЁНЫЕ ЛИТВЫ
«Великое княжество Литовское, Русское, Жемойтское и иных»
Скорина Франциск Лукич
Родился ранее 1490 г., в Полоцке, умер в 1551г. в е — белорусский учёный, философ, медик (доктор лекарских наук), первопечатник и просветитель, основатель восточнославянского книгопечатания, переводчик Библии на белорусскую редакцию (извод) церковнославянского языка.
Франциск Скорина родился во второй половине 1480-х годов в Полоцке (Великое княжество Литовское) в семье купца Луки. Исследователь Геннадий Лебедев, опираясь на труды польских и чешских ученых, считал, что Скорина родился около 1482 года.
Первоначальное образование получил в Полоцке. Предположительно, в 1504 году становится студентом Краковского университета — однако точная дата поступления в университет не установлена. В 1506 году Скорина заканчивает факультет «семи вольных искусств» (грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, музыка) со степенью бакалавра, позже получает звание лиценциата медицины и степень доктора «вольных искусств».
После этого ещё пять лет Скорина учился в Кракове на факультете медицины, а степень доктора медицины защитил 9 ноября 1512 года, успешно сдав экзамены в Падуанском университете в Италии, где было достаточно специалистов, чтобы эту защиту подтвердить. Вопреки распространенному мнению, Скорина в Падуанском университете не учился, а прибыл туда именно для сдачи экзамена на научную степень, о чём свидетельствует актовая запись университета, датированная 5 ноября 1512 года: «…прибыл некий весьма учёный бедный молодой человек, доктор искусств, родом из очень отдалённых стран, возможно, за четыре тысячи миль и более от этого славного города, для того, чтобы увеличить славу и блеск Падуи, а также процветающего собрания философов гимназии и святой нашей Коллегии. Он обратился к Коллегии с просьбой разрешить ему в качестве дара и особой милости подвергнуться милостью божьей испытаниям в области медицины при этой святой Коллегии. Если, Ваши превосходительства, позволите, то представлю его самого. Молодой человек и вышеупомянутый доктор носит имя господина Франциска, сына покойного Луки Скорины из Полоцка, русин…» 6 ноября 1512 года Скорина прошел пробные испытания, а 9 ноября блестяще сдал особый экзамен и получил знаки медицинского достоинства.
В 1517 году основывает в Праге типографию и издаёт кириллическим шрифтом «Псалтырь», первую печатную белорусскую книгу. Всего на протяжении 1517—1519 годов переводит и издает 23 книги Библии. Меценатами Скорины были Богдан Онков, Якуб Бабич, а также князь, воевода трокский и великий гетман литовский Константин Острожский.
В 1520 году переезжает в Вильну где открывает первую типографию на территории Великого княжества Литовского (ВкЛ). В ней Скорина издаёт «Малую подорожную книжку» (1522 год) и «Апостол» (1525 год).
В 1525 году умирает один из спонсоров виленской типографии Юрий Одверник, и издательская деятельность Скорины останавливается. Он женится на вдове Одверника Маргарите (скончалась в 1529 году, оставив маленького ребенка). Спустя несколько лет один за одним умирают другие меценаты Скорины — виленский бурмистр Якуб Бабич (в доме которого и была типография), затем Богдан Онков, а в 1530 году году и трокский воевода Константин Острожский.
В 1525 году последний магистр Тевтонского ордена Альбрехт Бранденбургский провел секуляризацию Ордена и провозгласил вместо него светское Прусское герцогство, вассальное королю Польши. Магистр был увлечен реформаторскими переменами, которые в первую очередь касались церкви и школы. Для книгоиздательского дела Альбрехт в 1529 или 1530 году пригласил в Кёнигсберг Франциска Скорину. Пишет сам герцог: «Не так давно приняли мы прибывшего в наше владение и Прусское княжество славного мужа Франциска Скорину из Полоцка, доктора медицины, почтеннейшего из ваших граждан как нашего подданного, дворянина и любимого нами верного слугу. Далее, поскольку дела, имущество, жена, дети, которых у вас оставил,— отсюда его зовут, то, отъезжая туда, покорнейше просил нас, чтобы письмом нашим поручили Вашей опеке…».
В 1529 году умирает старший брат Франциска Скорины Иван, кредиторы которого выставили имущественные претензии самому Франциску (видимо, отсюда и спешный отъезд с рекомендательным письмом герцога Альбрехта). Итак, Скорина в Кёнигсберге не задержался и через несколько месяцев вернулся в Вильну, забрав с собой печатника и иудея-лекаря. Цель поступка неизвестна, но «краже» специалистов обиделся герцог Альбрехт и уже 26 мая 1530 года в письме к виленскому воеводе Альберту Гоштольду требовал вернуть этих людей герцогству.
5 февраля 1532 года кредиторы покойного Ивана Скорины, обратившись с жалобой к великому князю и королю Сигизмунду I, добиваются ареста Франциска за долги брата под предлогом того, что Скорина будто бы скрывает унаследованное от покойного имущество и постоянно переезжает с места на место (хотя на самом деле наследником был сын Ивана Роман, а вот насчет частых переездов кредиторы, скорее всего, не соврали). Несколько месяцев Франциск Скорина просидел в познаньской тюрьме, пока его племянник Роман не добился встречи с королем, которому объяснил дело. 24 мая 1532 года Сигизмунд I издает указ об освобождении Франциска Скорины из тюрьмы. 17 июня познаньский суд окончательно решил дело в пользу Скорины. А 21 и 25 ноября король Сигизмунд, разобравшись с помощью епископа Яна в деле, издает две привилегированные грамоты (привилеи), по которым Франциск Скорина не только признаётся невиновным и получает свободу, но и всевозможные льготы — защиту от любых судебных преследований (кроме как по королевскому предписанию), защиту от арестов и полную неприкосновенность имущества, освобождение от повинностей и городских служб, а также «от юрисдикции и власти всех и каждого в отдельности — воевод, каштелянов, старост и прочих сановников, врядников и всяких судей».
В 1534 году Франциск Скорина предпринимает поездку в Московское княжество, откуда его изгоняют как католика, а книги его сжигают (см. письмо 1552 года короля Речи Посполитой Жигимонта II Августа к Альберту Кричке, своему послу в Риме при папе Юлии III).
Около 1535 года Скорина переезжает в Прагу, где, скорее всего, работает врачом или, маловероятно, садовником при королевском дворе. Распространенная версия о том, что Скорина занимал должность королевского садовника по приглашению короля Фердинанда I и основал знаменитый сад на Градчанах, не имеет под собой серьёзных оснований. Чешские исследователи, а вслед за ними и иностранные историки архитектуры, придерживаются канонической теории, что «сад на Граде» (см. Пражский град) был заложен в 1534 году приглашенными итальянцами Джованни Спацио и Франческо Бонафорде. Близость имён Франческо — Франциск породила версию о садовнической деятельности Скорины, тем более, что в переписке между Фердинандом I и Богемской палатой четко отмечается: «мастер Франциск», «итальянский садовник», который получил расчет и уехал из Праги около 1539 года. Однако в грамоте 1552 года Фердинанда I сыну тогда уже покойного Франциска Скорины Симеону есть фраза «наш садовник».
Чем на самом деле Франциск Скорина занимался в Праге последние годы жизни — в точности неизвестно. Вероятнее всего, практиковал как врач.
