Егору Быщкову посвящатся
В далёкой-далёкой Ахврике, в далёкой-далёкой Бразилии жил-был сарь-государь. Очень любил этот сарь-государь солёну капусту. По осени сарь рубил капусту в корыте, солил в кадке, на тарелку клал-ложил, ложкой ел-рубал, капусту нахваливал. Но однажды корыто треснуло и поломалось. Сидит бразильский сарь-от, африканский государь-от и плащет-рыдат, слезами умыватся.
Услышали про то бразильские-ахвриканские касики-шаманы, влиятельны да богаты, велики да могущественны. Пришли к сарю-государю и спрашивают:
- Щё ты, сарь бразильский, государь африканский, плащешь да рыдашь? Щё ни так, родимый?
- А то я плащу и рыдаю, - отвещал сарь бразилький, государь ахвриканский, - щё поломалось у меня корыто. Негде капусту рубить, нельзя капусту посолить.
- Э, сарь-государь, это пустяки! – отвещали касики-шаманы, -. Вот тебе ново корыто и не просто, а из титану да из вольхвраму.
Взял сарь-государь корыто, но всё равно плащет.
- Пошто царь государь, всё равно плащешь-то? – спрашивали шаманы-касики богаты да влиятельны.
- А то я плащу, - сарь бразильский отвещал, - Щё нету у меня в сарстве бразильском, государстве ахвриканском силиконовой долины.
- Э, сарь-государь, это пустяки, - касики-шаманы отвещали. – Вот тебе золото-бриллианты, вот тебе миллионы-миллиарды, строй себе силиконову долину и не плащь.
Сидит сарь бразильский посреди долины силиконовой с корытом титановым и всё равно плащет-рыдат.
- Щё ты, сарь-государь, всё равно плащешь-рыдашь? Щё тебе ещё надобно?
- А то плащу, - сарь бразильский отвещат, - Щё нет у меня бюджета-средств, штобы корабель построить да на Марс-планету полететь космонавтам моим бразильским да ахвриканским.
- Э, сарь-государь, - отвещали могущие касики-шаманы, - Это пустяки. Вот тебе на-возьми золото-бриллианты, миллионы-миллиарды, строй корабель, запущай его на Марс да на здоровьице.
Сидит бразильский сарь в своей Ахврике посреди силиконовой долины, с корытом вольхврамовым да титановым, глядит, как по небу корабль летит на Марс, и всё равно плащет-рыдат.
- Тить твою мать! – удивились касики-шаманы, богаты-влиятельны. – Щё ж ты всё равно-то плащешь-рыдашь?
- А то я всё равно плащу, всё равно рыдаю, щё есть в моей Ахврике да в Бразилии наркотрахвик, будь он не ладен. Всяк на него жалуется, всеяк на него ругатся. Житья-покоя он бразильцам-ахвриканцам моим не даёт. Нельзя ли, касики мои родимые, шаманы влиятельные, наркотрахвик сей перекрыть да ликвидировать?
Забурлило сине море-океян. Ни на шутку разгневались-от касики-шаманы бразильские:
- Совсем ты, сарь-государь, такой-сякой, обезумел. Захотел ты нас, тиран-самодержес проклятый, лишить курощки Рябы, несущей яйса золоты. Совсем у нас решил отобрать ты бизнес ликвидный, щё по тысящу просентов да прибыли. Ах, собака ты такая неблагодарная!
Осерщали касики-шаманы, ушли из дворса-апартаментов саревых, ногой топнули, дверью хлопнули. И остался бразильский сарь-государь у своего разбитого корыта. Ни капусту порубить, ни родимую посолить. Плащет-рыдат, слюни пускат.