Солнце уже встало. Первые лучи лениво пробивались через занавески, медленно заполняя гостиную жёлтым светом. Нисмотря на раннее утро в доме уже почти никто не спал. Две служанки суетливо носились по дому, собирая рассованные по разным комодам и шкафам личные вещи. На стене в тисках календаря был зажат пожелтевший листок с датой 8 мая 1909 года. За окном стояла летняя майская погода. В прибрежном парке, который находился чуть ниже по склону от дома, шуршали сосны от лёгких прикосновений бодрого ветерка. Сам дом стоял на холме, на берегу небольшого озера. Вдоль извивающейся к берегу дороги расположились аккуратно подстриженные кусты, которые придавали этому перелеску благородный вид. Именно поэтому жители дома и называли его прибрежным парком.
Татьяна вышла на крыльцо и тут же зажмурилась: солнце светило так ярко, что ей вмиг стало жарко. Она открыла зонтик, чтобы скрыть свои русые, вьющиеся волосы и ангельское личико от палящего солнца. Медленно, она двинулась по тропинке к беседке, которая стояла на заднем дворе. Когда она проходила мимо конюшни, из дома вынесли диван и погрузили на повозку. Тот самый диван, на котором в детстве Танюша так любила сидеть вместе со своей бабушкой. Обычно её бабушка брала какую-нибудь книжку, садилась на край дивана и читала вслух, а Танечка, прижавшись к ней, слушала с замиранием сердца про Руслана и Людмилу, про Царя Салтана или про то, как чёрт перед рождеством решил украсть луну... Очень часто они засиживались до поздна, и тогда её мать начинала ругаться на них. Сколько всего милого и родного было для неё в этом диване. И вот – он отправляется куда-то в далёкое странствие. Ведь теперь он был просто вещью и его продали. Вот и та самая беседка в саду. Татьяна аккуратно поднялась по ступенькам, придерживая подол платья. Зонт ей больше был не нужен: теперь она находилась в спасительном оазисе, под крышей старой чайной беседки, которую вырезал из цельного куска дерева кто-то из её предков, живших в этом доме очень давно. Танина семья жила в этом доме на холме ещё со времён Наполеона, поэтому можно с уверенностью сказать, что для неё это место было нечто большее, нежели просто жильё. Подойдя к лакированной перилле, и нежно прикоснувшись ладонью к столбу, на котором барельефом были вырезаны ветки роз и сидящие на них птицы, Таня задумалась и внезапно поняла, чего же всё-таки ей будет нехватать после переезда в город на новое место. Ей взгрустнулось. Через сосны виднелась голубая поверхность озера, которая как всегда, нисмотря на лёгкий ветерок оставалась гладкой как зеркало. Также как и в детстве – ничего не изменилось, кроме неё. По дорожке мимо беседки проходила горничная. Приметив её, Татьяна махнула ей своей бледной, худенькой ручкой в белой перчатке, дав понять, чтобы та подошла к ней.
- Да, мадам. Вы что-то хотели? – Явно в спешке, протараторила горничная.
- Да... Ирэн, не могла бы ты принести мне прохладного чаю? Фруктового. И со сливками, как маминька любила.
- Сию минуту, мадам! – Ирэн уже собралась было выпорхнуть с особой изящностью из беседки, но внезапно повернулась и продолжила – Кстати, ваш муж – господин Роберт, прислал вам телеграмму.
- И что же он пишет? – спросила Таня с поддельной радостью и безразличием в голосе одновременно.
- Говорит, что на следующей неделе всё будет окончательно готово к вашему переезду в город.
- Ну, чтож, - она вздохнула и опустила глаза вниз – тогда позаботься передать ему, что я буду ждать карету во вторник к вечеру.
- Хорошо, госпожа Розенкранц. Что-нибудь ещё?
- Да. Будь добра - принеси мне чаю, уже почти десять часов утра. – в её голосе звучала нотка мольбы.
- Сию минуту. – Ирэн ушла быстрым, целенаправленным шагом в сторону парадной.
- Ahh, Si seulement le th; pouvait m'aider en effet...(1) – прошептала девушка, тяжело выдохнув и прикрыв глаза.
