Собаку звали Дитта. Мы с мужем купили ее на Птичьем рынке на Таганке, куда просто приехали в субботу прогуляться... Каждый раз, собираясь туда, мы, зная наши слабости, давали друг другу клятву если и покупать, то только рыбок, не ныть и ничего не клянчить (это относилось, естественно, ко мне), специально брали с собой минимум денег и давали обещание не поддаваться на соблазны. Никаких котят, морских свинок и черепах...Не до животных нам сейчас.. Потом…
Мы любили бродить по Птичьему рынку, там был особенный уголок среди шумной Москвы, со своей неповторимой атмосферой, уголок доброты... Не успев выйти из трамвая, я сразу начинала бросаться к котятам, различных мастей и возрастов, щенкам, торчащим из сумок и коробок на всем протяжении тротуара, ведущего к входу на сам рынок. Ну а уж там... Ряды, ряды, все уставленные клетками, террариумами, аквариумами...
Среди толпы продавцов собак выделялась одна женщина в светлом плаще, сидящая поодаль на бревне. У ног ее лежала колли. Не сговариваясь, мы уселись рядом.
–Продаете? – Да. – Сколько стоит? – 150 рублей.
Ого… Огромные деньги. Я стала кидать на мужа жалостливые взгляды...Он строго посматривал на меня, пытался сурово сдвигать брови, показывая всем своим видом – ты забыла уговор? Может все-таки пора уже наконец повзрослеть? Хотя было ясно и без слов - наш молодой семейный бюджет не сможет потянуть такую сумму. Уйти же почему-то не было сил. Колли позволяла себя гладить, она понимала, для какой цели привели ее сюда. Собаки, увы, умеют читать мысли людей. Душа ее разрывалась от отчаяния, но сделать она, конечно, ничего не могла – приходилось мириться со своей судьбой. Дитта не смотрела на нас просящим взглядом… В тоске и безысходности она свесила голову вниз. Жизнь на тот момент потеряла для нее всякий интерес. Если бы мы могли хоть немного допустить, что собаки умеют плакать, то поверили бы, что слезы на ее глазах нам не показались. Женщина рассказывала, как проводила сына в армию, а с Диттой заниматься ей нет времени...да и не хочется... А мы сидели и судорожно подсчитывали свои возможности...Взять такую сумму было просто негде.
Ладно, вздохнули мы с мужем, сколько не сиди, деньги не появятся... Обменявшись с хозяйкой телефонами, на случай неожиданного чуда, нежно потрепали псину по голове и грустно побрели к метро. Я хлюпала носом, муж молчал. Про собаку мы не вспоминали, но вернувшись домой, не сговариваясь, сразу стали обсуждать – что делать с деньгами-то? Как раздобыть? На семейном совете решили – если что, продадим облигации, подаренные на свадьбу, а мое старое пальто сдадим в комиссионку.
Весь вечер мы не сводили глаз с телефона. И наконец, раздался-таки долгожданный звонок – приезжайте, забирайте, а деньги ладно, уж потом отдадите, когда будут. Едва дождавшись утра, мы помчались в Перово. Не хотелось думать о том, что же скажет матери сын, узнав, что продали его друга... Женщина встретила нас у метро, сунула в руки поводок, почему-то велела кормить собаку супом и ушла. И тут неожиданно выяснилось, что мы не учли одной маленькой, но существенной детали – как теперь добраться обратно до Речного Вокзала? В метро, ясное дело, с такой большой собакой не пустят, на такси денег у нас, естественно, не было. Мы по молодости лет согласны были даже пешком добираться, только знать бы еще в какую сторону идти.. Но как говорится, язык до Киева доведет, расспросами и домысливаниями, на автобусах, электричках и троллейбусах - добрались. Вот так первый раз изменился состав нашей юной семьи. Несколько лет мы прожили втроем, потом на свет появилась наша дочка.
