Через полгода службы в армии меня направили учиться на командира отделения. Раньше существовала такая практика – отправлять учиться на сержантов солдат из своего подразделения. После курсов новоиспеченный сержант возвращался в свою же часть, в свою роту и командовал своим же отделением. И солдаты, и офицеры были довольны таким положением дел, потому что «комот» ( командир отделения) из своих, сам уже нюхал порох, знает, что такое служба, так как первые полгода сам отслужил солдатом. Такая практика давала большие плюсы во взаимоотношениях между личным составом.
Так вот, отучившись на курсах, вернулся я в родную часть. Чего греха таить, соскучился я по ней, по друзьям-сослуживцам, и, как ни странно, по некоторым офицерам. Да-да, не удивляйтесь, есть неплохие офицеры в войсках. Я бы даже сказал, толковые. Ну вот, вернулся, пару дней пообвыкся и назначили меня дежурным по роте в суточный наряд. Первый раз. Нет, раньше-то я тоже бывал в суточном наряде, но дневальным. А теперь меня назначили дежурным, то есть, старшим над дневальными. Это ж такая ответственная должность! Много обязанностей у дежурного: вовремя поднимать солдат и давать «Отбой», следить за чистотой и порядком в роте, отправлять роту на прием пищи и на занятия. Ну и, конечно, выполнять приказы и распоряжения вышестоящего начальства.
После обеда, заступающим в наряды и в караулы, дают два часа на сон, потому что почти сутки придется провести на ногах. Дневальные мои заснули быстро, а мне не спалось. Я все лежал и думал. Переживал и очень волновался перед своим первым боевым сержантским крещением. Конечно, мне очень хотелось, чтобы первое мое дежурство прошло гладко и без сучков. Не хотелось упасть в грязь лицом перед офицерами и своими сослуживцами.
Заступили мы в наряд, и я рьяно принялся за выполнение своих прямых обязанностей: отправил роту на ужин, позже посадил ее на просмотр информационной программы «Время», ровно в 22 часа дал команду «Отбой». Когда рота улеглась, мои дневальные вымыли и вычистили на ночь казарму вместе с прилегающими к ней территориями, двое из них пошли спать, а третий вместе со мной остался дежурить. Походил я по роте, проверил еще раз все ли в порядке, все ли функционирует, не сломалось ли чего. Вроде все нормально. Медленно течет время. Попил чаю с дневальным. Поднял другого. Написал письма родным и друзьям. Почитал книгу. В три часа утра сменил третьего дневального. С ним тоже попили чаю. Поговорили о том, о сем. Начало тут меня в сон клонить. Организм за целый день устал и отдыха требует, а днем-то я не спал, переживал за наряд. Вот тут-то усталость и сказалась.
Вышел я на улицу, подышал свежим морозным воздухом, поделал физические упражнения. Вроде разогнал сон. А через полчаса опять стало невмоготу. Глянул я на часы – 5 утра. «Ничего, думаю, еще часок, а там и роту поднимать. Суета начнется, беготня. Сон, как рукой, снимет». А сам просто уже глаза закрываю. Видения начинаются. Говорю дневальному: « Пойду прилягу на 5 минут. Если кто из офицеров зайдет – вызывай меня погромче, я и услышу». - « Ладно, - говорит дневальный, - сделаю». Подошел я к своей койке, присел, облокотился на боковинку и думаю: « Только несколько минуточек подремлю. Мне хватит, чтобы оклематься».
Что было дальше – не помню. Очнулся я оттого, что в казарме зажегся свет, и кто-то в упор смотрел на меня. Открываю глаза, и вижу над собой ехидную рожа нашего замполита. « Так- так, товарищ младший сержант. Вот, мы значит, как службу несем?» И подленько так улыбается, а в глазах бесноватые искорки горят. Это не к добру. У меня сердце в пятки ушло. Так позорно залететь в первое же дежурство! Да еще кому – нашему замполиту! А он как раз заступил дежурным по части, и перед утренним подъемом обходил батальон - проверял несение службы караулами и нарядами. Когда замполит зашел в нашу роту, дневальный, как и положено, прокричал: « Дежурный по роте, на выход». Но я не услышал. Замполит опять приказал вызвать дежурного, дневальный вновь прокричал. Но я не отвечал. Здоровый, молодой сон начисто свалил меня. Тогда замполит включил в казарме свет и сам пошел искать. И конечно, нашел меня спящим в одежде на своей кровати. А замполит наш, надо сказать, была сволочь редкостная, и высшим счастьем для него являлась поимка солдата или сержанта во время залета. Поэтому, надо ли говорить, что такая удача, как сон дежурного во время наряда, была для него просто подарком судьбы.
Я уже представлял, что меня ожидает. Замполит приказал мне зайти в офицерскую комнату и его саркастическая улыбка не предвещала ничего хорошего. Начинал замполит всегда одинаково. Как бы нехотя, издалека и, вроде бы даже, незлобиво. "Мы, мол, тебя, салагу, отправили учиться на сержанта. Надеялись, понимаешь, на тебя. Думали, ты - серьезный, ответственный человек. Верили, что оправдаешь наше доверие. А ты, козел безрогий, вон что вытворяешь. Так -то ты службу несешь, гадёныш. Заснул на первом дежурстве!!! А что же завтра будет?". Затем замполит, как правило, срывался на крик и приходил в бешенство. Он нервно переминался с ноги на ногу, словно боксер перед боем, и его истеричные, визжащие слова, как удары, обрушивались на провинившегося. Замполит орал и брызгал слюной. Он размахивал перед моим лицом руками и обещал до "дембеля" устроить мне "райскую" жизнь. Порой мне казалось, что замполит вот-вот не сдеожится, и его, мельтешащий перед лицом, кулак опустится мне прямо в нос. К счастью, дальше угроз и разбрызгивания слюней, дело не заходило.
Замполит устроил мне грандиозный разнос. Он называл меня безответственным командиром и плохим воином. По его словам выходило, что я чуть ли не предатель Советской Родины. Он много еще чего говорил и доказывал мне, что я никчемный солдат и толку от меня не будет. Я молчал – что я мог ему ответить? Сам виноват. К тому же, в такой ситуации лучше признать свою вину и молчать, а не оправдываться. А то можно нарваться на еще большие неприятности. Выплеснув на меня всю свою желчь и яд, замполит успокоился, сказал, что еще вернется к этому разговору, объявил мне два наряда вне очереди и ушел. Я, честно говоря, немного струхнул, потому, как меньше всего желал, чтобы замполит сегодня еще раз заглянул в роту. Наверняка, нашел бы еще какой-нибудь повод придраться. И, поэтому, оставшееся время до конца дежурства я провел, как на иголках. Но он больше не пришел. Вероятно, были дела поважнее. Чему я был несказанно рад.
Отдежурил я потом эти два наряда вполне достойно, без залетов. А потом их было еще достаточно. И уже все последующие наряды проходили нормально, без всяких происшествий, так как и должно быть. Просто впредь перед дежурством я старался хорошо поспать и не волноваться, чтобы больше не попадать впросак. Я научился некоторым армейским премудростям. И когда очень хотелось спать - применял их на практике, и всегда со стороны все выглядело чинно и благородно. Но то, первое дежурство, я запомнил на всю жизнь.