- Мама, мама, где ты?
Сон умчался прочь... Что это было? В квартире тишина и только слышно, как мерно цокают ходики на кухне. Прижимаю руку к груди, где нервными толчками прыгает вспугнутое, взявшее разбег, встревоженное сердце. Ощущаю пульс в висках и во всем теле, прислушиваюсь... Тишина. Темнота. Глухая, непроглядная южная ночь. Показалось? Или действительно кто-то звал? Нащупываю ногами тапочки и на цыпочках иду в детскую.
В кроватке тихо посапывает Жанночка, младшенькая моя девочка. Ей не так давно исполнилось два годика. Спи, радость моя! Пусть ничто не потревожит твой сладкий сон...
Рядом на кушетке - самая старшенькая - тринадцатилетняя Тома. Но и она спит с самым серьезным выражением на личике. Это моя опора и помощница. Я так не уберусь, как она! Не знаю, что бы я без нее делала. Перевожу взгляд дальше и невольно сердце кольнула легкая боль - две кроватки пусты. У 10-летней Валюшки сейчас каникулы и она отправилась с подружкой Таней в село на полтора месяца.
А здесь, в уголке, стоит кроватка моего младшего Мужчины, единственного сыночка. Жора сейчас в летнем лагере отдыхает и кроватка пустует. Дети мои, как же я люблю вас всех! И когда кого-то нет рядом, сердце щемит и душа тревожно трепещет от волнения за Вас ... Вот и сейчас беспокойство все сильнее охватывает душу и даже бросает в холодный пот... Неужели только потому, что детей нет рядом? Я еще никогда не оставалась без своих деток на такой длительный срок. Они всегда рядышком, мои шебутные, проказливые и такие любимые! Бывает, спрашивают: кого из четверых ты любишь больше всего? Честно говоря, меня всегда удивляет этот вопрос. Ну как можно кого-то любить больше, а кого-то меньше? Странный вопрос. Но... Тихонько вздыхаю и вдруг вспоминаю, что меня привело среди ночи в детскую - зов! Полустон-полукрик... Что это было? Голос я слыхала очень отчетливо, ярко и он был наполнен болью и тревогой. Правда, слыхала я его сквозь сон, но уж слишком он был отчетливым. Я ведь даже проснулась из-за этого крика!
Сижу на краешке стула и беспокойство заполняет всю мою сущность. Может быть что-то случилось с Жорой? Такой непоседа! Может быть это с ним беда? Господи, а мне боятся сообщить!?
А может Валюшка-егоза... Тоже ведь егоза! С ней столько было всяких смешных и не очень смешных историй! А сейчас отпросилась на отдых с подружкой в деревню. Может, не надо было отпускать? Правда, туда поехали и родители, но вдруг те не досмотрели! Так, стоп! Без паники! О плохом не надо думать - мне бы дали знать.
Вернулась в пустую постель и попыталась уснуть, но сон не идет. Хоть бы Алешка был сейчас дома, рядышком. У меня такой славный муж! Заботливый, нежный! Но сегодня он на дежурстве. Прижалась к Алешкиной подушке и с удовольствием вдохнула такой родной, манящий запах. Втайне от Алешки (когда он на дежурстве) я всегда кладу на подушку его майку. Тогда ощущение его отсутствия не так остро. Уснуть не могу, сон бесповоротно умчался вдаль... За окном, в ветвях сада, пробудились первые птички и, неуверенными пока голосами, дали знать, что скоро утро. Незаметно подкрадывается рассвет и ночь, не желая встречаться с солнышком, куда-то прячется. Щебет веселой птичьей перекличкой наполнил округу.
Раннее утро пятницы. Встала уже давно. Напекла блинов, в плошке горка густой деревенской сметаны, ложку поставь всередку - не упадет! Ее по утрам приносит молочница из соседней деревни. Ох и вкусная у нее сметанка! Присела за стол и задумалась...Не спала вторую ночь подряд… вернее провела ночь в полудреме. То проваливалась в забытьи в какую-то кромешную тьму, то опять - глаза в потолок. Что-то неспокойно у меня на душе. С чего бы? Непонятное чувство тревоги, предчувствие чего-то страшного не отпускает и днем. Мистика!? Хотя в небе сияет солнышко, поют птички, все цветет…
Через три дня забирать Жору из пионерского лагеря. Может забрать его пораньше? Иначе я просто сойду с ума! Всё, решено!
- Тома, доченька! Я поеду за Жорой. А ты остаешься за старшую. Папа придет с работы, разогреешь ему суп, сделаешь салатик - покормишь, и сама поешь. Жанночку я отведу к тете Мусе.
- Мам, а чего так рано-то? Ведь еще три дня осталось!
- Нет, я поеду.
Идем по улице, веду двухлетнюю Жанночку за руку, а она скачет, как зайчонок, вырвала ручку и побежала вперед, остановилась, засмеялась заливистым смехом, развела ручки в стороны и бежит мне навстречу. Ловлю её, кружу, а она, егоза, уже вырывается и опять бежит вперед. Улыбаюсь ей. До чего же она хороша! Глазищи в пол-лица и каштановые кудряшки развеваются, спадая мягкими волнами на плечи.
