ГИПОТЕЗА
О ПРИЧИНАХ, ПОБУДИВШИХ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО ОСНОВАТЬ ОБИТЕЛЬ НА БЕРЕГУ РЕКИ КИРЖАЧ
Согласно сказанию премудрейшего Епифания, написавшего «ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО И БОГОНОСНОГО ОТЦА НАШЕГО, ИГУМЕНА СЕРГИЯ ЧУДОТВОРЦА» история города Киржач началась в обычный субботний день. И пели в этот день вечерню. Игумен Сергий стоял в алтаре, облаченный в священническую одежду. Стефан же, брат его, на левом был клиросе и спросил он канонарха: «Кто тебе дал книгу эту?». Кононарх же ответил: «Игумен дал мне её». И сказал Стефан: «Кто игумен в этом месте, не я ли раньше пришел на место это?!». И вот услышав такие слова, Преподобный Сергий покинул Троицкую обитель, отправившись искать место пустынное. Ушел Преподобный Сергий из обители, не желая вступать с братом в спор, не желая распалять зависть его и чтобы молиться за него где-нибудь в лесной глуши. Приблизительно так описал этот день, спустя более чем двадцать лет, премудрейший Епифаний.
Может быть, это было и так, но все же, по моему мнению, такая причина никак не может в первую очередь соответствовать образу Стефана. Уж не наговорил ли на него чего лишнего премудрый Епифаний?
Кто же такой брат Преподобного Сергия - Стефан? Стефан был видным религиозным и политическим деятелем Московского княжества. Многим он был известен своею подвижнической жизнью. Не зря же он стал духовником московского князя Семена Гордого. Любого княжеским духовником не выберут. А еще был Стефан игуменом крупнейшего в Москве Богоявленского монастыря. Монастырь этот основал первый Московский великий князь святой Даниил в 1296 году. Богоявленский монастырь является одним из первых монастырей на Москве. Вся московская знать того времени непременно посещала эту известную обитель, и игумен её был наверняка весьма уважаемым человеком в Москве.
Именно в этом монастыре был пострижен Московский митрополит того времени Святой Алексий, и провел он в стенах Богоявленской обители двадцать семь лет. На кладбище возле монастыря был предан земле отец святого Алексия - боярин Федор Бяконт. И похоронен он был как раз в те времена, когда игуменом монастыря был Стефан. Это ли не еще одно доказательство высокого положения брата Преподобного Сергия?
И вдруг, игумен крупнейшего и древнейшего русского монастыря пытается отобрать у младшего брата право быть игуменом в небольшой лесной обители? Странное желание. Да и ладно бы Сергий сам стремился, и сам назначил бы себя игуменом, тогда такое поведение Стефана можно было бы считать как-то обоснованным. Но в сан игумена Сергия возвел епископ Афанасий Волынский по воле Божьей. И вот как сказано в Житие об этом событии.
«Благодаря боголюбовому нраву Сергия случилось это, из-за Божьего промысла это произошло; ибо не по своей воле Сергий игуменство получил, но от Бога поручено ему это начальство».
Мало того, чуть ранее Епифаний описал, как привел Стефан к Сергию сына своего Ивана и перепоручил Сергию постричь его в иноки. Никуда не повел Стефан сына, никому не доверил, а именно к брату своему пришел. Это тоже говорит о многом.
И кажется мне, после таких вот размышлений, что не могла быть братская зависть причиной ухода Преподобного Сергия из обители. Никак не могла, опять же, по моему мнению. Но почему же он все-таки пошел искать место для нового монастыря? И для чего был этот новый монастырь нужен?
Для попытки ответа на этот вопрос я хотел бы рассмотреть два направления.
Первое направление историческое. Середина четырнадцатого века была ознаменована двумя значительными событиями, оказавшими огромное влияние, как на судьбу Московского княжества, так и судьбу всей Руси в целом. Первым событием было посвящение в русские митрополиты - святого Алексия. Став русским митрополитом, святой Алексий позднее показал себя не только как известнейший на все времена митрополит, но и как величайший и дальновидный государственный деятель. Только благодаря его стараниям Москва смогла удержать великокняжеский стол при правлении малолетнего князя Дмитрия прозванного впоследствии Донским.
