Лучше иметь низкий IQ,
чем пускать под откос жизнь свою!
Пусть как Форест Гамп
свою жизнь каждый строит сам!
Когда Хризалит было лет восемь, друзья родителей по Северу, которые были как родственники, настолько тепло друг к другу относились, взяли Хризалит с собой в отпуск на материк. Хризалит называла их дядя и тётя.
Проездом, в Одессе, подруга родителей и Хризалит зашли в парикмахерскую. Хризалит долго сидела в коридоре и ждала, было много народа. Когда подруга родителей наконец вышла, одна из женщин-одесситок воскликнула: "Как странно, мать – русская, а дочь - еврейка". У Хризалит были длинные белокурые кудрявые волосы и зелёные глаза, отец говорил, что это белорусские корни бабушки, его матери, и что у белорусов волосы в детстве белые, а потом становятся русыми. После этого случая в одесской парикмахерской Хризалит решила, что еврейки тоже белокурые, по крайней мере в детстве. Она впервые услышала о евреях как о чём-то особенном и не могла понять, почему, чисто теоретически, не может быть мать русская, а дочь еврейка и почему это так важно для одесситов, кто еврей, а кто нет. На Крайнем севере выделяли только якутов (саха) и то только потому, что они были коренной народ республики про остальных, по крайней мере, дети вообще практически не знали национальность.
Приехав домой, Хризалит стала искать в книгах, что упоминается о евреях. Она прочитала библиотечную книгу о временах ВОВ, когда на Украине евреям было фашистами приказано пришивать желтые звёзды на одежду и затем всех по этому признаку хватали и отправляли в концентрационные лагеря в Германии. Также описывалось, как украинская семья укрывала дома евреев и тоже за это пострадала. В детстве Хризалит играла во дворе "в войну" и никогда никто не хотел быть «фашистом», приходилось считаться, на кого выпадет жребий. Понятно, что всё, что делали фашисты во время войны Хризалит воспринимала, как анти-человеческое. Также она сопереживала евреям, читая библиотечную книгу о войне. Дома было много книг, большая домашняя библиотека, но про войну старались не покупать книги. Наверное, родители были пацифисты.
Стали появляться анекдоты про евреев, из которых Хризалит узнала, что евреи хорошо умеют распоряжаться финансами. Из этого она сделала вывод, что им просто завидуют, а зависть всегда считалась самым низменным чувством, причиной многих несчастий человечества.
Взрослея, Хризалит нашла в шкафу у мамы бабушкину баптистскую Библию и всю её быстро прочитала. Это была история еврейского народа. В ней были позорные факты, с точки зрения общечеловеческих ценностей, как, например, уничтожение стана кочевников, давших приют и еду евреям во время тяжелого странствия по пустыне, пока те спали. Этому не было никакого оправдания! Для многих народов гость священен и такие поступки отвращают от желания давать приют странникам, поэтому позорны. Ведь есть такие места на Земле, где приют, оказанный путнику, жизненно важен, и без него вообще невозможно путешествовать. Однако, было странно, что это включили в Библию, Хризалит подумала, то ли это форма раскаяния, то ли выставление напоказ своих пороков. Хризалит думала, может быть, если бы всю историю всех народов записали также подробно, возможно мир бы стал интернациональным, люди бы не хотели нести дальше печать греха поступков каких-то из своих соплеменников. Также она считала это одной из причин, почему Христос, также еврей, проповедовал полное изменение массового-бессознательного еврейского народа, было неудивительно, что сначала были толпы, а потом сами же евреи предложили его распять. Наверное, он был первым Социальным Экологом. По его жизни надо бы составить инструкцию по технике безопасности для социальных экологов.
Примерно в тоже время Хризалит прочитала роман Фейхтвангера о прекрасной еврейке, в которую была влюблена королевская особа и отец которой непомерно вознесся от гордыни, что фактически породнился с августейшей особой и тем навлёк несчастья на всех. Из этого Хризалит сделала вывод, что молодые еврейки очень красивы, а мужчины-евреи страдают от непомерной гордости и тем навлекают зависть, причину всех несчастий человечества.
Появились знакомые, все взрослые, евреи, мужчины и женщины, Хризалит заметила, что в семье евреи похожи на птиц: женщины неприметные как птичьи самки, а мужчины – яркие как птицы-самцы.
У евреев была особенность – начинать разговор издалека и только после длительный беседы "Как дела" переходить к той теме, из-за которой они позвонили или начали разговор. Сама Хризалит была обычно слишком прямолинейна, поэтому эта традиция была ей не совсем понятна.
Была ещё одна книга, которую Хризалит прочитала, - «Соло на пишущей машинке», еврейского автора, и это было как поучение – учиться печатать на машинке, чтобы писать доносы и кляузы. Хризалит как раз училась печатать на машинке и такая странная установка охладила её пыл. Хризалит подумала, что слишком высокий интеллект не всегда приводит к согласию с гуманистическими ценностями. В той среде, где она росла, ещё с детства, было как красный сигнал светофора пример Павлика Морозова, который донёс на своего отца и был им убит. Хризалит не сомневалась, что другие "кулаки" последовали бы примеру отца Павлика Морозова. «Я тебя породил, я тебя и убью», если что не так.
