Гончарный круг бога 1

Гончарный круг бога.

Ретивых защитников бога предупреждаю, что прописные и строчные буквы в этом тексте несут собственные нагрузки. И я не стану их перераспроделять из-за того, что кто-то могущественней своей тещи или собственного начальника в глаза не видел. Тот, кого мы можем воспринимать даже не Богом, а БОГОМ, в другом мире один из миллиардов или даже других, более значительных единиц, таких же как он по могуществу. Не исключено, что и степеней могущества нескончаемо много. Если это так, вообразите насколько велики космос, вселенная, мир и если существует кто-то один единственный, самый-самый, то вообразите себе как он могуч и насколько он не нуждается ни в чьей защите.

Любой представитель более развитой цивилизации способен дать такой урок божественного могущества, что самый отъявленный фанатик устыдится мелочности своего представления о Боге. Это я вам говорю как очевидец.

Я сам, до недавнего времени считал, что написание мемуаров преследует две цели: заморочить словесами совесть и добить врагов. В этих автобиографичных записях никаких оскорблений никаким последователям никаких конфессий не содержится. Очень на это надеюсь.


*****

Этим утром я должен был лететь в Крым на трёхдневный семинар по животноводству. Но на полуостров обрушился шквал и вылет отменили, как минимум на сутки.

От аэропорта до села, где живёт моя старенькая бабушка всего-то тридцать километров. Если я сегодня не съезжу в село, я уже за лето туда не попаду. Откровенно, я бы предпочёл прожить неделю в сельском идиллическом спокойствии, чем бездумно лежать на пляже, ведя ненужные разговоры.

У меня настал момент, когда я не знал, как решать свои личные проблемы. Поездка сейчас их усугубит, а отказываться от неё было бы апофеозом глупости.

Я случайно узнал, что гражданин Великобритании через подставных лиц собирается приобрести 400 га крымской земли. Я готовился три месяца, чтобы получить эту командировку. У сверхжелающего этой поездки замглавреда заболела жена и он был вынужден остаться.

Всех остальных я распихал локтями, я нажил тьму врагов. И теперь со своей предварительной инфой ехал навстречу своей удаче. Задержка меня не смутила, если что, доеду на семинар на своей машине.

Это не проблема, проблема в том, что сегодня я ушёл из дома. И вряд ли туда вернусь. 

Про удачу, отчего-то думать не хотелось. А работа дело такое, о чём бы ни думал, и о работе думай. Будешь работать, всё заладится. Треба робыть, как говорят мои селяне. А стены, крыша, да и все прочее, дело наживное.

Я вбил в телефон номер аэропортовского диспетчера и погнал свою девятку на выезд из города.

Сто двадцать лет назад с ума сошедший Философ, когда ещё был в здравом уме сказал, что к собственной жизни следует относиться как к эксперименту. От себя бы добавил: к жизни правильно относиться как к приключению. В жизни как и в авантюре случайность один из главнейших факторов от самого первого до самого последнего человеческого мига. Приключившаяся с нами случайность появления на свет, согласно теории вероятности, стремится к нулю. Этот факт математически настолько невероятен, что мы вправе говорить о его чудесности. Невзгоды и опасности жизни усиливают её сходство с приключением. А тяжёлые испытания, неприменный атрибут приключений, в жизни также сулят заслуженную награду. Никогда не верил искренности завистников и скучающих. Каждому судьба даёт шанс стать чем-то бОльшим, чем ему дано от рождения. Даже королю. Говорящие: жизнь удалась, объявляют окончание борьбы или труда за себя лучшего. Тот, который не боролся и особо на себя, имею в виду свою душу, не трудился и радующийся «удавшейся жизни», сравним с полевым растением, попавшим на кухонный подоконник. У него удалось существование, человеческая жизнь это всё же нечто другое. Она предполагает некоторую отвагу усилий. Неверие в себя и недоверие судьбе лишает большинство живших и живущих и ума и сил. Каждый счастлив настолько, насколько ему хватает смелости.

Было около шести утра. На небе не было ни облачка. Странный мир. Где-то не так далеко ураган, дожди, а здесь чистое небо при пыльном ветре. Опоздать на свой семинар не боялся, я знал что лорд в ураган не полетит из-за такого ничтожного клочка земли.

- привет, Егорушка, как Люда? – встретила меня баба Нина, - всё реже приезжаешь. У тебя выходные?
 
- у нас всё хорошо, - просто ответил я. Когда человеку 37 лет у него всё должно быть хорошо, - рейс отложили до завтра, переночую у тебя.

Мне меньше всего хотелось рассказывать про мои сложности с женой. Я завалился в гамак под старой липой.
 
Солнечный луч, простреливший мощную крону, вернул меня к действительности.

Утренний ветер с Днепра, быстро восстановил силы.
Вы видели Днепр? Эта река кому угодно восстановит силы.

- а что случилось с рейсом? – спросила меня бабушка.
- в Крыму ураган, - сказал я.
- який у нас був ураган пизавчора, - тут же скороговоркой сказал извечная бабушкина подруга Нина Федотовна, - яки блискавки, страсть.

- да сверкало, так грохотало, был сильный ветер. Я такого в жизни не припомню, - сказал бабушка, - а после очень сильного удара всё сразу утихло.
Моей бабушке 81 и она в здравом уме, за что её и люблю.
- ветер ничего не поломал? – спросил я.

- з моей хаты, добре було видно. Воно як воронка над двиром Дыбы.. и блискавки уси в их двир. А потом як бахне, аж земля здрогнула.

Я допил вторую чашку, когда стал обладателем удивительной истории.
Оказывается в Караселях недилю чи дви шла стройка. Даже вертолёт прилетал. В этом крошечном вымершем хуторке недавно кипела жизнь. 

- что же там строили? – спросил я.
- какой-то бункер, что-то связанное с наукой, - сказала моя баба Настя.
- ничого не зразумило, кажут государственная тайна, - шёпотом сообщила Федотовна.
- в Караселях государственная тайна? – мне с трудом удавалось сохранять серьёзность.
- так люди кажуть, - сказал Федотовна, - я и близко туда не змогла пидийти, там таки охоронци як бандюки. Не дуже и схочешь в них пытати.
- охрана?
- ну да, в двире у Дыбы.
- может быть это связанно с Антоном Сергеевичем? Может быть он оставил какие-нибудь записи, которые стали востребованы?
- нет, что-то с Василём, он что-то изобрёл или ещё чего, - был ответ.

Эти имена всколыхнули мои воспоминания. Я был немного знаком с Василём и пару раз был в его хате. Василь был лет на десять младше меня.
Обычный парень, росший без отца. Его отец погиб при невыясненных обстоятельствах, когда Василю было лет девять-десять. Но вот дед Василя был, несомненно, титан.

Что я имею в виду под этим словом? У каждого человека достигшего среднего возраста вырабатывается личная шкала, по которой он оценивает добротность встречающихся ему людей. Обязательно найдутся двое, имеющих на третьего диаметрально противоположное мнение. Касательно Антона Сергеевича Яковлева, с большой долей уверенности можно было сказать, что у знавших его, мнение о нём было единогласным или незначительно различавшимся. В нашей округе уж точно. Моя оговорка не случайна. Его, наверняка, знало огромное количество народа. Он когда-то был ни много ни мало новосибирским академиком или член-корром. Не знаю точно его учёную степень, но мне известно, что он был, вышедшим на пенсию, физиком-теоретиком. На Украину он приехал лет десять или двенадцать назад. Тогда неслись «послеразводные девяностые», жесточайшее, для вскормленных социализмом, время.

В то время, подхваченный волной преступной романтики, тринадцатилетний Василь впутался в подростковую банду. Его поставили на учёт за драку и угон мотоцикла. Участковый, из-за уважения к его матери, сделал всё, чтобы Василя не определили в колонию для несовершеннолетних. Вот тогда, мать Василя и пригласила своего дядю, переехать к ним жить.

Антон Сергеевич тогда был, по академическим оценкам, в пиковом творческом возрасте. Всё же он нашел нужным бросить свою академию и переехать в украинскую глушь и не было похоже, что он когда-то об этом сожалел. Здесь, при своём абсолютном превосходстве над окружением и при генетическом неприятии украинцами любого превосходства, он всё же сумел в короткий срок «завоевать» самое прочное уважение и доверие прямых наследников буйного казачества.

Мнение: джентльмен – тот, рядом с кем чувствуешь себя джентльменом, относилось к нему в полной мере. Я благодарен судьбе за её дар, за то, что свела меня с ним. Нескольких встреч было достаточно, чтобы оценить всю его непоказную грандиозность.

Мне пару раз удалось побывать на его лекциях в своеобразной им устроенной воскресной школе. Антон Сергеевич создал эту школу от избытка собственных: сил, таланта, энтузиазма, идей… короче человеческого духа.

Назначением школы было восполнение недостатков образовательной системы. Школа была открытой для всех. Она занимала просторную комнату в хате Дыбы. Посещали её в основном школьники, но иногда в неё, заглядывали и люди постарше, чтобы просто побыть в компании с мудрым и честным человеком.

Как-то раз я услышал как ему, атеисту, сказал один, зашедший на такое занятие, довольно взрослый селянин: Антон Сергеевич, от вас выходишь, будто из церкви. Нечто, сходное с внутренним очищением, испытал тогда и я. Речь на занятии шла о вещах обычных, чуть ли не обыденных: о человеческом достоинстве, о поиске должного, о человеческих отношениях..

Но как подавался материал, как ставились вопросы, как он зажигал ими детей. Кем бы ни стали они в своей жизни, он в их жизни был… правильным залогом человеческой состоятельности.

Я знал, что Антона Сергеевича в живых нет уже два года и похоронен он возле Караселей. Взволнованный рассказом и воспоминаниями я сел в машину и поехал на этот хутор. Здешние места специалисты называют зоной рискованного земледелия. Летний дождь - редкий праздник для местного крестьянина. Зато не такая уж редкость, ливень с градом в разгар цветения. А ещё бывает ливень и град какой-то выборочный: у одних почти всё побило, у других и не тронуло.

Карасели как маленький оазис, даже в засуху, всегда встречают обилием дикой плотной зелени. На маленьком пятачке хутора растения питают грунтовые воды. Как-то, в редкое дождливое лето я здесь видел траву, с цветами как парашютики, высотой до второго этажа – это не фантастика.

Я остановил машину возле хуторского кладбища. Походил между надгробиями и немного постоял над могилой знакомого. И он уйдёт вместе с нашей памятью и мы уйдём..

Корректней всего сказал незабвенный Александр Сергеевич: «здесь дремлют мертвецы…». Мог бы я когда-нибудь тремя словами передать столько сути. Ещё раз взглянул на удачное изображение Антона Сергеевича, его открытое лицо, интеллигентную бородку.

Его внуку, Василю, сейчас должно быть лет двадцать пять. Пусть я с ним мало знаком, но знаком же.. Отсюда была хорошо виден холмик, густо заросший ежевикой за которым был двор Дыбы. Слово Дыба на украинское ухо воздействует иначе, чем на русское. В русском это орудие пытки, а в украинском - стать на цыпочки, как конь на дыбЫ. Дом был крайний на улице, которая составляла всю инфраструктуру этого хутора.

Может и жило здесь когда-то человек пятьдесят-шестьдесят, а теперь его население состояло из шести человек, пятеро из которых были весьма преклонного возраста.

Я пешком обогнул мощные заросли ежевики и вышел к загадочному двору. Со стороны дороги двор был скрыт полностью, я смог разглядеть только кусок соломенной крыши и штырь антенны. Стоило может быть не лезть с расспросами сразу к «бандюкам», а для начала поговорить с кем-то из местных пенсионеров?

Большинство домов хутора пустовали, некоторые имели владельцев, живущих в городе. Остальные дворы были подвергнуты бесхозному разрушению и являли собой печальное зрелище.

Во дворе под заросшим виноградником в кресле-каталке сидел бледный молодой мужчина в азиатской тюбетейке и улыбаясь щурился на солнце. На подлокотнике его кресла был закреплен ноутбук. Этот белокожий человек был явно городским и совсем не был похож на бандита. Я подошел к калитке.
- здравствуйте, мне нужен Василь, - сказал я. 
Человек повернул ко мне болезненное лицо.
- его нет дома, - после недолгой паузы произнес механический голос.

На крыльце дома тут же появился дюжий детина в шортах. На его ухе была закреплена переговорная гарнитура. Он не спеша направился ко мне, являя собой образец спокойной правоты. 

- мне нужно с поговорить с Василем, - я повторил вопрос, обращаясь к нему.
Парень преодолел половину расстояния до калитки и успел что-то пробормотать в микрофон. В его фразе, я скорей догадался, чем услышал прозвучало что-то нелестное в отношении моего любопытства.

- вам ясно сказали, что Василя нет, - сказал он. Было слишком очевидно, что он не сторонник диалогов. Я понял, что если мне не придёт в голову какая-то идея, мне придётся уйти, оставив нераскрытой такую притягательную интригу.

- может быть, вы сможете мне помочь, - обратился я к сидящему, - я хотел поговорить с Василём про его деда, Антона Сергеевича, я собираю про него материал.

- вы его знали?
- да, я с ним был знаком и я бывал в этом доме, - ответил я.
- лучше будет если Василь сам вам про него расскажет. Если вы всерьёз интересуетесь его дедом, я поговорю с Василём о том, как вам встретиться. Мне что-то подсказывает, что вы интересуетесь не столько прошедшим, сколько настоящим. Вы журналист? – сидящий в кресле вплотную подъехал к калитке. Было видно, как он набирает на клавиатуре предложения, которые потом озвучивались синтезатором.

- да, - вынужден был признать я, - теперь для меня очевидно, что любопытство моих односельчан ко двору Дыбы не случайно.
- лишнее любопытство это не то, что здесь приветствуется, - сказал ответчик.
- в селе это неизбежность, здесь любое событие обладает гораздо большим весом, чем такое же в городе. А неизвестное рядом повод для массовой муки.

Охранник, в это время, по-видимому, слушал инструкции в наушнике..
- ваша профессия способна приносить неприятности.. – сказал человек в кресле.

Тут охранник открыл калитку и сказал: «входите». Теперь я затоптался на месте. Вся эта обстановка мне перестала нравиться. Мне перехотелось входить в этот двор.

Помню, как почувствовал запах гари. После я отключился. Я услышал: Пэр, отпустите его. И увидел себя сидящим в кресле под навесом..
- похоже моё любопытство сыграло со мной шутку, - сказал я.
- все люди пленены собственными слабостями, - сказал мой собеседник в кресле-каталке.
- так я в плену?
- я бы этого не хотел. Скажите, ночной ураган не принёс никаких разрушений в округе? Вы ничего не заметили?
- я слышал, что ураган был только над вашим двором и вроде даже молния попала во двор Василя.

Тут в моей голове раздалось: и про стройку здесь разузнавал? Журналистик..
Жуткий шелестящий голос, несущий состояние ступора.

- Пэр, прекратите, дайте поговорить с человеком, - сказал человек и протянул мне руку.
- Иван Семенович Лифшиц, - произнес робоголос.
- Егор Андреевич Ежигин, - представился я.
- ваша профессия сделала вас заложником.. – говорил Лифшиц, а я подумал про свой телефон. Даже не думай, сказал Голос.
Человек в кресле рассказывал о том, что и он заложник, но добровольный. Я в это время сидел в прострации.