Точная дата его смерти не установлена, большинство учёных предполагают, что Скорина скончался около 1551 года, поскольку в 1552 году его сын Симеон приезжал в Прагу за наследством.
Шрифты и гравированные заставки из виленской типографии Скорины использовались книгоиздателями ещё сто лет.
Скорина мог быть православным. Факты и аргументы в пользу православного вероисповедания Скорины так же многочисленны и так же косвенны. Во-первых, есть сведения, что в Полоцке до 1498 года, когда был основан бернардинский монастырь, попросту не было католической миссии, поэтому детское крещение Скорины вряд ли прошло по католическому обряду.
Книги виленского периода (1522—1525) печатались на старобелорусском варианте церковнославянского языка (для современников Скорины и ещё столетия спустя это был «словенский» язык — см. «Ґрамма;тіки Славе;нския пра;вилное Cv;нтаґма»). Именно этим можно объяснить их соответствие православным канонам. В своих публикациях переводчик-библеист Скорина поделил «Псалтир» на 20 кафизм согласно православной традиции, чего нет в западном христианстве. В «Святцах» из «Малой подорожной книжки», где Скорина придерживается православного календаря, он привёл дни памяти православных святых — восточнославянских Бориса, Глеба, Феодосия и Антония Печерских, некоторых южнославянских (Савва Сербский). Однако там нет католических святых, в том числе и ожидаемого святого Франциска. Некоторые имена святых поданы в народной адаптации: «Ларионъ», «Олена», «Надежа». Наиболее основательно такие материалы представлены М. Уляхиным, который подчеркивал отсутствие среди называемых просветителем святых представителей Западной церкви; введение в текст перевода «Псалтири» 151 псалма, что соответствует православному канону; отсутствие в «Символе веры» filioque, признаваемого католиками и протестантами; следование Иерусалимскому (и Студийскому) уставам, которые использовались православием; наконец, прямые констатации: «Утверди, Боже, святую православную веру православных христиан во век века» и т. п. в молитвенных оборотах, помещенных в «Малой подорожной книжке». Следует помнить, с другой стороны, что именно для православных богослужений издавал книги и Швайпольт Фиоль, сам бывший бесспорно католиком; поэтому аргумент «от аудитории» не абсолютен.
Доказательством в пользу «православной» версии может служить и то, что акт вручения insignia in facultate medicine — свидетельства (или диплома) медицинского достоинства — подписывался не в церкви Падуи. Согласно теории В. Агиевича, в европейских католических университетах католикам знаки достоинства вручались в церкви, а иным, некатоликам in E[pisco]pali palatio in loco solito — в определенных уставом университета местах. Вот и Скорине диплом вручали «в установленном месте епископского дворца», а не в церкви, что указывает на непричастность его к католической конфессии.
Зизаний Лаврентий
(Лаврентий Тустановский; ? — после 1633) — протоиерей, известный белорусский учёный; брат Стефана Зизания.
Первоначально был преподавателем в Львовском братском училище, откуда в 1592 перешёл в Брест, затем в Вильну (ныне Вильнюс), где в 1596 издал азбуку и церковнославянскую грамматику. Грамматика Зизания — один из первых памятников восточнославянской филологии. Написана с сознательной ориентацией на греческие и латинские образцы. Целью её было доказать равную значимость церковнославянского языка с греческим; описательных или нормативных целей Зизаний не преследовал (его предписания иногда достаточно сильно отклоняются от реальной языковой практики того времени).
Зизаний был воспитателем у князя Александра Константиновича Острожского в Ярославле Галицком. Приехав в 1626 в Москву, он представил патриарху Филарету рукопись своего катехизиса с просьбой её исправить.
Богословский диспут справщиков с Лаврентием Зизанием (в центре). Рукописная миниатюра начала XVIII века, с оригинала XVII века
Патриарх поручил исправление богоявленскому игумену Илье и справщику Григорию Онисимову, причём по поводу некоторых спорных мест у Лаврентия Зизания было с ними собеседование, окончившееся отказом его от всех тех мнений, которые были заподозрены московскими цензорами. Прение о катехизисе напечатано Тихонравовым в «Летописи русской литературы и древностей» (кн. IV, отд. II, и отдельно Общ. Люб. Др. Письм., СПб. 1878 № XVII). Нельзя утверждать, что катехизис Зизания попал в обращение, хотя и был напечатан в 1627. Патриарх Филарет не решился выпустить его в свет, ибо эта книга была не выражением веры православной церкви того времени, а лишь «сочинением одного литовского протопопа, исправленным двумя московскими грамотеями» (митрополит Макарий, «История русской церкви», т. 11, стр. 50-59).
Смотрицкий Мелетий Герасимович
В миру — Максим Герасимович Смотрицкий, встречается и смешанная форма имени Максентий; латинский псевдоним Теофил Ортолог; родился предположительно в 1577—1579 гг. или 1572 г. местечко Смотрич, ныне поселок городского типа Дунаевецкого р-на Хмельницкой области, или г. Каменец-Подольский той же области. Умер 17 (27) декабря 1633г. (по другим, 1630г. с. Дермань, ныне Дермань 2-й Здолбуновского р-на Ровненской области), похоронен в Дерманском монастыре.
Православный архиепископ Полоцка; писатель, деятель просвещения. Активно выступал за присоединение православной церкви, находящейся на украинских землях, к Унии; предложения получили отпор со стороны кругов, объединявшихся вокруг епископа Перемышльского Исайи (Копинского).
Сын украинского писателя-полемиста Герасима Смотрицкого, первого ректора Острожской школы, знатока церковнославянского языка, участника редактирования и издания «Острожской Библии» Ивана Федорова.
Начальное образование Мелетий получил в Острожской школе от отца и грека Кирилла Лукариса (в будущем также ректора Острожской школы, а позже Константинопольского патриарха), где получил возможность в совершенстве освоить церковнославянский и греческий языки. После смерти отца Смотрицкого князь Константин Острожский отправил способного юношу для дальнейшего обучения в иезуитскую Виленскую академию (это случилось, по разным источникам, в 1594 или в 1601 году; первый вариант считается более достоверным); затем Смотрицкий много путешествовал за границей, слушал лекции в различных университетах, особенно в протестантских Лейпцигском, Виттенбергском и Нюрнбергском университетах. Вероятно, за границей он получил ученую степень доктора медицины. Вернувшись, поселился у князя Б. Соломерецкого под Минском. Смотрицкий часто ездил в Минск, боролся против унии, вследствие чего многие униаты вернулись к православию и в Минске было основано православное братство. Около 1608 года переехал в Вильну, состоял в Виленском братстве, анонимно издал трактат «;;;;;;;;;» («Ответ»); вероятно, преподавал в братской школе. Активно участвовал в национально-религиозной борьбе. Под псевдонимом Теофил Ортолог в 1610 году напечатал свой знаменитейший труд «;;;;;;» («Плач»), как и большинство других полемических произведений Смотрицкого — по-польски. В этом сочинении автор бичует епископов, перешедших в унию, призывает их одуматься, но также критикует нерадивость и злоупотребления православного духовенства; в полемике с католиками Смотрицкий выступает как энциклопедически образованный человек своего времени, цитирует либо упоминает более 140 авторов — не только отцов церкви, но и многих античных и возрожденческих ученых и писателей. Этим трудом Смотрицкий приобрел огромную популярность среди православных; как он сам писал, некоторые современники считали эту книгу равной трудам Иоанна Златоуста и за неё готовы были кровь пролить и душу отдать.
