До чего же здорово горел огромный костер на горе! Сонмы искр летели в ночное небо. Все деревенские Янисы уже разгуливали в зеленых шапках дубовых венков. Фольклорный ансамбль весело зазывал всех на праздник:
Приходите, приходите
Вместе с нами лиговать!
Лиго! Лиго!
Толпа народу стояла вокруг костра, дети носились как заведенные, девушки в национальных костюмах и с травяными венками на головах обходили всех с подносами Янова сыра и с кувшинами пива. Любят люди этот древний языческий праздник, эту самую короткую ночь, когда солнце делает свой ежегодный «поворот на зиму». Судьбоносный поворот...
Света стояла среди односельчан. Одной рукой она обнимала ласково прильнувшего к ней девятилетнего сына Толика. Рядом был любимый Женя с их полуторагодовалым карапузом Никиткой на руках. Толик, увидев пробежавших мимо него друзей, вопросительно заглянул маме в глаза.
- Иди, поиграй с детьми. Только не шали! – заметив нетерпение сына, сказала Света, легонько подтолкнув его вперед.
Света прижалась к Женьке, чмокнула Никитку в замусоленную сыром щеку и задумалась.
Вот и десять лет назад так же праздновали Лиго. Ей тогда всего четырнадцать было. Несколько месяцев назад отец погиб. Их шестеро у матери осталось, Света самая старшая. В первый раз после похорон веселилась она тогда с друзьями да подружками. Песни вместе с ними пела, танцевала, через костер прыгала. А в полночь пошла с молодежью в лес, цветущий папоротник искать. Хотя из уроков ботаники Света, конечно же, знала, что папоротник, в традиционном понимании, никогда не цветет, но эта магическая ночь и желание быть счастливой сделали свое дело. Тем более, что там был и парень, который весь вечер с интересом на Свету посматривал. Впрочем, он ей тоже приглянулся: веселый такой и через костер, прыгнуть не побоялся. В лесу сразу пристроился рядом с ней, а потом схватил за руку и потащил ее от всех в чащу.
Когда из лесу вышли, светать уже начало. А днем парень уехал, и след его простыл. В сентябре мать заметила, что что-то со Светой не ладно: бледная, тошнит по утрам. Отправила дочку к врачу и тут, как гром среди ясного неба: Света беременна. В четырнадцать лет-то! Мать налетела на нее, как ураган, шлюхой и потаскухой обозвала, сказала, чтоб на глаза ей в таком виде больше не показывалась. У Светы даже сейчас от воспоминания пережитого тогда, слезы на глаза наворачиваются, а в тот момент она вообще не знала, куда бежать и что делать. Шла по дороге бесцельно, куда глаза глядят, а ноги сами привели ее к бабушке на хутор. «Эх, бабулечка моя родная! Живи долго-долго!» - думала сейчас Света, нежась возле Женькиного плеча.
Села тогда Света на крылечко бабушкиного дома, уткнула своё лицо в обхваченные руками коленки и разрыдалась.
- Ну, что ты? Что ты, сердечная, так убиваешься. Расскажи-ка мне свое горе, - сказала вышедшая из дому и севшая рядом на ступеньку бабушка.
Судорожно всхлипывая и трясясь в нервном ознобе, рассказала Света бабушке все без утайки, как целовал и миловал ее в Янову ночь тот парень, как голова пошла кругом и даже не поняла она сразу, что же с ней приключилось. Разве могла она думать, что вот так с первого-то раза и беременной будет.
Бабушка сняла с себя самосвязанную шерстяную кофту, укутала ею дрожащие внучкины плечи.
- Ты успокойся, милая. И давай-ка мы с тобой порассуждаем. Человек умирает – это горе. А когда рождается, радоваться надо. Ну и что, что тебе лет еще маловато. А кто сказал, кому да во сколько лет рожать положено. Тебе ребеночка Бог дал, а он разбирается в том, кто с этим делом справится, а кто нет. Так что с дитем ничего не делай, не бери греха на душу. Вырастим мы его.
