(Повесть, карикатура-фельетон. Из серии «Галлюцинации отдельно взятого человека» )
Вступление:
Дежурка,- …ать-два, ать-два, направо, налево, вперёд, вниз, отжаться, присесть...
Дежурка, группка милиционеров, - трут, мнут, пишут, хихикают,- между ними сидит молодая дивчина. Она, в форменной, серой, мышиного цвета юбчонке, туфлях с пряшечками и лейтенантских новеньких погонах. Кое-кто из сослуживцев, мужеского рода вожделенно поглядывает на округлость её коленок, затянутых в капрон телесного цвета. Ничего так девчоночка: крашеная шатенка с короткой стрижкой, приятным лицом и большими, голубыми глазами. Глаза крупные, добрые и глупые, как у стоялой, молодой коровы. Я, примечаю,- до того, как она появилась в дежурке, в ней находилось, всего, ничего, пара человек, ...теперь набилось двадцать два. И все двадцать два чего-то пишут, сопят, сипят, поглядывают...- прямо умора, настоящая укатайка,- да и девчоночка так себе средненькая,- был бы женат в шестой раз, даже бы не взглянул. Ну, да ладно, разговор собственного не об этом, а о том, как я, бедный художник просидел два с половиной часа в предбаннике милицейской дежурки, точнее будет сказать, продремал в пригляд.
Глава -1
Ну, пожалуй, начну с Божьей помощью…
...звонок в дверь,- дзинь-дзинь,- заходит маленький, прыткий майор. Я, помню его, ещё лейтенантиком. Он в бытности, в этой самой дежурке рукоприкладством занимался со щупленьким, забитым алкашом. Алкаш этот, вякнуть там что-то посмел, а может быть чихнул чересчур громко, а может быть, слюна алкаша попала на новенький лейтенантский погон, всегда подтянутого и чистенького милицейского офицера. Речь, конечно же, не об алкаше, и тем паче не о милицейских погонах. Я, тоже в армии погоны носил, правда погоны те были чисты, как первородный снег. Как говорится в народе - чистые погоны, чистая совесть.
Интересно получается,- этот малой, так ретиво служил, так чистился, так работал ладошками, так топал блестящими сапогами, что смог в столь короткий отрезок, в десять служивых лет, дослужится почти до подполковника. Это ж, сколько невинных душ, этот стервец уморил в милицейских казематах,- интересный фрукт.
Извините господа и милые дамы, за моё небольшое лирическое отступление. Повествование в фельетоне пойдёт не о нравах Российских и даже не о мордобое, повествование пойдёт о конкретных рублях, то есть нескольких миллионах рублей, пусть эти рубли деревянные, но рубли эти наши, родные, народные и вполне реальные, …целых восемь миллионов,- во, как!!!
… сижу, я значится на стуле, мечтаю, рассуждаю...
… вот если, к примеру, взять армейский, крупнокалиберный, пулемёт, с четырьмя самонаводящими стволами...- скольких соискателей женской юбки можно уложить в течений десяти секунд… Я, полагаю всех до единого. Девчушку, конечно жалко будет, а что поделать. Смерть-Красотка не выбирает, у ней свой счёт-подсчёт имеется. Говорено же им было и не раз говорено, не собираться в кучу больше трёх…- нет, не послушались остолопы, тепереча одной кучей лежат,- где руки, где ноги не разобрать. Голова старшины, который всё что-то писал за дежурным столом, на этом самом столе без туловища покоится. Рука его, с зажатой авторучкой между указательным и безымянными пальцами, в виде кукиша, прямиком этому мелкому майору в глаз угадила. Картинка ещё та…- не налюбуешься. Одно радует,- не состоявшийся подполковник уже не блестит, не пахнет, весь с ног до головы в дерме человеческом. Как говорится,- за что боролся, на то и напоролся. Сколько же всё-таки отходов в людях,- прямо жуть…
Окрик майора (...мелкий майор дежурный по смене): "Кандинский, хватит дрыхать!"
Я встрепенулся, кошмар прогнал, в желудке засосало, отвечаю: " Господин майор, когда кормить будут?"