Критика как католической, так и православной иерархии, показ религиозных и национальных гонений народа Малороссии и Белоруссии, а главное — призыв к активной защите своих прав весьма обеспокоили польские королевские власти. Сигизмунд III в 1610 году запретил продавать и покупать книги Виленского братства под угрозой штрафа в 5000 золотых; местным властям король повелел конфисковать братскую типографию, забрать и сжечь книги, а наборщиков и корректоров арестовать, что и было исполнено. Редактор и корректор Леонтий Карпович попал в узилище; Смотрицкому удалось избежать ареста.
Про жизнь и деятельность Смотрицкого после королевских репрессий сохранилось очень мало сведений. Вероятно, он вернулся в Малороссию; может быть, некоторое время жил в Остроге и преподавал в тамошней школе. Смотрицкого считают одним из первых ректоров Киевской братской школы, организованной в 1615—1616 гг., где он преподавал церковнославянский язык и латынь. Затем он вернулся в Вильну, где жил в Свято-Духовом монастыре. Под давлением или даже по категорическому требованию Виленского братства, которое не могло оставаться равнодушным к контактам Смотрицкого с униатами, принял монашество под именем Мелетия. В 1616 году вышел в свет его перевод на малоросский язык «Евангелия учительного… отца нашего Каллиста».
В 1618—1619 гг. — главный филологический труд «Ґрамма;тіки Славе;нския пра;вилное Cv;нтаґма» (Евье, ныне Vievis под Вильнюсом) — основа церковнославянской грамматической науки на следующие два века, выдержавшая множество переизданий, переработок и переводов. «Грамматика» Смотрицкого — выдающийся памятник славянской грамматической мысли. Она состоит из следующих частей: орфография, этимология, синтаксис, просодия. Написанный по образцу греческих грамматик, труд Смотрицкого отражает специфические явления церковнославянского языка. Ему принадлежит установление системы падежей, свойственных славянским языкам (в этом Смотрицкий опередил западных грамматистов, подгонявших падежи живых языков под нормы латинского языка), установление двух спряжений глаголов, определение (ещё не совсем точное) вида глаголов и др.; отмечены лишние буквы славянской письменности, в которых она не нуждается. «Грамматика» Смотрицкого имеет и раздел о стихосложении, где вместо силлабического стиха предлагается пользоваться метрическим, как якобы более свойственным славянской речи (в действительности — воспроизводящим авторитетный античный образец; эксперимент Мелетия с искусственной метризацией церковнославянского языка не имел последствий). Его «Грамматика» насыщена множеством примеров, облегчающих усвоение грамматических правил. Она неоднократно переиздавалась (Вильно, 1629; Кременец, 1638, 1648; Москва, 1648, 1721, с приближением к живому русскому языку и дополнительными статьями о пользе изучения грамматики) и оказала большое влияние на развитие русской филологии и преподавание грамматики в школах. Недаром отец первой русской грамматики и русского литературного языка М.В. Ломоносов ещё в детстве зачитывался его «Грамматики славенской правилной синтагмой» и впоследствии называл её «вратами учёности». В азбуковниках XVII в. из неё сделаны обширные выписки. «Грамматика» Смотрицкого учитывалась авторами ряда последующих славянских грамматик, изданных за границей — Генриха Вильгельма Лудольфа (Оксфорд, 1696), Ильи Копиевича (Амстердам, 1706), Павла Ненадовича (Рымник, 1755), Стефана Вуяновского (Вена, 1793) и Авраама Мразовича (Вена, 1794).
Смотрицкий подчеркивал необходимость сознательного усвоения учебного материала — «умом разумей слова». Им было выдвинуто 5 ступеней обучения: «зри, внимай, разумей, рассмотряй, памятуй».
Некоторые исследователи упоминают о якобы составленном Смотрицким примерно тогда же словаре, но этим сведениям подтверждения не найдено. Столь же сомнительны сведения о греческой грамматике Смотрицкого (якобы 1615 года издания в Кёльне). Однако подтверждено его участие в написании «Букваря языка славенска», напечатанного в 1618 году в том же Евье.
В 1620—1621 гг. в Малороссии и в Белоруссии пребывал патриарх Иерусалимский Феофан: почти все тамошние епископские кафедры перешли в унию, и надо было возвести новых иерархов. Феофан разослал грамоты, в которых советовал избрать кандидатов и прислать к нему. Виленский кандидат (архимандрит Святодуховского монастыря Л. Карпович) был болен, поэтому отправляться в Киев было препоручено Смотрицкому; его патриарх поставил архиепископом Полоцким, епископом Витебским и Мстиславским (эти кафедры с 1618 года занимал униат Иосафат Кунцевич).
В конце 1620 года, после смерти Л. Карповича, Смотрицкий был избран архимандритом Святодуховского монастыря. В этот период он развернул активную деятельность по защите православия и новых епископов, против унии; выступал с проповедями в виленских храмах, на площадях, в ратуше, рассылал своих послов с письмами и книгами по городам, местечкам, хуторам и магнатским замкам…
Покровитель унии король Сигизмунд III не утвердил новых православных епископов и митрополита. Королевское правительство осудило действия Феофана, объявило его турецким шпионом, а епископов повелело схватить и привлечь к судебной ответственности. Против Смотрицкого Сигизмунд издал в 1621 году три грамоты, объявив того самозванцем, врагом государства, оскорбителем величества и подстрекателем и повелев его арестовать. В Вильне организовали погром православных.
Смотрицкий в ответ издал ряд антиуниатских трудов, в которых защищает восстановление православной иерархии, опровергает католическо-униатские обвинения, показывает произвол королевских властей и преследования украинского и белорусского населения, отстаивавшего свои права и достоинство: «Verificatia niewinno;ci…» («Оправдание невинности…», Вильна, 1621), «Obrona Verificatiey…» («Защита „Оправдания“…», Вильна, 1621), «Elenchus pism uszczypliwych…» («Разоблачение ядовитых писаний…», Вильна, 1622) и др. Вместе с митрополитом Борецким Смотрицкий в 1623 году ездил на сейм в Варшаву, где они безуспешно пытались добиться утверждения новых православных епископов.
Осенью 1623 года восставшее население Витебска убило униатского архиепископа Иосафата Кунцевича. С благословения папы Урбана VIII королевские власти жестоко расправились с восставшими, Смотрицкого же обвинили в том, что он был их духовный сообщик. Из-за этого он решил поехать за границы Речи Посполитой и в начале 1624 года отправился на Ближний Восток, перед этим остановившись в Киеве. Он побывал в Константинополе, посетил Египет и Палестину; через Константинополь в 1626 году вернулся в Киев. Как позже признавался Смотрицкий в письме князю Хрептовичу, поездка была связана с планами унии, про которые сказать патриарху он не отважился. Смотрицкий хотел получить от патриарха грамоту, ограничивающую автономию ставропигийных братств, и действительно привез её. Вернувшегося Смотрицкого православные встретили настороженно, даже враждебно. Архимандрит Киево-Печерского монастыря Захария Копыстенский не принял Смотрицкого и настаивал, чтобы так поступили и прочие монастыри; причиной стали привезенные грамоты и слухи про его наклонность к унии. Только благодаря стараниям И. Борецкого (также обвиняемого в склонности к унии) его принял Межигорский монастырь. Чтобы развеять подозрения, Борецкий и Смотрицкий весной 1626 года «перед многим духовенством, паны шляхтою, войтом, бурмистрами, райцами, брацтвом церковным и всем посполством ясне пред всеми невинности и верности свое певные знаки оказали…», как писал митрополит Петр Могила в особой грамоте.
