Бизнес-план. Михаил Крапунов

 

- Чего пишу? Да бизнес-план. Бумага такая, по ней деньги дают. Да банк даёт, кто ещё-то? Сам дурак! Посмотри, вся деревня до полуночи свет жжёт, все эти бизнес-планы пишут. Кто получил? Игнат Савельев получил, сто тысяч – как с куста.

К нему брат летом в отпуск приезжал. Башковитый мужик, просто писатель! Да ты его, небось, помнишь – Лёнька. Да, он самый! Он и в детстве любил писать – на заборах.

Теперь-то он в городе живёт. Ты давно в городе-то был? То-то! Там сейчас все заборы, дома и даже автобусы исписаны и раскрашены. Видно, не один Лёнька работает.

Так вот, написал Лёнька брату этот бизнес-план и отправил в район. Через месяц бумага пришла: извольте, мол, денежки получить. Игнат поехал. И получил сто тысяч. Две недели вся деревня на ушах стояла.

Что за бизнес-план? Да что-то насчёт кроликов. Сколько, мол, можно в течение года кроликов расплодить, а с них мяса сдать, сколько с этих кроликов шапок будет.

Да были кролики. Ну, а как загуляли, так все на закуску и ушли. Нет, у меня не кролики. У меня скотина серьёзная. Бугуя буду растить. Как это зачем? Ещё Шолохов писал: колхозу надо бугуя. Ну и что, что колхоза нету. Коровёнки-то остались. Вон их сколько по весне орёт! А с ними и бабёнки бегают, чуть не плачут, бычков ищут.

Да рождаются бычки, рождаются, но чуть подрастут – всё Кузьмичу под нож попадают.

Кузьмич-то? Да наш ветеринар-любитель. Одно время он кочегаром в районной ветстанции работал – ну, и научился. Хорошо по бычкам работает, на моей памяти ни один не сдох. Похромает, бывало, месяц-два на правую сторону… Нет, всё на правую, как по трафарету, и нормально. Левша Кузьмич-то.

Хорошо, он в прошлом году одного бычка недокастрировал, так всей деревней пользовались, ещё и из малиновки коров водили. Как недокастрировал? Да так уж получилось. Фёдора бычок-то был. Фёдор мужик прижимистый, к тому ж у жены под колпаком, но выпить любит. Предложил он Кузьмичу: «Давай, мол, моего быка вдвоём оформим, вдвоём и оддуплимся. Ты же помнишь, всегда эту работу делали вчетвером».

И выпивка, и закуска, чин по чину, готовилась на весь квартет… Ну, и тупой же ты! Квартет – это когда пьют вчетвером. Кузьмич, конечно, согласился – для него ж это двойной гонорар. Но предупредил: бык заорёт. «Не заорёт, всё будет о/кей», - говорит Фёдор.

Наркозом-то Кузьмич не пользовался – быки и орали. А деревенская «элита» как услышит рёв быка, так и стекается, как на зов трубы. Кто хвост держит, кто совет даёт. Все знают, что в этом доме выпивка есть.

Проводил Фёдор жинку к сестре в гости – и к Кузьмичу. «Давай сегодня!» Первым делом надел Фёдор на быка собачий намордник. Кузьмич только ахнул. Во, рацуха! Ни шуму тебе, ни гаму, ни дурацких советов. Связали, повалили, подтянули ноги к столбам. Намучились изрядно, бык-то пудов на двадцать. Вырезал Кузьмич одно, верхнее-то, перевязал, йодом помазал, да и предложил: «Давай по сто грамм!» Выпили… и так захорошело!

Дуэтом квартет не перепоёшь, а у Кузьмича память плохая. Не память – сплошная амнезия. Утром продрал глаза: где я?! Фёдора разбудил. Оба чуть живые. «Где я?!» - и на Фёдора смотрит. Фёдор огляделся – вроде дома. А что к чему – не помнит. И глядит Фёдор на Кузьмича, а в голове страшные мысли. У нас ведь как бывает? С парикмахером загулял – наутро плохо ли, хорошо ли, но проснёшься подстриженным. С боксером можешь зубов недосчитаться. А с ветеринаром… Вот и смотрит Фёдор на гостя, а рука машинально тянется – всё ли на месте? Господи! От сердца отлегло.

Допили, что осталось, вышли во двор по малому. А бык-то лежит. Наполовину в назём ушёл, распятый и в наморднике. Напал тут Кузьмич на Фёдора:

- Что ты за хозяин? Почто быка не отпустил?

- Так мы же не вырезали.

- как не вырезали? Вон на чурке мой инструмент лежит, лекарство. А вон куры что таскают?

- Нет, Кузьмич, не вырезали мы…

- Тогда почему пили?

- Не знаю…

- Ну ладно, разберёмся. Ты хоть намордник сними.

Снял Фёдор намордник. Бык заорал – волки по весне так не воют. Бык орёт, Фёдор с Кузьмичом спорят. Мужики стали собираться. У забора стоят, во двор заходят. Смотрят, слушают, тоже заспорили. Консилиум получается.

- Бык связанный, водка выпита, – значит, дело сделано.

- Почему тогда не развязали?

Сергеевич тут встрял. Он у нас в деревне самый башковитый мужик. Философ. Слушает, молчит, потом как выдаст – и спорить уже не о чем. Так и тут. «У Клавки тёлка гуляется, вы пока быка развязывайте, а я за тёлкой».

Встал бык, на ногах держится. Грязный маленько – до ушей. Тут и Сергеевич с тёлкой подошёл. Тёлка на верёвке орёт, беснуется. Бык ноль внимания. Вроде и не притомился, негде было – связанный лежал, отдыхал целые сутки. Перекурили. Никаких сдвигов. Сергеевич и объявил, так сказать, результат эксперимента. «Ну, мужики, или вы всё сделали, как надо, или он с рождения импотент».

Конечно же, Сергеевич был прав, но только наполовину. Только наполовину! Но Фёдор вдруг оскорбился и набычился. «Сам ты импотент! Ты кого привёл? Белобрысая, худая и… и ноги кривые! Он что у меня, на каждую падаль кидаться должен? Плевать он хотел на такую красавицу, и на Клавку, и на тебя! Сутенёр! Развёл тут бордель! Мотай со своим товаром!»

Схватились мужики. Конечно, их растащили, но Фёдор зуба не досчитал, да и Кузьмичу крепко в ухо прилетело.

На этом всё и кончилось. А бык… Хорош был бык. Чисто Казанова. Никого в стаде не обидел. Вот и мой бычок от него, вылитый папа. Даст бог, и натурой такой же будет. Подрастёт – деньги зарабатывать начнём. Установлю тариф, как в районе на ветстанции. Естественно, ветеранам и многодетным раз в год скидка на 50 процентов. Деньги по бизнес-плану получу – сарай ему сделаю. Обслуживание на дому. С выездом, конечно, дороже. Улыбайся, улыбайся… Да меня бабы на руках носить будут.

Конкуренты появятся? А я Кузьмича в долю возьму. Он этих конкурентов на корню будет резать.

А возмужает бык – я ему голову побрею, и будет он у меня, как тот композитор у Аллы Пугачевой… Крутой.