Майор, строго: "Не положено".
-Ну как же, у меня сахарный диабет, я через полчаса в обмороки голодные начну падать, а у вас пол заплёван...- брезгливо оглядываю предбанник.
-Тебя кувалдой не убить, - отвечает дежурный.
-Господин майор, а допросить, ...я люблю с пристрастием.
-Допросим, ...скоро, - оглядывает меня с головы до ног, ехидно улыбается, добавляет - за ваши деньги, любую вашу прихоть, хоть с применением гвоздодёра, …уходит.
В коридоре слышится его строгий командирский голос: "Смена, равняйсь, смирррно! Оружие сдать, почистить, получить!"
В чреве милицейского участка, где-то вдалеке: возня, шум, стук, гам, щелканье, крики, мат...- не литературный. В дежурке никого. Даму в лейтенантских погонах, как ветром сдуло,- мдя...
Сажусь на стул. Вечереет, лучи низкого, не яркого Солнца слепят глаза. Прикрываю веки, проваливаюсь в дремоту… (… ночь не спал, …записал три метровых холста, …назвал триптих – «Ночи с сумасшедшим»).
…снится… -
… приоткрываю бронированную дверь дежурки, ...все в порядке - куча мала. Девчушка, растопырив ноги, едва дрыгается. Жалко, ...сдергиваю чеку, бросаю гранату в кучу тел, прикрываю дверь, наваливаюсь всем телом, спустя секунду глухой взрыв, лёгкий толчок, тишина. Четырёх этажное милицейское здание вымерло. Поднимаюсь на второй этаж... секретарская, кабинет на право, кабинет на лево. Секретарша: рыжая, толстая тётка, трясется и скулит, под столом лужа, описалась бедненькая. Захожу в кабинет к начальнику милиций Очерского РОВД Афонасьева, (...в просторечии Афоня), ...захожу не стучась, …оборачиваюсь, секретарше ласково: "Кофе и шоколадные конфеты, на одного, ...и быстро!"
В обширном кабинете ни души, ...заглядываю под стол, за диван, под компьютер,- никого. Открываю створки врезанного в стену платяного шкафа. В углу сидя на корточках Афоня, плачет, трясётся, похоже на всё согласный. Хватаю вояку за шиворот, бросаю на пол, ору, …громко ору: "На колени сучара!!!" Полковник трясётся… Заходит секретарша, трясущими руками ставит поднос на стол начальника. Я, пью кофий, кушаю шоколадные конфетки. Полковник Афонасьев и рыжая толстушка секретарша трясутся, скулят, ...кофе и конфетки оказались плохие, невкусные.
И так! Буду тебя полковник судить, не обессудь, ...строго судить, ...секретарша будет свидетелем.
- Виновен?
- Нет!
- Врёшь морда ментовская!
- Честно не виновен... - скулит полковник, и как ни странно тоже, как и секретарша обмочился…- засянец мать ити-ть!
- А какая разница, я слыхал, у вас в милиции невиновных не бывает.
- Бывают исключения. Начальник всегда прав, уверено отвечает начальник милиций Афонасьев.
Я подхожу, срываю трёх звездные погоны, зашвыриваю в мусорную корзину, бью Афоню в глаз…
Афоня скулит, плачется, но как-то неуверенно, слабо, с подвывом: "Не имеете права"
"Кто сильней, тот и прав!" - отвечаю я, ни чуточку не колеблясь, ни капельки не сомневаясь.
Спрашиваю свидетеля: "Как милочка, считаешь, виновен, или не виновен, твой бывший начальник? Не бойся, он уже ни когда не будет твоим начальником, ибо не жилец на этом свете.
Секретарша, смело: " Виновен, падла такая, ещё как виновен! Вечно, почти каждое утро меня за задницу хватал скотина жирная, …а я терпела, … у меня тройняшки и муж алкаш, …будь он не ладен!!!"
Секретарь-свидетель плачет, подбегает к Афоне, пинает его по тощей заднице, орёт на него: "Сука! ****ь! Падла!