Смотрицкий оказался в сложном положении: в свой Виленский монастырь после привезения грамот возвращаться было невозможно, в Киеве же его встретили неблагосклонно. Он обращается к князю Янушу Заславскому, чтобы получить пустующее место архимандрита Дерманского монастыря на Волыни, который тогда был под покровительством Александра, сына Януша. Этот поступок оказался фатальным в жизни Смотрицкого. По наущению униатского митрополита Рутского Заславский согласился на это, но при условии, что Смотрицкий примкнет к унии.
После некоторых колебаний Смотрицкий согласился. Но ему полностью не поверили и требовали письменных подтверждений обращения в униатство. В июне 1627 Смотрицкий стал униатом. При этом он просил, чтобы до получения ответов из Рима это держалось в тайне, чтобы за ним оставалось звание архиепископа и т. п. Подлинные причины этого перехода толкуются по-разному.
В течение 1628—1629 гг. выпустил несколько книжек, в которых оправдывает свои поступки, агитирует за унию, критикует труды православных полемистов, в том числе и свои прошлые взгляды, касается прежде всего чисто теологических вопросов. Деятельность Смотрицкого в пользу унии потрепела полный крах. По его инициативе осенью 1627 года в Киеве был созван собор, на котором он обещал подготовить к изданию свой катехизис, но попросил сперва позволить ему опубликовать свои размышления об отличиях между православной и католической церквями; в феврале 1628 на соборе в г. Городке на Волыни уже утверждал, что западная и восточная церкви в основных положениях не расходятся, так что возможно их примирение. Для обсуждения его предложений было решено созвать новый собор, к которому Смотрицкий должен был подготовить изложение своих взглядов. Но вместо того он написал «Апологию», в которой обвинял православных в разных ересях и призывал присоединяться к католицизму; книга была издана без санкции митрополита. Печатал её униат К. Сакович.
Поведение Смотрицкого и его книга вызвали негодование. На новый собор в августе 1628 года приехало пять епископов, много низшего духовенства, мирян, казаков. Смотрицкого не допускали на заседания, пока он не отречется от «Апологии»; он пытался сопротивляться, но узнав, что народ, собравшийся у Михайловского монастыря, грозит расправой, если его униатство откроется, публично отрекся от книги, подписав акт, проклинающий её, и поправ её листы ногами перед лицом собравшихся.
Для успокоения народа собор выпустил окружную грамоту, дабы Смотрицкого и иных иерархов более не подозревали в униатстве. Но Мелетий неожиданно вернулся в Дерманский монастырь, написал и издал книгу «Protestatia», направленную против собора, где открыто выступил против православия, объяснил свое былое отречение от унии шантажом, и просил короля созвать новый собор для примирения церквей. Собор был созван в 1629 году во Львове, но православные отказались в нём участвовать.
Оказавшись в кругу людей, с которыми всю жизнь боролся, покинутый старыми друзьями, больной Мелетий, оставаясь в Дермане, больше ничего не написал и не опубликовал. Там же он скончался и был похоронен 17 (27) декабря 1633 года.
Мелетий не был до конца последователен, но своей деятельностью, педагогической работой, плодом которой стала церковнославянская «Грамматика», Смотрицкий внес великий вклад в культуру восточных славян.
Российская Империя
Данилович Игнатий Николаевич
Родился 30 июля (10 августа) 1788 г., село Гриневичи Бельского повета Подляского воеводства, умер 30 июня (12 июля) 1843 г., Графенберг, ныне Есеник, Северная Моравия. Российский правовед и историк, исследователь истории права Великого княжества Литовского, один из первых исследователей памятников законодательства и летописания Белоруссии и Литвы. По мнению ряда исследователей, стал зачинателем белорусского национального движения.
Первоначальное образование получил под руководством своего дяди, ксендза-пиара Михаила Даниловича. Затем учился в Ломжинской пиарской школе, Белостокской гимназии и на юридическом факультете Виленского университета, где получил степень магистра прав (1812 г.). Служил секретарем при губернаторе Белостокской области, назначенном Наполеоном. С 1814 года преподавал в Виленском университете местное право. Посетил Варшаву, Санкт-Петербург и Москву, собирая материалы для истории древней Литвы. Студенты доставляли своему профессору пергаментные и другие рукописи, преимущественно из униатских церквей и монастырей. С 1821 года был членом «провинциального комитета», учреждённого в Вильне для подготовки исправленного издания Литовского Статута и с 1822 года членом профессорской комиссии, которой было поручено подготовка нового русского перевода Литовского Статута.
В 1830 году Данилович был приглашен М. М. Сперанским во II отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии для работ над сводом законов, действовавших в «присоединенных от Польши губерниях». Этот «Свод местных прав западных губерний», переработанный затем чиновниками II отделения и особым комитетом из местных юристов, был напечатан в 1836 году в небольшом количестве экземпляров (в 1910 году был перепечатан юридическим факультетом Петербургского университета под наблюдением профессора М. Я. Пергамента и приват-доцента барона А. Э. Нольде, под именем «Свода местных законов Западных губерний»). Он не получил силы закона, ввиду отмены местного права указом 25 июня 1840 года. По поручению Сперанского Данилович также изготовил записки по истории магдебургского права, подготовившие отмену этого права в Малороссии.
В 1835 году Данилович был назначен профессором уголовного права во вновь открытый Киевский университет Святого Владимира. Он был первым деканом юридического факультета и, помимо уголовного права, читал лекции местных законов, одновременно работая над подготовкой издания первого Литовского Статута. Не имея для этого собственных средств, Данилович тщетно обращался за помощью к археографической комиссии, указывая на значение этого памятника. Из Киева он прислал во II отделение «Обозрение исторических сведений о состоянии свода местных законов западных губерний» (переиздано Петербургским университетом в 1910 году), содержащее историю источников литовско-польского права и служащее введением к Западному своду.
Кукольник Павел Васильевич
Родился 24 июня (5 июля) 1795 г., Замостье, Австрия (ныне Замосць, Польша), умер 3 (15) сентября 1884 г., Вильна.
Русский историк, поэт, педагог, литератор, драматург; брат Н. В. Кукольника.
Сын польки-католички и словака-униата (по другим сведениям, русина из польского города Замостье в тогдашней Австрии переехал в Россию с родителями в восьмилетнем возрасте, когда его отец В. Г. Кукольник (1765—1821 гг.) был приглашён в 1804 году профессором физики во вновь открытый петербургский Главный педагогический институт.
После нескольких лет службы в различных ведомствах Санкт-Петербурга в 1815 году защитил диссертацию «О влиянии римского права на всероссийское» на звание доктора права в Полоцкой иезуитской академии, ближайшем к Петербургу заведении, где присваивались учёные степени.
Перевод «Сокращённой всеобщей истории» французского историка и государственного деятеля Луи Филиппа де Сегюра (издан в 5 томах в Петербурге в 1818—1820 гг.) обратил на Кукольника благосклонное внимание влиятельных кругов.
Вероятно, под впечатлением трагической гибели отца в 1821 году принял крещение по православному обряду.