- Да кто ж вырастит, бабулечка? Мамка меня на порог дома не пустит, если я аборта не сделаю.
- А ты и не ходи пока домой. И на мать не серчай. Ее понять тоже можно. Она еще после смерти вашего отца не выпрямилась, не знает, как вас шестерых одной поднять, а тут еще один рот прибавится. Оставайся-ка пока у меня, а там видно будет.
Бабушка помогла внучке встать с крыльца и повела ее в дом. Накормила, чаем напоила, на диван уложила, одеяло со всех сторон подоткнула.
- Поспи, милая, а я с хозяйством управлюсь и приду, - сказала она и пошла к своей дочери, Светиной маме.
Поняв, что та все еще на взводе, не стала с ней долго разговаривать, сказала только, что Света у нее пока поживет, забрала ее вещи, да книжки школьные: как-то ведь девятый класс заканчивать надо. Потом зашла к директору школы, рассказала ей все начистоту, попросила помочь. Директриса – женщина бывалая, подумала немного и сказала:
- Пусть Света поучится до Нового года, а потом, после родов, пусть на зачеты да экзамены придет. Как-нибудь справимся с этой заботой.
Бабушка пошла домой, а директриса, говорят, на следующий день своим учителям «дрозда давала». Учительнице по этике семейных отношений больше всех на орехи досталось:
- Вместо того, чтобы до сих пор подросткам про пестики-тычинки рассказывать, презервативами пользоваться бы научили, - шумела директриса.
- А родители у детей на что? Это они должны им про контрацепцию рассказывать, – пыталась оправдываться учительница.
- Да большинство из них такого слова даже выговорить не смогут. Здесь же деревня, не забывайте об этом. Это у вас высшее образование, а у родителей детей наших восьмилетка и ПТУ в лучшем случае. И почти у всех единственным способом планирования семьи до сих пор аборт является. Ладно еще, когда его баба, родившая уже троих-четверых, делает, а когда девчонку несмышленую на это дело толкают. Сами не умеете об этом рассказать, гинеколога из района пригласите, - поставила директриса точку в разговоре.
А Света жила у бабушки. Утром уходила в школу, после обеда готовила уроки да бабушке на огороде помогала: морковку вместе с ней выкопала да в погребе песочком засыпала. А перед заморозками они капусту с огорода убрали, да вскорости и заквасили ее. И Рождество у бабушки провела, и Новый год вместе встретили. А потом наступил март и у Светы родился Толик. Хорошенький крепенький мальчишка. Ах, как радовалась бабушка появлению правнука! Приданое новорожденному собрала, в роддом за Светой приехала, да и увезла ее вместе с Толиком снова к себе. Помогала внучке во всем, учила ее, чему могла, по ночам к малышу вставала. Чуть оклемалась Света после родов, бабушка ее снова в школу отправила, чтоб к экзаменам подготовилась.
Сказать, что им в тот период трудно было, значит, вообще ничего не сказать. Крошечное пособие на Толика да малюсенькая бабушкина пенсия. Коровка да огород спасали, пока Толик подрос, да Света смогла на работу устроиться. С работой тоже не все сразу сложилось: ну, кому нужна несовершеннолетняя, обремененная ребенком женщина без образования. Там да сям работала, пока, наконец, не взяли ее продавцом в хлебный ларек на базаре. В нем она прочно обосновалась. Нравился ей запах теплого свежего хлеба, нравилось с покупателями общаться. Там и с Женей она познакомилась. Хлеб он ей каждое утро из пекарни привозил. Судьба его тоже особо не баловала. Женился рано на сумасбродной девице. Та двоих деток родила, да и начала на других мужиков заглядываться. А потом и вовсе выставила своего мужа, да и другого в дом привела. А Женька у сестры своей поселился, все ждал, вдруг, все-таки одумается жена да назад позовет. По детям тосковал жутко, а жена ни их к нему не пускала, ни его домой. Женька, конечно же, пытался ее вразумить. Вот как-то после очередных бесплодных препирательств да бессонной ночи в результате, привез он Свете утром хлеб. Девушка посмотрела на темные круги под Женькиными глазами, зазвала его в ларек, кофе напоила. Рассказал он ей тогда про свои печали, да и поехал дальше хлеб развозить. А Света подумала про себя: «Вот бы Толику отца такого! А то уже на прошлой неделе в садике с пацанами подрался, за то, что они его «бабушковичем» обозвали. А ведь так оно и есть: прабабушка у него вместо отца». Видела она как-то того самого парня в городе. Мужик уже теперь. Не узнал ее даже. А когда сказала, что сын у него растет, то заявил:
- Много вас таких: гуляете со всеми, а потом на меня детей своих повесить хотите.