Вторым важнейшим для Москвы (да и для всей Руси) событием в середине четырнадцатого века была Великая Замятня в ордынской столице. В 1357 году умирает ордынский царь Джанибек. И смерть эта порождает множество слухов. Ходят слухи, что главным виновников смерти царя был его сын Бердыбек и будто бы это он, поддавшись на уговоры темника Товлубия, задушил родного отца. Множество недовольных породили слухи те. Заволновалась Орда. И началась там междоусобица. По сведениям археолога Савельева, изучавшего найденные клады монет того времени, только за один год в орде сменилось пять ханов. При этом ни один из них не умер своей смертью.
Свидетелем начала смуты в столице Золотой Орды был русский митрополит. Он как раз и находился там в то тревожное время. И, наверное, понял тогда Алексий, что появилась у русского народа счастливая возможность сбросить с себя тяжкое ярмо ордынского ига. Однако Золотая Орда была еще очень сильна, и потому сражаться с ней должна была хорошо вооруженная рать. И такой умный человек, как митрополит Алексий, конечно же, понимал, что подниматься против сильного ворога с голыми руками, даже при таком удобном случае, никак было нельзя. И было всё это в 1357 году, то есть годом ранее основания обители на берегу реки Киржач.
Вторым направлением поиска на интересующий меня вопрос я избрал направление топонимическое.
У меня вызвали интерес названия некоторых деревень расположенных недалеко от монастыря вниз по течению реки Киржач.
Первая такая деревня - Пиково. Название её могло произойти либо от личного имени Пика или от названия распространенного в четырнадцатом веке оружия (пика).
На другом берегу реки Киржач стоит деревня Бехтерево. Название этой деревни тоже могло произойти от слова из воинской тематики. Пехтерем – в те времена называлась защитная военная рубаха. Рубаха та была прообразом легкой защитной кольчуги – бехтерьца, весьма распространенного среди служивых людей чуть позднее. Это слово имеет персидские корни, и пришло оно на Русь от тюркских народов. Такое обстоятельство обращает внимание на название еще одной деревни, расположенной рядом с деревней Бехтерево. Деревня эта называется Турки. Название довольно странное для данной местности. Можно предположить, что в деревне этой жили тюркские мастера умеющие изготавливать защитные рубахи или какое-либо другое оружие. Но даже если в этой деревне не было тюркских мастеров, то опять же в названии её есть воинская тема. Турами на Руси называли боевые ладьи. Соответственно небольшие ладьи назывались турками.
Теперь вернемся к деревне Пиково. Могли ли здесь изготавливать пики? Конечно, ответить на этот вопрос со стопроцентной точностью сейчас невозможно, но небольшая вероятность положительного ответа все-таки есть. Исходя из чего же, есть эта вероятность? А исходит она из следующих обстоятельств.
Первое обстоятельство – это технология производства железа на Руси в средние века. В основном железо тогда добывалось из рыжего болотного ила. Так, при раскопках в городе Владимире в 1954 году археолог Григорьев обнаружил несколько плавильных очагов, большое количество шлаков и крицы железа. И построены были эти плавильные очаги в двенадцатом веке. Это еще одно подтверждение того, что железо плавить из болотного ила недалеко от Киржача могли. Если могли его плавить во Владимире, то почему не могли плавить в сто километрах от этого города?
Второе обстоятельство – это до сих пор сохранившаяся болотистая местность рядом с деревней. Кстати, если спускаться от монастыря вниз по течению реки Киржач, то первые крупные болота как раз расположены между деревнями Пиково и Наседкино. И если в иле тех болот содержались оксиды или гидроксиды железа, то опытный кузнец вполне мог получить железо пригодное для ковки наконечников боевых пик. И еще раз хочу повторить, что по свидетельству историков, железо из болотного ила в те времена на Руси добывали.
