Торговец старых книг - абстрактное

Инесса Завялова
     Так было всегда, но никто об этом не знал или знали все, но делали вид, что они об этом не знают. Так проще жить, но так тоже не верно, потому что абстрактно как-то: ни о чем и обо всем сразу, но только не со своими, а с чужими. Свои не поймут, а чужие слушают и не вникают, становится легче от высказанного, но не меняет время людей, а главное, не меняет своих, которые ничего по-настоящему о друг друге не знают или знать и думать не хотят, а может и не могут! Суета…
      Все любят говорить с прохожими, с продавцами  в магазинах,  особенно, почему-то с попутчиками в купе,  с сидящим рядом в самолете,  на вокзале.  Наброситься на человека, который вас не знает и излить ему душу, и поймет! Поймет, потому что тоже свои не понимают, что же это за магия любви к друг другу? Может время быстротечно? Или…
       Город! Только здесь есть эта свобода от всех, нет связующих звеньев, которые бы стыдили, говорили правду. Родственные связи, да какое до них дело? Соседи? Да Бог с ними? Город? Дело не в нем! Дело в людях.  Все это тоже ложь, какого-нибудь маленького эго! Абстрактная ложь о ком-то, о чем-то, обо всем!
       Ранним утром, возле аптеки, его можно встретить только там – торговец старых книг. Он всегда кричит вдогонку разное! И не понятно почему, он кричит людям вслед названия именно тех книг, которые кто-то сейчас ищет, он кричит мысли те, которые снуют, витают в головах, проходящих мимо людей! Он знает многое и ведет себя странно.               
       –Купите книгу!  ’’Философия любви’’!
       – Зачем?  – листая книгу, спрашивает девушка.
       –Купите, там нет картинок, там все о любви!
       –О любви не читают, в любви живут, любовь или есть или ее нет! – задорно и довольно гордо произнесла девушка, ее слова заставили задуматься торговца, да и тех, которые рядом. Девушка засуетилась, она торопится как-то нехотя и раздражительно.
      –Так нужно знать, как жить, – крикнул вдогонку торговец старых книг.
       Девушка махнув рукой, ускоряя шаг, не оборачиваясь, уже наверняка думала о своем.
       –Как жить, как жить? По-разному, – ответил прохожий, вклинившийся в  мимолетную утреннюю перебранку.  И, странно, он был зол своим ответом, может зол своим временем жизни.
      Торговец поднял с полу другую книгу, сосредоточившись на своих собственных мыслях, нервно стал пролистывать страницы.
      Торговец знал, эта девушка никогда не покупала у него книг, он помнит лица, проходящих мимо людей, рассматривающих книги, которые лежат на полу, прямо на асфальте, на развернутых газетах.  Он видит девушку часто.
     –Какие-то озлобленные слова – слова лжи сегодня у всех, все торопятся, что они торопят? Себя, жизнь, время?  Заглянуть бы ко всем хоть на немного, разбудить, но зачем? Чтобы купили подержанные книги, прочитали чужие мысли о себе? Эх, как все устали от суеты мира! Абстрактное все это…, – мысль мелькнула искоркой и куда-то мгновенно исчезла, она принадлежала торговцу старых книг. Загорелый от солнца, тощий и худой, он почему-то тоже был похожий на старую книгу.               
    – В следующий раз, обязательно куплю у него книгу, неважно какую, ту, которую буду читать, – поправив красивые волосы, смутившись общением, сжав в руке сумку, прошептала сама себе, почти вслух, молодая особа.
 – Сегодняшнее время? Все похоже на огромную дыру, которая глотает и давит людей своими разнообразием жизни, где человек затерян в пустыни рассуждений о жизни. Может всем не хватает экзотики, экстаза от самой жизни? Люди снуют в повседневном, с трудом могут вырваться из какой-то одной ниши, но это тоже ложь, потому что все... как-то со стороны… все как-то непонятно, как-то нечестно и  абстрактно что ли? – мысли торговца книгами были назойливые и тяжелые.
      – Черт, этот торговец похож на мага. Не люблю Кастанеду, Дона Хуана, Нагуалей и магию. Поговорить бы о том, что есть и чего нигде не бывает и есть везде! О возвышенном! – заметил иронично, лукаво и едва слышно, человек в очках, он рассматривал томик Кстанеды, толстяк не торопился. Он был зол на магию и магов вообще.
    Худой высокий торговец старых книг стоит частенько возле аптеки, на полу возле его ног, ютятся книги – разные: их немного, но они со вчерашнего мира, со вчерашнего времени, книги, которые уже кто-то читал, которые живут своей  жизнью-смысла.