Света даже пожалела о том, что вообще к нему подошла. Легче было думать, что отец просто не знает о существовании ребенка, чем убедиться, что ребенок ему вообще не нужен.
А Женька с того самого дня повадился у нее по утрам кофе в ларьке пить. А через пару месяцев и говорит Свете:
- А что если мы с тобой домишко небольшой купим, да и поселимся там втроем. Ты не против?
- Мне это расценивать как предложение? – не скрывая радости, спросила Света.
- Да не могу я тебе предложение делать, не разведен я. Да и разочаровался в печатях. Что толку, что она у меня в паспорте стоит, а я даже с детьми не могу встречаться. Нормальные отношения или есть или их нет. У нас с тобой они есть и без печати. Ну, принято?
- Принято, - улыбнулась Света.
- Тогда бери Толика, и поедем с моими родственниками знакомиться.
Сестре-то про Свету Женька уже давно рассказал, а вот родители были удивлены, и отнеслись к «смотринам» очень настороженно. А потом рассудили: «Ну, сколько ж сыну без семьи сидеть? Еще пить начнет, да в глупость какую ввяжется. А Света – женщина, видать серьезная и добрая. Бог даст, что-нибудь путное из этой затеи и получится».
И правильно они рассудили: все получилось. Неказистый домик ремонтировали молодые дружно. С Толиком Женька, да и его новые дед с бабой быстро общий язык нашли. А, глядя на Свету, так и вообще нарадоваться не могли: за что ни возьмется, все в руках горит. Через год Толик в первый класс пошел, а потом и Никитка на свет появился. И все у них ладно да складно было.
Раз в году приходит Янис
Своих деток навестить,
– несется с дощатой эстрады песня. Искры костра, словно новые звезды, взлетают в черное небо и тают, укорачивая своим светом и без того самую короткую ночь. Никитка давным-давно уже спит на отцовском плече. Толик, утомившись носиться с детьми вокруг костра, протиснулся между Светой и Женей и прижимается сразу к обоим. «Нормальная, дружная семья, о которой я когда-то мечтала, - думает Света. – Любимый и любящий меня и детей мужчина рядом. Бабулечка моя, слава Богу, жива еще. С Жениной родней отношения складываются по-доброму. Вот бы еще с матерью моей как-то поладить. Столько лет ведь прошло... Наверное, Женя прав: надо взять завтра обоих пацанов да и наведаться к ней в гости, внуков с бабушкой познакомить. Если уж светило небесное поворот делает, должна же и она к нам повернуться».
- Чудесная ночь сегодня! Однако пора и домой, дети уже устали, - посмотрев на притихшего Толика, сказал Женя.
- Идем. А завтра поедем с бабушкой знакомиться, - беря сына за руку, ответила Света.
По едва различимой в темноте тропинке они спускались с горы, а вслед за ними все летело и летело:
Увидите утром Яна,
Как солнце играет –
То голубое, то зеленое,
То чисто-серебристое.
Лиго! Лиго!