В декабре 1824 года по рекомендации попечителя Виленского университета, влиятельного сенатора Н. Н. Новосильцева был назначен министром просвещения А. С. Шишковым в Виленский университет профессором всеобщей истории и статистики.
Весной 1825 года обосновался в Вильне. В первый же учебный год стал секретарём совета университета и членом двух временных комитетов.
Административные должности в университете занимал его брат Платон Кукольник. У П. В. Кукольника поселился по окончании Нежинского лицея Н. В. Кукольник, который в 1829—1831 гг. преподавал в Виленской гимназии русскую словесность и издал на польском языке практический курс русской грамматики.
С 1831 года Кукольник заведовал университетской библиотекой и нумизматическим кабинетом. При чтении лекций в университете использовал свой перевод «Сокращённой всеобщей истории» де Сегюра.
После ликвидации Виленского университета (1832) служил библиотекарем и преподавал русский язык в Медико-хирургической академии (1833—1842 гг.); в католической Духовной академии (1834—1842 гг.) преподавал всеобщую и русскую историю. Одновременно служил в 1829—1841 гг. цензором. В 1842 году вышел в отставку в чине статского советника.
В 1844 году принял место члена правления Виленской римско-католической епархиальной семинарии, где преподавал историю (до 1851 г.).
Одновременно с 1849 года служил чиновником особых поручений по исторической и статистической части края при виленском генерал-губернаторе в 1840—1850 гг. Ф. Я. Мирковиче, впоследствии состоял членом губернского статистического комитета.
В 1851 году вновь назначается цензором; в 1863—1865 гг. председатель Виленского цензурного комитета. Заслужил репутацию снисходительного цензора. Поддерживал дружеские отношения с виленскими литераторами А. Э. Одынцем, А. Г. Киркором, Л. Кондратовичем, В. Коротыньским. Комиссия для рассмотрения польских и жмудских книг, продаваемых в г. Вильне, созданная в 1865 году для расследования политических злоупотреблений в книжной торговле (под председательством генерал-майора А. П. Столыпина) обвинила Кукольника в разрешении печатать книги, служившие «латино-польской» пропаганде и способствующие восстанию 1863 г. и стремлении «поощрять распространение вредных жмудских книг», объяснимом близкими отношениями с издателями и книготорговцами Завадскими и желанием угодить епископу Волончевскому.
Состоял действительным членом Виленской археологической комиссии (1855—1865 гг.) со дня основания. Выступал с докладами и сообщениями на её заседаниях.
С апреля 1864 года до марта 1865 года был председателем Виленской комиссии для разбора и издания древних актов (Виленская археографическая комиссия). Его перу принадлежат такие интереснейшие книги, как "исторические заметки о Литве" (1863 г), "История управления и законодательства в Литве" (1853 г.), "Исторические заметки о Литве" (1863), "Очерки старинного быта Литвы" (1865 и 1865 гг).
В 1865 году окончательно вышел в отставку в чине действительного статского советника. Последние годы жизни безвозмездно преподавал историю в женском училище при Мариинском монастыре. Был ревностным прихожанином виленских православных храмов.
Похоронен на православном Евфросиниевском кладбище в Вильне.
Литературная деятельность
Помимо перевода «Сокращённой всеобщей истории» Луи Филиппа де Сегюра (1818—1820 гг.), Кукольник перевёл проповеди французского протестантского теолога Эжена Берсье (перевод не издан).
Публицистика и мемуары
Своего рода публицистику представляют назидательная памятка «В знак памяти друзьям и знакомым, удостоившим меня посещения в день окончания пятидесяти лет со времени поступления мною на поприще государственной службы» (1862 г.) и брошюра «Голос христианина по прочтении книги г. Ренана „La vie de Jesus“» (1864 г.).
Опубликованные в «Русском архиве» полемически окрашенные мемуары «Анти-Ципринус. Воспоминание о Н. Н. Новосильцеве», (1873 г.) и «Анти-Фотий. Ответ очевидца на показания Фотия о Татариновой и её союзе» (1874 г.) призваны защитить память многолетнего покровителя всего семейства Кукольников Н. Н. Новосильцева и сыгравшую важную роль в биографии Кукольника руководительницы религиозного кружка 1817—1837 гг. в Петербурге Е. Ф. Татариновой людей. Они содержат любопытные подробности эпизодов собственной жизни Кукольника и нравов его окружения в Петербурге и Вильне.
Драматургия
В юности увлекался театром и писал трагедии в духе Ж. Расина. Громоздкие трагедии и драмы в стихах на исторические и библейские сюжеты писались с оглядкой на каноны классицизма и отличались религиозной дидактичностью. Фабула трагедии «Гуниад» почерпнута в истории венгерского полководца XV Януш Хуньяди. Лежащая в основе проблема долга подданного и государя присуща драматургии классицизма. «Морской разбойник» проповедует верность христианским ценностям.
Кукольник ценил их особенно высоко, сознавая в то же время их архаичность.
Поэзия
Кукольник писал рассказы и повести в стихах «Мария», «Друг», «Враг», «Дедушкино видение». Они публиковались с 1834 (иногда под криптонимом П. К. или анонимно) отдельными изданиями и в трёх сборниках, вышедших в Вильне «Стихотворения» (1861), «Стихотворения. Т. 2» (1872), «Последний кусок моей духовной жизни» (1882).
Роман в стихах «Три года жизни» (1834) с дополнениями включён в сборник «Стихотворения. Т. 2» (1872), эпилог в книге «Последний кусок моей духовной жизни» (1882). Слогом и отдельными чертами напоминает роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин».
В сборники, напечатанные маленькими тиражами для друзей и знакомых и не предназначенные для продажи, вошли посвящения и стихотворения «на случай» — дни рождения или именин знакомых, общенациональные или местные события (концерт в Вильне скрипача К. Ю. Липинского, принятие под покровительство цесаревича Николая Александровича виленского Музея древностей, пленение имама Шамиля, оставление должности виленского генерал-губернатора В. И. Назимовым, назначение А. Л. Потапова виленским генерал-губернатором. Отдельным оттиском к приезду императора Александра II вышло стихотворение «6-е сентября 1858 г. в Вильне».
Стихам Кукольника свойственны та же дидактичность, которая присуща и его провиденциальной историософии.
История
Современники подчеркивали первооткрывательство Кукольника в освоении истории Литвы. Его немногочисленные историографические труды компилятивны. Кукольник, как правило, пересказывал работы Ю. И. Крашевского, Т. Нарбутта, М. Балинского, Л. Юцевича, А. Г. Киркора. Кукольник усматривал в истории действие Провидения, поэтому его сочинениям присущи дидактичность и религиозное морализаторство.
К ним близки по использованным источникам, материалу и манере изложения сочинения этнографического и краеведческого характера. В статье «Предания литовского народа» Кукольник представил литовские предания, поверья и обычаи, описал игры, танцы, свадебные и похоронные обряды, привел более полусотни песен, свыше трехсот пословиц и поговорок.
К историко-краеведческим работам относится своеобразный путеводитель по древнейшей улице Вильны «Путешествия по Замковой улице в Вильне» в газете «Виленский вестник / Kurjer Wile;ski» (1860).
Свои работы Кукольник печатал в научно-литературных приложениях к «Памятной книжке Виленской губернии», «Записках Виленской археологической комиссии», в газете «Виленский вестник».
