По неизвестному наитию Костя опустил глаза и обнаружил, что за его ногу ухватилось невиданное существо. Свое удивление он выразил воплем такой силы, что голосовые связки могли вылететь наружу. Существо тоже заверещало и, спрыгнув на асфальт, ринулось прочь.
Костя успел немного разглядеть уродца. Маленькое тельце зеленого цвета, с длинными, когтистыми руками, голова с заостренными ушами и короткой шеей, сутулая спина. Существо скрылось за ближайшим домом.
Тогда он в первый раз увидел их. Второй раз произошел уже через несколько секунд, когда он посмотрел на друга, который с испугом смотрел на него. Костя начал пятиться… На шее у друга Анатолия сидел похожий уродец, с красным цветом кожи. А прямо на голове восседал еще один фиолетового окраса. Они не обращали ни на кого внимания.
-Ты че… - тревожно вопросил Анатолий, но Кости уже и след простыл.
Он бежал и видел их повсюду. На каждом прохожем разместилось от одной до трех особей. Спустя десять минут сумасшедшего бега, от которого сердце рисковало разбиться на осколки, Костя все же несколько успокоился. Сами прохожие обращали на него куда больше внимания, чем эти твари. С успокоением пришло и чувство стыда, ведь он оставил своего друга!
Анатолий нашелся спустя 15 минут. Он не слабо перепугался, завидев приближающегося приятеля. Вспотевший и растрепанный, с полубезумными глазами и подобранной по пути доской, он вызывал понятные опасения.
-Кость… ты это… как? – осторожно отступая, вопросил Анатолий.
-Да… это… нормально, - тараща глаза на уродцев, пробормотал Костя.
Приблизившись на нужное расстояние, он взмахнул своим орудием, целясь в того уродца, что примостился на голове друга. Доска прошла сквозь фиолетовое тело, не нанеся существу вреда и даже не побудив к вниманию.
Зато коротко вскрикнувший Анатолий, побежал. Только тогда фиолетовая тварь лениво повернула голову в направлении нападавшего. В ее вертикальных зрачках Косте показалось насмешливое пренебрежение.
Так произошло знакомство с этим миром. Миром гремлинов.
***
Гремлинами он их назвал по ассоциации с персонажами популярного фильма детства. Внешне они были очень похожи на тех кукол, рожденных в киностудиях.
Первую страшную вещь, которую он понял в злополучный день знакомства с иным пластом реальности – гремлины давно уже всё оккупировали. Напрасно общество ожидало вторжения американских войск, нашествия пришельцев или восстания кровожадных мертвецов. Ожидая самые невероятные события, общество и не заметило, как было тотально захвачено незримыми ордами паразитов.
Носителями гремлинов были почти все. Зараженные, они ходили по улицам, выступали на телевидении, получали образование, при этом и не догадываясь об отвратительном балласте, неотъемлемо остающимся с ними. Балласт тоже будто бы был безразличен к своим двуногим донорам. Однако Костя хорошо запомнил момент, когда первый раз встретился с уродцем взглядами.
Он ехал в метро и пристально рассматривал ядовито-желтого гремлина, сидевшего на коленке у обыкновенного подростка. Поначалу существо смотрело в пол, выражая привычную безучастность, но потом внезапно вскинуло голову. Лучи ненависти прошли сквозь зрачки и огненным клеймом отпечатались на сетчатке глаз.
Тогда Костя понял – они презирают и ненавидят людей, но существовать без них не могут, и потому еще больше ненавидят. Они поработили нас всех, но при этом остаются от нас зависимыми. Откуда они взялись - понятно пока не было. Да и не так уж это важно. Гораздо важнее было понять кто они такие, и каким образом подчиняют себе людей.
Количество гремлинов на одного человека разнилось. У некоторых он был всего один, а некоторые были увешаны ими как новогодние елки игрушками. Как правило, в больших количествах они сидели на детях, в то время как взрослые и пожилые имели не более трех паразитов. Кроме того, гремлины избравшие своим домом ребенка были какими-то суетными и беспокойными, в то время как паразитирующие на взрослых, напротив, были сонными и отрешенными.