Кольнуло в сердце , напомнила о себе тревога. Надо за Валюшей тоже съездить в село. И зачем я разрешила ей с подружкой уехать? Подумала, там детям раздолье: речка, лес. Но нельзя детей отпускать так надолго от себя...
Конечно, Валюша уже большая девочка, ей скоро 11 лет, и она у меня тоже - красавица! А сейчас она далеко... У детей летние каникулы. Да и что ей делать в городе? Жара, духота! А в деревне раздолье! Нет! Вот заберу Жорика и поеду за Валюшей...
Жанночка не любит ходить за ручку и бежит вприпрыжку по аллее. Ну вот, впереди поворот, а там и дом моей сестренки Муси. Муся с соседкой весело болтают у подъезда.
- Галь! Ты что так рано? Что-то случилось?
- Присмотри за Жанночкой, а мне надо за Жорой съездить…
- Так ты ж хотела в понедельник ехать!
- Нет, поеду сегодня.
- Да что за спешка?
- Ой, не знаю, не знаю. Я ведь даже Алеше ничего не успела сказать – он на дежурстве. Ты уж сама ему передай! - эти слова я говорю уже на ходу.
У поворота я обернулась. Муся стояла в напряженной позе, держа Жанночку за руку. Второй рукой она, как козырьком, прикрыла глаза от солнца и с тревогой смотрела мне вслед. Я приветливо помахала ей и поспешила дальше. Это непонятное беспокойство... вот и Мусю растревожила. А что я могла ей объяснить, если и сама ничего в себе не понимаю.
На автобусном вокзале толпятся люди. Шум, гам, ругань. Везде баулы, сумки, мешки, ящики, чемоданы - всевозможных размеров и видов. У кассы столпотворение. Такое чувство, что все население решило в один день покинуть город.
Какой-то мужик протискиваясь к кассе, толкает бабку с мешком, но она в обиду себя не даст:
- Ты чо, совсем сдурел?
По спине, вместе с липким потом стекает чувство тихого ужаса. Это ж сколько я простою в очереди? После того, как решила ехать, ждать не могу ни минуты. "Промедление - смерти подобно!"- отчего-то эта фраза крутится в голове и не дает расслабиться. Что, ну что делать?
И тут, о счастье, вижу в очереди, у самого окошка знакомую, Катерину. До нее не добраться, но я кричу ей, что мне нужен один – до Одессы. Она кивает мне - мол, поняла!
Два часа трясусь в автобусе…Духота и давка. Люди выходят на остановках, но другие тут же заполняют освободившееся пространство. Автобус междугороднего следования, но сёл и деревень по пути много. Такое чувство, что останавливаемся возле каждого столба! Кто-то возмущается, кто-то громко дискутирует, а кто-то смеется. У меня же все звуки в голове - словно в пчелином улье рой.
Наконец, за окнами замелькали пригородные домики. Одесса! Теперь еще на одном автобусе, но тут уже близко. Всего 20 минут езды и 15 минут ходу. До отправления автобуса есть немного времени и я захожу в привокзальный магазин, купить бутылку воды. Только сейчас я вспоминаю, что даже не позавтракала. Беру кулек пряников - наестся ими нельзя, но голод перебить можно. Села на скамейку в тени раскидистой березы и съела пару пряников, запивая лимонадом. Душно... кисельный воздух стоИт недвижимо. Вот и автобус. Тряска по ухабистой, грунтовой дороге оптимизма не прибавляет. Дорожная пыль укутывает автобус в плотный кокон и сквозь запыленные окна не видно ничего вокруг. Все окна закрыты из-за пыли, хотя через невидимые щели пыль проникает и в салон. Где же мы едем? Натужно ревя мотором, автобус взбирается на пригорок и останавливается. Приехали!
О, счастье! Солнце скрылось за облаками, значит мне не придется идти по солнцепеку! Душно, как перед дождем. Как бы я ему была сейчас рада! Тропинка пролегает по засеянному полю. Пшеница тяжелыми волнами катится и катится, наплывая на виноградники стоящие в конце поля. Такое чувство, что этими волнами поле хочет отодвинуть виноградник подальше. И вдруг! Небо прорвало - и с неба хлынул поток! Скрыться негде, да и не хочется прятаться от спасительного природного душа. Буквально пять-десять минут ливня, и тучки стали разбегаться в разные стороны, открывая просторы голубого неба. Пелена дождя понеслась дальше, а в небе засияла радуга! Удивительное чудо природы. "Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан" Увижу радугу и на ум всегда приходит это семисловие, которое заучивали еще в школе.
Но я промокла до нитки! Хорошо, что в легком платье - высохнет быстро.
Вот и лагерь! Самое интересное, что здесь дождя не было и все встречные смотрят на меня с удивлением, не понимая, отчего платье липнет к ногам, а на голове - слипшиеся косицы. Иду сразу к корпусу, где мой сынок. Он обрадовался и удивился, не понимаю, отчего это я приехала раньше договоренного. Он так не хочет уезжать!