- голос в голове, это мне не грезится? – наконец выжал я из себя.
- Пэр, я же вас просил, - механический голос уже который раз обращался к невидимому собеседнику, - Николай, принесите, пожалуйста, кваса.
- вы здешний босс? – спросил я.
- нет, я физик в предсмертном состоянии.
- что здесь происходит?
- мы, в некотором роде в плену у инопланетного существа.
- понятное дело, чего же проще, - я понемногу приходил в себя. В моей руке  образовалась холодная кружка, ко мне вернулась способность мыслить. Мои опасения за свою жизнь показались смешными. Не было никого угрожающе стоящего над душой.

- за свою жизнь не беспокойтесь, - сказал Лифшиц, - она не в большей опасности чем моя.

Я понял, что это форма механического юмора.
- есть вариант, что вы уйдёте и просто забудете увиденное здесь.
- а другой вариант?
- что не забудете или забудете не всё или вспомните не так.
- наша профессия требует объективности, но и художественный вымысел у нас допускается. Мне про инопланетян даже понравилось. Но сейчас я бы пошёл спокойно домой и там обдумал сюжет.
- вы уже не хотите узнать, что здесь происходит?
- лучше я заеду позже, я должен спешить в аэропорт.
Какой шалун, ¬- раздалось в голове, - ты не хуже меня знаешь, что рейс задержан на сутки.
- да, знаю, а откуда ты знаешь? – как-то отчаянно выкрикнул я и порывисто встал, намереваясь убраться отсюда подальше.

Лифшиц что-то выстукивал на машинке, а я стоял не в силах сдвинуться с места.
- есть вариант, я расскажу историю, вы её запишете и потом поедете в аэропорт.
- на свой семинар по животноводству. Опять этот невероятно едкий пронизывающий голос.
- я могу хотя бы позвонить?
- звоните, сколько хотите, только постарайтесь никого не впутывать.
- и я смогу отсюда выйти?
- уверен, что сможете.
- что ж, у меня есть немного времени, - я так же решительно сел. Мои ноги мне не подчинялись. Верней подчинялись мне только тогда, когда я решал делать то, чего делать не хотел.
 
Солнце припекало, проникая сквозь виноградную листву. Я весь исходил потом. Как потом вспомнил, часть этого пота была холодной.

- пойдёмте в дом, - Лифшиц в своей каталке покатил к досчатому пологому въезду на крыльцо. Я послушно пошлёпал следом за ним. Я шёл как инвалид, в последнюю минуту сообразивший, что он-то способен подняться по лестнице..

Я заметил в отдельной комнатке ещё одного охранника. На меня он даже не взглянул. Перед ним были мониторы внешнего наблюдения. Мой вид ему, наверное, надоел ещё тогда, когда я стоял у надгробия.

В комнате, где был когда-то академический класс, теперь размещался офис. Здесь было прохладно. Я почувствовал, будто кто-то разомкнул мне невидимые наручники и рефлекторно достал из сумки блокнот и карандаш. Лифшиц был в каталке, предлагать место было некому и я уселся в кресло за компьютером. На большущем мониторе колыхалась мордочка анимированного злобного мужика в древнем пурпурном наряде.
- прошу вас дать мне интервью, - с сильнейшим британским акцентом сказало изображение, - по какому праву вы собираетесь сорвать переговоры о покупке несчастного клочка земли?
- не думал Пэр, что вам нужно земля, - вмешался Лифшиц.
- я устал с вами спорить, глупые земляне, - Пэр с достоинством развернулся и долго нам показывал удаляющуюся бордовую спину.
- он здесь всегда, - сказал Лифшиц.
- он пэр? – шёпотом спросил я.
- да, это так, - повернулась спина.
- он некое мифическое существо, которое никто не видел, но которое способно играть с людьми как с куклами.
- не обижайтесь Лифшиц, но вы, земляне всё же очень дики, - сказал Пэр, - даже ваши озарения не выходят за рамки вашего телевидения. Все вы куклы, колышущиеся в пустом киселе вашей глупейшей ноосферы. Только человек с психическими отклонениями у вас способен объявить что-то новое. Вы заложники страха, излучаемого друг другом.
- честно говоря, у меня сегодня столько разных впечатлений, - я оторвался от наброска, изображающего профиль Лифшица.
- подумаешь, ушёл из дома. И правильно сделал. Мужик.
- вы за мной следили? И эта информация о покупке земли..
- да, мы всегда следим за любопытными журналистами.
- сдаётся, что он всё только что выудил из вашей головы, - сказал Лифшиц.
- будьте уверены у нас длинные руки..
- как я понял, как раз рук у вас нет, - сказал Лифшиц.

- вы, считающие, что чем-то обладаете, более мифичны и смешны, - лорд развернулся и продолжил свой степенный поход.
- а где Василь? – спросил я.
- Василь, в некотором роде в командировке. У нас с ним, к сожалению, нет связи.
- а где он?
- где-то на окраине наших представлений. Я просто расскажу вам историю, а вы облеките её в художественную форму. Пэр вам вряд ли позволит унести информацию на носителях, но он не против записанного рассказа. Конечно же, никаких адресов. Только версия правды, фантастика.
- я не писал романов, тем более в таких условиях.
- вы набросаете несколько фактов, не публикуя источника. Лишний шум здесь ничему не поможет, но способен навредить.
- если вы так боитесь разглашения, зачем же вы пустили в дом журналиста?
- каюсь, я отчасти виноват в вашем временном заключении. Происходящее здесь имеет исключительную ценность, но Пэр, затеявший всё это, очень хорошо умеет хранить свои тайны. Любой, столкнувшийся с ним, сможет рассказать только то, что Пэр ему позволит. Похоже, его устроит некий вариант выдумки.

-вы хотите, чтобы я записал вашу историю, а после притворился что её придумал?
- Лифшиц, если вы так подолгу объясняете выгодные ему очевидности, толку от него скорей всего будет мало, - сказал Пэр, - пускай уж идёт в уверенности, что ничего не видел и не слышал.
- предлагаю выслушать меня и решить, что делать с услышанным, - сказал Лифшиц.
Выбор я сделал сам.

Тракторист

- Василь, ты так сразу не отказывайся, - горячился Геннадий Голобородько, по прозвищу Гологен,  - я тебе же не жениться на ней предлагаю. Наладишь отношения и только.
Василь налил каждому по полстакана и молча влил в себя огненное пойло.
- подумай сам, какие возможности, - не унимался Гологен, - мы забудем, что такое самогон. Людоедка, хм.., я имею в виду Ядвига это же спиртовая жила.
- вот ты на ней и женись, – разозлился Василь. Ядвига и была отчасти виной его размолвки с Оксаной.
- она сказала, что именно к тебе у неё дело. Это неспроста. Да и вообще я женат.

От хутора Карасели до, Счасливого, крупного села с полновесным, по сельским меркам, маркетом было километров десять. Властвовала там продавец, товаровед и завмаг в одном лице белорусская полячка Ядвига. Зрелая, привлекательная, в меру предприимчивая, в меру щедрая, местная Белладона и Мадонна в одном лице.
Кстати, она похожа на ту, комсомолку-спортсменку - красавица.

Она торговала дешёвой контрафактной водкой, которую, как знали все, изготовляла по месту из поставляемого ей спирта. Почти всё пьющее, мужское и не только, население села и окрестных хуторов, было у неё в неоплатных долгах. Влияние её в селе было сопоставимо с влиянием сельсовета, работники которого не видели или, по каким-то причинам, не желали замечать, как Ядвига спаивает односельчан. Для производства водки Ядвиге нужен был помощник и она регулярно меняла лиц приближенных к своей особе. Фаворитизм нес за собой перспективы, за которые местным потребителям алкоголя стоило состязаться. Кроме еженощной посильной обязанности избранник совершал таинство разлива разведенного спирта по бутылкам с этикетками. От его способности не передозироваться во время дегустаций зависела длительность его статуса. Все мужчины села мало-мальски способные представить интерес для Ядвиги уже побывали в должности разливщика, некоторые по третьему, четвертому разу. Обычно человек держался неделю - две, после чего с неизменным позором изгонялся.
 
- ты женат, а ведешь себя как старая сводня. У тебя своих проблем хватает, а ты советуешь мне, как жить и что делать.
Гологен обиженно замолчал, потом выпил свой самогон и сказал: да, я знаю, у тебя есть Оксана. А у меня есть Светка. Если бы теща не настраивала её постоянно против меня.. ладно, Василь, поеду я, пожалуй, - он одел свою кепку и вышел из хаты.

Василь налил себе полстакана, выпил, за окном раздался звук удаляющегося Гениного мопеда. Василь вновь остался наедине со своими мыслями. Гнетущее чувство, что всё идёт не так, пробивалось теперь даже через пьяный угар. Начинало казаться, что пропасть, в которую он валится, не имеет дна. Доза, спасающая от мыслей и воспоминаний, должна была становиться всё больше и больше. Мучающие вопросы: кто я такой, что делаю, как живу? не находили ответа. Чего б не жить как все? Живут же, работают, растят детей, конечно пьют, не без этого, но живут, как считается, честной трудовой жизнью. Чего бы и мне так не жить? Взять и одну бессмысленность сменить на другую. Василь влил остатки самогона в стакан. Самогон, замыкая на себя весь смысл, с лёгкостью разрушал любую бессмысленность. В углу бубнил телевизор, показывая познавательный фильм о нелёгкой жизни древних пресмыкающихся. Василь мутным взглядом смотрел как тиронозавр заглатывал несчастную анимированную зверушку. Режиссер постарался передать то, что могла испытывать жертва, стоящая перед подобным монстром. Немигающие жёлтые глаза смотрели теперь на Василя, ему даже стало как-то неуютно в собственном жилье. В голове раздалось устойчивое гудение. На мгновение ему показалось, что его стол стоит посреди доисторических пампасов, невдалеке от покачивающегося на задних лапах гиганта. Василь слабо махнул рукой, отгоняя мираж. Монстр расценил жест Василя как приглашение и в несколько шагов покрыл расстояние до стола и одним щелчком экскаваторных челюстей откусил Василю голову. Мерзко хрустнули перегрызаемые позвонки и сразу же стало совершенно темно и тихо. Василь был слишком пьян, чтобы испугаться и кроме того он всё же понимал, что ничего такого произойти не может. Но он не понимал, чем именно он это понимает. Он не чувствовал своей головы, как и рук чтобы голову ощупать. Потом он почувствовал жжение в носоглотке и запах гари. Вслед за обонянием вернулись слух и зрение. Руки всё так же лежали на столе, правая всё ещё сжимала наполненный стакан, который для компенсации только что пережитого, отправился, было ко рту. Но тут Василь, собрав всю свою волю, поставил решительно и от себя отодвинул пойло. На всякий случай он ощупал свою голову, слишком уж реальным было видение. Если не считать того, что его лицо было мокрым от пота как после бани, опасаться было не за что. Только вот в носу стоял запах гари, сквозь который пробивался тяжёлый дух хищника. На телеэкране качнувшийся папоротник скрыл кончик хвоста сытого тиранозавра.

Быль

Василь был сыном чистейшего, хотя что это такое? запорожского казака и сибирячки. Казацкая удаль и сибирская несокрушимость не были для него пустыми понятиями. Что-то хорошо работающее всегда вызывало в нем восторг. Когда ему было четыре года он как-то с час простоял наблюдая, как крутится жернова мельницы. Волшебством лился звук размалываемого зерна. Уже тогда ему казалось, что он видит как целое самодостаточное зерно подкатывалось к неумолимой кромке жернова и увлекаемое бездушными силами обращалось в прах для человеческой насущности. Он, понимающий тайный смысл этого круговорота, чувствовал себя тогда могущественным великаном, сопричастным мощнейшим движениям бытия. Скорей всего в четыре он думал не так, но мифы, многое скрывая, нужное выставляют напоказ.

Трудный подростковый возраст Василя совпал с трудным временем для государства. Слишком многое в жизни людей поменяло свою ценность. Люди криминальных профессий перешли из разряда порицаемых общественным мнением в ранг уважаемых и даже подающих пример личной храбрости и общественного успеха. Тогда Василь и оказался в поле зрения комиссии по делам несовершеннолетних.
Его мать, всерьёз обеспокоенная будущим сына, зазвала в гости своего дядю по отцу, учёного-физика на пенсии из новосибирского Академгородка. Шестидесятипятилетний Антон Сергеевич Скляров, многократно гонимый и хвалимый Родиной, давно собирался оставить научный Олимп и отправиться «выращивать капусту». Не по годам лёгкий на подъём, он вскоре переехал в Украину и обосновался в доме Василя как надежный отец, который лучший оберег жилища. Мать вновь обрела свое былое девическое величие. Василь даже иногда видел её пишущей что-то в свой давно забытый сомыслитель-дневник. Как бы даже не стихи.
 
Дед был исполин, хотя был среднего роста. Одинокие женщины всех возрастов из Караселей и близлежайших сёл, находили причину, чтобы обратиться к нему за советом. Крестьянство уязвимей всех перед Бюрократической цитаделью. И он улаживал, казалось, нерешаемые дела. Теперь, поскучневший с уходом отца дом, страдал заботой отбоя от людской благодарности. Мать, наверняка была убеждена, что у деда два или три романа. Василь видел деда скорее стеснительным, обожествляющим женское, человеком. Для него любая связь была, скорей Марианской впадиной, чем радостным ручьём. Его свойством, глазами Василя, тогда подростка, была благодарность миру, наделившего его способностью понимать и понятое передавать. И только ничтожная часть его благодарности, как стало Василю понятно позже, была востребована окружением.
- Антон Сергеевич говорил: «летнее утро в деревне это воскресение жизни. Просыпаешься с пониманием правды существования своего и того, что вокруг. По настоящему достойная старость возможна вблизи к возделываемой тобой земле». Дед развёл пасеку и любуясь размеренным пчелиным трудом, сетовал: «если бы академики умели так работать. Из-за недостатка свежего воздуха академия порой напоминает террариум».
 
Дед, привыкший делиться знаниями, организовал для сельских подростков своеобразные курсы выходного дня, которые регулярно посещало до десяти ребят. Задачей курсов ставилось изучение украинской, русской и зарубежной литературы, хотя круг затрагиваемых вопросов был значительно шире. Дед вел великолепные лекции по физике, математике и прочим прикладным предметам, восполняя недостатки школьного преподавания.
На этих курсах у Василя завязалась крепкая дружба с Оксаной, девочкой из соседнего села.

После школы Василь с лёгкостью поступил на машиностроительный факультет областного технического университета. После первого курса год отслужил в армии водителем БТР.

Дед умер в середине августа. Он сумел уйти, почти никому не причиняя беспокойства. Василь обнаружил его в тенистой беседке возле пасеки. Он сидел за столом, положив седую голову на руки, и казалось, дремал. Мать потом сказала: такое чувство, что он сделал всё, что было в его силах, и отправился на покой.
Василь, некоторое время по инерции учился, потом перевёлся на заочное отделение, нужно было помогать матери. Смерть деда, будто образовала в душе брешь, Василь пытался залить терзающую пустоту водкой. Не заметив того он ударился в запой. Учеба в институте закончилась.

Довольно молодой умерла его болезненная мама. Из-за пьяного приключения с Ядвигой произошёл разрывались уже натянутые отношения с Оксаной. Она училась в Киеве на инъязе и давно не отвечала на звонки Василя. Василь остался в большом доме один, без какого-то жизненного направления.

