Колюня появился в деревне Пентюхино весьма неожиданно. Что называется , вдруг. Приехал он с Дальнего Востока, где обитал последние лет двадцать. Поначалу служил он там в армии. Там и встретил будущую жену... Но, в конце концов, совместная жизнь дала такую трещину, что его половина категорически подала на развод , и после судебных решений выставила бедолагу за порог. А куда было деваться малому.? Ну, малый, это скорее от сочувствия... Годков-то нашему герою к этому времени, как нетрудно подсчитать, изрядно стукнуло - за «сороковник» перевалило..
Родные приняли Колю с прохладцей. Они – папа, мама и неженатый младший братан – Серега жили в городе, километров в тридцати от указанной деревеньки. Может, и приютили бы они его в своей скромной двухкомнатной квартирке, но глава семейства был запойным. Да и сам прибывший родственничек имел к зеленому змею весьма нездоровое пристрастие. Двое собутыльников в данной ситуации - просто катастрофический перебор. Принято было общее решение: отправить Колюню в родовую деревню.
Надо сказать, что старый еще дедовский пятистенок давно был разобран, по причине своей столетней ветхости. На его месте семья построила малюсенький домишко, каркасного типа, в котором сравнительно комфортно можно было проживать только летом. А настоящее лето в деревеньке Пентюхино, что располагалась в северных пределах Средней Полосы России, начиналось где-то ближе к июлю и заканчивалось в конце августа. Но делать было нечего – Коля прописался в деревне и устроился работать на местную фарфоровую фабрику, находящуюся в получасовой ходьбе от его нового жилища.
Родственники каждый год сажали картошку, огурчики и прочее... Тятя, обычно не принимал в этом участия, из-за упомянутой болезненной занятости. Но матушка жила вместе с Колей все лето, да и Серега наведывался частенько. Место было благодатное: Волга широким рукавом изгибалась прямо перед их домом, пароходы с туристами проплывали, буквально в сотне метров - бодрящая музыка, плеск синей волны..., на другом берегу сосновый бор... Короче – красота, да и только!
Но, красота – красотою, а кушать тоже хочется. В этом плане у Колюни сложилось так себе … Его заработок на фабрике был очень скромный по любым меркам . Хотя, на то он и Дикий Капитализм, чтобы не баловать простого человека. Да, к описываемому времени, Россия , как сбросила с себя советскую узду в 1991 году, как нырнула с головой в то, что все тогда назвали «рынком», так и пребывала в этом , с позволения сказать, дерьмовом состоянии почти два десятка годиков . Кто-то богател, конечно, но для этого особый характер был нужен. По природе это дано немногим. Большинство же – типа Коли - влачило жалкое существование.
Так называемый рынок расставил своей невидимой рукой все точки над и, как говорится, и закрутил мастерового, как гайку – до отказа. Не хочешь - не работай, а выхода нет - везде примерно одна и та же трудовая зарплата . Да, в городе платили чуть больше, но как до него добраться деревенскому человеку. На одних разбитых проселочных дорогах растрясешь всю выгоду, да и время потеряешь еще. Молодые могли позволить себе отъезды на Севера, вахтовым методом... Но у них были силы на то. И опять же: за месяц выходило вроде хорошо, а если раскинуть на дополнительный месячные перерывы – отдых между вахтами, то заработок выглядел не таким уж и весомым. Благо, сельчан спасало приусадебное хозяйство. Но , опять же - только на прокорм самим. О продаже в том же городе излишков и речи не шло. Машина своя нужна, плюс опять же не каждый, по уже упомянутой причине, мог договориться - все сельскохозяйственные рынки оказались, так или иначе, под теневым , можно сказать мафиозным, руководством .