...Я первая зашла в квартиру, оставив мужа с ребенком в коридоре. Обезумевшая от радости собака бросилась ко мне, визжа и жалуясь, рассказывая на своем собачьем языке, как сильно тосковала все это время. Она лизала мне руки, прижималась головой к груди, горестно вздыхала и постанывала. В конце-концов мужу надоело стоять за дверью и он потихоньку, на всякий случай продвигаясь спиной вперед, вошел. Псина заинтересовалась – что это еще за сверток в руках у хозяина? Пахнет нежно.. вроде молочком и еще чем-то приятным, детским... и к тому же кряхтит. Запах новый, а как бы вроде и знакомый.. Муж присел на корточки. Дитта внимательно обнюхала сверток, сунула нос в детское личико и завиляла хвостом. «Это Маша» - строго сказала я. С тех пор на вопрос – где Маша – собака бежала к кроватке или коляске и тыкалась туда своей длинной мордахой.
Свою миссию собаки-няньки Дитта выполняла безукоризненно. Пока ребенок спал, она лежала возле кровати, но стоило дочке проснуться, сразу неслась со всех ног ко мне и тихо поскуливая, металась в сторону комнаты, приглашая следовать за ней. Ни о каком лае на звонок теперь и речи быть не могло, собака, обожавшая это делать прежде, на инстинктивном уровне поняла, что помешает малышке спать. На всякий случай, конечно, смотрела на хозяев – как они распорядятся – можно ли подать голос в этот раз или лучше промолчать. Когда же дочка стала делать первые шаги, Дитта не отходила от подопечной ни на шаг, всегда подставляя свою густую шерсть, чтобы та могла удержаться на случай падения. На улице, во время прогулок, собака не сводила с ребенка глаз, и строго следила, чтобы Машенька не покидала установленные ею рамки дозволенного передвижения. Дочка же развлекалась тем, что, заливисто хохоча, нарочно бежала от нее что было сил. Ей нравилось играть с собакой. Дитта же, честно выполняя свой долг, догоняла малышку, и, преграждая путь, нежно подталкивала обратно в безопасное, с ее, собачьей точки зрения, место. Ну а уж если незнакомый человек имел неосторожность приблизиться к ребенку, или, не дай Бог, осмеливался еще и заговорить – собака, бросая настороженные взгляды, мгновенно становилась между ними и тихо, но настойчиво, отталкивала незнакомца.
Дома часто бывало что ребенок, играя, засыпал на мягкой собачьей шерсти, как на диванчике, и Дитта лежала, не шевелясь, боясь потревожить сон.
Дочка росла… Зимой мы впрягали Дитту в санки, и она носилась по дорожкам парка, а ее воспитанница, вцепившись в поводья, визжала от восторга. На снежной горке собака с лаем бегала следом за санями, справедливо считая, что везде должна сопровождать нашу дочурку...Еще она обожала играть в снежки, подпрыгивая и на лету раскусывая снежные комья. Все окрестные ребятишки знали нашу Дитту, она всегда и везде неотступно следовала за Машей, к ней давно привыкли, никто и не думал ее бояться и даже строгие бабушки умилялись – собака, а ведь умная...Поди ж ты.. Как человек...Вишь как не отходит от ребенка ни на шаг.. Ня-я-нька…
Ее отравили, нашу собаку… Нашлись люди ( наверное их можно так назвать…), с холодным безразличием разбрасывавшие по парку отравленную еду, видимо чем-то очень привлекательную для собак, потому что даже интеллигентная Дитта, никогда и нигде ничего не подбиравшая, на этот раз не удержалась. Она сгорела меньше чем за сутки. Спасти ее было, увы, невозможно. Тогда впервые я увидела, как плачет мой муж.
Дочери сейчас больше лет, чем мне было в то время. И с тех пор у нас всегда живут собаки. Я помню конечно их всех...И о каждой можно было бы написать небольшую историю. Но Дитта... Иногда мне кажется, что Всевышний посылает людям собак, чтобы было у кого научиться доброте, бесконечной преданности, любви, всепрощению, милосердию, интеллигентности...да и многим другим качествам, которых в жизни так часто нам недостает.