Марь

Ящер смотрел в Василя с откровенной любовью. Василь тысячи раз отразился в его глазах. Василь, не давая себя соблазнить, хмурился, но тысячному отображению себя он всё же улыбнулся.
- привет, - сказало Отражение.
- ты кто?
- я друг.
- не помню такого друга.
- я с тобой недавно, но уже без тебя не могу.
- что тебе надо?
- поесть бы, миллион лет не ел!
- миллион лет ничего не ел?- спросил Василь.
- ну конечно же еллл… - протянул голос.
- но..
- я очень усох.
- ну, а я причём, - пьяно сказал Василь.
- может и не причем, но мне надо бы подкрепиться.
- и тут подвернулся я? – засмеялся Василь, - ну иди, подкрепись.
- как с тобой разговаривать? – сказал голос.
Перед Василём возникло гигантское мохнатое насекомое. Оно заполнило собой всю комнату. Огромные жвалы и лапы с пилообразными оконечиями выразительно перемалывали воздух. Василь схватил со стола бутылку и метнул в чудище. Бутылка ударилась о стену за мохнатой спиной и рассыпалась осколками. Насекомое исчезло.

- ты просто дурилка, - засмеялся Василь. И тут же озаботившись другой тревогой произнёс, - у меня галлюцинации.
- не надо так со мной, я реален и очень древнего рода, - сказал голос, Василь решил попробовать сделать вид, что поверил в его реальность, а потом выведет на чистую воду. Кстати вспомнилось: я голодный и хочу плоти.
- ты хочешь плоти?
- да.
- вот я здесь. Как ты меня съешь? Бред.
- например сведу тебя с ума, заставлю самоубиться и съем.
Василь сидел, пытаясь собрать свою волю. Избавиться от наваждения никак не удавалось. Голос ему это время проповедовал о собственной ужасности и расценил оцепенение Василя как результат собственного воздействия. Наконец Василь долбанул железным кулаком тракториста по столешнице. Голос в голове, будто с перпугу, на полуслове дал петуха. После раздумия он произнёс:
- что-то подсказывает мне, что ты не убьёшься. Впрочем, какая мне разница, пойду, убью кого-нибудь другого. Василь тут же встал и ходульной походкой двинулся к двери. Потом остановился как вкопанный возле стола, пытаясь сообразить кто он и куда движется по жизни. Голос ему расписывал предстоящие мрачно-победные-забавно-приятные картины убийства и пожирания трепещущей плоти, но Василь опять всё прослушал. Он заснул, уткнувшись в столешницу кулаком.

Явь

Василь с трудом открыл веки. Первой мыслью было: ох и убойный же самогон варит баба Ганна. Василь сел на кровати. Чувствовал он себя отвратительно. Это чувство давно превратилось в мелкую утренюю неприятность. Сегодня зато была уверенность, что это состояние легко поправить. Глаза зашарили по стоящему рядом с кроватью столу и в самом деле отыскали стакан с лечебной полуторой сотней граммов самогона.

Василь потянулся к стакану сквозь руины вчерашнего холостяцкого пира. Вдруг в голове ясно и четко прозвучало: Василь, я не советую тебе делать этого.
Василь вздрогнул, рука непроизвольно отдернулась. Он огляделся по сторонам, но кроме слабо шумящего телевизора, изображающего серую электронную метель, ничего звучащего не обнаружил и опять потянулся к стакану.
- Василь! – тот же голос уже твёрже провещал, – я тебе очень не советую!
Василь разлепил непослушные губы и произнес: кто здесь?
- я.
- какого чёрта? Я должен срочно выпить, – подумалось ему.
- отныне пить ты не должен.
Василь погрузился в раздумья. Происходящее ему совсем не нравилось. Слишком явные признаки белой горячки, а ведь раньше такого не было! Он начал вспоминать подробности вчерашнего вечера. Сначала выпили с ребятами после работы – повод был серьёзный – закончили уборочную. Потом с кумом сидели и пили у него. У того дома неурядицы, жена ушла в очередной раз к теще и Василь, как ему хмельному мнилось, давал умные советы. Потом Гена ушёл. А дальше ничего не было. Совершенно ничего. Для безумия не было никаких оснований, абсолютно. Вот только в голове бригада железнодорожников вбивала костыли. Организм решительно потребовал ясности. Василь привстал с кровати и вновь протянул руку к стакану. В голове раздался взрыв и Василя накрыла тьма. Через пару минут он очнулся и обнаружил себя сидящим на полу, в голове шумела арктическая вьюга. Откуда-то вползла шальная мысль: может и в самом деле бросить пить, жизнь наладится, женюсь на Ксюхе… Размышления прервал Голос: Василь, насчет пьянства ты прав – пить ты бросил, а насчет других планов я тебя сейчас просвещу, чем ты будешь занят в ближайшее время.

Василю начало припоминаться, будто он уже общался с этим голосом.
- знать никого не хочу и не нужен мне никто ни сейчас, ни в ближайшее время, – подумал Василь. Мысли в голове приняли форму диалога, причем не все мысли были его. Как сельский интеллигент Василь был в курсе, что такое шизофрения и тревога по поводу психического здоровья снова начала нарастать.

- не тревожься Вася, ты не псих, просто в твоём сознании поселился гость. Я.
Василю вспомнился зуд в носоглотке и запах гари. Он решил ещё, что это новое свойство самогона бабы Ганны.
Голос между тем продолжал.
- если не будешь меня перебивать, мы сбережем драгоценное время. Пойди, умойся, выпей воды и займёмся нашими делами.
- я предпочитаю делать то, что сам решаю делать. В призраков я не верю и даже если бы верил, не стал бы выполнять их прихоти.
- я не призрак, я есть, можешь никак меня не звать или зови, скажем, Странник. Прошу считать мои обращения к тебе доброй просьбой. Поверь, у меня множество способов воздействия на тебя для достижения своей цели. Для тебя правильней всего быть мне помощником и сотрудником. От того насколько быстро ты это поймешь и возьмешь себя в руки зависит продолжительность нашего сотрудничества, другими словами, срок твоей зависимости от меня.
- от тебя – от кого? – в голове у Василя снова началась карусель, перед глазами промелькнули обрывки каких-то кинокошмаров с монстрами, откусывающими головы.
- я – твоя новая реальность, частица твоего сознания и твой жизненный руководитель.
- ясно – белая горячка, – обреченно вздохнул Василь. Похмелье было в этот раз таким жестоким, что он был не в силах думать о каких-то абстрактных вещах. Он поднялся и вышел во двор к умывальнику. Он долго плескал в лицо водой и тщательно выбрил подбородок. Его самочувствие улучшалось на глазах. Ему даже пришла радостная мысль: вроде всё со мной нормально, никаких признаков сумасшествия. И тут он вновь услышал:
- могу тебя успокоить – ты психически здоров – по крайней мере твоя логика, как мне кажется, в пределах нормы для организмов твоего типа, – провозгласил тот же Голос, - ты меня слышишь потому что я внутри твоей головы и мысленно к тебе обращаюсь, а ты воспринимаешь это как голос. К нервным расстройствам это отношения не имеет. Могу тебя успокоить – я заинтересован в полном твоём здравии. Я постараюсь сделать так, чтобы наше сотрудничество тебя не травмировало и даже чтобы ты извлёк из него пользу.
- да, это точно уж думал не я, – произнес вслух Василь, – и если, то что я слышу не является бредом, – произнес Василь – и голос, который я слышу внутри себя моим не является, осталось уточнить чей это голос. Хотя, мне уже было сказано, что со мной говорит Странник, - воспроизвел неуместную радость Василь.

- пусть пока для тебя я Странник. А ты для меня Носитель. Как мы дальше будем называть друг друга покажут наши отношения. 
- странник, появился у меня странного, откуда же ты пристранствовал и таким нежданным ко мне явился?
- мой дом очень далеко отсюда. Но прибыл я не из него. Я довольно долго гостил в чужих краях и позабыл дорогу домой.
- ты неплохо для чужестранца владеешь русским языком.
- я уже освоился в твоём сознании и то, что известно тебе для меня не тайна.
- не за что бы не поверил, что может быть такая наглость. Что же тебе нужно от меня?
- для начала мне нужна твоя трезвость, - сказал Голос.
- тогда и у меня встречное предложение: покажись, раз уж ты существуешь, я хочу видеть, как выглядит то, от чего мои неприятности, - сказал Василь.
- то, что я могу показать тебе сейчас, несколько мало размером для твоего восприятия, - сказал Голос.
- показывай то, что есть, - повелел Василь.
- имей немного терпения. Ты сможешь увидеть всё, что захочешь и даже намного больше чем можешь себе представить. Тебе надо собраться, нас ждет дорога.
- какая дорога? Куда? Я не собираюсь подчиняться бреду.
- начинаешь всё с начала? Не хотел бы я применять к тебе жесткие меры.
- так покажись, – вдруг в Василе проснулся подросток-исследователь, – у меня есть школьный микроскоп, может он сгодится для решения такой задачи? Он разыскал в чулане микроскоп, оттер его от пыли и установил на освещенном солнцем подоконнике.
- всё готово, - доложил он.
- да, такой инструмент должен помочь, через минуту наблюдай.
Василь ощутил зуд в носоглотке и оглушительно чихнул. Это всё выглядело очень смешно, но всё же он взглянул в окуляр, немного подстроил оптику и увидел на приборном стекле крошечный, с полмиллиметра длиной, черный с белой поперечной полосой, немного похожий на дыню, предмет. Предмет покоился на тонких, довольно изящных членистых ножках. Впрочем, не совсем покоился, он на них слегка раскачивался, как бы танцуя! Предмет с одного своего, слегка заостренного края плавно выдвинул гибкий усик, раскрыл его окончание пятерней и приветственно ею помахал. Потом предмет дважды слегка подпрыгнул на месте и исчез. Василь ещё некоторое время напряженно вглядывался в прибор. Происходящее начало приобретать более реальные черты, но это не очень радовало.
- так кто ты? И где ты? – смог наконец выдавить он.
Ответом ему было молчание. Может быть сейчас я видел мираж? Или мне это почудилось? Или… размышления прервал голос:
- Василь, всё нормально, я снова на месте.
- да где же ты?
- сам я довольно далеко, чтобы обсуждать моё местоположение, но моя капсула, то, что ты разглядывал под микроскопом находится сейчас внутри твоей головы. Можно считать эту капсулу вместилищем моего сознания.
- в самом деле, внутри моей головы? Не могу даже высказать как мне это приятно, - сказал Василь.
- ты можешь удивляться, но мне понятен твой сарказм. Но мы теперь связаны законом безжалостной необходимости и будем практически неразлучны до тех пор, пока не будут решены некоторые проблемы, - сказал Голос.
- у нас только паразиты поселяются в ком-то без разрешения. Решать свои проблемы за чужой счёт это чистой воды паразитизм. У Василя опять начала трещать голова, обременённая сивушными маслами и посторонним сознанием в придачу.
- не вижу ничего плохого в таком сосуществовании. Мне известен ваш термин симбиоз.
- симбиоз несёт с собой обоюдную пользу. Кроме вреда я от тебя не видал ничего.
- тебе предстоит увидеть немало удивительных вещей, но для этого мы должны отправиться в путь, – сказал голос.
- пока мне будут до конца ясны твои намерения, я не тронусь с места, - ответил Василь.
- ты обеспокоен тем, что я причиню вред тебе или твоим соотечественникам. Могу тебя заверить, причинение кому-либо вреда в мои задачи не входит. Пока я лишь хочу попасть домой.
- ты хочешь чтобы я тебе верил?
- у тебя пока особого выбора нет. К тому же доверие избавит тебя от возможных душевных потрясений.
- не представляю чем бы я тебе мог помочь. Ты так и не сказал, почему ты выбрал меня?
- привела к тебе скорей всего случайность, но возможно это тот случай, которого мы давно ждём. Давай о прочем поговорим в дороге, у нас будет очень много времени для общения.
Василь всё ещё внутренне упирался. Кем бы ни был выступающий сейчас в роли всадника, быть его конём не было никакого желания. Но ноги понесли его к выходу, пробудив в нём вновь смутные недобрые воспоминания.
На улице диалог продолжался. Василю приходилось делать усилия, чтоб не выглядеть перед соседями странным.
- давай, для простоты дальнейших отношений, условимся так: сначала дело, потом вопросы. Принципиально я бы мог применить к тебе любую степень воздействия, вплоть до полного зомбирования. Ваш уровень развития не способен строить даже простых психобарьеров. Но ты мне симпатичен и я предпочитаю дружескую форму отношений. Кстати, как ты себя чувствуешь?
- на удивление хорошо, странное чувство, что я – первоклассник и сегодня 1 сентября, - сказал Василь.
- да, так по сути и есть. С сегодняшнего дня ты в школе, равной которой в вашем мире нет. Твоим учителем и наставником буду я. Убежден, что наш выпуск будет успешным. А что насчет твоего самочувствия – я сейчас этим занят – создаю устройства, которые выводят из организма токсины.
Василю представились копошащиеся внутри него механические паучки.
- всё выглядит гораздо пристойней,- отозвался голос, - моя бортовая лаборатория работает над производством биохимических дополнений к тельцам в твоей крови, кроме того, я уже нашел возможность усилить твою иммунную систему, а другими вопросами твоего организма мы займемся позже. Хотя ты достаточно здоров, мне нужно привести твоё тело в безукоризненное состояние.
- клятва Гиппократа гласит: «Не навреди…»
- она почти совпадает с нашим кодексом: «По возможности не наносить вред организму носителя первой категории, способствовать тому, чтобы он испытывал эмоции максимально долго», - сказал Голос.
- я должен ещё гордиться этой первой категорией?
- в неё у нас мало кто попадает. И ты не сразу в неё попал. Она подразумевает обеспечение безопасности носителя.
- а что вы делаете с теми, кто в эту категорию не попадает?
- мы о них особо не заботимся.
- договаривай, не стесняйся.
- пускай тебя это пока не заботит. Похоже, нам суждено общаться какое-то время, у тебя будет возможность узнать наши обычаи и привычки.
Василь соорудил себе на скорую руку сельский завтрак. Голос внутри него почти не смолкал.
- мы должны добраться до крупного города, желательно до столицы.
- нет ничего проще, надо лишь пару сотен гривен и мы к вечеру окажемся в Киеве.
- я понимаю, денег у тебя нет.
- от силы на полбутылки водки. Давай я подброшу тебя до Щасливого, а там разойдёмся, каждый по своим делам.
- твоё участие меня полностью устраивает. Весь путь, какой потребуется, мы проделаем вместе.
- жаль я тебя не прибил, когда ты скакал под микроскопом.
- вряд ли тебе бы это удалось, - хихикнул Голос.

Через полчаса Василь уже ехал на своём мотоцикле по направлению к Счастливому. Возле сельпо как всегда было оживлено. Помятые механизаторы подсчитывали свои финансовые возможности, создавая кратковременные альянсы. Они обсуждали изгнание Ядвигой прежнего разливщика и немного смущаясь друг перед другом пытались изобразить из себя нечто привлекательное. От группы отделился Гологен.
- привет, Василь, – обрадовался он. И в полголоса добавил, – Людоедка про тебя уже спрашивала.
Василю вспомнился вчерашний разговор.
- обойдётся как-нибудь без меня, - сказал он, - это всё пустое. Послушай, Гена, мне будет нужно ненадолго уехать, мой мотоцикл поставь у себя и пригляди за хатой.
- куда ты, Василь? что-то случилось?
- еду в Киев. Приеду, всё расскажу.
- ты собрался к Ксюхе? Сдуреть. Я всегда знал, что ты будешь летать высоко.
- о чём ты Гена?
- так ни о чём. Говорю лишь, что ты всегда среди всех лучший, даже когда изо всех сил это скрываешь.
- тебе просто не с кем было сравнивать. Я такой же Василь каких в Украине миллион.
- мне кажется, не только я хотел бы гордиться тобой.
- мы дожили до того, что поездка в столицу уже повод гордости для друзей.
- езжай, Василь, за хатой я присмотрю.