В «Исторических заметках о Литве» и «Исторических заметках о северо-западном крае России», вышедших после подавления восстания 1863 г., Кукольник доказывал, что благоденствие Литвы неизменно зависело от положения православной церкви и степени близости с Россией, а повороты к Западу, усиление польского влияния и католицизма приносили бедствия. «Заметки» изданы книгами и печатались в газетах «Виленский вестник», «Ковенские губернские ведомости», журнале «Вестник юго-западной и западной России» («Вестник Западной России»).
Сочинения
История, краеведение, мемуары
История управления и законодательства Литвы // Памятная книжка Виленской губернии на 1853 год. Ч. 2. Исторически-статистические очерки Виленской губернии. Вильно: Тип. О. Завадского, 1853. С. 19—56.
Стоклишские минеральные воды // Памятная книжка Виленской губернии на 1853 год. Ч. 2. Исторически-статистические очерки Виленской губернии. Вильно: Тип. О. Завадского, 1853. С. 57—67.
Предания литовского народа // Черты из истории и жизни литовского народа. Вильно: Тип. О. Завадского, 1854. С. 66—149.
О пособиях к дополнению литовской истории = O pomocach do dope;nenia dziej;w Litwy // Записки Виленской археологической комиссии. Ч. I / Под ред. А. Киркора и М. Гусева. = Pami;tniki kommisji archeologicznej Wile;skiej. Cz. I / Pod red. M. Bali;skiego i L. Kondratowicza. Wilno: Drukiem J. Zawadskiego, 1856. S. 40—47.
Исторические воспоминания о р. Немане // Памятная книжка Виленской губернии на 1860 год. Ч. 2. Историко-статистический сборник Виленской губернии. Вильно: Тип. А. Киркора и К°, 1860. С. 1—25.
Путешествие по Замковой улице в Вильне // Виленский вестник. 1860. №№ 1, 1 января — 14, 16, 18, 19, 21—27, 1 апреля.
Отрывки из поездки в Гродненскую губернию // Виленский вестник. 1860. № 73—75; 16, 20, 23 сентября.
В знак памяти друзьям и знакомым, удостоившим меня посещения в день окончания пятидесяти лет со времени поступления мною на поприще государственной службы. Вильна: Тип. А. К. Киркора, 1862.
Исторические заметки о Литве // Вестник юго-западной и западной России. 1863. Т. II, кн. 6, отд. II, с. 150—186; т. III, кн. 7 и 8, с. 1—36, 99—12.
Исторические заметки о Литве. Вильна: тип. А. К. Киркора, 1864.
Исторические заметки о северо-западной России. Период 2. От начала 1813 до 1831 года. Вильна: Тип. Виленского губернского правления, 1867.
Анти-Ципринус. Воспоминание о Н. Н. Новосильцеве // Русский архив. 1873. № 2. Стлб. 203—224, 0193—0200.
Анти-Фотий. Ответ очевидца на показания Фотия о Татариновой и её союзе // Русский архив. 1874. № 3. Стлб. 589—611.
Батюшков Помпей Николаевич
Родился в 1811 году, умер в 1892 году.
Российский государственный деятель, историк и этнограф, младший сводный брат поэта К. Н. Батюшкова.
Образование получил в Москве под наблюдением известного педагога П. М. Дружинина, а потом в Петербурге, в частном пансионе пастора Муральта и в академических классах артиллерийского училища.
Поступив на военную службу, он вскоре перешел в ведомство Министерства внутренних дел и в 1850 году был назначен в г. Ковно вице-губернатором.
Затем последовательно занимал должности попечителя Виленского учебного округа, Вильнюсского края в 1868-69 гг., вице-директора департамента духовных дел иностранных исповеданий.
Помпей Николаевич Батюшков занимал посты почётного опекуна, заведующего вдовьим домом, домом призрения бедных девиц благородного звания и Воскресенским собором всех учебных заведений, члена совета министра народного просвещения и члена многих учебных, благотворительных и религиозных обществ и братств.
Состоял в чине действительного тайного советника.
П.Н.Батюшков — автор трудов по истории, археологии и этнографии Юго-Западной и Северной России.
Известны, в частности, следующие его произведения:
«Атлас народонаселения западнорусского края по исповеданиям» (2-е изд., 1862, 1865);
«Памятники русской старины в западных губерниях» — восемь выпусков (1865, 1874, 1885 и 1886 годы), альбомы рисунков древностей и палеографических снимков, с объяснительными заметками;
Холмская Русь. Исторические судьбы Русского Забужья (1887)
Волынь. Исторические судьбы Юго-Западного края (1888)
Белоруссия и Литва. Исторические судьбы Северо-Западного края (1890)
Подолия: Историческое описание (1891)
Бессарабия: Историческое описание (1892)
В 1885—1887 гг. П. Н. Батюшков издал собрание сочинений своего брата — поэта Батюшкова Константина Николаевича.
Похоронен в Новодевичьем монастыре, рядом с могилой героя войны 1812 года Дениса Давыдова.
После смерти П. Н. Батюшкова Императорская академия наук 19 мая (по Юлианскому календарю) 1894 года учредила премию его имени, к соисканию которой допускались «труды, посвящённые политической истории Северо-Западного края, истории православной церкви, изучению местной этнографии и археологии, исследованию памятников языка и народного быта, и учёная библиография сочинений, относящихся до Северо-Западного края». Премия финансировалась за счёт процентов с капитала в размере 10.000 рублей, переданного вдовой Батюшкова в распоряжение Академии наук.
Одновременно была учреждена золотая медаль «в память Помпея Николаевича Батюшкова — для рецензентов сочинений, представленных на соискание премии имени д. т. с. П. Н. Батюшкова от Императорской Академии наук». Медаль была изготовлена известным русским медальером А. Ф. Васютинским.
На лицевой стороне медали был изображён портрет П. Н. Батюшкова с надписью вокруг него: «МОГУ ОШИБАТЬСЯ, ОШИБАЮСЬ, НО НЕ ЛГУ НИ СЕБЕ, НИ ЛЮДЯМ», на оборотной стороне — надпись по окружности: «В память Помпея Николаевича Батюшкова», а в середине — имя получившего медаль.
Гусев Матвей Матвеевич
Родился 28 ноября 1826 г. в Вятке, умер в апреле 22 1866 г. в Берлине, Германия.
Русский астроном, работал в Пулковской Обсерватории.
В 1860 г. он начал издавать научный журнал, посвященный к математике и физикам в России: Vestnik matematicheskikh nauk (Вестник математических наук).
В 1860 г. он первый доказывать нешарообразность Луны - удлиненна в направлении земного шара.
В 1866 году Матвея Гусева, едва достигшего 40-летнего возраста, назначают директором Виленской обсерватории. Однако, судьба не дала ему шансов осуществить грандиозные планы: в том же году Матвей Гусев скоропостижно скончался в Берлине, куда он выезжал для консультаций с немецкими астрономами.
Он один из пионеров в использовании фотографии в астрономии, в обсерватории Вильны сделал снимки Луны и Солнца - включая пятна.
Он умер в Берлине, Германия в 1866.
Самый большой кратер на Марсе названн - «кратер Гусева», именно в него была успешна осуществлена посадка исследовательского американского аппарата «Ровер».
Котович Иоанн Антонович (1839—1911, Вильна) — российский церковно-общественный деятель, литератор, исследователь древностей.
Учился в Петербургской духовной академии, которую окончил в 1867 со степенью магистра.
