Погода Северного Урала не баловала теплом. Поздняя весна, короткое лето не позволяли сельчанам в открытом грунте выращивать овощи, обзавестись плодово-ягодными растениями. На зиму витаминной продукцией обеспечивал лес – черникой и брусникой, кедровыми орехами и грибами.
Наша семья стремилась впрок запастись брусникой. Она без всяких консервантов прекрасно сохранялась круглый год, Не утрачивала витамины и в пищу употреблялась в любом виде. В начале сентября начинался сбор брусники. Жители поселка устремлялись в лес с пайвами, ведрами, коробками. Попадешь на ягодное место, за световой день наберешь несколько ведер без всяких приспособлений (намного позже был «модернизирован» сбор ягод, стали использоваться всевозможные проволочные совки, «хапалки», «комбайны»).
Отдельные семьи были настоящими ягодниками. Они возвращались в поселок с полными коробками. На вопросы, откуда столько брусники, отвечали «места надо знать!» И действительно, на огромном лесном массиве, простиравшемся на сотни километров вокруг, у них были заветные места, на которых с избытком родилась эта ягода. Посторонних туда не брали.
Брусничный бор был и у нашей семьи. Но в отличие от других, за ягодами ходили с друзьями. Брусники хватало всем. Меры предосторожности предпринимались обязательно. Сначала петляли по лесу, затем некоторое время собирали ягоды на общеизвестных брусничниках, только к обеду, усыпив бдительность посторонних, быстро выдвигались к нужному бору и за час-полтора наполняли емкости отборной ягодой.
… Со слов Вовки Руселика, он знал в лесу несколько богатых ягодных мест – брат показал, который работал в лесничестве. Мы часто просили товарища, чтобы тот взял нас с собой: зачем одной семье столько ягодных мест? Вовка тайну держал крепко. Однажды, сговорившись, с ребятами решили проследить за ним.
С ночи установили дежурство за домом. Менялись каждые полтора часа. Наконец, с рассветом увидели у ворот пацана. Он с сестрами готовился в лес. Мы были начеку. Как только они вышли за околицу, прячась, двинулись вслед. Более часа крались за ними – никаких ягод.
– Может, следы заметают? – недоумевали.
– Ну, прямо дорога к нашему бору, – неожиданно заметил Андрей Пашкевич, – несколько дней назад там были.
Прошло полчаса. Компания точно вывели нас к месту, которое, по словам Андрюхи, знала только их семья. Ягоды были здесь обобраны. Мы затаились. Сестры Вовки Руселика зароптали.
– Да не знал он никаких ягодных мест, – в сердцах сказала одна из них, – видимо, подсмотрел у кого заветный бор. А еще хвастался – сам нашел. Болтун!
– Нас опередили, – оправдывался Вовка.
– Правильно и сделали, – сказали девчонки, – ничего на чужое пялиться! Идемте домой!
Они медленно поплелись обратно. Мы, перебежками, - впереди.
– Вот болтун, – ругала Руселика наша компания, – мало того, нам наврал, так и домашних обманул.
– Мы тоже хороши, – сказал Сашка Серебрянский, – на халяву хотели…
– Но Вовка, же говорил, что у него несколько секретных ягодных мест, мог бы поделиться, – резонно заметил Андрей Пашкевич.
– Вот и поделился! – съязвил Серебрянский.
Домой прибыли к обеду. Голодные, злые. Утешала мысль, что если только врун заикнется о заветных борах, мы ему рот – то и заткнем конкретным фактом.