Василь двинулся дальше, в сторону остановки. Он поймал себя на том, что он, в здравом разуме стал исполнителем чужой воли, что уже составляет планы, согласовывая с этой волей, хотя ещё вчера ни о чём подобном и не помышлял.
Виной моей теперешней зависимости от чего-то постороннего, моё пьянство и желание избавиться от него. И пока то, что происходит, помогает избавиться от пагубной зависимости, чего бы не сопутствовать этому? – подумал он.
- вот и верно, Василь, - тут же отозвался Голос.

Возле сельсовета стоял чёрный «Мерседес». Рядом тёрлось несколько парней в спортивных костюмах.
- эти особи несколько отличаются от тех, что я видел раньше. Они излучают уверенность, - сказал голос.
- это охрана моего шефа. Вот и он, кстати.
На крыльце сельсовета появился ещё один, такой же крепкий, но одетый в деловой костюм. Василь махнул ему рукой, тот кивнул в ответ. Василь чихнул, вызвав рефлексное движение скучающих бойцов. Он так же продолжал двигаться к остановке, размышляя как его спутник будет решать проблемы перемещения в большой город. Никто больше не прерывал его мыслей. Тут с ним поравнялся и притормозил «Мерседес». Задняя дверца приоткрылась.
- Василь садись, – донеслось из машины.
Василь послушно сел в машину. За рулем сидел Олег, предприниматель, арендовавший львиную долю окрестных земель, единственный кто мог предоставить местному населению хоть какую-то работу, пусть за небольшую, но всё же осязаемую плату.
Олег произнес с не свойственной ему манерой, с несколько похожей на лирическую, задумчивостью, – Василь, я решил ехать в Киев, могу тебя подвезти, если ты, конечно, не против.
- поехали, нам по пути, - всё, что оставалось сказать Василю.
Большую часть дороги они молчали, останавливались только два раза: заправиться и перекусить в придорожном кафе. Олег всё время сосредоточенно следил за дорогой. Внутренний собеседник Василя не подавал сейчас никаких признаков своего существования. Василь задремал.

Он находился среди высокой, устремляющейся в небо травы. В его глаза бил яркий утренний свет. До него доносились незнакомые волнующие запахи и звуки. Трава неподалёку зашуршала, расступилась и Василь увидел огромного змея. Он двигался ему навстречу. Василь отстранился пропуская змея и обнаружил, что он и сам змей. Приближающаяся особь весьма притягательно пахла и имела радужную переливающуюся окраску от которой невозможно было оторвать глаз. Змей нацелил вертикальные зрачки своих жёлтых глаз куда-то внутрь Василя и Василь понял, что должен следовать за ним. Они поползли через траву рядом. Ведущий чуть впереди, Василь за ним. Где-то неподалёку журчала невидимая за густой травой река. Василь чувствовал всё своё тело от трепещущего языка до кончика хвоста. От переливов шкуры его нового друга кружилась голова, его чашуйки издавали негромкое завораживающее шелестение. Они встретили ещё одну змею, которая присоединилась к ним, потом ещё и ещё. Они выбрались из травы на поляну. Она была полна змей которые ползали между больших фиолетовых шаров, пахнущих грибами и ещё чем-то от чего начало дрожать сердце. Змеи совершали танец. Змеи совершали таинство. Они сплетались между собой и расплетались. Они кружили между грибов и тёрли чашуйками их тёмно-фиолетовые основания. Во всеобщем движении не было хаоса. Змеиный клубок состоял из прядей по девятнадцать нитей в каждой. Каждую прядь вёл вожак. Каждый вожак был больше и красивей прочих в пряди. Каждая особь отличалась от прочих. У каждой было своё место в пряди. Василь, незнакомый с тонкостями таинства, замыкал прядь. Клубок двигался всё быстрей, температура в нём возрасла. Грибы начали потрескивать, стимулируя змеиное неистовство. Грибы с грохотом начали лопаться, наполняя воздух над поляной спорами. Клубок оцепенел. Каждый жадно вдыхал споры. Грохот закончился и клубок, в тумане из спор, пришел в вялое движение. Василь тоже ловил споры ноздрями. Он был счастлив как никогда в жизни. Танец вновь набрал скорость. Василь не чувствовал своего тела, он чувствовал полёт. Василь начал понимать цель танца. Его передёрнуло и он проснулся.
- Олег, останови, - сказал он.
Олег сразу притормозил у обочины. Василь успел открыть дверку и его два раза основательно вывернуло. В голове была пустота и какая-то жуть. Василь захлопнул дверь и Олег, не говоря ни слова, тронулся с места. Вокруг, насколько хватало глаз, стояли поля подсолнуха. ¬Такого мне никогда не снилось, - подумал Василь и заснул вновь. У сна было продолжение.

Теперь Василь строил шпиль, вернее строили тысячи, а он горделиво возлежал на восемнадцати поднятых вверх носах. Его плавно носили вокруг шпиля. Подданные цепенели под его взглядом. Они не смели и думать о том, чтобы коснуться его. Они издалека приносили на своих чешуйках каменные крупинки и в угоду ему старались как можно лучше уложить их в конус шпиля. Они собственной слюной соединяли крупинки между собой. Они придавали поверхности особенную удобную бугристость.
 
Василь чувствовал, как они ликуют, когда им удаётся коснуться кончика хвоста Василёвых носильщиков. Василь слышал звук доспевающих грибов и велел всем ускориться.

Крупинки снимались с чешуек и передавались от меньших к большим. Избранные, поднимаясь над землёй выкладывали верх конуса. Им уже приходилось, подпрыгивая отрываться от земли, чтобы достать до верха. Никто не смел обвивать конуса. Все неистовствовали, один Василь был спокоен и царственен. Он велел заглаживать вершину конуса. Неспеша, он обвил конус своим гибким телом. Он видел, что он больше и прекрасней всех. Восемнадцать кружили вокруг основания конуса. Василь неспешно двигался по бугоркам конуса. Он наблюдал как его народ кружит в хороводе вместе с ним по заданному им закону. Они тёрли трещащие под чешуйками грибы. Грибы начали лопаться. Василь первым вдохнул взлетевшие вверх споры. Он оросил восемнадцать своей милостью. Те, орошали следующих и так до последнего меньшего. Василь проснулся. Машина мчала по шоссе. Впереди показались столичные высотки. 

Олег всё также молча смотрел на дорогу. Интересно, какая категория носителей досталась ему? Василь спросил:
- Олег, ты в Киев надолго? – Олег задумался и будто согласовывая с кем-то свой ответ сказал:
- тебе придется там задержаться. А я отдохну немного и вернусь назад.
Машина остановилась на перекрёстке. Олег выдал: у меня тут неподалёку есть квартира. Она небольшая, но там есть всё что нужно.
Они въехали в спальный район, немного попетляли между домами и остановились возле вполне приличного подъезда. Олег открыл бардачек, в котором мелькнул пистолет и достал оттуда бумажный сверток, вынул из него две пятисотенные купюры и затолкал их себе в карман, пакет протянул Василю.
- держи, здесь должно хватить на первое время. Вот ключи, квартира сорок три, консьержке просто покажешь эту визитку, скажешь что какое-то время погостишь. Если что-то понадобится – звони. Мои номера в записнухе рядом с телефоном. Если надумаешь съехать, ключи отдашь консьержке. Всё…
Олег чихнул и сразу же закрыл глаза и устроившись поудобней на сиденье задремал, как водитель честно откатавший со своим шефом смену в поисках лучшего ночного бара.
Василь двинулся по направлению  к дому, он опять почувствовал уже знакомое короткое жжение.
- ты здесь?
- да, в вашем мире не так уж сложно решать проблемы - сказал Голос.
- что будет с Олегом?
- с ним всё в порядке, проспится, да поедет домой, - сказал Голос.
- очень уж он легко отдал ключи и деньги. Проснется, сразу об этом пожалеет.
- он проснется уверенный, что совершил удачнейшую сделку. Пусть тебя мелочи не тревожат. Спокойно заселяйся. Мне кажется, у тебя будет причина для тревог посущественней, - сказал Голос.
Консьержка оказалась вполне приветливой пожилой женщиной, хорошо знакомой с привычками постояльцев. Поселиться в новом жилье не составило труда. Квартира оказалась более чем сносной. Содержимое холодильника было рассчитано, как минимум, на недельную автономию.
- ты обживайся, Василь, – сказал Голос, - а я должен прогуляться. Побудь пока дома.
Когда Василь остался без опеки, он первым делом набрал номер Оксаны, но так и не решился позвонить. Он сейчас был от неё совсем недалеко, но их последний разговор всё ещё был свеж в его памяти. Василь поэтому решил не торопить события, раз он будет здесь какое-то время. Просветляющие идеи нисходили на него. На прекрасные мысли наползали ещё лучшие. Василь не заметил, как оказался возле холодильника, извлек из него  и откупорил запотевшую бутылку «Перцовки».
Его «Я», которое отвечало за внутреннее благополучие и равновесие, двигало его кротчайшим путём к благополучию и равновесию. Последнее время алкоголь неизменно помогал от невыносимости страданий, которые влечёт невозможность разделяемых чувств и от всех прочих несуразностей, которыми изобилует жизнь.
Василь выпил сразу две порции и заел их горстью оливок. Потом взял бутылку и пластиковую упаковку селедки и расположился за журнальным столиком в просторной комнате с широченным телеэкраном.
Содержимое бутылки быстро подошло к концу. Но вместо ожидаемого чувства радости навалилось какое-то непролазное чувство потери и ожидания мрака предстоящих лишений. Василь уже был готов разрыдаться от посетившего его великого горя. Желудок свело могучим спазмом, опрокинув стол Василь ринулся в ванную комнату. Там его вновь вырвало. Он еле доплелся до кровати, упал на неё и сразу уснул.
Как только он проснулся он услышал насмешливый Голос:

- ну и кто из нас после этого паразит? Вопроса пить или не пить, вставать не должно вообще. А ты проявил вполне паразитическую безответственность. Тебя следовало бы покарать, но я проявлю милосердие. Выходит, тебя нельзя оставлять без присмотра. Придется разместить в тебе контролёра, который будет за тобой присматривать в моё отсутствие. На душе у Василия было прескверно. Растущий в нём новый человек был унижен и раздавлен.
- ладно уж Василий, вижу ты огорчен больше меня, откровенно говоря я и не ждал немедленных бесповоротных изменений в тебе, и оставил тебе возможность сделать самому вывод об истинной сути паразитизма, - сказал Голос.
- я не хочу и не буду твоим рабом, – прохрипел Василий, – я буду делать то, что хочу я, а не то, что нужно тебе, мерзкая тварь.
- вижу, ты вполне проснулся. Можно поговорить серьёзно.
- оставь меня в покое, мне такой симбиоз не нужен. Найди себе другого дебила, может кому-то будет приятно тебя таскать. Иди в клуб мазохистов, там уж точно найдешь более терпимых к твоему присутствию и точно уж получишь сильные эмоции!
- остынь Василь. У меня к тебе предложение..
- да пошел ты.. ну на кой я тебе сдался. У меня была нормальная жизнь, у меня всё в порядке. Я свой хлеб честно зарабатываю, есть недостатки, но я не хуже других. Не вижу причины себя менять.
- во-первых не надо мне врать. Я знаю всё, что у тебя на душе и даже больше, - сказал внутренний Голос.
- гад.
- предложение такое, – терпеливо продолжал Голос, – в моих силах сделать тебя чем-то более значимым, чем то чем ты сейчас являешься. Как ты смотришь на предложение стать директором твоего мира?
Василь невольно расхохотался.
– у нас нет такого звания даже в теории нет.
- какая разница, дело в сути. Станешь главным самцом планеты Земля, - сказал Искуситель.
Василю вспомнился сон.
- это как у радужных змей?
- у них несколько другие ценности и другие отношения, с меняющимся от статуса полом, но отличия не так уж велики, - сказал экс-император.
- ты там жил?
- я там царствовал около двух тысяч ваших лет. Я задурил свою голову спорами и забыл дорогу домой.
- а где этот мир?
- очень далеко отсюда и слишком далеко от моего дома. Что насчёт царства?