Ничего думаю я себе, какие женщины у нас водятся в русских селениях. (… сильно я, после этого случая наших женщин за уважал, и решил больше ни одной не убивать, ...только мужиков, ...а что пускай живут, если хорошие).
Всем встать, суд идет, …выхожу за дверь, захожу обратно, сажусь за стол, пишу постановление, зачитываю постановление… (… бывший полковник встать не смог, лежит в обмороке, ...ну, пусть лежит, ему всё одно теперь лежать до самого судного дня…) ,...читаю громко, в слух:" ...такой-то, такой-то... (...ага, вот, нашел), ...виновен по всем пунктам. Приговаривается к смерти через расстрел. Приговор обжалованью не подлежит. Приговор привести в исполнение немедленно. Взвожу курок…
Афоня открывает глаза, тихо, обречённо произносит: " ...а последнее желание, … можно?"
- а почему нет, осуждённый говорите.
Бывший муж, бывший полковник, бывший начальник милиций славного города Очёра сладострастно прошептал: " Можно господин Судья, мне в последний раз секретаря Лизу за жопу подержать, а ...?:
- а почему нет, мне не жалко, жопа то не моя, если Лизавета не против, значит и суд не против, ...Лиза вы, как, не против?
Секретарь-свидетель, уже спокойней, почти жалостливо, со слезой в голосе: "Мне конечно не жалко, от зада не убудет,- оглядывает в зеркало своё необъятное хозяйство… - что-то там вспомнила и сердито, почти яростно, - но мне никогда не нравилось, как ты, сволочуга, мусорская это делал, козлища безрогая, ...не разрешаю!"
Я уговариваю Лизавету: "Разреши, а..., ну разреши, не жмись, не жадничай, не убудет..."
Афоня лежа на полу, скулит: "Лизанька, разреши, ну, разреши...- помнишь как, помнишь где, ...ну ведь в последний раз..."
Лизавета, ни в какую, кремень женщина, ...уважаю!
Встаю, объявляю: "Всё срок вышел, пора казнить, ...может быть будут у осужденного другие пожелания, к примеру, чашечку кофе, или скажем, покурить перед смертью, а...?"
Афоня, сердито: " Не курю" - обращается к своему бывшему секретарю: "Ну, ты Лизка, и зараза!"
Я, выглядываю в окно,- на улице, перед милицией человечки суетятся, в черном...- ага думаю, "Маски-Шоу" прикатили...- пора выбираться, а то обложат, как хряка на желудях.
Обращаюсь к бывшему полковнику: "Как выбираться будем...- если поможешь, останешься жив. Начальником тебе, конечно уже не бывать, но жену свою, дуру малохольную, и дочку соплянку увидеть возможность появится".
Гляжу, у Афони надежда в глазёнках затеплилась, радость по лицу прокатилась, но хитрит, гад, виду не подаёт...
Афоня: "У нас в ментовке, в ангаре, танк есть, настоящий, сорокапятка…"
Я, удивлён, виду конечно тоже не подаю, строго: "Не может быть, ...и стреляет?!"
Афоня, старый вояка, радостно-возбуждённо: "Полный боекомплект!!!"
Я, строго, обращаюсь к осужденному: "Афонасьев, воевать пойдёте, искупите, как говорится кровью?"
Афоня, решительно, с боевым задором: "Пойду! Искуплю!"
Я, ехидно, с подковыкой: "...а как же, боевые товарищи...?"
Афоня: "Какие они, менты поганые, мне боевые товарищи, тамбовский волк им боевой товарищ. У меня один боевой товарищ в городе Очёре,- Айболит, то есть, я хотел сказать Владимир Иванович."
Я, вопросительно: "Это тот аптекарь, который местных алкашей любит Боровинкой угощать, …он ещё любит всем клизмы ставить. Предлагает клизму от любой болезни, и что удивительно,- помогает. Все пациенты после его процедур здоровенькие ходят. Некоторые, правда, потом хромают,- кто на правую, кто на левую ногу. Хромота видимо зависит не от процедур, а от того с какой ноги Доктор Таблеткин встанет по утру, после сна. А что поделаешь...- любое лекарство осложнение даёт". (Погоняло, "Доктор Таблеткин" девчата с местной поликлиники прописали, ...умора, прямо и укатайка…)
Афоня, виновато, смирённо: "Да, это он, мы с ним всю германскую прошли. Эх! - времена были: гречки завались, солидола завались, у кухонного котла теплынь! Эх, Германия, эх, Германия,- Европа!!!"
