Был август. В то время я жил в городе Владикавказ. Во время описываемых событий я шёл на свой садовый участок, который был в пятнадцати минутах ходьбы. Мои бедные растения требовали ежедневного ухода.
На небе клубились и быстро двигались тёмные тучи. Внезапно полил дождь и сразу же началась гроза. Я ускорил свой шаг и быстро перебежал к небольшой группе деревьев,
Увенчанных сухими отжившими ветвями. В этот момент оглушительно ударила молния, поразив одно из стоящих деревьев. Одновременно раздался сухой треск и недалеко от меня упала сухая ветка, отбитая молнией. От неожиданности я остановился и присел н а корточки. – Во время грозы ходить и бегать нельзя, подумал я.
Я вспомнил, как однажды великий Мартин Лютер попал в грозу и как он испугался, что мог погибнуть, не искупив свои грехи. Согласно постулатам католической веры. Он должен быть при этом непременно попасть в ад. Это было для него навязчивым кошмаром. Я также ощутил страх. Не хотелось так глупо погибнуть и огорчать моих близких. Кроме того, я только лишь научился сочинять музыку и не закончил ещё цикл 24 прелюдии и фуги во всех тональностях. Подобно Мартину Лютеру, я взмолился перед всевышним и пообещал, что удвою, нет утрою свои усилия по сочинению музыки. Ведь это было самой большой мечтой в моей жизни. Летний шквал быстро закончился, дальше шёл только дождь. Я пробежал еще вперёд и забежал в открытую обшарпанную садовую лачугу. Только здесь я вполне опомнился и пришёл в себя.
Но стремление улучшить свою жизнь и сделать её более содержательной, осталось.
Близкие удары молнии оказывают на людей сильное впечатление. Однажды в такую грозу попал Лев Толстой. И стал великим писателей. Попал и я. И никем не стал. Всё дело в в нашем продвинутом веке, когда каждая эстрадная певица, если её хорошо раскрутить, значит значить гораздо больше, чем любой неэстрадный композитор. Серьёзная музыка у нас никому не нужна.