- Мам, ну завтра ведь прощальный костер, концерт, конкурсы, вручение наград…
- Сыночек, надо ехать…
Бегу к директору.. Придумываю невероятную историю… Отпускать раньше срока – не положено! Но я неумолима. Директору не пробить мою неоспоримую жажду забрать сына.
Обратный путь… Поле...Автобус… Духота… Давка…
Прижимаю к себе тощее тельце сыночка, мою кровинушку. Ну, что ж он у меня такой худенький? Ведь вроде и ест неплохо! Растет, наверное…
Возвращаемся очень поздно. В окошке кухни горит свет. Алеша ждет.
- Что случилось? Муся ничего вразумительного не могла мне объяснить. Я ничего не смог понять. Господи, я чего только не передумал! И зачем ты раньше времени забрала Жору из лагеря? - в голосе слышна тревога.
- Лешенька, я завтра поеду за Валюшкой.
- Ничего не понимаю. Ты можешь объяснить мне, что стряслось?!
- Не знаю…не могу...
- Ну и что за спешка? Ты же отпустила её до конца июля!Пусть ребенок отдыхает! Ты же помнишь, как она болела зимой. А в деревне здоровый воздух, свежая пища!
- Я все понимаю, нет, я ничего не понимаю. Но не отговаривай и не сердись, я поеду. Хочу, чтобы дети были рядом…
Мой славный Алешка ничего не понял. Он только знал, что отговаривать меня бесполезно
Опять ночью почти не спала. Утром ни свет, ни заря вскочила и опять на автобусную станцию. Трясусь по грунтовой дороге. После дождей здесь не проехать, разве что – трактором. Вся дорога в выбоинах, автобус скачет по кочкам, но не пробуксовывает, а едет. Пыли немного и сквозь окна видны бескрайние виноградники. В этом году ожидается отличный урожай!
Красновка! Красивое, большое село. В изнеможении выхожу из автобуса, плетусь по пыльной дороге. Домики утопают в зелени. У каждого дома большой сад. Черешни в самом соку, висят гроздьями и манят: попробуй нас! А еще яркое, какое-то праздничное цветение всевозможных цветов. Их здесь мириады. В каждом дворе. Может поэтому село назвали Красновка? От производного - Красивая?
Вот и дом Танюшиной бабушки. Господи, как же объяснить, почему забираю ребенка?
Света и Володя сначала удивились и обрадовались, а потом... Обиделись. Сидели в саду за обедом, выпытывали, но ничего вразумительного я сказать не могла…. Так и уехала, а они ничего не поняли. Ну почему! Почему тревога не уходит?
Едем домой! Прижимаю к себе Валюшку, а сердце исходит тревогой за оставшихся дома…
Поздний вечер субботы. Мои детки дома, со мной. В который раз уговариваю себя, что теперь все должно быть хорошо. Когда детки уснули, сидели с Алешкой на кухне и я ему пыталась объяснить, что случилось... и не могла. Ведь сама не понимаю, что произошло! Потом муж ушел спать, а я еще долго смотрела в такие родные лица, а в сердце опять росла и сжимала тисками тревога и предчувствие беды. Потом пошла на кухню, поставила чайник. Сижу, смотрю в окно и вспоминаю, ворошу события пытаясь понять, объяснить самой себе произошедшее. За окном в ночном сумраке утопают сады. Все вокруг кажется неестественным, а бледная, испуганная луна прячет какую-то тайну за облаками, лишь изредка выглядывая оттуда, пытаясь разглядеть с высоты подступающую все ближе беду. Ночь кажется зловещей и странным, серо-голубым с красными отливами, саваном покрывает округу, изредка кутаясь от страха в черную паранджу. Так задумалась, что испугалась неожиданному звуку. Это часы-кукушка пробили 12 раз и зацокали неестественно громко и тревожно. Часы висели на кухне, казалось, всю мою жизнь, порой я их даже не замечала и к кукушке давно уже привыкла, а тут... испугалась... и теперь сердце встревоженной птицей трепещет в груди.
Вздрогнули шторки на распахнутом окне. Уже в который раз встаю и подхожу к нему, вглядываясь в ночную тьму. Показалось, что из душной тревожной тишины осторожными шагами крадется чья-то тень. Обдало холодом, кожа вдруг покрылась холодным липким потом, хотя ночь душная и нет даже ветерка. Быстро закрыла окно и задернула шторы. Да, надо идти спать, быть может все мои страхи и волнения от сильной усталости? Ведь я практически не отдыхала уже почти трое суток! Встаю и еще раз обвожу взглядом свою привычно-непривычную кухню, останавливаю взгляд на стене, где висит отрывной календарь. Что-то мне показалось неправильным.
- Ну вот, - вздыхаю,- некому было даже листки оборвать. Подхожу и отрываю:
Пятница – двадцатое, суббота – двадцать первое. Завтра, вернее уже сегодня – воскресенье... 22 июня тысяча девятсот сорок первого года…