- да, заманчиво, - тут Василя осенило, - ты и у нас собираешься царствовать пару тысяч лет?
- если бы мне был нужен ваш мир, я бы уже был занят его возглавлением, не посвящая тебя в это и точно уж не делая тебе предложений. И вообще, мы постольку не гостим в других мирах. Виной всему грибные споры. Мне от тебя сейчас нужно лишь терпимое ко мне отношение в обмен на твои любые условия.
- что же я могу стать директором банка или президентом государства? – всё так же иронично спросил Василь.
- мира, – спокойно настаивал Голос.
- мечта Наполеона и Македонского..
- для меня, а значит и для тебя вполне осуществимая.
- интересно, сколько времени это займёт?
- поверь, для меня это пустяковая задача. Всё зависит лишь от методов. Промежутка от пары месяцев до года будет достаточно, - сказал Подстрекатель.
- я понял, я тебя поймал, ты всех на своём пути зомбируешь и все начнут мне, а фактически тебе подчиняться
- именно так обычно и происходит, но можно и по-другому. Каждому существу что-то надо, даже сильным остается чего-то желать. А если говорить о праве на господство, то доказать твоё абсолютное превосходство я смогу, - сказал Захватчик.
 - это лишь твоё превосходство, а права на господство над людьми у тебя нет и не может быть.
- опять ты за свое. Не нужна мне власть над вами, хотя не скрою, миг триумфа носителя приятно пережить и в тысячный раз, - сказал Авантюрист.
- так ты мне предлагаешь все земные царства, а что взамен?
- ты становишься скучным. Все эти библейские дьяволы, ангелы, борьба добра со злом – вздор. Пока мне нужно от тебя чтобы ты был трезв и желательно спокоен.
- стоял в стойле и не брыкался.. – продолжил Василь.
- похоже от тебя когда-то, может потребоваться услуга, - сказал Голос.
- какая?
- я сначала должен связаться со своей родиной. Для этого мне хватит нескольких дней. А тебе советую подобразоваться. Прогуливаясь, я выяснил, что ты отсталая тёмная личность. Уровень понимания мира и его законов в вашей цивилизации намного дальше твоих представлений. Хотя в тебе заложена на удивление мощная база, но ваш мир совсем недавно стал меняться быстрей, чем заложено в твоём представлении и тебе предстоит наверстать свою отсталость. Ты живёшь в мире, не зная смыслов происходящих в нём изменений.
- вот и брал бы себе носителем банкира или ученого: астронома или философа.
- что-то мне подсказывает, что именно ты тот, кого мы давно ищем. Теперь пойдем учиться работать на вашем компьютере. Надеюсь, Олег подключен к Интернету.
После включения компьютера и недолгих совместных разбирательств выяснилось, что всё необходимое для обучения и работы есть. Уже через пятнадцать минут Голос высказал недоумение по поводу колоссального количества шумовой бессмысленной информации в сети. А Василь по поводу необычной легкости своего восприятия материала предположил, что паразит причастен к открывшемуся компьютерному таланту. Тот ответил:
- просто я размышляю вслух и этим помогаю тебе мыслить. Ещё я деблокировал твой подсознательный страх перед этой, как теперь видишь, довольно простой машиной.
- всего то?
- ну небольшую химическую стимуляцию к обучению я провел, – сознался паразит.
- парень, давай так, впредь, если тебе будет охота экспериментировать с моим телом, тем более с мозгом ты будешь спрашивать об этом у меня.
- ты знаешь, я мог бы…
- я понимаю, тебе от меня что-то нужно нечто такое, с чем ты и твоя раса сами справится не можете, так что считаться со мной теперь условие нашего сотрудничества.
Голос минуту молчал. Потом выдал:
- я всё ещё раз перепроверил, – никакой опасности для тебя моё вмешательство не несёт.
- сюрпризов, даже приятных мне больше не надо - снимая страхи, ты всегда найдешь чем напугать.
- согласен. Убежден, что от нашего содружества тебе будет большая польза. Может оказаться так, что впоследствии ты станешь способен исполнить свои самые смелые мечты даже без моей помощи. Такое сотрудничество тебя устроит? Получишь то, что захочешь и самолюбие не пострадает. Я лишь помогу тебе учиться.
- да, я заметил в себе изменения. Да и раньше я не был таким уж бездарным. Учиться я любил всегда, в школе по точным наукам у меня было отлично, да и на первом курсе конечно… Я любой двигатель разберу и соберу с закрытыми глазами. 
- ты, как и множество мыслящих, в потенциале способен на гораздо большее, чем можешь вообразить. Только вам ваши человеческие комплексы, превосходства ли неполноценности, неважно, мешают уживаться с собой и друг с другом, - сказал Наставник.
Василь ещё немного для вида подулся и вынужден был признать, такая стимуляция ему очень даже нравится. Он вникал в потоки информации с чувством, что проснулся после зимней спячки, будто после длительной езды на велосипеде пересел на внедорожник, без труда одолевающий любые преграды. Самый замысловатый текст воспринимался легко, сразу же возникало множество связей с давно прочитанным и казалось навсегда забытым. За три часа он полностью освоился в Интернете, между делом прочел небольшую и довольно остроумную книгу по психологии,  пару серьёзных статей по астрономии и по истории русской философии. Ему попалась фраза Ницше: «..ты ещё не узнал, что нет мёда слаще мёда познания..». Когда-то мне был знаком вкус этого мёда. Дед приучал меня когда-то к нему.
Василь встал из-за компьютера и пошел на кухню сварить себе кофе. Паразита рядом не было, по крайней мере, он не отзывался. Видимо, воспользовался тем, что Василь так всерьёз увлекся чтением. Интересно, что это за стимуляция и надолго ли её хватит? Думал он. Если такими темпами учиться, можно за год любое высшее образование получить. Завалиться к Оксане с дипломом. Она только на четвёртом курсе, а я уже окончил. Это с неё спесь точно собьёт. Сказать, что ли Паразиту, чтобы научил чем делать эту стимуляцию. Хорошо бы были таблетки. Точно, скажу чтобы помог организовать производство таких таблеток. Это и будет платой за услугу. Ему вспомнилась притча про еврейского портного, которого спросили что он делал бы если бы стал царем: по вечерам бы шил: лишняя копейка ещё никому не помешала. Меня тут на полном серьёзе обещают  сделать главным самцом мира, а я про то как разбогатеть на каких-то таблетках мечтаю. Что за услуга им от меня нужна? Может какие-то пустяки – купят мою бессмертную душу, да и всё. Что взамен вот вопрос – цари, директора, глупости сплошные. Ладно, там видно будет.
Ум, начавший трудиться, всколыхнул воспоминания о деде Антоне. Сколько уже времени прошло, но всё тоскует сердце. Вот с кем обсудить бы происходящее.

Оксана

Василь достал телефон и набрал номер. После третьего гудка прозвучал немного удивленный голос: - Алло?
- привет, Оксана, это я Василь, – Василь не на шутку разволновался.
- привет, Василь, как ты надумал позвонить? – спросила она.
- я хочу тебя увидеть, давай встретимся, - сказал он.
Она рассмеялась.
– прямо сейчас? Ты сам где?
- я в Киеве, - сказал он.
- ты здесь надолго?
- пару дней пробуду, - сказал он.
- сегодня уже поздно, давай завтра в шесть вечера. Здесь, рядом с общежитием, есть одно неплохое студенческое кафе. Охотно с тобой поболтаю.
 - хорошо, завтра я тебе позвоню, - сказал он.

Чем заняты люди, когда они не пьют и не копаются в технике? Наверное, смотрят телевизор. Нынешнее телевидение в плане досуга не так уж далеко от пьянства. Василь отложил пульт и вышел на улицу проветрить распухшую от информации голову. На город опустилась долгожданная ночная прохлада. Василь шёл безлюдной аллеей и думал о предстоящей завтра встрече. Паразит, даже если он был где-то рядом, в его мысли не лез. Аллея вывела Василя к озеру. Он зашагал вдоль берега. Несмотря на то, что от воды тянуло приятной прохладой, прохожих Василю почти не попадалось. На своём пути он видел только две или три спешно удаляющиеся парочки, да бомжа, сладко спящего на деревянной скамье. Он отошёл далеко от дома и уже развернулся, чтобы возвращаться назад. Негромкий голос за спиной вывел его из задумчивости:
- не торопись так, парень.
Василь обернулся. В сумраке показалась высокая фигура. Низкий спокойный голос приказал:
- гони бабло. В поле зрения поднялась рука с пистолетом.
- пистолет настоящий? – зачем-то спросил Василь.
- не балуйся, я не шучу, - сказал высокий.
Василь внутренне подобрался. Такое он видел только в кино и всегда считал, что только в кино такое и может быть.
Сначала застучало в висках, затем в ушах раздался лёгкий звон. Голова будто наполнилась светящимся газом. Этот газ полностью прояснил понимание и сделал организм изящным и почти невесомым. Время оно стало пластичным и покорным. Казалось, мир, повинуясь силе мысли замер. Недалеко от лица застыла в вязком воздухе тополиная пушинка. Все чувства многократно усилились, в ноздри ринулось множество знакомых и незнакомых запахов, издалека донёсся скрежет городского шума.
Сразу угадывалось происхождение отдельных звуков, каждый из которых можно было разделить на тонкие, хорошо различимые составляющие, причем у каждой была своя свободно читаемая сюжетная линия. Множество мелких невидимых существ, населяющих парк, источали запахи и производили звуки. Даже неживая материя вдруг обрела динамику. Василь почувствовал, как под его башмаком сквозь асфальт пробивается росток. Он невольно улыбнулся и чуть сдвинул ногу, убирая лишнее препятствие перед растущей жизнью.
Откуда-то сверху влилось осознание собственного всевластья. Оно пьянило сильней, чем алкоголь. Состояние ума требовало вселенских задач. Казалось, что самое время решить наконец всеобщую проблему поиска смысла жизни.

Замерший человек, направлял ствол ему в бедро. Он всерьёз готовился спустить курок. Василь отметил про себя, что чувствует как напрягся указательный пальц грабителя.
Василь смотрел на себя со стороны, изнутри и при этом извне, его тело, помимо его воли, принялось выполнять па какого-то немыслимого танца: два быстрых полушага вперед и шажок влево, лёгкий высоченный подскок вверх, в воздухе резкое скручивание позвоночника вокруг собственной оси, открытая правая ладонь со свистом продавливает вязкий воздух и толкаемая через связки и мышцы, взведённой пружиной позвоночника, хлопает грабителя по лбу. За миг до прикосновения Василь ощутил в ладони тяжелую прочность, будто в неё влился и мгновенно застыл расплавленный свинец. До слуха донёсся растянутый звук выворачиваемых межпозвонковых дисков. Нападавший, как манекен, рухнул на асфальт с заломленной к лопаткам головой.
К Василю мгновенно вернулось его обычное состояние, ощущение могущества сменилось ужасом. Он стоял рядом с изломанным как манекен трупом. Ладонь, казалось, лопнет от прилившей крови, в позвоночник будто вогнали раскаленный стержень.
- что ж ты делаешь, гад? – подумал Василь - хорошо, если никто этого не видел.
- я обо всём позаботился, - раздался Голос, - пойдём-ка домой, теперь можно и отдохнуть.
Василь, прижимая правую руку к груди, поспешно двинулся прочь. Позади него осталась неразрешимая задача для киевской милиции.

– что тебе опять не так, я тебе только что спас жизнь.
- ты же сверхсущество, неужели нельзя было как-то справиться с ним иначе?
– по-моему, всё было сделано достаточно быстро и эффективно и к тому же эта отвратительная личность больше не будет никому портить жизнь.
– это самосуд, никто не имеет на него права!
– кроме злодея?
– я не хочу сейчас разбирать поведение покойника, кем бы он не был, речь сейчас не о нём, а обо мне, я сейчас, пусть и посредством данных тобой способностей убил человека и кто он это уже второй вопрос, но перед законом я уже неправ. Хотя, возможно достоин оправдания. И кроме того…
- ты имеешь в виду заповедь «не убий»? Я в курсе ваших религиозных предрассудков. Глупо винить себя, лучше винить глупые установки. Странная вы раса – почему бы не придерживаться таких учений и религий, от которых была бы прямая польза большинству, а не куча неоднозначных последствий. Этого человека вряд ли можно было исправить, как я понимаю, методами психокоррекции вы не овладели. При такой плотности населения, щепетильность по отношению негодной и даже опасной человеческой единице выглядит ротозейством.
- это наш способ оставаться теми, кем мы являемся. Милосердие занимает значительное место в шкале наших ценностей. И это до сих пор не такое уж расхожее качество, его, скорее постоянная нехватка.
– все твои рассуждения для меня открытая книга, мог бы не утруждаться. Считай, что я хотел чуть развлечься, а в своих способах развлекаться не вижу ничего постыдного и неправильного. Ты, в этом происшествии был, по определению вашего законодательства, безответственным орудием.
 
- у нас и орудия могут нести ответственность, - Василь остановился, - короче, я требую чтобы ты советовался со мной, когда мои, наши действия могут причинить какой-то ущерб, и вообще, ты мог бы чаще обсуждать со мной происходящее и свои планы. Хорошо, если это убийство сойдет мне с рук.
- ты не представляешь, до какой степени нам что угодно может сойти с рук. Вся ваша планета не сможет создать мне никакой угрозы, а значит и тебе. Потребуется, разберусь с любыми вашими силовиками.
- а когда тебя не будет рядом, мне все припомнят. Да мне просто противно такое, в конце концов. Так что, если тебе захочется поразвлечься, делай это без моего участия.
- не кипи, я же твой симбиот, тебе неприятное огорчает и меня. 
- хочу в это верить. Объясни, что это было. Ни за что не подумал бы, что я на такое способен.
- ты про бой? Это дуэльная техника одной, довольно примитивной расы.
Они уже дошли до своего дома.

Ночью Василю опять снился сон.

Он выбрался на поверхность. Раненная конечность уже зажила. Надо было спешить на турнир. Он заковылял на трёх конечностях по песку. Дул небольшой ветерок и летящие песчинки приятно щекотали гладкую шкуру. Он был полон решимости. Он всё просчитал. Тот, который засел в нём научил его владеть рефлексами. Сегодня всё свершится. Так, как ему надо. Он слышал, как в воздухе вибрируют токи страха и надежды, испускаемые спешащими на турнир соплеменниками. Он удовлетворённо отметил, что у него единственного страха нет. Он перешёл на прыжки, обгоняя плетущихся трусов. Они испуганно сторонились, пропуская его вперёд. Впереди раздались звуки боя. На турнирной площадке уже дрались претенденты. Они подпрыгивали в воздух и раскручиваясь ожесточённо соударялись конечностями. Бос, окружённый прихлебателями, лежал на большом плоском камне. Он излучал упоение властью. Один из дерущихся свалился с перебитой конечностью. Победитель два раза подпрыгнул и уселся отдыхать как можно ближе к босу. Василь послал босу презрение. Бос удивился, он думал, что в прошлый раз уничтожил Василя и что тот уполз умирать в свою пещеру. Удивление сразу сменилось яростью. Он выпрыгнул в центр круга. Он был намного крупней Василя и почти в два раза тяжелей. Василь почувствовал, как он приводит в порядок мышцы и боевую поверхность конечностей-лучей. Василь издал клич атаки и подпрыгнул босу навстречу. Бос издал вибрацию ярости и бросился на Василя. Василь крутанулся в воздухе, уклоняясь от удара. Все сжались, ожидая удара, а его произошло. Василь, провернувшись по телу боса, оказался с другой стороны от него. Бос и все остальные были сбиты с толку. Они, как и Василь ничего не видели. Им дано было только излучать и воспринимать вибрации. Так нельзя. Визжали сути всех в изумлении. Так было нельзя. Успел излучить Василь. Бос подпрыгнул и крутанулся подготовив к удару другую поверхность. Василь, рефлексы которого велели попрыгивать и соударяться, лёг вместо этого на площадку пластом. Конечности боса просвистели в воздухе. Василь подпрыгнул, мгновенно закаменил боевую поверхность конечности и ударил в незащищенную поверхность боса как мог близко к центру этой трёхлучевой звезды. Бос сбитый ударом, бесформенным комком откатился в угол площадки. Вибрация агонии прекратилась почти сразу. Оправившиеся зрители начали излучать восхищение и почтительность. Василь услышал как в пещере, которая теперь стала его пещерой, оживлённо перешёптываются обитательницы гарема, обсуждая изменение, случившееся в их жизни. Василь вспрыгнул на камень вождя. Он исполнил гимн власти. Теперь он был босом. Мёртвое тело утащили в овраг Лишнего. Боса уже никто не вспоминал. Новый бос песчаников излучил приказ продолжать турнир.

Василь проснулся. В окно падал лунный свет. Он был, хвала небесам, на своей земле, где не надо было жить в пещерах и добывать воду из глубин, питаться пещерными амёбами и биться до смерти на турнирах.
Как тебе было влавствовать над слепыми и глухими? Мысленно спросил он.
Мне нормально, а моему пилоту просто необходимо, он эмоциями питается. Последовал мысленный ответ проснувшегося паразита.
Дикие нравы, резюмировал Василь. И снова заснул.

Готовясь к встрече с Оксаной, Василь подстригся и побрился в салоне, по дороге зашёл в первый попавшийся магазин одежды. Взглянув на цены, он понял, что Олег оставил ему не так уж много денег. Ему всё же удалось выбрать приличные джинсы и рубаху. Кроссовкам Василь предпочёл крепкие полувоенные ботинки.
Василь теперь мог точно определить слушает паразит его мысли или нет. Он заметил отличие двух состояний: себя изнутри подконтрольного при этом всемогущего, и независимого, но наделённого обычными человеческими слабостями. Сейчас он мог рисовать себе самые смелые мечты, не опасаясь осмеяния, осуждения или комментария. А насчёт всемогущества и слабости у него возникли весомые подозрения, что он и без паразита теперь не совсем обычный человек. Недавно пережитый опыт лёг на Василя, сотворив в нём какие-то изменения. И дело даже не в отказе от пьянства. С этим сейчас было всё на удивление просто. Нет пьянства, нет проблемы. Одна тупая и унизительная зависимость оказалась подменена множеством интересных и полезных вещей. Сознание каким-то образом раскрылось. Со всех сторон в него вливались возможности, которые больше Василя не пугали. Трезвое воодушевление, наложенное на очищенный от токсинов организм давало ощущение праздника. У Василя появился взгляд на свою жизнь со стороны. Он видел себя участником действа, в котором сегодня он был единственный сторонний наблюдатель.