Я, доброжелательно, но с издёвкой: "Не все старухе пуховое одеяло, и на её, горбатую, проруха иной раз нагрянет, ...а, как же всё же господа милиционеры, а, Афоня...?"
Афоня, яростно, с преданностью в голосе: "Господин Судья-Художник, я, если честно сам ментов не очень, а если уж совсем на чистоту, как перед Господом, прямо ненавижу. Поубивал бы всех, к чертям собачим! Такие отбросы, говнюки,- спаса нет! Здесь, в Очёрской мусарне, триста отборных скотов и мудаков собралось, все, как на подбор, с ними дядька Черномор, …я, разве похож на Черномора,а…?!» – Афоня смотрит на себя в зеркало…- хихикает, ощупывает жирное лицо, трогает подбитый глаз…- ойкает – Ой! Я, ведь из бывших, из офицеров, танкист…".
Лизавета терпела-терпела, слушала-слушала, не выдержала,- взорвалась аки тротиловый эквивалент: "Так!!! ...говорила мне мама, не ходи дочка в лес, там волки. Скушают тебя маленькую. Не послушалось маменьку, пошла в лес за Серым Волком, вот результат на лицо! Что мужики, воевать будем, или сопли пускать будем?! У меня ещё трое близняжек-оглоедов не кормлены, их ещё спать укладывать, им ещё сказку сказывать, про Красную Шапочку!
Глава -2
Александр Евгеньевич, а Александр Евгеньевич...- кто-то в ушко мне нашептывает... Я, глаза открыл, смотрю…- надомной, спящим, буквой «г» старший лейтенант склонился. Шелестит бумажками, улыбается, и просит, нижайше просит пройти на допрос, и ручкой так делает, вроде как приглашает... Ну, думаю: "Попал, как кур во щи! ...попался мне служивый, как в народе говорят,– … жареный лёд.
Я встал, встряхнулся, оцепенение с себя сбросил, оглянулся,- в дежурке всё как всегда: все сидят, все пыхтят, все чего-то пишут и дивчина при них, бездельничает. Живая значится, и растопырки в колготах цвета тела при ней…, то есть на ней, …тьфу ты, совсем запутался… если колготы то на ней, а если ноженьки,- то при ней, …ясно!
Захожу со старшим лейтенантом в кабинет, на двери надпись, крупно «Участковые», в нем, в кабинете, ещё два будущих подполковника сидят и тоже строчат. Мой, бумажку из стола достаёт и готовится писать, видимо протокол. Вдруг звонит телефон, - дзинь, дзинь…!!! Старший лейтенант хватает трубку, орёт: «Але-Але…», …быстро выходит из кабинета.
Будущие подполковники скрипят перьями, шуршат бумажками. Дом писателей у них, что ли, а почему на писателях форма и погоны...- ничего не понимаю…- проваливаюсь в сон…- вижу: ангар, танк…- настоящий, …сорокапятка всамделишная. Подхожу, стучу по корпусу…- звенит,- здорово!
Моя команда, тут же, …стоит на вытяжку, не мигая. Я кричу: «По ранжиру равняйсь, смирно-о!!!» У обоих моих вояк, щёки и животы затряслись, прямо ходуном заходились, …ишь, как подтянулись, старательные. Лизавета, вся горит, в бой рвётся…- оно и ясно – тройняшки в хате одни: в голоде, в холоде, бес сказки, без мамы маются. Разжалованный Афоня в струнку…- живота почти не видно, только розовые щечки подрыгивают. На нем парадный френчик с золотыми полковничьими погонами. Когда только переодеться успел подлец. Стойку держит, не шелохнется,- вот что значит армейская выправка, не то, что милицейская, …вернее будет сказать, дрессировка.