Прикинув, что другого не дано, Коля изо дня в день смиренно делал свою работу. А работал он слесарем- механиком - что-то там крутил , вертел, точил и заменял ... Жил он круглогодично в вышеописанном маленьком домишке. Отапливалось его жилище печкой - буржуйкой. По осени и весной это было еще сносно, а зимой – месяцев пять в году температура в его комнатке колебалась весьма существенно. Пока печка топилась , вроде, даже жарко. Потом, через пару часов, от пола начинало люто тянуть застоявшимся в подполье холодом. По ночам, в сильные морозы, температура в помещении опускалась до минусовой. А на утро нужно на работу топать, порой по колено в снегу. Несладко Колюне приходилось. Ну и позволял себе - что он железный дровосек, что ли? Но в отличие от своего папашки, употреблявшего спиртное ежедневно, сынок делал это сравнительно редко, но тоже, как принято говорить, метко. Уж коли, Колюня пригубить, то недельку – другую не просыхает. Здоров был физически. Отработает, тут же употребить, бутылочку самогонки – на водку денег не хватало - и поковыляет до дома , да и спать, прямо при « минусе».
Даже в запоях перед работой он старался употреблять не слишком : так похмелится с утречка чуток, и , как сам же горделиво признавался, терпел до обеда. А там потихонечку добавлял, но так чтобы мастер не заметил. С пьянством на фарфоровой фабрике боролись следующим образом. Как только уличали, тут же медицинское освидетельствование. Затем автоматически трудягу лишали месячной премии , которая составляла ровно половину заработка. В остатке получалась минимально возможная сумма по трудовому кодексу. Обычно, после этого раздосадованный работяга, продолжал с удвоенной силой заливаться спиртным - терять-то было нечего.
Казалось , если иметь ввиду возникшую в конце 20 столетия массовую склонность простых русских мужиков к пьянству, производственный процесс должен был бы , в конце-концов, остановиться. Но не тут-то было. Нет! А все невидимая рука рынка . Каким-то непостижимым образом , на место выбывающего трудового бойца, тут же заступал его товарищ, успевший как раз к этому сроку, прогулять последние денежки, наделать долгов, наваляться по углам и наконец-то протрезветь. Вот так они и меняли друг друга поочередно. Во, рынок - чудеса просто!
Прошло года два, а на пьянке Коля не попадался . Ну, а что вы хотите - почти интеллигент – братан-то его Серега – « дилектор», как любил говаривать сам Колюня. Правда, на поверку оказалось, что этот самый «дилектор» занимал в городе довольно скромную должность заведующего какого-то склада. Но для Коли и ему подобных работяг это было уже так высоко, что фактически терялось в высоте смутных облаков начальственной надстройки.
Таким образом, у «новоиспеченного» сельского жителя все и « устаканилось». Скромно, пусть и более чем, но жизнь, на новом месте наладилась. Ну, а что делать, раз по-другому не выходило? Мудро сказано: « Не живи, как хочется, а живи, как Бог велит». Но человеку, как раз и свойственно быть все время неудовлетворенным. Вот и в Колюне со временем засвербело… Решил он поднакопить чуток и облагородить свое жилище. - Тогда не стыдно будет и подругу привезти, - рассуждал он, распаляясь этой своей новой идеей. Ну, а как накопить? Перешел наш герой на режим жесткой экономии. Трудно было себе представить, как можно с его доходами вообще жить : прилично питаться , кое-то подкупать из одежды... А он еще копить вздумал! Точно герой – не иначе.
И дело пошло. Колюня умудрялся откладывать до трети своего заработка. Ел он в основном хлеб и картошку, когда и колбаски прикупит, но это редко. Стал Коля , буквально, одержим экономией на всем и вся. Цель поставил перед собой человек и стремился к ее достижению. Вот так! И самое удивительное : он « завязал» со спиртным!
Будучи общительным малым, свои сокровенные планы Колюня не утаивал. По фабричным окрестностям поползли слухи. Бабки уважительно шептались, глядя на проходящего мимо мастерового. – Коля копит! - Молодец! – Да! Так продолжалось около года : прошла ненастная осень, отзвучала морозным треском зима, весна отзвенела ручьями и настала лето . Соловьи так и заливались. На Колюню приятно было смотреть. Идет, бывало, он утром на работу и сразу чувствуется по его прямой осанке, по уверенной слегка размашистой походке, что этот человек знает, что хочет от жизни.