С 1869 редактировал «Литовские Епархиальные Ведомости», где поместил много статей по церковным вопросам.
Для археологии северо-западного края имели значение его статьи:
«Богогласник, его значение и употребление в народе» («Виленский Вестник», 1866, № 127);
«Несколько слов о виленской Кальварии и о посещении ее православными» («Литовские Епархиальные Ведомости» 1875, № 20 и 1879, № 23);
«О православных церквях в г. Кобрине» («Виленский Вестник», 1869).
Состоял членом Виленская археографическая комиссия (Виленская комиссия для разбора и издания древних актов). Котович принимал деятельное участие в «Трудах» виленского отделения IX археологического съезда.
Похоронен на Евфросиниевском кладбище в Вильне.
Крачковский Юлиан Фомич
Родился 25 июля 1840 г., умер 25 июля 1903, в Вильне.
Фольклорист, этнограф, историк и педагог, краевед.
Магистр петербургской Духовной академии (1861). Преподавал русский язык в Молодечненской учительской семинарии. Служил инспектором народных училищ Виленского учебного округа, затем директором Полоцкой учительской семинарии, позже — Виленского учительского института. Был выслан директором Туркестанской учительской семинарии в 1884 в виду обнаружения подозрительных белорусских кружков в руководимом им учебном заведении.
По возвращении в Вильну председатель Виленской археографической комиссии и музея (1888—1902 гг.).
Отец известного русского советского востоковеда И. Ю. Крачковского (1883—1951 гг.).
Похоронен на Евфросиниевском кладбище в Вильне.
Труды :
«Быт западного русского селянина» (Москва, 1874; сочинение, имеющее большое значение в то время дли этнографии северо-западного края);
«К истории старой Вильны»;
«Топография г. Вильны в XVI и XVII века»;
Ряд этнографических статей в «Виленском Сборнике», несколько статей по истории унии и т. д.
Под его руководством были изданы несколько томов актов Виленской археографической комиссии (составитель 16-го и 20-го томов, автор предисловий к ним и к 25-му тому).
Смыслов Петр Михайлович
Родился 28.6.1827 г., в Новгородская губерния, умер 6.12.1891 г. в Вильне.
Русский астроном и геодезист. В 1841—51 гг. работал в Военно-топографическом депо, в 1860—66 гг. — на Пулковской обсерватории; в 1866—82 гг., директор Виленской обсерватории. В 1855—59 гг. участвовал в ряде экспедиций по определению долгот Архангельска, Астрахани и других городов. Многие выдающиеся русские геодезисты были его учениками. Когда 1861 году Смыслова назначили адъюнкт-астрономом Пулковской обсерватории, он вплотную занялся фотографированием солнечных пятен с фотометрическими наблюдениями. В 1863 г. вместе с М. Ф. Хандриковым определил по телеграфу разность долгот Московской и Пулковской обсерваторий, в 1865—68 вместе с А. Н. Савичем и Р. Э. Ленцем провел впервые в России абсолютные определения ускорения силы тяжести при помощи поворотного маятника.
С 1868 г. по 1882 гг. П.С.Смыслов служил директором Виленской обсерватории. Здесь прошли его наиболее продуктивные в научном отношении годы, да и город для него стал родным. Затем у него еще оставалась долгих девять лет до момента, когда его прах будет предан земле на виленском православном некрополе, то есть времени было вполне достаточно, чтобы составить грамматически несложную, но о многом говорящую эпитафию: «Последнему Виленскому астроному».
Так, на имени Петра Смыслова закончился список выдающихся представителей русской науки, работавших в течение десятков лет в Виленской обсерватории.
Объясним вкратце, как и почему астрономический «русский след» появился в Вильне.
Напомним, что после третьего раздела Польши в 1795 году, когда Литовский край вошел в состав Российской империи, Главная виленская школа в 1803 году была преобразована в Императорский Виленский университет. По Акту, подписанному императором Александром I, он стал главным учебным заведением и учреждением Виленского учебного округа, управляющим просвещением в восьми губерниях Российской империи (Виленская, Гродненская, Минская, Могилевская, Витебская, Волынская, Подольская, Киевская). Университет быстро разрастался и к 1830 году стал крупнейшим в Европе, числом учащихся превосходя даже британский Оксфордский университет. А было-то этих самых виленских студентов более тысячи. Так где же, как не в их среде должны были зарождаться сводолюбивые мысли? И в стенах виленской высшей школы возникли тайные патриотические организации различного толка, тут были и филоматы, и филареты, и «лучезарные», и прочие. В 1823 году по делу о принадлежности к «смутьянам» были арестованы десятки воспитанников университета, среди них и поэт Адам Мицкевич.
А позднее, в 1831 году, когда случилось великое кровопролитие, следствие по делу о Польском восстании установило, что университет являлся своеобразным «идеологическим центром» вооруженного мятежа, а десятки преподавателей и студентов были прямыми или косвенными его участниками. Рескриптом Николая I от 1 мая 1932 года Виленский университет был упразднен. Но что было делать с научной и технической базой крупнейшего университета Европы? А поступили вот как: медицинский факультет преобразовали в Медико-хирургическую академию, теологический – в католическую Духовную академию, а университетской обсерватории дали самостоятельный юридический статус. Через некоторое время (1842 г.) виленская Медико-хирургическая академия влилась в Киевский университет Св. Владимира, а католическую академию перевели (1844 г.) в Петербург. Тем самым память о мятежной виленской высшей школе должна была бы выветриться окончательно. С 1855 года в зданиях бывшего университета расположились Музей древностей, позднее городская Публичная библиотека, архив, а также две мужские гимназии.
А в университетском так называемом «дворике обсерватории» продолжала благополучно существовать и развиваться астрономическая служба. Ее не ликвидировали по двум основным причинам: во-первых, в ее стенах не обучались студенты, а во-вторых, именно на то время приходится период бурного развития русской астрономической науки, а Российские обсерватории в Пулкове под Петербургом и в Дерпте (Тарту) по своему научному уровню становятся в ряд лучших в Европе такого рода центров. Виленская же обсерватория становится филиалом Пулковской, и в Вильну из российской столицы направляются лучшие кадры, прошедшие школу Пулкова.
В Вильне Смыслов продолжил и существенно расширил диапазон астрофизических иссследований. При нем здесь приступили к спектральным исследованиям солнечной поверхности, разработали новые методики фотометрии звезд. И наконец в Вильне с 1868 года впервые в мире было учреждена специальная фотографическая служба для определения динамики возникновения пятен на солнце. Директору удалось и существенно обновить материальную базу лабораторий в обсерваторию были доставлено уникальное оборудование – фотометр Ф.Шведра и спектроскоп С.Мерца. Эти два прибора сохранились до наших дней и являются уникальными образцами истории развития науки и техники.
Став главным виленским астрономом, Петр Смыслов приступил к реставрации одной из башен обсерватории, и, следуя старинной традиции, предусмотрел на ней место для башенных часов. Старые механические часы, которые верой и правдой достаточно послужили, демонтировали, а их звонницу передали в дар виленскому Свято-Духовскому братству. По задумке Смыслова на излете башни установили электрический часовой механизм фирмы Ричи из шотландского Эдинбурга, его соединили его с астрономическими часами Шелтона, и таким образом абсолютная точность отсчета времени была гарантирована. Большой стеклянный циферблат освещался 12-ю газовыми рожками, по этим часам можно было сверять время в любое время суток, что горожане с видимым удовольствием и делали.