Костя наблюдал за ними, пытаясь понять. Постоянными образцами для исследования были две пары уродцев связанных с родителями. Как окаменевшие горгульи, украшающие архитектурные шедевры, они расположились на родительских плечах. Почти все время они сохраняли спокойствие безжизненных изваяний, но не всегда. Например, когда мать, сев за стол, принималась читать сентиментальные романы, один из ее гремлинов оживлялся. Свесившись с плеча, он выкатывал свои шарообразные глаза в направлении страниц и бешено ими вращал. Нечто похожее происходило с одним из отцовских паразитов, когда тот, сев на диван и включив телевизор, приступал к просмотру фантастических фильмов. Уродец перекатывался с плеча на колено и принимался издавать неясные гортанные звуки, глядя в экран.
Костя думал.
По какой-то причине гремлины не использовали его в качестве жилища. Что-то их отталкивало, или напротив: не было чего-то, что их привлекает. Хотя один раз он все же привлек одно из этих существ.
Произошло это в один из тех редких случаев, когда Костя наведался в социальную сеть. Вообще-то, находиться в пространстве сети ему никогда не нравилось и, выполнив все необходимые манипуляции, он торопился ее покинуть. Но в этот раз его задержала случайно прослушанная мелодия… Обычная популярная мелодия – пустые слова и пустая музыка, но чем-то она его затронула. Прослушав ее несколько раз и собираясь запустить вновь, он внезапно заметил ползущее по полу существо. Оранжевый гремлин полз на четвереньках, выгнув спину и хищно вылупив глаза. Он явно готовился к прыжку.
Резко вскочив с кресла, Костя отбежал от компьютера. Разочарованно и злобно гаркнув, уродец уполз в неизвестном направлении.
***
Настал момент и он понял. Понял природу этих существ и причину их существования. Они жили за счет случайностей.
Людская душа динамична. Она в непрерывном движении познает окружающий мир, насыщаясь. Но на пути ее подстерегают опасности, и самая главная из них – гремлины.
Душу невозможно взять приступом, она как неприступная крепость. Но она сама может раскрыться перед врагом. Для этого человеку достаточно увлечься чем-то случайным, чем-то, что не было им осмыслено и не было последовательно познано.
И вот, подчиняясь случайному порыву, душа устремляется в неизвестном направлении и становится легкой добычей гремлинов. Их тонкие ручонки цепляются за брешь в душе и начинают в ней жить, препятствуя зарастанию душевной дыры. В этом состоит принцип их паразитической жизни, иначе они просто не могут.
Так человек и живет до самой смерти, даже не подозревая, что его душа усечена в нескольких местах, и что у него украли самое ценное. Ведь самое ценное – это всё, что дарует нам Бог от рождения. Но люди по слабости позволяют у себя всё украсть. Взамен всего они получают много, чем остаются довольны. Но между “много” и “всё” - целая пропасть!
Человек, у которого много души – жалкий калека по сравнению с тем, у кого она вся. Подлинная свобода состоит в обладании целостной душой, а не усеченной версией. Достаточно потерять бесконечно малую частицу, чтобы душа оказалась в заточении.
И люди допускают над собой эту чудовищную хирургическую операцию, радуясь, что у них еще так много остается. Но если бы они знали, чем они расплатились за свое мнимое спокойствие… то низвергли бы злодеев.
Но они не знали. Расхитители душ следили, чтобы они оставались в неведении.
***
Костя понял, что каким-то непостижимым образом он оказался избранным. Гремлины не имели над ним власти, и теперь он знал причину – он никогда не двигался душой в неосмысленном направлении. Каждая мысль, зарождающаяся и движущаяся, имела, прежде всего, причину для всего этого.
Но быть просто избранным судьбой – слишком мало. Всемогущий Создатель тоже не мог совершить ничего бессмысленного, а раз так, то и у внезапного прозрения Кости имелась причина. Задачу, данную Богом, он не знал, но направление работы было очевидным – война с гремлинами.
На какую именно роль его избрали в этой войне, известно не было. То ли рядового солдата, то ли полководца. А может быть, ему суждено стать центральным звеном тотальной революции, которая отправит поработителей за край людского мира.