Вот и отпуск его подошел. И выдали отпускные. Вместе с накоплениями собралась достаточно приличная для деревни сумма , вполне достаточная, чтобы соорудить кирпичную печку, утеплить стены домика... Именно к этому Коля и решил приступить, не откладывая дело в долгий ящик.
Вышел он из проходной, направился к себе. А дорожка пролегала мимо магазина. Да-да, уважаемый читатель, чертяка не дремлет – знает свой черед. Увидел Колюня , как «ребяты» фабричные пивком балуются и не удержался : купил себе «литровочку» Жигулевского. И мысли не было об этом, а вот так : как кто за руку повел… Купил и пошел. А жарко, он и пригубил, да так сразу приятно ему стало. Волна гордости начала распирала его рабочую грудь , в головушке звучали мысли: - Вот ведь, супротив всему, а я решил вопрос! - Деньги есть, а руки у меня золотые – все будет сделано! А там... В эту минуту вспомнил Коля о Надюшке – формовщице. Ох, заиграли в нем чувства! Однако, чем ближе он подходил к дому, тем шаги его становились все короче, все менее уверенными... Колюня несколько раз останавливался в раздумьях, напряженно оглядывался... И не выдержал. Чуть не бегом вернулся к магазину, твердо пообещав себе, что завтра - ни-ни. Ох , и напился он в тот вечер ! А потом понеслось... Пил горькую , не просыхая, весь отпуск. Потом прихватил еще месяц... Все пропил, до копейки. Начал продавать, что было можно: одежонку какую, стулья... Мать не выдержала уехала в город. Брат Серега несколько раз лупил его по- родственному, но от души. Ничего не помогло. Каждый день из домика раздавался пьяный голос ругающего всех и вся Кольки. Бабки постоянно обсуждали его очередные выходки. Особенно усердно разбирали они участившиеся случаи выхаживания бедолаги в полном неглиже около собственной усадьбы ...
Но вот неожиданно затих ставший уже привычным за последние месяцы Колин шум . И самого его не было видно несколько дней. Деревенские судачили : - Наверно угомонился, милый?. – Пора бы уже! И, как бы в подтверждение позитивным надеждам, услыхали они удары то ли топора, то ли молотка, доносящиеся из его жилища. – Ремонтом, что ли, занялся ,- переговаривались бабульки . Но этот, якобы, ремонт был какой –то странный. Он то затихал, то вдруг опять неистово начинался.. Когда это продолжилось и ночью, все поняли, что дело нечисто... Сообщили матушке. Приехал старушка первым же автобусным рейсом. Нашла она сынка забившимся в угол. Колюня к этому моменту уже несколько дней пребывал в сумеречном сознании или , как любят говаривать в народе, в белой горячке. А раздававшиеся ранее удары, действительно, оказались ударами топора, с помощью которого сердешный исступленно, время от времени, прорубал себе выход прямо в стене. И это при открытой двери...
Расстроенная матушка побежала по соседям. Добрые люди позвонили в психушку. Через несколько часов на облупленном вездеходе – УАЗ прибыла бригада крепких мужичков в белых халатах. Вывели болезного под руки , погрузили , да и укатили в город.
Не так и много прошло времени – недельки три, от силы, и молодцевато подстриженный Колюня, как ни в чем ни бывало, вновь появился в Пентюхино. С первого же дня он принялся за старое - стал «керосинить» с приятелями, которым было интересно что да как, и ему хотелось высказаться. Покуролесил еще недельку, отдохнул и отправился работать. Все вернулось на круги своя .
Пьет Колюня , бывает и запоями, но, как в старые добрые времена, держит себя в руках – на рабочем месте не попадается . А то завяжет вовсе и неделями не употребляет спиртного. Но та походочка, которая была ему свойственна в незабвенный накопительный период, пропала, да сам он заметно сгорбился... Надорвался, однако...