Дорога в никуда

Всем хорошо известно, что две главные беды России –  дураки и плохие дороги. К сожалению, мало кто задумывается: есть ли между ними какая-либо связь, а главное – что первично, а что вторично.
Одни утверждают, что дураки появляются от плохих дорог. Рожениц с внутриутробным плодом растрясает на ухабах по дороге в роддом, а затем, вдобавок новорождённый получает сотрясение мозга на обратном пути.
Их оппоненты выдвигают свои контраргументы в пользу теории наследственности. Они утверждают, что наша наследственность отягощена алкоголизмом и неразвитостью непросвещённого ума. Масштабы дурной наследственности настолько велики, что дураки проникают и в органы власти.
Один чиновник на жалобы граждан, измученных плохими дорогами, всегда поучал:
- Тише едешь – дальше будешь!
Попробуй пойми – дурак он или умный, растрясло ли его в утробе матери по дороге в роддом, или у него дурная наследственность.
Расскажу об одном случае, поставившем меня в тупик при разрешении вопроса о дураках и дорогах. Он заставил меня задуматься, а всегда ли дурак не прав и в чём действительная причина его действий на дорогах? Не сумев разрешить этот вопрос, я обращаюсь к читателю за помощью. Судите сами.
Приезжающие в наш посёлок удивляются одному обстоятельству, которое подстерегает их, когда они направляются в сторону деревни Гонцы. Сразу за железнодорожным переездом на границе соснового леса, куда безлошадное местное население ходит за черникой и грибами, кончается поселковый разбитый асфальт и начинается грунтовая дорога, похожая на стиральную доску с вмятинами ям. Рассекая деревню Гонцы на две равные части, грунтовая дорога недалеко за околицей неожиданно одевается в асфальт и стрелой устремляется вдаль между заросших сорной травой сельхозугодий бывшего колхоза. Не волнуйтесь, асфальтированная дорога продолжается всего около двухсот метров и сомнение в правоте тех, кто утверждает, что дороги у нас ничего себе, умирает не успев родиться.
Кто же и зачем уложил кусок асфальта на глухой просёлочной дороге? Сия загадка
российской  дороги может взволновать только пытливый ум  приезжего, но не обленившийся мозг местного поселенца. Он то знает, что асфальтом отметилась новая демократическая власть, продемонстрировав преемственность самодержавных и коммунистических традиций.
После экономической разрухи народного хозяйства, сопровождающей демократические перемены, наконец, наступила пора спасительного газово-нефтяного бума. Бурный поток газонефтедолларов, хлынувший на оффшорные счета новых российских олигархов, начал подпитывать государственную казну. Кое-что перепало и местным властям на строительство и ремонт дорог, пришедших в полную негодность под колёсами тяжёлых трейлеров, день и ночь вывозящих за границу лес и другие сырьевые богатства России.
К этому времени начальство обзавелось джипами, а обыватель лихо преодолевал ухабы на старенькой иномарке, купленной по случаю на местном авторынке. И те, и другие быстро теряли колёса и подвески, не приспособленные для экстремальной российской езды. Ремонт поселковых дорог должен был стать первым доказательством  обеспокоенности новой власти поддержкой нарождающегося среднего класса в провинции.
В нашем посёлке ремонт дорог шёл быстрыми темпами и без заминки по технологии тяп-ляп, в основном, вручную. Передовая экономичная технология применялась подрядчиком и чиновником только при заключении договора, в результате чего им доставался жирный куш, а дорогам – что осталось уж.
Режим экономии при ремонте дорог достиг своего апогея на окраине поселка, где две улицы домов были выстроены работниками фанерного комбината, когда-то гремевшего на всю страну, а сегодня уныло воткнувшего свои бездымные трубы в чистое небо. Кризис не пожалел комбинат, превратив его в разменную монету при спекуляциях частной собственностью, выбросивших его работников на улицу.
Обе улицы, упомянутые нами, назывались набережными, одна – Фанерной, а вторая – Второй. Почему здесь не было Первой набережной, никто не мог объяснить. Это – ещё одна из бесконечного количества российских загадок.
Фанерную набережную дорожники укатали асфальтом в два счёта, а на Второй натолкнусь на брёвна, вываленные посреди проезжей части. Брёвна принадлежали Егору Яковлеву, работнику комбината, бригадиру грузчиков, недавно уволенного по причине сокращения штатов. Если вскрыть подоплёку увольнения, то мы узнаем, что Егор Яковлев страдал запоями и нередко подводил начальство, уходя в вынужденный отпуск без содержания.
В дом Яковлевых на переговоры отправился бригадир дорожников Иван Громов.
Разговор между двумя бригадирами вышел занимательный, характеризующий их, как личности сильные и самобытные.
- Мать твою так и этак! – поздоровался действующий бригадир дорожников с бывшим бригадиром грузчиков. – Убирай брёвна с дороги – асфальт класть будем!
Да не на того напал громкоголосый бригадир. Егор Яковлев мужик был крутой. Вся улица его боялась.
- Дурной он какой-то! Чуть что – за топор или жердину хватается, - боязливо говорили одинокие соседки, испытавшие на себе побои уже успокоившихся навсегда мужей. 
Те, кто ещё жил недоломанный жизнью, связываться с Егором не хотел: раскроит череп – и все дела! Ему, как и большинству русских мужиков в пьяном угаре было всё равно, где приходить в себя, дома или на нарах.
- А не пошёл бы ты туда и сюда! – выкрикнул Егор Яковлев ответное приветствие.
- Только попробуй тронуть дрова – яйца крючком вырву! – схватился он за крюк, которым вытаскивают при сплаве брёвна из реки.
Для убедительности Егор Яковлев зацепил крюком штакетину и вырвал её, чуть не повалив подгнивший забор.
Рабочие, присевшие на брёвна, наблюдали за развёртывающейся баталией с интересом и надеждой на победу владельца брёвен: солнце склонялось к закату, рабочий день – к концу, и начинать новый этап работы не хотелось.
Иван Громов смачно сплюнул на бревно, пнул его ногой, обутой в кирзовый сапог.
- Да хрен с тобой! Тони в грязи! Тебе же хуже! – сдал он свои позиции.
На следующее утро Иван Громов сообщил о вчерашнем инциденте главному инженеру, выслушавшего его, морщась от боли в животе – застарелой язвы.
- Я уже отзвонился в администрацию об окончании ремонта в срок, указанный в подрядном договоре. Они могут прислать комиссию. Что будем тогда делать? Кое- что сосать? Платить штрафы? Лишаться премий? Вон, уже и самосвалы с асфальтом подъехали.
Бригадир почесал затылок и вдруг выпалил:
- Положим его за Гонцами на просёлочную дорогу!
- У тебя с головой всё в порядке? – удивился главный инженер.
- Если комиссия нагрянет и доберётся до Второй набережной, то скажете, что бригадир – дурак – толком не объяснил водилам, где асфальт надо выгрузить.  Они и бухнули его за Гонцами. Пришлось его и раскатать там, чтобы не застыл. Покажите. Устроите там выпивон в честь завершения работ. Всё пройдёт нормально! – убеждал бригадир начальника.
Асфальт лёг аккурат меж двух полей, сверкая отутюженной поверхностью, словно его положили перед приездом правительственной делегации. Председатель приёмной комиссии, закусив первую водочку грибками местного посола, потянулся за второй рюмкой:
- Давай, главный, выпьем за твоего Ивана-дурака! Не такой уж он и дурак на самом деле. Здесь мы планируем выделить участки под строительство элитных коттеджей. Асфальтовая дорога как раз к месту.