Я подошёл, оглядел этого бравого недомерка. Хорош! - вместе с кокардой и тульёй фуражки, цвета хаки, полковник доставал, как раз до моего носа. Я нарисовал фломастером, крупно и ярко, сетку на полковничьих погонах, сделал шаг назад и громко прокричал: «Поздравляю с внеочередным воинским званием!» Новоиспечённый генерал полковник не стушевался и тоже громко прокричал: «Рад стараться ваше высокоблагородие господин Судья-Художник-Командор-Танка-Т145!!!»
Лизавета заныла, принялась клянчить звание и должность. Я почесал затылок, глянул на генерал-полковника Афоню и нарисовал фломастером Лизавете, на грудях две большие, …нет, пожалуй, две огромные маршальские звезды. Лизавета зарделась и тоже выкрикнула, что, мол, рада стараться и перестреляет всех мужиков алкашей. Я, её спросил строго: «А в тех, кто в «Маски-Шоу» будете стрелять…?» Лизавета округлила и без того круглые глазища и возмутилась: «Что за глупые вопросы господин Командор-Судья-Начальник-Танка-Т145, конечно, я, их, этих алкашей в намордниках, всех из армейского, крупнокалиберного, четырёхствольного, самонаводящего пулемёта в куски, в клочья, не жалея…!!!»
Я, не тупой, намёк понял, наградил Лизавету этим самым четырёхствольным пулемётом…- снял с себя и наградил, сказал при этом, тихо, но торжественно: «Возьмите, Лизавета, владейте, не опозорьте». Лизавета слегка побледнела, закусила губу, шепотом произнесла: «Не опозорю».
В углу ангара кто-то протяжно, тоскливо, с надрывом завыл,- у-у-у-у-у-у-у-У… Афоня вздрогнул, …и всхлипнул…
...Афоня вздрогнул и прошептал: «Это же наш Мухтарка, заслуженная псинка, стольких жульманов в своё время переловил, прямо жуть. Воет бедалажка, видимо к мертвецу…»
Глава -3
Удобно устроившись в мягком командорском кресле, потрогал указательным пальцем красную кнопку, с надписью «Пли!» - подумал про себя; «Не уж-то стрельнет…???» Афоня, в шлемофон, радостно; «Не с-сы господин Командор-Судья-Художник, ещё как стрельнет! Ток перья с «Маски-Шоу» полетят!»
Короче! - командую: «Всем по местам! Маршал Лизавета стрелок, генерал-полковник Афоня водила, Я, главнокомандующий!
Диспозиция такова: заводим танк, вылетаем, бабах! - стреляем на право, стреляем на лево, добиваем цели из пулемётов, удираем, берем в заложники главу города Лёнчика Макрушкина и в леса, на стратегический простор». Слегка подумав, гаркнул: «Задача ясна?!!!» «Так точно, господин Командор-Судья-Художник!!!» - гаркнула, в две глотки моя команда.
Я, доволен, думаю, про себя: «Боевая у меня команда подобралась, орлы! Мне бы ещё главу города Макрушкина на свою сторону склонить. Грешки бы его ковырнуть, да припугнуть хорошенько, рыльце у мелкотравчатого все одно в пуху. Не может быть того, чтоб не крал, как он намедни меня уверял, в приватном разговоре. Он всё глазки мне строил, и пальчики крендельком гнул, краснел время от времени и оправдывался. А ведь на воре, как в народе говорится,- шапка горит». Афоня следом думает, в шлемофон, рад расстараться: «Не с-сы господин Командор-Художник-Судья, расколется, как пить дать расколется, на первом скачке, редиска! А если заартачится, в лесочек по быстрому спровадимся. Там его сердешного за ноги подвесим к суку покрепче и гвоздодёром по ребрам, по рёбрам, чтоб знал гнида, как народ обкрадывать».
На этом диалог с самим собой и подчиненным прервался,- взвыл мотор! - Тешка, сходу протаранив створки ангара, вылетела на стратегический простор. Я, не целясь, нажал на красную кнопку…- бахнуло крепко! Уши заложило. Наводчица Лизавета застрочила из крупнокалиберного четырехствольного пулемёта, - тах-тах-тах…
«Маски-Шоу» прыгали, как зайцы, бросая вверенную им государством амуницию.
