*…Он лежал в сырой, холодной пещере третьи сутки. На каком-то рванном плаще, оставленным одним из странников.
Сил не было не то, чтобы позвать на помощь, а даже на то, чтобы пошевельнуться или открыть глаза.
Здоровенный сытый гоблин равнодушно обнюхал его и ушёл. Да, в этом тщедушном, иссушенном теле даже пещерному разбойнику нечем было поживиться.
Глаза его покрылись коростой, конечности похолодели, но сердце продолжало еле-еле стучать.
***
В тишине пещеры вдруг раздались шаги.
Кто-то осторожно крался во тьме, прикрывая рукой потайной фонарь.
– Я не верю! – кричала Старшая драконида.
– Не ходи туда! – умоляла ее Смотрительница. – Трое суток! Тебе лучше не видеть этого!
– Уйди! – Крик дракониды ворвался в пещеру вместе с сорвавшейся с петель заградительной дверью, единственным магическим артефактом, способным задержать хищных гоблинов.
– Свет! Дайте фонарик!
Легкое, практически невесомое тело вынесли на свет.
***
За неделю до этого двенадцатилетняя амазонка - драконида по имени Таута учинила в собственном доме натуральный обыск.
Она вывернула все ящики, сняла с полок белье и одежду. Высыпала крупу и сухие лепёшки.
Драконида искала деньги. Ей срочно понадобились пять тысяч золотых. Девочка точно знала, что мама отложила кое-что в качестве приданного, для дочурки. И еще – Таута не менее точно знала, что Старшая драконида никогда не будет ругать ее за этот поступок.
Деньги лежали практически на виду, в расшитом кошелёчке, в кованом сундуке под свадебным рушником на полке. Придавленные сверху золоченым шлемом.
Юная амазонка пересчитала – восемь тысяч. Три она оставила на месте, а остальные пересыпала в поясной кошель и помчалась. Надо было успеть.
***
Старшая драконида, леди Мэсирут, долго сомневалась, стоит ли ей снова брать в дом новое животное. Но дочка очень просила, да и ей самой тоскливо было после смерти любимой драконицы.
В тот день Старшей дракониде сообщили, что в родильных пещерах её ждёт Смотрительница, и она, вздохнув и больше не сомневаясь, зашла к подруге за крошкой дракончиком.
Их было девять. Огненно рыжие, крохотные ящерки, каждая из которых, в будущем, обязательно должна будет превратиться в боевого крылатого скакуна.
– Долго ты раздумывала, – покачала головой Смотрительница. – Вот тебе последний, девятый. А остальные уже другим обещаны.
Через минуту, ощущая себя счастливой роженицей, Мэсирут неслась домой. Дракончик, завернутый в кусок старого плаща, посапывал у нее на груди.
***
– Мама! – с порога заорала Таута, не давая Старшей дракониде открыть рта. – Я купила дракончика! Всего лишь за пять тысяч. У Странников на площади собраний. Он у них всего один был. Породистый. Мне сделали скидку пятьдесят процентов!
Мэсирут без сил опустилась на скамью у двери и улыбнулась. Она никогда не ругала свою дочь.
– Мне нужно уйти ненадолго, – сказала Старшая драконида.
– Только смотри, мам, – возбужденно кричала юная амазонка ей вслед. – Возвращайся скорей.
***
– Ты чего? – Смотрительница встретила Старшую дракониду в дверях.
– Понимаешь, – залепетала гостья. – Мне же в набег на троллей лететь через седмицу. Я совсем забыла. Пусть он пока у тебя побудет.
– Ну, ты даешь, – удивилась Смотрительница.
– Все, пока, – Мэсирут уже бежала по узкой тропе, ведущей в гнездовище. – А если найдешь добрые руки, отдавай!
Слезы душили ее.
***
Сердце Старшей дракониды было не на месте. Как будто что-то оторвала от себя.
Через два дня она не выдержала и отправилась к Смотрительнице.
– Как там… наш?
– Да никак, – буркнула та. – Драконица его обратно не приняла. Все – оторванный ломоть. Пришлось…
– Что? – заорала Старшая драконида. – Что ты с ним сделала?
– Да успокойся ты, – рявкнула Смотрительница. – В дальнюю гоблинскую пещеру снесла. А там уж, как сложится. Выживет – значит, его счастье.
***
Да, дракончик еще дышал. Хоть и был размером меньше, чем при рождении.
– Что это у вас? – спросила проходившая мимо старушка и констатировала. – Не жилец.
Мэсирут и так еле сдерживалась. А тут зарыдала, прижавшись мокрым лицом к страдальцу.
– Слушай, женщина, – старушка похлопала дракониду по плечу. – Тут одна пара есть, сердобольная. У них дракон недавно помер. Пойдем со мной.
***
Дракончика положили на стол, на чистую подстилку. Сверху на него смотрели четыре пары глаз. Старушка, Старшая драконида, хозяйка – Серая Лейя и её младший раб-муж, Стерилл.
Малыш размером был чуть меньше засапожного ножичка. Он лежал в позе зародыша и не проявлял интереса к происходящим событиям.
Вокруг стола носились два сфинкса, не понимая, почему никто не уделяет им внимания.
– Н-да, – сказал Стерилл.
– Может, попробуем? – спросила Лейя.
– Пусть хоть покушает перед смертью, – вздохнула Мэсирут.
– А я в храм Единого схожу, – шепнула старушка. – Мало ли.
***
Старшая драконида три месяца боялась что-либо выяснять о судьбе дракончика.
По дороге домой она повернула и решила пройти мимо дома, где оставила рыжий комочек.
– Простите, о, благородная леди, – остановил ее мужской голос.
Она оглянулась. К ней приближался тот самый Стерилл, с двумя сфинксами на поводках.
– Чего ж не заходите? Малыша не проведываете? – спросил раб-муж.
Сердце Мэсирут задохнулось.
– Пойдемте, пойдемте, – пригласил мужчина.
***
Упитанный рыжий дракон лениво скользнул взглядом по посторонней женщине, стоящей на пороге в слезах, и ударил лапой по носу, разыгравшегося сфинкса.
– Завулон! – крикнула Лейя. – Не обижай сфинксиков! Представляете, когда кормлю крылатых львов, приходится это чудовище в сарае запирать. Вон, всю дверь расцарапал. Кашу, рыбу, молоко, хлеб, картошку – все подряд метет. Ящероид!
…Старшая драконида шла по улице. Дома ее ждало аморфное существо, купленное за пять тысяч. В мешке она несла ему парную свенклятинку. Другой пищи существо не принимало.
*Это произведение переделано из замечательного и трогательного рассказа Леонида Блоха с тем же названием.