Для многих людей, особенно атеистов и малознакомых с православием, наверно может странным показаться то, что отличительной чертой святых, подвижников и праведников наряду со смирением и любовью является еще и ОТВАГА, бесстрашие перед трудностями, опасностями, скорбями, а порой и перед самой смертью.
Но отвага тоже бывает разная. Особенно четко здесь проводит разделение св.Иоанн Лествичник. Он пишет: "Хотя все боязливые тщеславны, однако же не все бесстрашные смиренномудры. Ибо и разбойники, и раскопатели гробов не при всяком случае приходят в боязнь".(3, с.166)
Когда человек не боится, уповая на Бога и сознавая свое ничтожество, он воистину отважен, так как смиренномудр, а сила его вся заключается в Боге. Иное же, когда не боятся по причине самоуверенности, уповая лишь на свои силы. Эта уверенность основывается на обмане, на ложном мнении о себе -человеку кажется, что он силен, могуч, непобедим... Конечно, это самомнение разобьется при первом же столкновении с кем-то, кто лучше, сильнее и совершеннее его, а такие всегда находятся. Состояние это чуждо смирения, а потому ложное и вполне бесовское.
Яркий пример этой добродетели показал своим житием свт. Филипп (Колычев), митрополит Московский. Он-гордость нашей Церкви, он- образец пастырства. Его можно удачно сравнить со св.Иоанном Крестителем, бесстрашным обличителем Ирода и Иродиады. Для этого человека самым главным в жизни всегда было угождение одному Богу, а не людям, и тем более не себе. Он был чужд всяческого страха и человекоугодия. Лишь одного на свете боялся святитель - Бога, о Котором в Евангелии сказано: "Не бойтесь тех, кто может тело убить, но более ничего не могущих сделать, но бойтесь Того, Кто и душу, и тело может ввергнуть в геенну огненную. Ей говорю, Того бойтесь". Об этом же пишет св.Иоанн Лествичник: "Кто стал рабом Господним, тот будет бояться одного своего Владыки, а кто еще не боится Его, тот часто приходит в страх и от своей собственной тени".(3, с.167)
Святитель, видя ужасы и бесчиния, которые творил Иван Грозный, бесстрашно обличал его. Св.Филипп говорил прилюдно: "Тебе дан скипетр земной власти для того, чтобы ты соблюдал правду в людях и царствовал над ними законно. Лишь тот может называться властелином, кто сам собой обладает, а не работает позорным страстям. Слышно ли когда было, чтобы благочестивые цари возмущали свою собственную державу? Никогда при твоих праотцах не было того, что ты творишь теперь".(2, с.77-78) Он привык, что все его боятся, соглашаются, слушаются его с первого слова. Грозный кричал, велел ему умолкнуть, пугал расправой, но - впустую. Царь страшно злился и от бешенства просто терял дар речи...
Естественно, что причиной такого бесстрашия была далеко не уверенность в себе, в своем звании, положение при дворе и даже не бывшая дружба детства с государем,а твердая вера и доверие Богу, надежда на Промысел Божий. Вера, как известно, доставляется исполнением воли Божьей. Его проповеди, каждое слово митрополита, сам его облик поражали силой и благородством,и исходит это естественно из святости его жизни. "Как бы ни была возвышенна проповедь наша,-пишет блаж.Августин,-но в действительной победе над слушателями всегда более имеет веса и силы жизнь проповедника, нежели слово его".(4, с.71) Вобще причиной бесстрашия хочется назвать все три главные христианские добродетели: вера, надежда и любовь. О любви же сказано в Писании так: "Совершеннаяя любы вон изгоняет страх". Эта совершенная любовь проявляется в самопожертвовании: "Нет больше той любви, если кто душу свою положит за друзей своих." И еще: "Аз есмь Пастырь Добрый. Пастырь добрый душу свою полагает за овцы"(Ин.10:11)... Уподобляясь Самому Христу на деле, митрополит не жалел для паствы и самой жизни.
Первыми шагами к этой главнейшей добродетели является деятельное добро, деятельное проявление любви, как говорил преп. Амвросий Оптинский: "Чтобы стяжать любовь, твори дела любви, хотя вначале и без любви". То есть, как и в первом случае с верой, требуется на деле исполнение воли Божией.