Костя не знал ответов и старался не увлекаться импровизациями, помня о сопряженных с ними опасностях. Давать предположениям серьезный статус означало открыться.
Понимая, что свое место в мире ему все равно пока что не осознать, Костя решил обдумать метод ведения военных действий.
Гремлины были невосприимчивы к физическому урону, значит, поражать их следовало, устраняя душевные бреши. А как способствовать их заживлению? Костя попытался искать ответы в психологии.
Приобретя пособия современных психологов, и найдя консультантов в знакомых, избравших себе эту профессию, он приступил к изучению. Продлилось оно примерно полгода и завершилось полным разочарованием.
Психологи ничего не знали. Их убаюкивающие речи по сути лишь гримировали полную беспомощность. Они, конечно, не имели сведений о гремлинах и истерзанных душах, но дело было вовсе не в этом. Они не помогали больному выздороветь, а только доказывали ему, что он вовсе никакой не больной. Что приключившиеся с ним невзгоды всего лишь нормативные явления, извечно присутствующие в мире.
Психологи позиционировали себя лучшими друзьями человека, мягко, но настойчиво убеждая вывернуть душу. Посмотрев на все, что там творилось, они с милой улыбкой вкалывали в поврежденный участок обезболивающее. Болеть переставало. Но ведь лучший друг обязан поступать иначе! Он должен способствовать исцелению ран, а для этого, прежде всего, необходимо было признать, что раны существуют. Психологи же этого избегали, отделываясь монотонными утешениями.
Таким образом, обеспокоенный невидимыми паразитами, человек получал имитацию покоя, накрепко цементировавшую душу с уродцами. Он становился счастливым, психолог счастливым, гремлин счастливым – несчастной оставалась только душа, но ее стонов никто не слышал.
Кроме того, у Кости было навязчивое предчувствие, что адепты психологии сами носили за шиворотом гремлинов. Во всяком случае, касательно седовласого извращенца с сигарой, к которому частенько они апеллировали, он был убежден совершенно точно! Только подталкиваемый массивной случайностью, этот угрюмый дедушка мог объявить всем и каждому, что они просто похотливые свиньи. А ведь он стоял у истоков психологии, закладывая иерархию, на вершине которой гремлин.
Поняв неэффективность психологического метода, Костя подумал выковать оружие по православной методике.
Ему все же иногда встречались люди, над которыми не довлел паразитический класс гремлинов – священнослужители. Густая борода, глубокомысленные и добрые глаза – в этих людях сразу чувствовалась душевная целостность, дающая неуязвимость.
Несомненно, в осмысленной вере можно было обрести разящее орудие и надежный щит. Но вот тут и возникала сложность – Костя не мог обрести осмысленной веры. Чтения евангелие и богословских трудов оказалась недостаточно, нужно было еще некое нечеловеческое усилие, отрывающее душу от болота мира сего. А этого достигнуть ему не удавалось, и потому вера становилась даже опасной. Ведь вера без понимания и принятия Высших Принципов – бессмысленный порыв, чреватый диктатурой гремлина.
Зависнув на распутье, Костя все же решил не рисковать и удалился от Православия.
Больше идей о методах борьбы не возникло, и он решил разрабатывать их попутно с борьбой. Своих родителей Костя хорошо знал и решил начать охоту на гремлинов с них.
Однако он сразу убедился в тщетности своих устремлений. Мать просто не могла помыслить, что лирические романы можно и не читать. В отношении отца и фантастических фильмов ситуация была аналогичной.
Увы… когда случайность, однажды пустившая в душу гремлина, существует долго - она намертво припаивается. Человек, у которого души 99,8% уже не помнит себя со 100% душой. Образ полноты настолько удаляется, что только чудо способно помочь преодолеть дистанцию, длиною в жизнь.
Чудотворцем Костя не был.
От гремлинов было легко освободить детей. Их молодые, нестабильные души, вечно ищущие новое и интересное, бросались в разные стороны. Они фанатично заражались самыми разными увлечениями, у которых был очень короткий срок годности. Поэтому образовавшиеся бреши в душе быстро зарастали, выбрасывая гремлина прочь. Но тут же открывались новые нарывы, и существа сбегались на них, как акулы почувствовавшие кровь.
