(Дымное лето 2010года. 38 лет после школы)
***
Прошел слух – у Миши на 55-летии будут редкие люди – Воронцов и Зеленова. Таню с выпускного вечера не видела. Слышно было, что в Италии живет. Как, что, почему – не известно. Вовку - лет пять.
Лето выдалось! Жара под сорок, дым от лесных пожаров по всей России – не продохнуть, все в масках ходят, хотя мало помогает. Ситуация безнадежная. Бежать от жары и дыма некуда.
Сообщения о погорельцах каждый день. Все кто может срочно удирают за границу или засиживаются допоздна на работе под кондиционерами. Граждане, не имеющие кондиционеров, предпочитают не двигаться в дневное время, лежат, завернувшись в мокрую простыню, и активно мечтают (молятся) элементарно выжить. Оживляются только ночью. Для желающих пере-вдохнуть-выдохнуть кое-где открывают специальные убежища. Смертность среди населения выросла в три раза.
У меня дел куча, не получается к Мише на юбилей приехать. Соображаю - полдня в запасе есть. Решаюсь на геройский марш-бросок в дыму по жаре. Туда и обратно. Еду в маске. Приезжаю вовремя.
Встреча на остановке. Вот они – редкие гости, и Таня, и Вовка! И все остальные милые лица! Ура! Все в улыбках. Здорово! Садимся в такси – и к Мише на дачу!
Постепенно на Протвино натягивает дымом от Москвы. Ржавый диск с серым ободком завис высоко в небе, желтом от смога. Не поймешь, солнце или луна? Коллективно решаем, что солнце. Шесть вечера. Тридцать девять градусов жары. Мальчишки сняли рубашки, обнажили подтянутые торсы. Воронцов гимнастической фигурой фигурирует в одних плавках. Девчонки завидуют. Дунайцева шалит, всех струей воды поливает, шланг мне за шиворот сует. По спине водопад. Сижу мокрая, вода уже в бриджи пролилась:
- Вовка, какая у тебя жена забо-отливая-я!
- А у меня так - каждый день!- улыбается Вовка.
Зеленову ангажируют все подряд. Вот, Наталья Шман беседует с редкой гостью, увлеченно. Рассказывает о своих исторических победах – сын в Зальцбурге, только что уехал на три года, молодец, умница, футболист, скрипач, химик наконец. Наталья – вся торжественная, довольная - Мать с большой буквы.
Меня мелко трясет после геройской дороги и отравления угарным газом. Ноги не держат. Жду - не дождусь, живительной влаги, и чем крепче, тем будет лучше!
Разглядываю Танечку. Итальянка - на сто процентов. Они там все такие – в профиль не видать. Такое впечатление, что макароны – лучшее средство для похудания и поддержания юношеской фигуры.
Таня улыбается полуофициальной, иностранной улыбкой, смотрит внимательным взглядом, слегка склоняет голову в сторону собеседника, как на дипломатическом приеме, шея не гнется, спина специально прямая, каре с челкой – супер!
В детстве так улыбалась? Просто хихикала – ну чистая японка была – самая маленькая в классе, худенькая, смешливая, лицо круглое, темные блестящие волосы, вечно смеющиеся глаза-щелки.
В баскетбол здорово играла. Я ее так боялась, что боком-боком на скамейку для запасных, только бы Зеленова не убила. Ну и что, что я самая длинная, что должна в баскетбол играть по всем понятиям, – жизнь дороже!
Улетаю в прошлое. В детство. Откуда все пошли. Говорят, там наши истоки. Вспомнила сон. После школы приснился.
А сильно нас военной тематикой достали, если и после школы снились сны про войну! Каких только книг мы не читали! Сами. И про войну, и про концлагерь. Все через сердце. С собственной кровью. По ночам истребители над Протвино летали низко-низко. По колхозному полю через забор от пионерского лагеря танки ночью ходили вместо комбайнов - учения. Времена Шестидневной Израильской войны. Тревога в воздухе. Сирены в поселке выли регулярно:
- Тань, помнишь, сколько нам в школе про войну рассказывали?
- Да-а… Правда… Я и сама столько книг про войну прочитала!...
- Ну, вот. Мне однажды сон приснился про войну. И про тебя.
- Про меня?!
- Послушай. Снится мне сон. Наш класс. Одни девочки. В нашей школе. Кругом фашисты. С автоматами. Мы в коридоре школы – в рекреации. Полураздетые. Объявили - завтра расстрел. Все поскучнели от такой новости, разбрелись по коридору…
А я-то отличница всю жизнь, комсоргом была в девятом – ответственность! Считаю, что должна соответствовать моменту. Начала думать. Представила себе расстрел, как стоим перед фашистами. В соплях. Некрасиво стоим. Не гордо. Нехорошо стоим.
Собрала всех поздно вечером:
- Так. Не ныть. Сопли, слезы – отставить! Платочки убрать. Сосредоточиться. Будем умирать красиво! - поднимаю энтузиазм единственно пришедшим в голову способом.
Все молчат, осмысляют. Возражений нет. Одна Зеленова как всегда хихикает – ничто ее не берет. Похихикала, похихикала и вступила в обсуждение темы нашего близкого, трагического, безнадежного конца:
- А может, сбежим? Хи-хи…- проявляет несерьезность Таня.
М-м-м…. М-м-м…. … Ка-ка-я-же-я-ду-ра!