Далее рассмотрим еще одно название деревни, стоящей чуть выше по течению реки от деревни Пиково. Это деревня Наседкино. При первом прочтении названия этой деревни найти ничего воинского в нем не представляется возможным. Но здесь я хотел привести небольшие выдержки из книги Джовани дель Плано Карпини, путешествующего в тринадцатом веке по стране монголов. «Некоторые из них имеют латы, - писал путешественник, рассказывая об оружии монголов, - а так же покрытия для лошадей из кожи, сделанные следующим образом. Они берут ремни от быка или другого животного шириной в руку. Заливают их смолой по три или четыре и связывают ремешками…. Прикрытие для лошади они делят на пять частей: с одной стороны лошади одну, с другой другую, они простирают с головы до хвоста и связывают у седла, а еще одну кладут сзади седла на спине, еще одну на шее, а другую на крестец они кладут по другую сторону …». Это описание вполне соответствует защитным латам для боевых коней, одеваемых поверх седла (на седло), и которые вполне могли называться «наседками», а тогда деревня, где их изготавливали, соответственно зваться - Наседкино. Это тоже можно рассмотреть, как некое предположение о древних корнях названия деревни.
Кроме того, совсем рядом с монастырем была еще одна деревня, в названии которой присутствует слово, означающее боевое оружие. Это деревня Лукъянцево. Наиболее вероятное происхождение этого названия, конечно же, от личного имени Лукиан, но может быть, что и боевой лук стал причиной имени этой деревни. В этом месте вполне могли изготавливать луки. Тянуть луки. И слово Лукъянцево могло трансформироваться из слова «Луктянцево».
Как видно из этих моих рассуждений недалеко от монастыря на реке Киржач было несколько населенных пунктов, название которых могло произойти от воинских ремесел.
И вот из двух этих направлений (исторического и топонимического) возникает моё предположение (гипотеза) о причинах, побудивших Преподобного Сергия основать монастырь на реке Киржач. И суть этой гипотезы такова:
Вернувшись из Орды (а это как раз конец 1357 года), митрополит Алексий решил (скорее всего, вместе с князем Иваном Ивановичем и Богоявленским игуменом Стефаном), что появилась у Москвы возможность восстать против ига Золотой Орды. И он просит Стефана найти в глухих лесах место, где можно было бы в великой тайне и вдали от ордынских соглядатаев, которых было на Москве в ту пору немало, готовить оружие для русской рати.
И пошел Сергий по просьбе брата тайно искать такое место в лесной глуши. Причем пошел не один, а взял в Махринской обители двух проводников. Это обстоятельство также говорит о том, что не спонтанным было решение преподобного Сергия уйти из Троицкой обители. Он вместе со своими проводниками что-то искал. И было это по некоторым из источников, как раз в 1358 году, на следующее лето после начала замятни в орде.
Восстание же задуманное митрополитом, в нужное время не случилось, из-за ранней смерти князя Ивана Ивановича (1359 год) и последующими за ней русскими междоусобицами. А началось русское восстание в 1380 году, завершившись кратковременным успехом на поле Куликовом.
Кстати сказать, название местности в Киржачском районе - Пиково Поле весьма созвучно с названием Куликово Поле, это название тоже может быть, пришло к нам из далекого четырнадцатого века.
И не исключено, что оружие, изготовленное в Киржачском монастыре, побывало и на Куликовом поле. Ведь записано же в «Сказании о Мамаевом побоище», как преподобный Сергий, отправляя с князем Дмитрием Пересвета с Ослябей, сказал: «Вот тебе мои оружники, а твои избранники». Может быть эти люди (оружники) и привезли оружие в Коломну, где князь Дмитрий назначил сбор войска своего для похода против Мамая?
И еще есть один момент, который косвенно подтверждает некоторую связь между двумя историческими событиями: образование Сергием Радонежским монастыря на реке Киржач и битвой на Куликовом Поле.
Часто начиная рассказ о событиях своего времени, сочинители средневековой Руси вспоминали библейских героев. Рассказывали писатели сначала о том, как помог Господь Бог героям в древние времена, а потом переходили к повествованию о великих подвигах людей русских. Вот и в «Сказании о Мамаевом побоище» неизвестный нам автор так же следует этой традиции. «И возвысил Бог род христианский, - пишет он в первых сроках своего Сказания, - а поганых унизил и посрамил их суровость, как в прежние времена помог Гедеону над мадиамами и преславному Моисею над фараоном». Почему именно этих героев вспомнил сказитель, приступая к рассказу о победе славного русского оружия на поле Куликовом? Наверное, потому, что были они олицетворением борьбы народа против поработителей. Мудрому Моисею помог Бог спасти род израильский от гнета египетских фараонов, а осторожному Гедеону от злого племени мадианитян.