Тогда же в Вильне привилась петербургская традиция – отмечать полдень по местному времени выстрелами из пушек (видно, недаром несколько поколений ведущих виленских астрономов работали в Пулково, под Петербургом). Военные к этой затее отнеслись с энтузиазмом. Пушку и расчет орудия они с удовольствием предоставили. Оборудовали батарею на Замковой горе на площадке перед замком Великого князя литовского Гедимина. Но как же с горы разглядеть позиции часовых стрелок на часах обсерватории ? Астрономы нашли простой выход ¬– выдали в пользование военным старый телескоп. Так в орудийном расчете и появился сигнальщик. С Замковой горы он наблюдал в телескоп за обращенным в его сторону циферблатом, и в момент, когда стрелки часов сходились на цифре «12», давал отмашку артиллеристам – и звуки холостых выстрелов разносились по всему городу. Что любопытно – астрономическое время для отдельных местностей империи рассчитывалось несколько иначе, чем сегодня. В те годы разница во времени, скажем, виленским и петербурским составляла не время кратное одному часу, а двадцать минут. Таким образом, виленская батарея палила на треть часа позже, чем столичная Петропавловская, и сам этот факт виленским обывателям давал повод для невинных шуток.
На вильнюсском православном Евфросиниевском кладбище на надгробном памятнике, под которым покоится прах Петра Михайловича Смыслова, такая надпись: «Последнему Виленскому астроному». Для того, чтобы хорошенько продумать текст эпитафии у почившего было достаточно времени. Скончался он в 1891 году, а «последним Виленским астрономом», причем поневоле, стал в году 1882-ом.
http://www.kolos.lt/russiantraces/151-2010-03-24-10-43-17
Соч.: Репсольдов круг. Хронометры. Хронометрическая экспедиция 1859 г., СПБ, 1863; Опыты для сравнительной оценки различных способов телеграфической передачи времени при определении разности долгот Пулковской и Московской обсерватории, СПБ, 1865 (Записки Военно-топографического отд. Главного штаба, ч. 27, СПБ, 1866).
20 век
Карсавин Лев Платонович
Родился 1 (13) декабря 1882 г., Санкт-Петербург, умер 12 июля 1952 г., Абезь, Коми АССР. Русский религиозный философ, историк-медиевист, поэт.
В конце 1927 г. получил приглашение занять кафедру всеобщей истории в Литовском университете (Каунас; впоследствии Университет Витовта Великого). С 1928 г. жил в Каунасе; в 1928—1940 профессор всеобщей истории университета в Каунасе (с 1929 г. преподавал на литовском языке). С переводом гуманитарного факультета университета в Вильнюс (1940 г.) стал профессором Вильнюсского университета. С 1941 г. одновременно преподавал в Художественном институте. Короткое время работал в Художественном музее.
Живя в Литве, редактировал академические издания, издал свои книги на русском языке «О личности» (1929 г.) и «Поэма о смерти» (1931 г.). На литовском языке опубликовал работу «Теория истории» (1929 г.), фундаментальное пятитомное исследование «История европейской культуры» („Europos kult;ros istorija“, 1931—1937 гг.), несколько десятков статей по средневековой философии и теологии в «Литовской энциклопедии» („Lietuvi;koji enciklopedija“) и журналах.
В 1944 г. советскими властями отстранен от преподавания в Вильнюсском университете, уволен из музея. В 1949 г. уволен из Художественного института, арестован и обвинён в участии в антисоветском евразийском движении и подготовке свержения советской власти. В марте 1950 г. приговорен к десяти годам исправительно-трудовых лагерей.
Умер в заключении в посёлке Абезь Коми АССР.
Работы раннего периода, основанные на обширном материале исторических источников, посвящены истории средневековых религиозных течений и духовной культуры средневековья.
Развивал своеобразную версию «философии всеединства» применительно к проблеме личности, методологии истории, истории культуры, гносеологии, этике, социологии, стремясь к созданию целостной системы христианского миросозерцания. Опирался на раннехристианские учения (патристика, Ориген) и русскую религиозную философию, в особенности на традицию В. С. Соловьёва. Категория всеединства у Карсавина понимается как динамический принцип становления бытия и в качестве фундаментальной категории исторического процесса лежит в основе историософии.
В ноябре 2005 на фасаде дома в Вильнюсе (улица Диджёйи, 2; так называемый «дом Франка»), в котором жил Карсавин в 1940—1949 гг., открыта памятная таблица с текстом на литовском и русском языках.
Лавринец Павел Михайлович
Родился в 1955 г. в г. Эйшишкес (Литва). Окончил Вильнюсский государственный университет (1985). Стажер, ассистент кафедры русской литературы Вильнюсского университета (1985–1988). Аспирантура на кафедре истории русской литературы МГУ им. М. В. Ломоносова (1988-1991). Кандидат филологических наук (1992; доктор гуманитарных наук, по стандартам Литвы). Научный ассистент, старший научный сотрудник Центра литовско-славянских этнолингвистических исследований Вильнюсского университета (1994–1997), старший научный сотрудник кафедры славянских литератур ВУ (1997–2000), доцент кафедры славянских литератур Вильнюсского университета (2000). Живет в Вильнюсе. Научные интересы: литература русского зарубежья, русско-польские, русско-литовские литературные связи.
ПУБЛИКАЦИИ 1990-200
КНИГИ
• Русская литература в Литве: XIV-XX вв. Хрестоматия / Составители П. Ивинский, Б. Масионене, Б. Мержвинскайте, Р. Сидеравичюс, П. Лавринец; отв. ред. П. Лавринец. – Vilnius: Lietuvos ra;ytoj; s;jungos leidykla, 1998. – 592 с. – Тираж 2000 экз
• Русская литература Литвы (XIX – первая половина XX века): Учебно-методическое пособие. – Вильнюс: "Petro ofsetas", 1999. – 192 с. – Тираж 300 экз
• Василий фон Роткирх. Андрей Михайлович Симборский, динабургский комендант / Вступительная статья "Василий фон Роткирх и Динабург", с. 5 – 16; подготовка текста и примечания / Редколлегия: Ф. П. Федоров (председатель) Е [et al.]. – Даугавпилс: Центр русской культуры (Дом Каллистратова), 1999. – 60 с. (Двинск в воспоминаниях современников. Выпуск # 2). – Тираж не указан.
СТАТЬИ, РЕЦЕНЗИИ И ПУБЛИКАЦИИ
• Польская тема у Н.С.Лескова в свете польской науки // Сопоставительное литературоведение: подходы, критерии, опыт. Сб. / Под ред. И. Л. Лапина. – Витебск, 1990. С. 63 – 68
• Роман Ю.И.Крашевского "Графиня Козель" в переводе Н.С.Лескова // Филологические науки. 1991. # 1. С. 101 – 107
• Конференция "Белорусско-польско-русско е сопоставительное языкознание и литературоведение" // Филологические науки. 1991. # 2. С. 122 – 124
• Владислав Сырокомля в творчестве Н. С. Лескова // Тезисы докладов межвузовской научной конференции, посвященной 160-летию со дня рождения Н. С. Лескова. – Орел, 1991. С. 30 – 31
• Н.С.Лесков и Ю.И.Крашевский // Вестник Моск. университета. Сер. 9, филология. 1991. # 5. С. 45 – 51
……………………………………………………………………………………………..