Хризалит переехала в Москву учиться и у неё появился друг-еврей. Она сама не чувствовала никакого дискомфорта с ним, только интерес. Но у окружающих он вызывал неизменно почти бешенство своей бесфамильярностью. Однажды они пошли на выставку, была огромная очередь и её друг прорвался к кассе, вопреки всем протестам окружающих, показывая удостоверение журналиста. Вся очередь очень недружелюбно на них смотрела, когда они проходили в холл, Хризалит предпочла бы лучше постоять, хотя её друг-еврей был очень горд собой именно из-за того, что провёл её без очереди. Другой раз, приехала старшая подруга Хризалит и её друг-еврей совершенно бесцеремонно сказал ей о её возрасте, после чего она была всё время подавлена, уже после того как он ушёл и изо всех сил старалась не показывать, что сильно расстроена. Хризалит мирилась с этим, потому что у неё было желание узнать больше о евреях как народе. Они ходили на встречи еврейской молодёжи, где все танцевали, в песнях и танцах было что-то знакомое, какое-то воспоминание из глубины веков. Друг-еврей объяснял это тем, что Израиль молодое государство и многие песни - переделанные песни советских времён. Вскоре друг-еврей уехал учиться в Израиль, куда уже переехали его родители, оставив Хризалит на хранение, опять же, древнюю печатную машинку, ещё дореволюционную. Хризалит посчитала, что он уехал совсем из России, так оно, в сущности, и вышло.
Много позже, когда Хризалит уже была замужем, муж сказал ей посмотреть фильм «История любви». Это была действительно высокохудожественная картина, которая потрясла Хризалит. Спустя некоторое время она стояла в коридоре ГЗ МГУ и вдруг пережила наваждение - последний опыт женщины-еврейки, которая попала в газовую камеру. Хризалит подумала, - может та одесситка из детства была в чём-то права и в какой-то из предыдущих реинкарнаций я была еврейкой? Примерно а тоже время они с маленьким сыном ждали в парке, пока откроется Чайный Клуб, в парке был еврейский праздник, они с сыном тоже стали принимать участие в детских играх и внезапно опять было это чувство каких-то скрытых в глубине подсознания воспоминаний.
Начался период в жизни Хризалит, когда она глубоко переживала собственные трудности, горечь делала её нетерпимой к едкой иронии евреев-журналистов по любому поводу. Особенно несуразно было, когда все готовились к войне в Ираке. Хризалит даже перестала включать телевизор и старалась обходить сайты, на которых писали евреи-журналисты. Она даже стала критиковать евреев как нацию, что было умопомрачительно. Позже она заметила, что её собственное состояние несдержанности в эмоциях как правило совпадало с её «нападками» на евреев. Хотя, порой и правда, казалось, что евреи устремились в какие-то необъятные дали космоса, отбрасывая "отработавшие" "ступени цивилизации" с низким IQ.
Хризалит поняла на собственном примере, что толерантность – лучшая гигиена души. Кроме того, она всегда хорошо помнила фразу индийских мудрецов: «Ненависть к другому народу ведёт к воплощению в нём»!
И всё же одна загадка Библии осталась открытой - слишком уж часто там упоминалось, что некие особо продвинутые в приближении к Яхве еврейские семьи, заранее оповещались им немедленно покинуть город, не оглядываясь, после чего город исчезал с лица Земли.
Было интересно узнать, какие семьи в настоящее время могли бы это быть. Нельзя было не заметить семейство Гельманов, Марата Александровича который так пропиарился на теме "Ошибки 2000 года". Хризалит не могла удержаться от "оценочных суждений" и "ярлычковой морали" и приняла за пример "порядочного сиониста" Марата Александровича Гельмана:
1) ещё чуть, и было бы чрезмерно,
2) всё же придерживался неких жизненно-установившихся правил.
Как-то после "ярлычковой морали", неизвестно почему, просто так пожелалось, Хризалит вечером выпила водки, - ведь она-то русская; утром ей было плохо, налила себе в кружку воды, поставила возле компьютера, отпила полкружки - оказалось это опять водка, оставшаяся в кружке с вечера. Стало ещё хуже, вызвала скорую, чтобы хоть чем-то помогли. Приехала скорая, сказали сделают внутривенный укол, на секунду Хризалит, как последний параноик, решила, что это происки сионистов и укол будет смертелен, сказала врачу скорой прямолинейно и ригидно: "Я боюсь Гельмана!", врач радостно улыбнулся и ответил: "Мы тоже его боимся!"
Вряд ли хоть на долю секунды у Хризалит мелькнула мысль об алхимической природе превращение воды в водку, и всё же ей это напомнило на какой-то момент, как увидев в lj-galerist сообщение "даю наводку" она пришла в неописуемый восторг, что даже "порядочные сионисты" прониклись пониманием нужд народа и дают всем "на водку"! Что как раз совпало с днём введения чего-то-там с акцизными марками.
Как не воспрять духом "при виде того, что свершается дома"!
Как не вспомнить "трезвый закон" Михал Сергеича Горбачёва!
(любимый застольный тост тех незапятных времён: "Что за гадость эта водка! И как только её беспартийные пьют?!") Пока у нас есть водка, никакой сионизм нам не страшен!
Совершенно непонятно, почему по-английски слово "еврей" звучало как "дже-уишь", то есть "мечта Иисуса", практически.