Василь созвонился с Оксаной и встретился с ней в студенческом кафе. По дороге он хотел купить цветы, но слишком не хотел выглядеть смешным. Оксана почти не опоздала. Василь внутренне просиял, когда увидел радость в её глазах. Он заказал по мороженному и соку. И они как когда-то сидели и говорили про давно невиденных общих знакомых. Василь заметил, как выгодно Оксана выделяется среди местных студенток. Рослый Василь тоже подвергался обстрелу вниманием. Он начал стесняться своих широких ладоней. А потом, увлёкшийся беседой с Оксаной, перестал обращать внимание на столичную шантропу.

- привет, Ксюша, - услышал Василь. Он был вынужден немного повернуться, чтобы разглядеть подошедших. Чернявый высокий красавец и коренастый блондин смотрели с усмешкой на них.
- дядя из села приехал? – спросил чернявый.
- это мой друг, - сказала Оксана.
- приехали на стройку трактористом подработать? – с лёгким поклоном спросил чернявый.
- на вас и таких как вы взглянуть, - сказал Василь.
- ну взглянул и вали отсюда, - хмуро произнёс крепыш. Он слегка, но выразительно подвигал плечами. Излучает угрозу. Объяснил себе и рефлексу Василь. Жизнь песчаников научила его некоторым очевидным вещам.
- не очень вежливо. Как бы вам после таких слов отсюда не вылететь.
- да кто ты такой? Оксану мы знаем, а ты что за крендель? – чернявый обратился к Оксане и с нажимом сказал, - скажи своему другу колхознику чтобы уваливал отсюда, пока ни у кого не возникло проблем.

- этим вы хотите сказать, что если в жизни Оксаны будет что-то не так, то я буду должен спрашивать за это с вас? – спросил Василь.
- ты, парень какие-то непонятные вещи говоришь. Не понятно на что ты нас хочешь взять, - сказал крепыш.
- честно? Я вас не то что бить, я пугать вас не хочу. Вы молоды, в вашем возрасте испуг может быть необратим. Не набивайтесь в ненужные вам дела, и с вас никто за них не станет спрашивать. Идите, занимайтесь хорошим.
Высокий парень, стоявший чуть сзади сказал:
- похоже, чувак нанюхался кокаину. Может прочистить ему сопла?
Василь сжал кулак и опустил его на столешницу. Он Излучил как больно он ударит крепыша.
Крепыш сказал: пойдём, опоздаем на тренировку.
И они ушли.
Оксана прикрывшись ладошкой рассмеялась.
- Василь, ты знаешь, кто это подходил?
- какая разница? Лишь бы им это пошло впрок.
- я вижу в тебе какие-то изменения, вновь что-то от тебя прежнего. Я про многое думала в разлуке с тобой. Про то, что ни с кем кроме тебя я не хотела бы прожить свою жизнь. С тем, который был тогда.
- я, надеюсь, я уже изменился.
- я пока этого не знаю, но я очень за тебя рада. Но я слишком долго жила без общения с тобой и у меня есть своя жизнь.
- у тебя есть кто-нибудь?
- у меня есть отношения, но я считаю себя свободной. Сегодняшняя встреча меня порадовала и вместе с тем немного напугала. Последний раз я видела тебя другим.
- давай завтра встретимся.
- Василь, завтра я не могу, не поверишь, но я завтра лечу в Италию. Меня как лучшую студентку поощрили двухнедельной путёвкой. Я увижу Рим и Венецию.
- счастливого пути, - только и оставалось сказать Василю.

Он проводил Оксану до общежития и отправился в своё пристанище. В метро его настиг голос. Всё в порядке, Василь?
- всё нормально, - Василь хотел остаться со своими мыслями наедине. Сегодня в его душу проникло давно забытое тепло. Не паразитово ума это дело.

Василь лёгким шагом с лёгким сердцем подходил к дому. На площадке стоял чёрный внушительного вида джип. Когда Василь проходил мимо, стекло передней двери опустилось и из салоного мрака раздалось:
- парень, можно тебя на секунду?
Василь на мгновение остановился и буркнул:
- потеряли кого?
- ты Олега знаешь?
- смотря какого.
- тот, в чьей хате ты сейчас живёшь. У нас к тебе разговор, садись в машину, потолкуем, - из окошка показалась крупная бритая голова.
- в его делах я вам не помощник. Так что не обессудьте.
И Василь неспешно двинулся дальше. За спиной раздался звук открывающихся дверей джипа.
- подожди чуток, – уже другой голос, – вопрос серьёзный.
Василь вновь остановился. К нему приближалось три бугая. Двое были в футболках под которыми перекатывались неимоверные мышцы, тот что шествовал впереди красноречиво держал правую руку за полой легкой ветровки.
Ветровка, в такую-то жару, -  подумал Василь. И сказал:
- мужики, оно вам надо?
Бугай в ветровке приблизился уже на дистанцию шага и довольно спокойно произнес:
- поехали, тогда всё будет хорошо.
Василь продумал последовательность действий – всегда мечтал что-нибудь этакое, как в кино. Ещё раз мысленно: не убивать! Потом резко выбросил ладонь левой руки вперед и вонзил прямые пальцы в плечевой сустав переднего, сделал шаг, правой рукой легонько толкнул второго в лицо, самую малость, направляя толчок вверх. Тот нелепо взмахнул, оторвавшимися от земли ногами и тяжело грохнулся на капот джипа. По лобовому стеклу побежали трещины. Третий с широко раскрытыми глазами замер на месте. Василь ему подмигнул, подсечкой свалил переднего и нависнув над ним, с чувством вонзил кулак в асфальт перед самым его лицом. От гулкого удара земля, весьма ощутимо дрогнула. От этого толчка, казалось, второй скатился с капота, третий присел, изображая городничего в заключительной сцене «Ревизора». Двигатель джипа завёлся. Василь выпрямился, отметил, что оставленная вмятина в асфальте была глубиной под три сантиметра, повернулся к теперь невидимому водителю джипа, произнес: не надо сюда ездить, вам это точно не окупится. И ушёл, предоставив противникам собирать своих раненных и душевно травмированных.
- ну Паразит, в этот раз мы отличились. Такое надо снимать на камеру. Никто же не поверит, если рассказать.
Паразит не отозвался. Где его опять носит? Он же был со мной только что. Не сам же я справился с этими гориллами. Разглядывая кулак, Василь вошел в дом. На руке не было никаких признаков побоища.
Он опять вспомнил разговор с Оксаной. Чего ей только надо? Вот ведь досталась мне принцесса. Но во многом права, нельзя не признать. Придется достать ей черевички, которые и королева не носила.

- не слишком ли часто у меня последнее время случаются неприятности? Может есть какая-то закономерность которую ты можешь объяснить? Мне кажется, ты натравливаешь на меня людей специально, чтобы потом эффектно меня спасать, - спросил Василь едва заслышал голос.
- никакого моего злого умысла нет. Но закономерность действительно есть. Пространство, в котором располагается твой разум, очень быстро эволюционирует и становится чужим для окружающего пространства. Реакция среды - естественное защитное отторжение. Насколько мне известно, в вашей литературе мифологии и истории подобные эффекты отображены.
- и что же мне следует делать? Гасить всё время каких-нибудь подонков?
- ты должен выстоять в новом качестве. Среда начнёт воспринимать тебя как данность и оставит тебя в покое. В относительном конечно.
- мне кажется, что ты со мной хитришь и за многословием прячешь суть, но сегодня у меня сцена вышла покруче, чем у Брюса Ли.
- я не особо напрягался. Куражу, того что я люблю, нет.
- ты хотел бы убивать?
- нет, просто силам негде развернуться. Нет мне здесь соперников. Поверишь? Я могу мухой заставить бежать слона с поля боя.
Василю представилась картина: слон, в панике уносящийся от разъярённой мухи.
- вы, люди слишком комплексуете от вашего воспитания, психики, несовершенств организма, материального достатка и множества ещё не понятно каких и зачем вещей, в большинстве своём вами выдуманных. Но всё равно к вам придёт понимание и вам не будет равных в пространстве. Хотя мы намного старше в отведенном потенциале мы вам не ровня. Да, мы можем летать. Это единственное физическое преимущество. Если вам удастся научиться понимать друг друга, вы сможете доминировать на любой территории. Поверь, я видел немало наркотиков, но ваши табак и алкоголь – ядовитейшее из виденного мной. Отдельные ваши особи могут десятилетиями пить и курить и при этом ещё и функционировать. Что телевидение делает с вашим сознанием, не поддается никакому разумному объяснению. У вас невероятная выдержка, правда и глупость невиданная. Для всех негуманоидных известных нам рас, кроме земных, это благо. И ещё для неземлян благо, что вы так агрессивны и нет у вас мира. А то вы бы уже лет пятьсот терзали существ на других планетах своим вниманием и заботой.
- ты всегда слишком уж загибаешь. У нас не живут по миллиону лет и всё что ты говоришь для меня – пустой трёп. В лучшем случае – приятная лесть, которой ты хочешь меня купить.
- я всё больше убеждаюсь, что наша встреча предтеча каких-то значительных событий. И происходящее с тобой лишь спарринги для подготовки к ним, - сказал голос.
- давай уже поедем домой. Напрягает этот город больше, чем хотелось бы, - сказал Василь.
- да, я уже позаботился об отъезде, завтра с утра поедем. Город нам больше не нужен. Остальное можно сделать у тебя дома.

- до сих пор не знаю, на благо ты или на зло, - сказал Василь, - но ты мне сегодня помог.
- ты про свидание?
- когда я уже буду жить, без роющегося в моей голове? – спросил Василь, - расскажи лучше о себе. Историю своего народа.

- тебя смущает неравенство наших отношений. Я тебе расскажу о себе. Мы очень древняя раса. Правда, не самая древняя из всех, нами виденных. Нас немного и мы не размножаемся и не умираем как вы.
- вы бессмертные?
- мы, как и вы считаем, что бессмертного во вселенной нет ничего. И мы всегда считали себя вымирающим видом. Мы по праву вошли бы в вашу красную книгу.
- не прибедняйся, хотел бы я жить столько сколько захочу.
- ничего глупей зависти к чужой жизни нет. Итак. Нам от рождения дано множество знаний о вселенной, но нам ничего не известно о собственном происхождении. У нас есть смутный миф о яйце, из которого вышел каждый из нас.

Вселенная кишит разумом, но она слишком велика и держит разумных на почтительном расстоянии друг от друга. Все разумные приходят к необходимости осваивать космос. Некоторые из виденных нами опережают вас в развитии, некоторые от вас отстают. Но все цивилизации, пережившие условный эмбриональный период, когда-то достигнут возраста уверенного космоплавания. Мы отыскиваем среди мертвой материи разум и изучаем его носителей. Мы нашли расу, которая умеет перемещать малую массу вещества, практически на любое расстояние. Они, если вдруг сойдут с ума, теоретически способны уморить всех во вселенной, почти всех, засылая жертвам смертельных микробов.
- рассказывай про себя.
- мы отличаемся от прочих живых организмов тем, что нам не страшны вирусы и почти любая среда пригодна для нашей жизни. И ещё мы умеем летать между планетами и звёздами безо всяких приспособлений.
- хорошо умеете?
- лучше чем вы на своих ракетах. Или что там у вас.
- ваш мир большой?
- он слишком велик для такого количества особей.
- с вами живёт кто-нибудь ещё?
- нет, ни души.
- вы полноправные владельцы свое планеты?
- да, и единственные жители на ней.
- а были другие?
- да, были у нас разные виды, может быть не меньше чем у вас. Но они давно вымерли.
- туго им поди пришлось?
- они вымерли за ненадобностью.
- ненадобностью кому?
- нам, кому ещё.
- да, им точно не позавидуешь. Стали не нужны, и конец.
- а у вас не так? Посмотришь, как вы травите своих неразумных сопланетников, сердце кровью обливается. Думаете ваша жизнь ценней чем их?
- ладно, проехали. Землянам такого не объясняй. Человек – венец божественного творения.
- религия, любая, противоречит нашим представлениям. Мы не знаем никого выше себя. Мы уверены, что нас не создавали, что мы вылупились.
- вы птицы или рептилии?
- в вашей классификации: вылупляющиеся из яиц, без перьев, летающие в вакууме при абсолютном нуле по Кельвину.
- хорошо, Дарвин в шоке. Вы змеи?
- нет, мы выглядим иначе.
- хотел бы я вас, особенно тебя, увидеть.
- в твоих словах много злости. Я же тебе сегодня помог? Ты сам сказал.
- ладно, дальше.
- ты сможешь нас увидеть. Я думаю, вы итак нас когда-то увидите.
- жду не дождусь. Ты рассказал, что многих из видевших вас уже нет, а вы есть.
- в точку.
- чем вы живёте? Чем питаетесь?
- вынужден признать, что мы плотоядные. Мы питаемся живой плотью.
- да есть в тебе что-то людоедское. Меня это чувство не оставляет.
- людей мы не ели.
- но при мне один был убит. С моей помощью.
- Василь не надо меня стыдить. Я старое разумное существо. Я многое знаю и многое понимаю. Я понимаю твою тревогу за ваш человеческий род. Но вы для нас недостижимы, как и мы пока для вас. Если тебе охота донимать меня нашими привычками, то я стану тебе поддёргивать вашими, которые мягко говоря, несовершенны. Мы давно избавились от такой жестокости, какую проявляете вы, даже для самых благородных целей.
- ладно, трави уже свою эпопею, - согласился Василь.