Таня привстала на корточки, попытавшись заглянуть за горизонт. В её зеленоватых глазах отражалось чистое небо, по которому одинокой стаей летели птицы. Она не хотела переезжать в город. Зачем?
Там нету свежего воздуха, там много людей, а дома стоят тесно, прижавшись друг к дружке.
Она была рождена здесь – на свободе и для свободы. Медленно описав круг по беседке, она присела на скамейку за стол, на котором стоял тульский самовар, подаренный её бабушке проезжавшим мимо купцом, которого она приютила на ночь в суровую зимнюю метель. По Таниной румяной щёчке прокатилась слеза и, упав звездою на стол, разбилась. Девушка откинулась – ей было душно. Она думала о Роберте. Как он там? Всё ли у него в порядке? Она очень сильно переживала за него в последнее время. Он стал писать ей очень редко, наверное потому, что у него очень много работы и дел с переселением в город. В конце концов, это именно он настоял на переезде. Таня его любила, а верным жёнам не пристало перечить мужьям и вмешиваться в их дела. На переезд она согласилась почти сразу.
Ветер насквозь продувал беседку, но даже он не спасал от жары. Если верить приметам (а Таня была очень суеверной), то к вечеру должна была собраться гроза. А если учитывать царящую духоту, то должна была разыграться нешуточная буря. Пока девушка ждала чай, на неё нахлынула волна воспоминаний. Словно нежный морской прибой, который щекочет пальцы на ногах, память, накатывая на неё волнами, доставляла ей точно такое же удовольствие.
Она увидела себя в детстве, как она с соседским парнишей – Володей, играет в прятки. Танечка в светлом платьице забежала в беседку и залезла под стол, еле сдерживаясь от хихиканья. Вот Володя начал её искать. Сперва он решил проверить конюшню и прошёл мимо неё. Довольная тем, что он её не заметил, Таня вылезла и своими босыми детскими ножками понеслась к тропинке, ведущей вниз по склону к озеру. Воздух пропах свежескошенной травой! Ах, какой это был чудесный запах. Таня запомнила его на всю жизнь, и до сих пор каждый раз, прогуливаясь по берегу озера, она вспоминает этот аромат, но никак не может уловить его среди прочих запахов.
Вот она подошла к перелеску на холме, и побрела через кусты вниз, к берегу тихого озера. Пока она шла, она обратила внимание как солнечный свет тонкими золотистыми ниточками падает меж сосновых ветвей. Это напомнило ей то, как падает свет в православном храме, куда она ходила каждую неделю с бабушкой на богослужение. Вот она спустилась вниз по извилистой тропинке к самому берегу. Сбоку вытянулся причал, врезающийся на пару метров в озёрную синь, словно дым из трубы в осеннее небо. У причала стоял столик и несколько стульев: тут её мама по утрам любила выпивать горячий, крепкий кофе в кампании своих подружек-сплетниц. Таня позабыла обо всём на свете, включая прятки и Володю. Она никогда не уходила одна так далеко от дома, и сейчас ей казалось, словно она попала в какой-то заколдованный, сказочный мир, полный кощеев, богатырей и змеев-горынычей. Сперва ей стало немного неуютно, но вскоре от этого чувства не осталось и следа. Внезапно налетевший тёплый ветерок, вмиг подхватил его и унёс куда-то вдаль, на другой берег озера, где виднелись соседские поместья. В этот миг для Тани не существовало ничего вокруг, кроме неё и этого таинственного мира. Она замерла. Казалось, что застыла даже её душа, под воздействием неких чар. В тот день ей открылась какая-то жизненная истина, которую она никак не могла понять раньше. Какая именно - она так до сих пор и не поняла, но что-то в ней изменилось с той поры. Таня медленно подошла к причалу и неуверенно зашагала по скрипящим под ногами доскам. Она дошла до середины, огляделась вокруг и присела на край, свесив ноги к воде. Её взор устремился на противоположный берег, где виднелся ещё один причал. Может быть, сейчас там тоже сидит какой-нибудь одинокий юноша и смотрит на неё? Романтические мысли увлекли Танечку...