Спасать нужно было уже не беспорядочные, но и еще и не окончательно упорядоченные души. А такие были примерными ровесниками Кости. То есть, нужны были люди с возрастом где-то от 20 до 25 лет.
Началась длинная вереница фронтовых будней…
***
Самыми разными способами Костя пытался узнать у своих друзей, что же послужило причиной их закабаления. Но друзья скрывали тайники души, а когда в них пытались проникнуть, скрывали еще изобретательнее. В принципе, это было понятно – кто же захочет добровольно класть душу на операционный стол. Только друзья не знали, что пряча свое сокровище от окружающих, они не прячут его от невидимых воров, только и ждущих нужного момента.
Пару гремлинов Костя все-таки сумел одолеть, но это был бесконечно малый результат, если учесть бесчисленность их орды.
***
В тот обыкновенный день непрерывной войны Костя шел по вечерней улице, поникнув головой. Очередной день не принес никаких побед и даже предпосылок к ним.
-Почему вы так грустны? – раздался мягкий голос сбоку.
Резко остановившись, Костя вскинул голову. Перед ним стояла симпатичная девушка со светлыми, вьющимися волосами и участливыми, теплыми глазами. Красоту ее портила троица уродцев. Один сидел на шее, как уродливый монарх, пленивший заблудшую душу. Он был бледно-желтого цвета. Другой, синего цвета, уцепился за предплечье. Третий, имевший зеленую кожу, обхватил левую ногу.
-Как-то странно вы меня рассматриваите… будто и не меня вовсе, а невидимый контур, меня окружающий, - шутливо заметила девушка, - и вы, мне кажется, погрустнели еще более от увиденного. Что же вас так гнетет?
Костя все еще рассматривал оккупантов, и ответ дал невнимательно: “Я людей спасаю.”
Девушка с удивлением подняла одну бровь.
-А я в спасении нуждаюсь?
-Безусловно.
-Так спасайте меня! – воскликнула она и засмеялась.
Только теперь Костя внимательно посмотрел в лицо собеседницы. В ее смеющихся глазах за веселыми искорками была неподдельная искренность. Это так его обрадовало, что он рассмеялся вслед, а во время смеха решил, что себе не простит, если не отстоит ее душу.
Они вместе дошли до ее дома, располагавшегося в 15 минутах от места встречи. За прошедшее время удалось о многом поговорить и, как показалось Косте, – гремлины заволновались.
При расставании радости поубавилось. На спине у новой подруги по имени Даша он заметил четвертого гремлина серого цвета.
***
Потом началась жаркая фаза войны… но никогда еще Костю не посещало такое воодушевление. Даша делилась с ним всеми своими переживаниями и с доверием раскрывала перед ним свой душевный мир. Костя в ответ раскрывал свой, и по мере сближения двух миров, он все четче видел очаги поражения.
Первый обнаружился довольно быстро. Основанием для паразитизма синего гремлина была музыка Джимми Хендрикса. Однажды, Даша увлеклась ею просто потому, что она ей понравилась. Но никакого значения и содержания она в ней не видела.
В жестоких боях, в которых в качестве огнестрельного оружия выступали мысли, отлитые в слова, Костя отвоевал эту часть души.
Даша все так же слушала музыку Джимми Хендрикса, но не из фанатичной потребности, а из осмысленного желания послушать чернокожего барда.
Едва в ее душе произошла эта метаморфоза, синий гремлин свалился на землю. Он прополз полсотни сантиметров и замер, сдувшись как воздушный шарик.
Справиться с зеленым гремлином было сложнее, потому что его вотчина была шире и существовала дольше. Закрепился он благодаря Дашиному увлечению утопическим направлением мысли.
Еще в школьные годы ее почему-то привлекли идеи Томаса Мора, а чудесный остров даже стал чем-то вроде мечты. Импульс вызвал лавину и вскоре список кумиров пополнили Томазо Кампанелла, Жан Мелье, Шарль Фурье и другие. Несмотря на то, что Даша читала труды всех этих людей, она не пыталась их понять. Они ей просто были крайне симпатичны.