- мы питаемся живым, но не всё живое нас питает. Мы, в самом деле, вымираем. Мы не можем найти для себя пищу. Я всегда чувствую как где-то далеко усыхает от старости и голода моё тело. Мы находили планету с живущими на ней организмами, успешно охотились на ней некоторое время, но каждый раз найденная пища переставала нас насыщать. Мы были вынуждены искать новое пастбище. Без свежей пищи мы обессиливаем и уже неспособны летать на большие расстояния. И тут нам посчастливилось открыть на одной из планет уникальную форму жизни. Это необыкновенно эмоционально восприимчивые существа. Собственно говоря, чужие эмоции способ и средство их существования. Выглядят они как крошечные невзрачные червячки. Их тело состоит  из четырех сегментов. Передний растущий, обучающийся. Он воспринимает и обрабатывает информацию. Второй знающий. Это надежный банк – хранилище информации, причём очень ёмкое. Третий строящий. Он перерабатывает эмоции в ткань. Себя строит, обеспечивает собственные нужды. Четвертый умирающий. Все отходы достаются ему. Он дезинфектор и ассенизатор. Он в этой цепи замыкающий. Когда обучающийся в достаточной степени обучен, происходит небольшая перестройка. Он становится знающим и отпочковывает нового обучающегося. Знающий становится строящим, строящий соответственно – умирающим. Умирающий становится умершим и отбрасывается. Таким образом они живут вечно. Но уникальность их не в этом. У них есть свойство чувствовать эмоцию – биологическую реакцию на раздражитель, практически с любого расстояния. С одинаковой силой он чувствуют рядом расположенный объект и отстоящий на мегапарсеки. Эмоции чувствующих – его хлеб. Мы одно время пытались понять его процесс метаболизма. Похоже своё тело он строит из своего старого и единственной пищи которой он живет – из эмоций. Каким образом нам пока не понятно. Мы даже одного с целью изучения убили. Но и это не всё. Его память, вероятно, безгранична и он способен в себя вместить чужой разум, который осмелится довериться такому эксперименту. И этот разум вполне комфортно способен в нём существовать как угодно долго. Кто здесь для кого, в этом симбиозе, паразит, большой вопрос.
Это самый замечательный вид симбиоза, какой себе только можно представить. Мы построили для него корабль совсем небольшой и потому легко пронзающий любую толщину пространства. И вот уже миллион лет это наш способ путешествий по вселенной. Происходит это так: мы помещаем свой разум Знающему. Нужна доля воображения, чтобы представить как это происходит, но одна из четырёх клеток этого червя вмещает любой разум со всем опытом и потенциалом развития. Далее, Обучающийся, он же Чувствующий находит во всём великом разнообразии интересующий нас разум. Мы настраиваем корабельное оборудование, то что ты видал это и есть наше транспортное средство, аналог вашего велосипеда или межзвёздного корабля и переносимся в место расположения этого разума. В твоём случае оптимальным местом оказалась носоглотка. Мне доступен, с таким способом путешествий, любой разум вашей планеты. Я могу приземлиться внутри любого из шести с половиной миллиардов черепов и носитель этого черепа с самой дорогой душой сделает всё, о чём я попрошу.
- ты в яйце, яйцо в червяке.. – сказал Василь.
- нет, я в червяке, червяк в корабле, а корабль в тебе, - сказал Странный.
- вот еще приятное удивление. В моём мозгу завелся червь, - сказал Василь.
- ты осторожнее с мыслями. Не равен час, он обидится, не забывай что он впечатлительный. Зови его, скажем Че. Он такой же целеустремлённый как ваш легендарный комоданте. Благодаря его целеустремлённости мы можем устремляться куда нам угодно.
- буду я ещё с червями деликатничать, я вас не приглашал, -  сказал Василь.
- я шучу, похоже, Че своего разума не имеет, качество эмоций на его росте не сказываются, с нами он не общается. Мы их очень долго пытались понять, но их суть для нас закрыта, а то что открыто они с легкостью предоставляют для наших нужд.
- чересчур всё сложно, - сказал Василь.
- гораздо проще, чем ты думаешь и гораздо сложней, чем сейчас могут понять земляне. Внутри корабля маленький завод, с помощью которого я могу изготовить любую, доступную моему понимаю вещь, - сказал Паразит, - червь, скорее похож на механизм, вечный двигатель. Для нас вопрос живой этот организм или нет. Но если мы станем его сравнивать с другими живущими – я против него миллионлетний труп. Если подключить на помощь мифотворческую теорию строения мира – он датчик бога. Но он наш друг, а друзей без конца препарировать, как мы раз, его изучая, сделали – больно и себе. Сейчас он и твой друг и охранник от глупостей.
- да, таких друзей у меня пока не было.
- таких, чтобы вместо того, чтобы налить, тебя от рюмки удерживают?

Ночью Василь видел сон. В этом сне он спал и проснулся и долго лежал в абсолютной темноте. Приведённые в движение его пробуждением механизмы занялись приведением его тела в порядок. Они умащивали питательными мазями его шкуру и когти. Они как могли стремились сдержать высыхание. Василь вокруг себя ничего не видел не из-за того что был слеп, а из-за отсутствия источников света. Он осторожно выбрался из своего саркофага. Слабые лапки дрожали от напряжения. В зените торчало тёмно-багровое холодное солнце. Оно давало совсем немного света и совсем немного тепла. Тепло всегда ускоряет высыхание. Атмосферы не было никакой. Вакуум – лучший из консервантов. Василь расправил сморщенные крылья и опираясь на невидимые упругие поля взмыл над поверхностью. Башню знаний окружали точно такие саркофаги из какого вышел он. Всё было наполнено бесконечной печалью и вечным умиранием. Василь проснулся. Его зависти к миллионлетнему пресмыкающемуся не осталось и следа.

Рано утром, сразу после того как Василь позавтракал, в дверь раздался стук. В дверях мялся один из вчерашних вышибал.
- Василий Георгиевич, во-первых я должен принести вам свои извинения, не знаю, что на нас нашло, мы никогда ничем подобным не занимались. А тут – попытка похищения, и кого…
- и кого? – переспросил Василь.
- мы знаем, что у вас секретная миссия государственного значения. И теперь мы работаем на вас в качестве вашей охраны. Мы сейчас должны сопровождать вас домой.
- кто же вас нанял?
- нас проинструктировал Дмитрий Борисович.
- кто он? Я его не знаю.
- наш шеф, управляющий банка, верней наш бывший шеф. Мы теперь перешли к вам в подчинение.
- вам я не смогу платить как директор банка.
- деньги мы будем получать в банке, который финансирует ваш проект.
- поехали, Паразит, домой! – сказал мысленно Василь.

Во дворе у Василя развернулось строительство. Столичные монтажники возводили компактный исследовательский центр. Работа не прекращалась ни на минуту. Временно население хутора увеличилось вдесятеро. Восемь спальных вагончиков и три передвижные мастерские наполнили размеренное течение жизни Караселей ультрасовременным движением. На пустыре была возведена вертолётная площадка, на которую регулярно опускался новенький вертолёт. Василь не мог отказать себе в удовольствии на нём полетать, с паразитом в качестве инструктора это оказалось совсем не сложно. Василь удивлялся предприимчивости Паразита, тому, как он сумел привлечь столько сил и народа. Приходил местный участковый только один раз. Походил вокруг, почёсывая потный затылок и ушёл, чтобы больше не появляться. Среди специалистов был немец и два датчанина. Ещё были два загадочных немых, которые жили в отдельном вагончике и работали отдельно ото всех.
 
- это всё только для того, чтобы ты вернулся домой? – спросил Странника Василь.
- Че почему то отказывается детектировать разум на моей родине, - ответил тот, - видимо сказывается длительная наркотическое отравление. Придется, как в старину определять своё местоположение по звёздам.
- в мире множество обсерваторий, там бы ты уже давно всё вычислил, - сказал Василь.
- наши галактики слишком разнесены в пространстве. Я посещал ваши лучшие астрономические установки: ваше примитивное оборудование с моими задачами не справится.
- наше лучшее оборудование не справляется, а эти немые всё делают без проблем, - сказал Василь.
- это просто рабочие, мои рабочие, - ответил Паразит.
- ты их зомбировал?
- проще указать, что именно делать, чем сотню лет объяснять что нужно и для чего, - уклончиво ответил тот.
- ты всех используешь, ничего не давая взамен, чистой воды паразитизм, - беспринципность чужака выводила Василя из себя.
- ты отказался становиться директором мира, я и не знаю, что ещё могу тебе предложить, - сказал Паразит.
- заплати за аренду украинской земли, - выдал Василь.
- чем же мне платить, напечатать ваших или американских бумажек? – сказал тот, - дикость ваших экономических взаимоотношений в нормальном разуме вызывает лишь смех.
- ты поможешь моей стране материально. Ты мне рассказываешь о своём могуществе, вот и отвечай за свои слова, - сказал Василь, - думай как помочь, раз такой умный.
- когда вы уже придумаете что-нибудь получше вашего скудоумного меркантилизма, - проворчал Паразит, - да уж будет вам новое корыто.

Через пару дней Василь смотрел по телевизору на гневное лицо российского политика, обвиняющего Украину в краже российского газа.
- та хай не бреше, - в тон украинскому комментатру сказал Паразит, - я викачав тiлькi мiлiард кубiв.
- как ты выкачал? – удивился Василь.
- ты просил помочь твоей стране, я и помог. Трубы есть, даже никакого оборудования не понадобилось. Даже никаких ловких движений руками, только волевое усилие.
- это же кража, такого я не просил, такое мне не надо, - вслух вскрикнул Василь.
- тебе не надо, Украине надо, - спокойно возразил Паразит, - объясни, человече, мне, не человеку, ваш принцип распределения планетарных ресурсов. Планета общая для всех. Её недра достояние всей вашей цивилизации, все в равной мере имеют право претендовать на свою часть для развития собственного, равно и своего потомства. Не странно ли: приходят какие-то люди, бац, провозглашают: «это моё». И беззастенчиво выгребают общепланетарное достояние, не важно на своей или чужой территории, пользуясь лишь правом сильного. Вот и я поступил таким же образом, желая отплатить тебе за твоё гостеприимство. Есть нужда доказывать, что я здесь сильней всех? Понадобиться, я всех ваших правителей с их армиями в бараний рог скручу, хоть в прямом, хоть в переносном смысле.

- ты парень, не зарывайся, это у тебя во мне нужда, а мне ты с твоими подарками, и рассуждениями даром не нужен, - вконец разозлился Василь.
- ладно тебе, не рви ты сердце, - сказал философствующий Жулик, - что сделано, то сделано. Газ обратно не отдам. Тем более для работы установки потребуется много энергии. Газ переработают специалисты и мы получим то, что нам надо.

- интересно как вы делитесь друг с другом ресурсами, - сказал Василь.
- у нас давно своих ресурсов нет, нам они уже особо и не нужны, - сказал Странник, - мы научились жить без роскоши. Нас интересуют только две-три вещи. Ваши ресурсы к ним не относятся.
- что же к ним относится?
- возможно ты об этом узнаешь.

На следующее утро Странник сказал: не знаю, угожу ли тебе, но сегодня у нас гость и надеюсь твой постоялец.
- что за постоялец? – спросил Василь.
- физик, астроном, чтобы у тебя была просвещающая тебя компания. Думаю, с ним тебе проще будет обсуждать детали проекта, поскольку он человек.
- мне ещё здесь зомбированных умников не хватает, - сказал Василь.
- он не зомбирован и вполне сносен, - сказал Паразит, - я перебрал тысячи вариантов, пока не наткнулся на него. Уверен, вы сумеете поладить.

В обед ко двору Василя подъехал служебный джип. Николай, начальник охраны, руководил своими помощниками. Они вытащили из машины кресло-каталку и поместили в неё выгруженное из салона тщедушное тело. Николай лично покатил кресло к дому. Человек в кресле был очень бледен и слаб. Из-под воротника рубахи на свет выпирала чудовищного вида опухоль. Василь вышел к нему навстречу.

- Илья Семенович Лифшиц, доктор астрофизических наук, – чуть слышно проскрипел он и протянул Василю руку.
- Василий Георгиевич Дыба, механизатор первого класса, – Василь вежливо встретил некрепкую руку доктора.
- как я понял, вы руководитель проекта, – Лившиц был вполне серьёзен.
- я очень плохо представляю цель проекта, чтобы быть руководителем.
- возможно, о некоторых сторонах дела я знаю больше, но как мне объяснил Пэр - моя роль сводится к тому, чтобы быть для вас собеседником в человеческом виде.
- Пэр?
- я его так назвал, а он не против. Он очень из древнего рода и при этом имя созвучно первому слогу слова паразит.

Василь сразу проникся безотчётной симпатией к Лифшицу. Семён Ильич все свои тридцать семь лет прожил в столице одной из Среднеазиатских республик. Там же и получил свою докторскую степень. Работая в филиале новосибирского института «Природа» он немало поездил по свету. Лифшиц подумывал о переезде в какую-нибудь европейскую страну, но неизлечимая болезнь приковала его к инвалидной коляске и прежние перспективы исказились. Несколько лет он боролся с неизбежностью, но болезнь вступила в другую фазу и лишила его последних надежд на выздоровление. 

Врачи отвели ему, уже давно готовому ко всему, лишь два месяца на «раздумья о вечном». И тут к нему умирающему явился, паразит и ему почти бессловесному сказал, что сможет обеспечить два месяца бодрой жизни. Лифшиц не колеблясь, согласился.

- где провести лето? на свежем воздухе, в селе на Украине или в душной городской больнице, разве это вопрос? Там есть фрукты? Сколько дынь мы можем взять с собой? – такой была его реакция на предложение.

Было похоже, что понятие «вечность» для него имело какую-то другую, чем у врачей, актуальность.
 
Уже к вечеру Николай привёз ему ноутбук с синтезатором речи и Лифшиц, сразу его освоивший стал общаться с окружающими посредством техники. Василь быстро привык к его афористичным замечаниям. С ним можно было беседовать часами. Озвученные синтезатором мысли создавали видимость непреложных истин. Василь часто с ним пытался спорить, но логика учёного, воодушевлённого возможностью перспективы, была, как правило, более напористой.
 
- Василь, у меня перед вами несомненное преимущество – этот синтезатор. Написанное, а потом озвученное слово всегда звучит весомей. Клавиатура оставляет меньше места для ошибок.

Его тонкие длинные пальцы большую часть своего времени выстукивали на клавишах музыку жизни.

- Пэр, - обратился раз Василь к своему соглядатаю, - вылечи Лифшица.
- увы, не всё мне подвластно в вашем сложном мире, - ответил тот.
- ты мне лукавишь, дружище. Ты столько раз говорил о своём могуществе, не юли, сделай доброе дело.
- я сумел остановить метастазы и облегчил страдания, но и у моих возможностей есть предел. Корень большинства заболеваний кроется в сути человека, а в душу к себе Лифшиц меня не пускает. Он взрослый человек и знает, что делать со своей жизнью.

Лифшиц очень скоро стал фактическим исполнителем проекта. К дому Василя был пристроен полускрытый под землёй бункер. Внутри велись монтажные работы. Двое немых: Остап и Оскар, курируемые Лифшицем пропадали там целыми днями. Пэр уже числил Лифшица в друзьях и был очень доволен своей находкой. По-видимому Пэр многое ему доверял. Азарт Ильи Семеновича был таков, что скоро стало ясно – никакая субстанция с косой, не рыпнется к этому человеку. В редкие свободные минуты Лифшиц устраивал академические беседы.

- вы Василий Георгиевич, - как то сказал он, - на пороге возраста молодого бога. Моё воображение видит два таких возраста – 27 и 33. Величайшую Геру, я вижу всегда двадцатисемилетней, полновластной богиней. Года быстрее всего рушат женские олимпы, но мужчинам дан ещё второй срок.

- мне, испытавшему уже две агонии, дали руки в виде этих двух немых рабочих и голос синтезатора. Я ещё с Зевсом потягаюсь, прежде чем идти к Аиду, - сказал как-то он.

Все работы были завершены за неделю. Над готовым бункером возвели из ракушняка большой сарай, примыкающий к дому. Дом с сараем соединялся дверью. С другой стороны у сарая были высокие почти под крышу ворота. Посреди сарая была установлена прямоугольная металлическая арка с шаром посредине перекладины и стол с компьютером возле стены. Немой Остап уехал куда-то с важным поручением Пэра. Остап стоит того, чтобы сказать о нём пару слов. Он был коренастый очень крепкий тип со свирепым выражением лица. Может быть он и не был немым или немым его сделал Пэр, этого мы не знаем, но ясно было одно, свои секретные поручения Пэр доверял именно ему.

Вагончики со строителями разъехались, вся техника упылила на другие объекты. С Василем остались только охрана и Лифшиц. И конечно же ни для кого не видимый, вездесущий Пэр. Когда собиралась тройка, Пэр, проявляя равноправие, своё лицо отображал на большом мониторе. Это оцифрованное лицо скорей римского сенатора, чем английского пэра, он наделил подвижной мимикой, его голос звучавший теперь из динамиков, чуть ли не каждый раз звучал по-новому. Он постоянно экспериментировал со своим голосом, не давая возможности к нему привыкнуть.