Генерал-полковник жал на газ, я время от времени нажимал указательным пальцем на красную кнопку с названием «Пуск», и там, в ответ с наружи, где-то, что-то рвалось и разрывалось, с грохотом и шумом. Наша боевая, стальная машина неслась, как адов потрох. Всё гремело и чертыхалось…
Гремело и чертыхалось буквально всё: стальная штуковина, в которой я находился, мои друзья новобранцы, асфальт, дома, небо, …мой мозг тоже чертыхался и гремел,- в общем и целом,- атас!
Резкий толчок, манёвр и мы у цели. ( … генерал-полковник знает своё дело туго)
Горсовет. Я, в смотровую щель разглядываю приземистое, двухэтажное, здание времён царизма. Стены полтора метра в толщину, выкрашенные под розовоё, или под жёлтое…- не понять. Оно, это зданьице, встретило боевую машину и трёх находящихся в ней сограждан, неприветливо, отчуждённо, и даже где-то враждебно.
Я, не стал долго раздумывать и ждать цветов,- нажал на красную кнопку. Раздалось громкое Бум!
Я, представил, как в своём тёплом, маленьком кабинетике, обделанным под евроремонт, с претензией на евростандарт, съежился маленький человечек. Как он трясётся мелко и дробно, как его мозг охает и ахает, какие конвульсий происходят с его большим «Я», которое находится внутри него, маленького, никчемного и тщедушного.
Пыль осела. Гаркнув, для порядка в микрофон, дежурную фразу – раз-два-три… предложил, главе города Очера не прятаться за спинами женщин и детей, поступить, как мужчина и выйти, с высоко поднятыми над головой руками. Считаю до трёх,- раз и, два и…, на цифре три глава города Очер вылетел на средину улицы, прямо под гусеницы танка. В проёме от снаряда промелькнуло широкое лицо, и здоровенная нога госпожи Федоськиной. Нога и лицо улыбались…
Глава -4
Голова закружилась, нестерпимо пахло милицией… Я, нехотя приоткрыл глаза, всё тот же склонившийся буквой «г» старший лейтенант, нашептывает ласково в ушко: «…всё спите, Александр Евгеньевич, всё спите, умаялись, и сны вам, наверное хорошие, цветные снятся, …ну, спите, не смею мешать, …мне ещё необходимо кое куда, кое зачем сбегать. Потрепав нежно меня по плечу, услужливый участковый испарился. Опуская веки, мне подумалось: « …, а эти будущие подполковники всё пишут и пишут, всё шуршат, и шуршат мыши канцелярские. …и одежда им под стать, серая...».
…сон-сон-сон,…
…стуча дробно зубами, молодой двоеженец, алименщик и воришка, голова славного города Очер господин Макрушкин забился в дальний угол железной машины, которая неслась по направлению к лесу.
- Я, ласково, по отчески; « Ну, что вы, Леонид, расслабьтесь, не волнуйтесь, будьте как дома. Здесь все свои, все наши, все родные, вы, всех знаете…
- Лёнчик, стуча зубами, еле слышно: «Зачем я вам, что со мной будет, я, умру…???»
- Афоня, язвительно: «Ишь, только появился и зразу столько вопросов…- любопытный, какой».
- Я, строго, почти грозно: «Вы, что генерал-полковник возмущаетесь…- вам, слово не давали. Ваше дело рулить, а главное не раскрывать свой милицейский свисток. Вы у нас, кажется приговорены….».
- Афоня, смирённо; «Извините, господин Судья-Художник-Командор, ошибся, я больше не буду».
- Я, строго: « То-то же, каждый сверчок, знай свой шесток, – русская, народная поговорка».
- Лёнчик, несколько успокоившись, приободрившись: « Как у вас здесь, всё строго господин Судья-Художник-Командор. Скажите, а почему бывший начальник районного ОВД, генерал полковник в танке, а главное, почему и к чему он приговоренный…»
- Лизавета, сердито; «Почему, почему, вот почемучка нашелся. Совсем мужик нынче измельчал, чуть, что сразу почему… - покачену!»