Пришлось Косте тоже их читать и думать над всем прочитанным. К этому же он побуждал и Дашу, и дорогой к смыслу они пошли вместе. Точнее будет сказать, что шел Костя, а Дашу он нес на себе. Но как бы там ни было… к смыслу он ее принес.
Она вникла в суть утопических идей в контексте Мысли того времени и Мысли вообще. Только лишь произошел этот прорыв, как зеленый гремлин пал.
Его смерть была особенно ужасной. Упав на спину, он бился в припадке, размахивая конечностями и тряся головой. Так продолжалось, пока в его маленькой груди что-то не лопнуло, и из раскрытой пасти не хлынула бурая пена.
Это была уже вторая победа!
***
Справиться с оставшимися уродцами оказалось сложнее.
Серый с каждым днем все более усыхал, а определить его никак не удавалось. Силы покидали его естественным образом.
При этом самый крупный, бледно-желтый паразит, засевший на шее, наоборот, укреплялся. Его морда была совершенно невозмутима, как у деревянного тотема.
Наподобие уродливой короны, он венчал Дашину голову.
Костя искал к нему подходы, но не находил. Более того, с каждым днем он все четче ощущал, что проигрывает уродцу. Даша стала уже не так внимательно относиться к его словам, они ее как будто утомляли. Дверь в ее душевный мир начала медленно закрываться…
Костя уже паниковал. И в одну из минут паники он понял природу бледно-желтого диктатора.
Его породили двойники.
Каждый человек в какой-то момент жизни мыслит двойника. То есть, решив стать кем-то, он помышляет другого себя, который становится некоторым отстраненным идеалом самого себя. Это не опасно, если образ порожден сознательным движением мысли, но если он создан случайной вспышкой сознания это гарантирует гремлина.
В таком случае, образы способны изменяться довольно быстро. Человек может помыслить себя самураем, через короткое время – летчиком, через еще некоторое – генералом. Оболочка не имеет значения, потому что сущность едина – случайность эквивалентная пустоте.
Власть бледно-желтого гремлина зиждилась как раз на этом виде случайности. И что еще опаснее – свою власть он установил и укрепил уже давно, то есть в определенной степени соединился с жизнью и судьбой.
Изгнать его было крайне сложно, но Костя не оставлял надежд.
***
Главный гремлин оставался непоколебим, а серый продолжал угасать. Хотя бы этому можно было порадоваться, потому что у Кости уже начало складываться впечатление, что Даша вообще глуха к его словам.
Серый уродец, наконец, беззвучно отвалился, упав лапами кверху. Казалось, что его высохшее тельце погибло от обезвоживания.
Надо радоваться! Но Косте вдруг стало тоскливо…
Глаза Даши изменились. В них разлилась какая-то колючая усталость.
Костя попытался продолжить свою борьбу с последним противником, но сразу же заметил, что собеседница к его словам абсолютно безразлична.
***
Домой Костя вернулся вконец изможденным. Как подрубленное дерево, он рухнул на диван.
Что пошло не так?!
И тут его в очередной раз посетило озарение. Он понял, за счет чего жил серый гремлин… он жил за счет него!
Костя и сам был одним из случайных увлечений Дашиной души, причем с не таким уж продолжительным сроком годности. Он истек, гремлин отвалился, и вместе с его падением между ними разверзлась пропасть.
И как теперь быть? Получается, что по-настоящему справляться с тварями можно лишь порождая новых тварей?! Но тогда зачем ему вообще даровали способность их видеть? Чтобы ужасаться и впадать в глубочайшую печаль?!
О… суровое предназначение…
Гремлина Костя заметил, когда тот уже оттолкнулся четырьмя лапами от пола. Длинные когти уродца тонкими иглами вонзились в виски. Пасть неожиданно широко раскрылась, закрыв половину Костиного лица.
За секунду уродец проглотил глазные яблоки жертвы, и в опустевшие глазницы хлынула неведомая жидкость. Последнее, что почувствовал Костя – как по артериям души стремительно растекается ядовитый сон…
17.11.2010