(Из книги « Часы ночных блаженств»)
Этот слепой жалкий мирок, этот презренно-книжно-театральный раек, именуемый видимым миром в трехмерном измерении - как же убог он по сравнению с сокровищницами, окружающими его!
Как слеп и мал человек по сравнению с самим собой в перспективе пакибытия...
«Если надо страдать ради того, чтобы человек вскрыл свой божественный потенциал, готов!» - такой обет приносили миллионы невинных агнцев, закланные в бесчисленных Освенцимах и Соловках... - «Мы делаем это для того, чтобы человек перестал собирать купюры, коллекционировать пронесшиеся в памяти кадры, держаться за им же самим выдуманные ценности и в конечном счете прободаться в небытие... Когда же, когда человек займется поиском сокровища духовного и внутреннего?!»
Боже, сколько царских сокровищниц заключает в себе этот внешне ничего из себя не представляющий, на одну миллионную выраженный человек!
В 7 утра он мило потягивается, протирая глаза от дремучего сна небытия. В 8, наспех позавтракав, садится в машину и улетает куда-то в другое недо-бытие, с поиском денег, страстей, навязчивых прихотей, с улаживанием споров и налаживанием отношений, с удовлетворением похотей... И друзья у него не переводятся. Его любят и почитают. И вроде бы он сам собой доволен и ничего ему не нужно... И в ответ на благовестие об истинном сокровище скажет: ‘Оставьте. Бред.'
Человек не знает себя. Познал бы - остановился...
Хочу сказать этим безумным толпам, ожидающим пассажирских экспрессов, опаздывающим на самолет: ОСТАНОВИТЕСЬ! Загляните во внутренняя своя глазами Соловецких зэков...
Я верю, что и эти, зарабатывающие по 2000 евро в месяц ресторанные официанты не меньше царственных слуг из королевских дворов достойны звания богочеловека.
Поверьте, совершенно безразлично, чем ты занимаешься в дневные часы: подаешь ли горячее какому-нибудь обывателю в ресторанчике ‘Пьер Журден', стучишь отбойным молотком на асфальтном шоссе или еще где-нибудь вкалываешь в родовой программе...
Другой какой-то человек существует независимо от нас - больший нас самих.
Верит сегодня человек, что может убить ближнего своего (и ядов каких-нибудь не нужно) - одними злыми помыслами да ворчливыми ревнительными словами. Но еще не знает, что может воскресить, дать жизнь, перевести в жизнь вечную. Этих новых для себя параметров еще не освоил. Не предполагает, считая себя в целом радостным и добрым, какой потенциал святой доброты (катарского бономизма) заключает в себе!
О, человек не просто больше - в тысячи, в миллион раз больше самого себя!
Такой только адекватен и равен себе. Такой только смело может о себе сказать: ‘Наконец-то познал, кто я. Наконец-то отождествил себя с самим собой'...
Вот он - отключенный, живой, беспроволочный телефон небесной связи.
Сидит, уныло уставившись в окно, или как в икону вперившись в кварцевый телеэкран... А за этой внешней мишурной псевдореальностью скрывается божественная ипостась. И откуда-то из последней глубины внутреннего своего поднимаются ангелы 144 замков...
Унылое сомнамбулистическое бытие человека на земле - как сон. Пора очнуться, протрезветь. Откуда у человечества такая больше чем тоска - связь с камерой одиночкой, камерой обскурой, шалашиком 2х2? Откуда такое стойкое желание спрятаться в нору? Откуда над концентрационной зоной, окруженной ржавой колючей проволокой, за печатями абсолютной непроходимости внезапная таинственная надпись белыми буквами, точно из перистых облаков - ‘Универсум'? Скажу откуда. Земля - нора. Редко кто из выбравшихся из неё тоскует.
Были конечно и те, кому там уютно спалось и что-то виделось... А кто-то поджав коленки, отыскав засаленную свечу в кармане, читал обрывок газеты, или ‘Робинзона Крузо' Даниэля Дефо, или еще что-то случайное...
Догадались: свет от парафиновой свечки в норе - свеча любви, возженная во внутреннем. Таинственная, божественная мотивация поведения человека. Быть может, когда прейдет прочее - родители, школа, дети, скорби, стоны - останется только это последнее... как последний стон: нет ничего кроме любви!
Выбравшись из норы, души возвращаются в светлые миры. Если и возникает ностальгическая тоска, то разумеется не затем, чтобы сидеть в обсыпающейся землянке со страхом ‘не завалит ли сегодня?', а чтобы утешить кого-то... И счастливы те, кто вхожи в пакибытие.
И эта мать, два года видящая сны о суицидном сыне, видит мальчика не столько во сне, сколько в пакибытии - уже в свое утешение... Хотя и дочку родила похожую на сына и верит, что её мальчик воплотился снова - остается в пакибытии.
Сон небытия заканчивается, когда души перестают по обывательски видеть друг-друга.
Потенциал преосененности не раскрыт в человеке. Ни в одной школе ему не учат. Привычно - видеть заплывшим оком, ходить с закрытым сердцем.
Преосенение начинается с того, что душа бесконечно поет божественную песнь любви. Чем бы не занималась, в какую бы нору ни нырнула: армия, братская вечеринка, ночная теленора, унылая рабочая рутина для зарабатывания денег. О чем-то там полощет горло, беседует сам с собой человек... а вспоминает обжигающее нечто, большее себя самого.
Быть может, самое большое потрясение испытывает человек от того, что может стать в миллион крат больше себя самого и выразить наконец-то свой потенциал. Увлекается экстремальным спортом. Ездит куда-то на Тибет к махатмам. Всерьез ищет разгадать загадку и тайну жизни. Интересуется мумиями фараона, спешит куда-то в Египет, в Антарктиду и Атлантиду. Любит читать букинистических философов, взывавших к самовыражению. Нет, не затем, чтобы исполнить предписанную в четвертом измерении программу гороскопа - чтобы раскрыть в миллион крат больший его самого потенциал любви.
Ни одна религия не учит о том, что человек-больше-самого-себя исполняет, наконец, свою последнюю миссию на земле - становится пресветлым Божеством.
Иные полагают, что надо пройти не меньше тысячи инкарнаций на земле - от какой-нибудь морской устрицы, пожертвовавшей себя хищному клюву чайки и оставившей роскошную раковину, до метаангела из чинов Гавриила или Михаила. Прошелестела вереница воплощений от золотаря-ассенизатора до Вольтера или Вальтера Скотта.
В действительности же весь человек наяву - на рученьках Пречистой.
Нет, души приходят не для ‘наказания' и не для ‘испытания'. Назначение земли более чем сакрально. Но увы, ни одна из мировых религий об этом не догадывается.
Должны прийти новые пророки, помазанники от Второй Соловецкой, в сумме выражающие голос 200 млн. мучеников любви. Должны они до последнего спуститься, сойти с неба, чтобы открыть тайну земли - большую, чем небеса.