- Я, одобрительно, снисходительно: «Молодец Лизавета, но не в тему. Потому примолкни. Будешь секретарем, будешь всё записывать, весь, опрос-допрос…
- Лёнчик, совсем оправился, приободрился, порозовел: «Что ж, опрос так опрос, главное чтобы не расстрел с конфискацией…».
- Я, строго: «Главный вопрос на повестке дня стоит - Куда, а главное на что, потратил голова города Очёра, восемь миллионов народных рублей…?... - сей щекотливый вопрос, вопрос вопросов сегодняшнего судебного заседания.
Суд состоится в присутствии Судьи, секретаря и одного присяжного. Фамилия судьи - Судья-Художник-Командор, секретарь – Лизавета, её фамилия Маршал-Лизавета, фамилия присяжного – Генерал-Полковник-Афоня.
Подсудимый - Голова-Города-Очер-Макрушкин, в просторечии Лёнчик.
Что ж, приступим, пожалуй.
Вопрос первый и последний – Расскажите подсудимый, какую сумму вы украли от суммы восемь миллионов выделенных государством Росейским, для города Очера? – подсудимый, вопрос ясен?»
- Лёнчик, спокойно и уверенно, даже нагловато, показывает большим и указательным пальцем правой руки ноль, говорит и слегка краснеет: «Ничего не украл, ноль».
- Я, спокойно: «Скажите любезный, куда и на что можно потратить такую уйму денег?»
- Ленчик, слегка трясется, заволновался: «Ну-у, я, не знаю, …я, не крал, может быть, другие крали… Я, ведь в команде не один был. Да и по бумагам весь баланс один к одному сошелся, копеечка к копеечке, не придерёшься, как говорится всё тип топ».
- Афоня, не выдержал,- яростно, возмущённо орёт: « Ах, ты, прыщ мелкий, а скажи-ка мне на засыпку, почему председателя комиссий Мухача за неделю, до окончания проекта уволили, …ась? …и не говори только мне, менту бывшему, что он де по собственной воле заявление об уходе написал. Да ни в жись не поверью. Он, Мухач, ворюга старый, всегда знает, что где плохо украсть. Можно, как пример, районную поликлинику вспомнить…- ась…?! Короче, колись гнида, почему уволили?! »
- Я, удивлён, но Афоней доволен: «Что ж, хороший ход присяжный Генерал-Полковник-Афоня, …и вопросец с подковыкой. Просто так наш подсудимый не отвертится. Прошу вас, подсудимый, отвечайте на заданный вопрос».
Лёнчик, покраснел и смутился. Он, этот наш Лёнчик, всегда краснел, когда врал. Молоденек ещё, не научился врать не краснея.
- Лёнчик, заикаясь: « Я, не виноват, он сам по собственному желанию…».
- Афоня, сердито бурчит: « Да, ври прыщ, скользкий, знаем мы тебя!»
- Лизавета, баба сердобольная, гладит Лёнчика по головке, жалостливо: « Ребята, хватит пытать Лёнчика, он сам все расскажет, бес пыток, правда Леонид…»
- Лёнчик тупо мотает головёнкой, мычит: «Мы-мы-мы…»
- Я, радостно щелкаю плоскогубцами у носа главы города Очера: «Вот и славно, вот и молодец, вот и умничка! Люблю когда подсудимые сами, бес пыток, всё рассказывают, так сказать чистосердечно, по доброй воле душу перед смертью очищают. Оно и понятно без груза земных грехов взлетать легче, …а то бух! – и прямо в ад!!!
Смотрю, наш голова побледнел, заекал, но крепится. Губёнки трясущиеся отирает, пыхтит, готовится к длинному диалогу. Лизавета на меня с укором посмотрела… Афоня ладошки в предвкушений трёт. Короче, процесс идёт!