Она просидела там какое-то время. Может час, а может и два. Вокруг было так тихо и спокойно, что она не заметила как с востока подкрались серые тучи, сулившие в скором времени проливной дождь. Она так погрузилась в своё воображение, что не услышала как сзади на корточках к ней подкрался Володя. Встав позади неё, он громко хлопнул в ладоши прямо у неё под ухом. Визгливо вскрикнув, и взмахнув руками от неожиданности, Таня вмиг оказалась в воде. Ровная поверхность озера была нарушена барахтаньем и булькающими женскими воплями. Сперва Володя жутко перепугался, ведь он прекрасно знал, что она не умела плавать, но уже через пару секунд он взял себя в руки. Парень незадумываясь прыгнул в воду за ней и вытащил её на берег. Слава богу, что плыть пришлось всего несколько метров... Её белое платьице было полностью мокрым, длинные локоны висели как итальянские макароны, а на лице была перепуганная до смерти гримаса ужаса провинившегося ребёнка.
- Что ты делаешь? – завизжала Таня, не успев перевести дыхание.
- Ты в порядке? – переспросил перепуганный, бледный от ужаса мальчишка.
- Да... Я в порядке... Вроде... – с этими словами она надула щёки и обиженно отвернулась.
- Слава богу. Пошли, я тебя домой отведу, а то простынешь ещё...
- Нет! Я не хочу домой! На меня матушка ругаться будет! – промычав сквозь подкатывавшие слёзы, Таня булькая заревела.
- И вправду... Надо бы сначала высушить тебя. Ну, пойдём, в беседке спрячемся, там и посушимся. А то сейчас дождь польёт, тогда уж совсем худо будет.
Он уверенно взял её под руку и повёл за собой вверх по тропинке. Танины ножки то и дело подкашивались от пережитого испуга. Вместе они шагали вверх по холму, напрямик через кусты, не следуя, извивающейся словно змея, тропинке. Володя шёл немного впереди, поэтому ветки которые он раздвигал перед собой несколько раз неприятно хлестнули Таню по лицу. Но сейчас это мало её волновало... Если мама узнает где она была, то ей сильно влетит, возможно даже она лишится сладкого на месяц вперёд. В мыслях она проклинала себя за то, что пошла туда. Вообще не стоило уходить далеко от дома!
Её приятель тоже промок до нитки, и теперь его короткие чёрные волосы торчали во все стороны, словно иголки на спине у ёжика. К тому моменту когда они поднялись на холм забарабанил холодный, тяжёлый дождь. Танечка начала замерзать. Они заскочили в беседку и сели на скамейку в угол, так, чтобы их не было видно из окон дома. Таня и Володя сидели плотно прижавшись боком друг к другу, словно эскимосы на северном полюсе, о которых Тане поведал её дядя-полярник. Вдруг Володя её приобнял, объяснив это тем, что так проще согреваться. Об этом её дядя тоже рассказывал... В тот момент они оба прекрасно понимали, что так их одежда не высохнет никогда, и всё равно они молча продолжали сидеть в ожидании чего-то. Словно какая-то неведомая сила удерживала их на месте. Нисмотря на очевидный холод, они оба почему-то старались не дрожать. Это было странно, Володя был на пару лет старше Тани. Постепенно они перестали трястись от холода. Танечка потихоньку успокоилась и больше не переживала о чём-либо. Нисмотря на предстоящее объяснение с мамой, ей овладело чувство уюта и безопасности. У нёе впервые было такое ощущение, словно весь мир куда-то вдруг пропал. Вокруг беседки стояла непроницаемая стена дождя, как будто они перенеслись куда-то в пустоту, где никого кроме них больше нету. Пахло влажной травой и молнией, а на плече чувствовалось тёплое, согревающее дыхание Володи. Впервые в своей жизни Таня была счастлива. Правда с возрастом она пожалела, что поняла это лишь много лет спустя. Володя что-то ей сказал, но из-за сверкнувшей молнии и грома она его не расслышала. Над лесом снова сверкнула молния. Вдруг совершенно неожиданно для самих себя, они одновременно повернулись лицом друг к другу и прикрыли глаза...
* (1) - "Ахх, если бы только чай действительно мог мне помочь..." (франц. яз.)