Библейский Пророк Моисей был воспитан при дворе египетского фараона, но сохранил тесную связь со своими соплеменниками. Однажды Моисей, увидев, как египетский надсмотрщик избивает юношу его племени, вступился за страдальца и убил египтянина. После этого библейский герой вынужден был бежать в пустыню и скрываться там. А через несколько лет Господь Бог явился Моисею из огненного куста, повелев вывести соплеменников из враждебного Египта. Многое пришлось вынести Пророку, прежде чем он исполнил повеление Бога. Здесь было всё: и гнев фараона, и непослушание народное Закону Божьему, и восстание народа против своего же вождя. Всё выдержал Моисей, исполняя повеление Божие и спас свой народ.
Гедеон же прославился тем, что с малым войском при помощи Божией избавил свою страну от врагов мадианитян, которые угнетали её семь лет. С приходом захватчиков всем соплеменникам Гедеона пришлось прятаться в глухих ущельях. И он тоже был вынужден бежать из своего родного дома, но когда Гедеон готовил хлебы в дорогу, к нему явился Ангел Господень и повелел собрать войско против неприятеля. Гедеон исполнил это повеление и освободил народ свой от рабства.
Именно этих героев, исполнивших повеление Божие и спасших свой народ, поминает в начале своей повести русский сказитель. Вспоминали их, конечно же, и русские воины на поле Куликовом перед страшной битвой, уподобляя древним героям князей своих Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича. Однако не только на берегу Непрядвы-реки упоминали имена Моисея с Гедеоном, но и несколько раньше на крутом берегу реки Киржач звучали они.
«Господи Боже сил, - молился Преподобный Сергий, получив благословение московского митрополита Алексия для основания храма на Киржаче, - в древности Израиль обративший к вере многими великими чудесами и законодателю Моисею многие давший знамения, Гедеону с помощью руна победу предсказавший! Ныне, Владыка Вседержитель, услышь меня грешного раба своего, молящегося о Тебе! Прими молитву мою и благослови место это, которое по Твоему изволению создалось для славы Твоей, в похвалу и честь Пречистой Твоей Матери, честного её Благовещения, чтобы и здесь всегда славилось имя Твое, Отца, и Сына, и Святого Духа». Такую вот молитву при закладке храма на берегу реки Киржач, по словам Премудрого Епифания, читал 650 лет назад Преподобный Сергий.
Почему Преподобный перед строительством храма на берегу реки Киржач вспоминает библейских героев, спасший свой народ от рабства? И почему деревни, построенные недалеко от храма имеют в своих названиях упоминание об оружии того времени? И нет ли здесь той «тайны царевой», которую не один раз призывает хранить Премудрый Епифаний, описывая житие Преподобного и Богоносного отца нашего, игумена Сергия Чудотворца?
А ведь еще был разговор рязанского князя Олега со своими боярами. Вот что об этом разговоре в «Сказании о Мамаевом побоище» написано.
«А откуда такая помощь пришла Дмитрию Ивановичу, - спрашивал Олег бояр своих, - что он против нас трех вооружился?» И бояре сказали ему: «Нам, князь, сообщили из Москвы за 15 дней до этого, но мы побоялись тебе сказать, что в вотчине великого князя близ Москвы живет монах, Сергием зовут, очень прозорливый. Тот вооружил его и дал ему своих пособников монахов». Может быть не только «нетленное оружие» дал Преподобный Сергий князю московскому?
И согласно летописной повести «О побоище, которое было на Дону, и о том, князь Великий бился с Ордой» только после прихода гонцов от Сергия «воеводы вооружили свои полки». Почему они не вооружали их раньше? Может быть, нечем было их вооружать?
Мудрым был человеком Преподобный Сергий и, конечно же, он понимал, что на браном поле нужны в помощь к слову Божьему: и тугой лук, и крепкая пика, и надежный щит-бехтерь. А глухие леса, росшие вдоль берегов реки Киржач, были на редкость хороши для тайного оружейного дела. И не здесь ли явились миру ростки той победы русских витязей, которая расцвела великой славой на Поле Куликовом?