- Лёнчик, насилу справился с волнением, задиалогил: « Уважаемые господа, присяжные заседатели и Вы, Ваша Честь господин Главный Судья-Художник-Командор, дело было так! – собрались мы как то в бане, человек нас было шесть семь, не больше…»
- Афоня, строго: « Просим перечислить фамилий, а равно, как должность и пол подельников…»
- Лёнчик продолжал: « Хорошо, я не против…- Головачёва, женщина, первый заместитель главы Очерского района, Мухач, мужчина, непонятно какой профессий, …поговаривают в городе, что он раньше зубы в конюшне жеребцам рвал. Путтина, женщина, после пенсионного возраста, …в недалёком прошлом коммунист, бессменный партийный работник. Дерендяива, женщина, …новоиспечённый директор краеведческого музея. В прошлом заведующая домом культуры деревни Морозовка. Ну, вот господа, пожалуй, и вся компания.
- Лизавета, открыла от удивления рот, так с открытым ртом и произнесла фразу, как чревовещательница: «Скажите Леонид, почему в бане…?»
- Я, строго, настовительно: « Какая вы, Лизавета, непонятливая: «В баню ходят голышком, …то есть гарантия, что никто ничего не запишет, и не настучит, еж ли что... И вообще, прекращайте перебивать подсудимого. Ещё повторится, выдворю из зала. Ах! – извините, из танка».
- Лёнчик, ухмыльнулся и продолжил: « Сидим, значит мы, в бане, голышом, в чём мать родила, заседаем, судим-рядим-делим, кому сколько шуршиков отломится. Естественно, если всё свертится, всё скрутится, всё сладится...
- Я, строго, но вежливо,- уважаю, когда честно, по доброй воле в сознанку идут: « Хорошо Леонид, давайте по порядку, так сказать по пунктам: что за, чем следует, и какой с чего доход получился. То есть, сколько чистогана в общаг накапало».
- Лёнчик, воодушевлённо: « Перво-наперво хочу рассказать, как книжку делали. Поверьте мне господа, украсть четыре миллиона из восьми, это непростая задача, тут исхитрится необходимо так, чтобы комар носа не подточил, чтобы копеечка в копеечку сошлась.
Скажу вам, господа по секрету на этот случай у нас Путтина Нина Михайловна имелась. Эта старая кошелка, ещё в давние-давние времена, когда в комсомольской ячёйке секретарём подъедалась настропалилась с комсомольских значков и пионерских галстуков доход постоянный иметь.
Но ближе, как говорится к делу…- стоимость исторического альбома к юбилею родного Очёра, в городе Перми, с фотографиями и текстом стоил семьдесят пять тысяч рублей. Мы посовещались и решили дать фирме сто тысяч. По документации, под их подпись, и банковским перечислениям пропустили пятьсот тысяч рублей. Мухач в Перм сгонял, у подрядчика наличкой получил разницу. Всё тип-топ.
- Афоня, сердито: « Ловкач, ничего не скажешь, Мухача видимо за плохой делёж выперли, оно и понятно,- четыре на шесть плохо делится,- гы-гы-гы…!!!».
- Лёнчик продолжал: «Я, не знаю, наверное, так и случилось. Докладываю далее, по пунктам. Решили мы доисторическое животное в музей поселить. Прикинули, посчитали… Прорезиненный материал – шесть погонных метров. Компрессор маленький, маломощный – один. Глаза, стеклянные, карий – одна пара. Чип, китайский – один. Выключатели, советские – два. Стекло, витринное, большое – два куска. Моток электропровода – три метра. Кронштейн – два. Двери, двойные, пластмассовые - одни. Цемент, марки триста – два мешка. Шерсть натуральная, человеческая – один килограмм, сто грамм. Чтобы сэкономить, шерсть состригли с себя, прямо здесь в бане. Всех больше шерсти дал Мухач.
Себестоимость Чудо- Юдо получилось пятьдесят тысяч рублей.
Художнику-портному из Масквы заплатили, за выполненные работы сорок тысяч.
Вот видите уважаемые господа, опять мы извернулись и украли у населения города Очера четыреста тысяч рублей…
(…продолжение следует. Все совпадения имён персонажей и место событий случайные. Город Очёр, 01.10.2010 г.).
Пересмешник, автор Кандинский-ДАЕ А.О.