Сбежали мы, короче….
А школа наша сейчас, уже через двадцать лет - нет, не после войны, а с начала перестройки - стоит, как после бомбежки – раненая. Стекла побиты, штукатурка кусками отвалилась. Не верится, что это действующий лицей, а не руины, захваченные фашистами! Как говорится: «Перестройка. Перестрелка. Перекличка…»
- Да-а. Когда я уехала в Италию, в середине девяностых – в самое тяжелое время - тогда работа кончилась – мне многие так и говорили - «сбежала»…, - прокомментировала мой старый сон Таня Зеленова.
- Тань, а ты в Италию замуж уехала?
- Нет. Я свою фирму в Италии организовала. Сложно было. Чужая страна.
- Что за фирма?
- По специальности. Конструкторское бюро. Проекты, чертежи, документация.
- Здорово! Большая фирма? Сколько народу?
- Двое.
- А кто хозяин?
Танечка опускает голову и касается рукой собственной груди, давая немой ответ.
- А ты знаешь, что это я торжественно закладывала первый камень в нашем 20-километровом туннеле? Курировала привязку проекта к месту. (Имеется в виду российский коллайдер, загубленный перестройкой)
- Здорово! Тань, а как ты профессию выбирала?
- Однажды, в каком-то классе к нам этот толстый приходил, не помню, как звали…
- Кто?
- Директор.
- Михаил Васильевич?
- Да. Он. Анкету принес. Кем хочешь быть? А я еще тогда написала – чертежником. Нравилось черчение. Рисовала. В художественной школе занималась.
- Тань, а у нас была художественная школа? Я не знала.
- Была…. Ты меня дальше интервьюировать будешь? Самый частый вопрос, знаешь какой? Меня все время спрашивают, где лучше, здесь или там?
- Дурацкий вопрос, Тань!
- А я над ним думала. И решила. Мне лучше там, где я есть!
- Воронцов, слышишь, что Танька говорит – ей лучше там, где она есть!
- Ну и что?
- А у нас-то как принято - «лучше там, где нас нет». Зеленова – какая молодец! Да, Вовка? Тань, я тобой горжусь!
- Танюша, расскажи, как живешь? – подошел Саня Малофеев.
- Опять?
- Тань, ты отдохни, я за тебя расскажу! – иду на выручку, - Таня работает на постоянной позиции в физическом институте. Три раза продлевала контракт – теперь навечно. Уехала 16 лет назад, организовав в Италии свою фирму.
- А теперь что, Тань, ты свой бизнес продала?
- Нет.
- А как?
- А так. Закрыла и все. Там продавать было нечего – конструкторские услуги.
- Где живешь?
- Рядом с Пизой, - опять вступаю в разговор вместо Тани, - участок, дом - два этажа. Три спальни. Представляешь? Муж один, а спальни три! Есть о чем задуматься! А? Жалуется, что устает….
- Муж оди-ин, а спальни три-и? – Валера Свистов качает головой, - Как же так, Таня?
- Ну, ты - даешь!
- Зеленова - а ты шельма!
Таня смеется уже совсем неофициальным смехом.
- Сосед, гад, забор поставил, – Миша обозревает свои владения,- с южной стороны! Солнце загородил!
- Миш, а ты забор сломай, он хлипкий, - находится советчик.
- Да зачем ломать? - вступает Таня, - Подумаешь, солнце! Зато ты этого дурака не видишь! Хорошо же! Я вот в нашей мэрии забор выбила - трехметровый. Разрешение получила. Поставлю. Сосед у меня, неаполитанец – полный идиот. Теперь наконец-то видеть его не буду…
Обсуждаем тему лесных пожаров:
- У нас в Италии тоже каждый год горит. Холм через дорогу - как лето, так горит …
Везде одно и то же!
- Народ! Контрольный вопрос в голову – дым чувствуете?
- Нет. А что?
- Дым есть?
- Есть.
- А никто не чувствует... Хорошо!!!
Продолжаем сидеть в дыму, есть шашлык и болтать, потеряв на радостях совсем ненужное в таких условиях обоняние.
Через три часа по предрассветному тридцатиградусному «холодку» в Москву…
***
Лечу за рулем, сливаясь с автомобилем, по утреннему Земному пространству. Группа "Пикник" вторит настроению. Не устаю ставить на начало одну и ту же песню снова и снова, чтобы еще раз вместе с музыкантами с большим удовольствием запеть :
- Я почти ятальянееееец...а-а-а-а!
***
Ты думал - мы дети белого холода
Ты думал –мы больше не сделаем шаг
И новые ветры вернутся не раньше
Чем ты досчитаешь до ста
Ты думал –дыхание наше глубоко
Ты думал - наверно мы скованны сном
А мы открыли двери и окна настежь
А иначе зачем это все?
Мне опять захотелось тепла и я жду
Вот сейчас мое сердце расплавится
Я почти итальянееееец…
Ты думал- огонь в нашем доме погашен
Ты думал –мы спорим опять ни о чем
А мы открыли двери и окна настежь
А иначе зачем это все
Мне опять захотелось тепла, я жду
Что сейчас мое сердце расплавится.
Я почти итальянец...
А может то, что я ждал уже началось
И я кружусь в фантастическом танце?
Я почти итальянец...
08/08/2010
http://www.proza.ru/2011/01/10/1304
http://www.proza.ru/2012/02/22/592