Галоген редко навещал Василя. Василь очень не хотел его впутывать в это дело, не зная толком, чем оно может закончиться. Он не мог выложить куму всё до конца, а Гена расценил сдержанность Василя как зазнайство. И был на него обижен. Василю теперь приходилось больше общаться с механическими собеседниками. Он решил, что до тех пор пока он не станет обычным человеком, без паразита в голове, в обществе не показываться.

- интересен ваш принцип ориентирования в пространстве, - спрашивал Лифшиц у Пэра, - не могли бы вы чуть подробней о нём рассказать.
- может бы и мог бы, но это скорей будет предположением, а догадки излагать не хочу. Попробуйте уговорить Че, тем более он сейчас сидит в Василе. Может быть с вами он будет сговорчивей, - сказал Пэр.
- но установка, зачем всё это? Так и не ясно какова её функция, - не унимался Лифшиц.
- к астрономии, как вы, наверное поняли, это устройство имеет мало отношения. В этом шаре, - аристократическая голова кивнула на латунный шар, размером с человеческую голову, - создаётся локальная независимость. Своего рода хаос в отдельно взятой области. Эта область практически полностью изолирована от всего остального космоса. Внутри нет влияния гравитации, полей, а особенно мнений и прочих эмоций.

За пару тысяч лет непрерывного отравления одним из мощнейших в известной нам части вселенной наркотиком, транспортирующий меня Че или утратил чувствительность или впал в устойчивое состояние протеста. Эта установка воссоздает наиболее для него комфортные условия, где он сам выбирает нужную ему эмоцию, его собственную пищу. У нас на планете постоянно работает генератор возврата. Че должен его лишь услышать. Но к нему должен вернуться его слух.
- то есть вы транслируете ему своё желание вернуться домой, а он это желание выполняет? – спросил Лифшиц.
– именно так, - ответил Пэр, - Че порой своевольничает. Он своей волей занёс меня сюда, к Василю. Позже он помог мне найти вас, Лифшиц. Я ему всегда за его чутьё благодарен и торопить его не буду.
Свет в хате мигнул два раза. Бесперебойник компьютера стойко вынес падение напряжения. Лица Пэр на мониторе больше не было.

- Пэр, - позвал Василь. Никто не отозвался.
- Пэр вас покинул, и моё гостювание автоматически закончилось, - сказал Лифшиц.
- Илья Семенович, давайте будем утром думать, что нам делать дальше, слишком уж мы привыкли к руководителю. Может быть, он нас оставил навсегда?
Василь, освобождённый от тягаря присутствия, умылся и улёгся спать. Едва он коснулся головой подушки, ему почудилось длительное, захватывающее дух, падение в темноту.

Василь увидел абсолютно черную планету, которая вращалась вокруг багровой звезды. Стая существ, похожих на летучих мышей печально кружила над поверхностью планеты полностью лишенной атмосферы. Он понял, что находится внутри капсулы, содержащей Че. За стенками капсулы плоть Пэра. Этот сразу узнаваемый эмоциональный фон. Глубокая печаль, таящаяся под маской дурашливости.

- привет Василь, - сказал Пэр, - ты хотел увидеть как я живу. Смотри.

Смотреть было особо не на что – в отдалении в сумраке стояли тёмные унылые скалы. В небе далёкие чужие звёзды. Багровое никого не греющее солнце. И парящие в безвоздушном пространстве плоские, высушенные временем, почти чёрные существа, скорее напоминающие огромные чёрные плащи с хвостами, чем живых существ.
- кое что я уже видел в твоём сне. Это и есть твой народ? – спросил Василь.
- да, это моя раса, - сказал Пэр, - это мы, древнейшие из жителей вселенной. Древней нас только раса Че. Они, по сравнению с нами, бессмертные. Мы очень долго живём, мы умеем себя регенерировать, но мы ни разу не видали как умирает Че. Кроме того случая, когда мы одну особь препарировали.
- не весело у вас, - сказал Василь.
- это уж точно, - сказал Пэр, - тебе довелось познакомиться с самым весёлым и симпатичным из нас.
- так я у тебя в гостях? В каком виде? Я сплю? – спросил Василь.
- твоё тело за миллиарды световых лет отсюда, лежит спокойно на коечке, а твой разум, записанный в ячейку Че беседует со мной внутри моей головы. Ты можешь смотреть моими глазами, слышать моими ушами и прочее. Но здесь нет атмосферы и поэтому нет звуков и запахов. Мы не дышим и не едим. У нас эти системы отжили своё миллионы лет назад. Мы, как и Че вынуждены живиться эмоциями. Так что угостить мне тебя, кроме впечатлений нечем.

- если нет воздуха, как же вы летаете? - нашёлся Василь.
- мы не летаем, мы просто парим, - сказал Пэр, - мы умеем парить от звезды к звезде.
- да, чего ещё можно желать, пари себе, куда захочешь. Не укладывается в голове как такое может быть, но это достаточный признак всемогущества.
- да, нам многое доступно. И вам, если вы себя не убьёте, станет доступно не меньше, - сказал Пэр.
- вы такие могущественные не можете навести на своей планете порядок, - сказал Василь.
- ты о том, что наш дом не пригоден для приёма гостей? – спросил Пэр, - у нас гостей и не бывает. Твоё исключительное участие в моей жизни дало тебе исключительное право посещения моего дома. Ввиду вашей отсталости наша планета для вас недостижима, поэтому мы с лёгкостью пошли на этот шаг. Более того, есть решение наделить тебя персональным Че.

- вы считаете, что он мне нужен? – спросил Василь, - вы хотите приставить ко мне постоянного шпиона?
- Че – величайшая из обнаруженных во вселенной ценностей. Ты можешь от него отказаться, но это не совсем разумно, - сказал Пэр.
- я подумаю, - сказал Василь и проснулся. За окном была ночь. На часах полтретьего. За стеной богатырски всхрапывал Николай и тихонько посапывал Лифшиц, - Пэр, - мысленно позвал Василь.
- я здесь, - отозвался тот.
- ты вернулся? – спросил Василь.
- нет я разговариваю с тобой через своего Че, а ты со мной через своего, - ответил Пэр.
- то что я видел это не сон? – спросил Василь.
- да, и мы открыли себя тебе потому что хотим продолжить сотрудничество с тобой. Похоже, наша встреча, как и ожидалось, не случайна.

- от паразита тяжело ожидать отсутствия корысти, - сказал Василь.
- не сомневайся, свою пользу ты тоже найдёшь, - сказал Пэр, - если ты не против, тебе предстоит увлекательное путешествие.
- вы хотите, меня куда-то закинуть?
- да, твой разум.
- разум отделится от тела? Что будет с телом?
- гарантирую его полную сохранность. Решайся.
- вы не знаете что там?
- никто до сих пор там не бывал. По нашим расчётам, тебе это путешествие будет по силам. Это будет нечто подобное тому путешествию во сне.
- сколько времени это займёт?
- если, конечно, тебе удастся отправиться в путь. Глянешь, что там за мир и вернёшься обратно. Не задерживайся в гостях.
- чего ж не глянуть, гляну.

Василь улёгся на подвижный стол. Зачем он это сделал, он мне не сказал.

- каждому сознанию следует помнить дорогу домой, - сказал Лифшиц, - тогда сумеешь ориентироваться в каждой ситуации.

Тело Василя  поехало под гудящую арку. Его ослепила вспышка и привычный мир исчез. Василь падал в оранжево-красный глаз неведомого бога. Падение оказалось затянутым и Василь легко к нему приспособился. Тем более, что подобное путешествия он уже переносил. Только теперь он двигался хоть в какой-то свет, а тогда движение напоминало падение во тьму. Мимо него с ускорением проносились красно-жёлтые переливающиеся блики.

Яркость света возросла, Василь мысленно прикрыл глаза. Линии, оттенками по красному размылись и сложились в узор, очертив три направления. Один путь приглашал следовать дальше прямо. Второй отклонился влево, третий вправо. Тьма неведения.

Всё как в сказке, прямо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – голову потеряешь, направо пойдешь – весь пропадешь. Куда идти? дурацкие русские сказки. Вечная русская безысходность, да к тому же утроенная. Интересно в самом деле куда? Ведь тела не было.

Возможно, это был оптический обман. Василь принялся вглядываться вглубь тоннеля. Ему навстречу двигалась тёмная точка. Она сужала на себя тоннель, было видно как тоннель искривляется. Скорость быстро упала. Прежде чем Василь успел удивиться, точка обратилась древним старцем.

Василь от неожиданности едва не вскрикнул. Старец был не совсем материальным, он был скорей как изображение в потоке сдержанного света. Старец поднял вперед руку. Движение Василя прекратилось совсем, теперь он чувствовал, как вибрируют стенки тоннеля. Если из этого тоннеля и был выход, старец закрывал собой его.

Василь, ища поддержки, мысленно оглянулся. Старческий голос что-то произнёс, Василь догадался, что прозвучал вопрос: ты зачем сюда пришел? Он пытался обрести устойчивость своего зыбкого состояния. Старец так и стоял у него на пути, протянув руку вперед, и острыми, на удивление зоркими глазами смотрел Василю в лицо.

Наконец Василь выдавил: мне надо идти вперед. Сухая рука твёрдо оттолкнула пространство перед собой и Василя будто ударило снопом синего пламени.
- прочь, ты несёшь погибель, - осязаемо прозвучала в мозгу Василя мысль старца.
Он очнулся и услышал голос Лифшица.
– Николай помогите ему. Василь, как вы себя чувствуете?
- нормально, – Василь сел на кушетке.
- записанные нами ритмы вашего мозга говорят о том, что вы что-то пережили, - сказал Лифшиц.

- я видел красно-жёлтый коридор, а в конце которого стоял старец.
- старец?
- да, ветхий старец с посохом. Он меня не пропустил.

- капсула с Че оставалась на месте, ничего не покидало пределов комнаты, разве что твоя мысль, - сказал Пэр.
- я всё очень хорошо чувствовал. Этот старец, не знаю на каком языке, велел уходить прочь, я так понял, он сказал, что я несу им погибель, - продолжил Василь, - мне показалось что там была развилка из трех дорог. Знаете, как в сказке. Я пошел по левой..

- и потерял от страха голову, - заключил Пэр.
- я никому не хочу принести неприятности, тем более погибель. И конечно сам хочу остаться цел, - сказал Василь.
- за себя не беспокойся, Че, хранитель твоего сознания очень живуч. Его очень сложно убить. А старец, скорее персонаж твоего подсознания. Твоё личное ограничение. Всё что ты видел, происходило в твоей голове. Капсула не сдвинулась с места, как нам хотелось. Надо бы повторить попытку при других условиях. Ты готов к этому?

- только не сейчас. Теперь я не знаю, нужно ли мне оно вообще. У меня было какое-то недоброе предчувствие.

Василь ушёл в свою мастерскую, неспешная работа с железом и запах смазки всегда вносили равновесие в его мысли. Решая чужие проблемы он напрочь забыл о своих. Он уже решился приняться за давно запланированную переборку мотоциклетного двигателя. Вынужденная трезвость освободила массу времени.

Тут раздался голос Пэра: Василь есть гипотеза почему тебе встретилась развилка. Это твоя психоэмоциональная оценка. Типа вопроса: куда тебя такого бестелесного всё же несёт? Какие-то результаты мы всё же получили. У нас есть предварительные расчёты по массе. Грубо говоря, левый ход для массы покоя не проницаем, через него может протиснуться только воображение. Ход прямо по нашим расчетам должен пропустить человека, а через ход направо, как мы предполагаем, способна пройти очень большая живая масса, чем больше, тем легче и безопасней.
- вы не пробовали запускать в эти ходы крыс, или там, собачек? – спросил Василь.
- дело в том, что мы уже давно открыли некий природный феномен, - сказал Пэр, - нами найден, как вы говорите, артефакт. Это вещество со свойствами, резко отличающимися от прочей материи известной нам части вселенной. Вчерашний эксперимент подтвердил нашу догадку, что этот артефакт может служить для перемещения больших масс на сверхдальные расстояния. Это нам пока не доступно, как ты знаешь.
- вы решили поэкспериментировать со мной, себя у вас перемещать не получилось? – спросил Василь.

- Василь, я тебе уже говорил, что это ворота в мир, где никто не бывал, я и сейчас пытался пролезть туда вместе с тобой. В очередной раз, только в твоём теле. Может быть дело в моём разуме, который где-то был воспринят как враждебный. Возможно, тут работает фактор уникальности, твоей исключительности. Этот артефакт реагирует на твоё сознание. В условиях вашей планеты, в непосредственной близости от тебя, он активизируется раз в трое суток. За знания об этом его периодическом состоянии мы бы много заплатили.
- дайте мне на него взглянуть, - сказал Василь.
- это невозможно, - отрезал Пэр.
- а ты не думал, что если у него ко мне исключительность – он мой, - мысленно изрёк Василь.
- это и причина, по которой тебе его осматривать нельзя, - стоял Пэр.
- скажи, из-за чего.
- из-за исключительности.
- не томи.
- мы не можем рассчитать вероятность возможных событий. Лично для нас, как расы, обретение вами недоступных для нас возможностей может быть очень опасно.
- а каким эксперимент с этим артефактом окажется для меня, вы можете расчитать?
- конечно, некоторый риск есть.
- и вы хотите, чтобы я согласился на продолжение?
- если бы кто-то ещё был способен на перемещение, мы бы его уже нашли. Лифшиц, к примеру, туда не проходит. А ты пройдёшь, хоть на слоне.
- о чём ты?
- Василий, если бы мы сами могли туда проникнуть, мы бы сделали это пару тысяч лет назад по вашему времени. Для нас это возможность попасть в Космос. Мы под Космосом понимаем более высокий порядок.
- порядок? Упорядоченность?
- можно сказать и так. Мы всегда ищем упорядоченность. В этом артефакте мы нашли более высокий качественно порядок вещества. Но вы, люди, с его помощью можете уничтожить всё, что вам под руку подвернётся. Поэтому дело не в недоверии, а в том, что пока артефакт под нашим контролем, не будет никаких неожиданностей.
- ты сказал, что он и для меня опасен.
- он может стать опасен вне защитной оболочки. Установка, которую мы собрали, пропускает через себя мощнейшие энергии, с избирательным воздействие на живые организмы. Она придаст тебе импульс, который ты сумеешь выдержать.
- я получу пинка и окажусь в другом мире?
- примерно так.
- а дальше что?
- потом я вытяну тебя обратно. Можешь не сомневаться, я о тебе позабочусь. Я уже не раз проявлял свою заботу о тебе, как о ценнейшем объекте. Мной движет желание всеобщей пользы с наименьшими затратами.
- интересно что бы тебе сказал тот несчастный, которого ты убил моей рукой.
- ладно тебе, я не был тогда прав, но подвергать другого опасности для добычи средств? Разве это укладывается в представления о всеобщей пользе? У не него хватало ума и рук чтобы жить без насилия. Он вышел на охоту и напоролся на более удачливого охотника, потому так легко и без жалости был убит. Ваши предрассудки на фоне страха голодной смерти для вас, как разумных, не лучшая рекомендация. Глядя на вас, я думаю что у землян гораздо больше шансов умереть от страха голода, чем от самого голода. Если кто-то наметит конец света на завтра, ему достаточно всем доказать, что еды на планете осталось только на один день. Вы броситесь громить магазины и склады, попутно уничтожая друг друга. Если к делу подойти правильно, вы за день сократите собственную численность в тысячи раз.

- не преувеличивай, не так мы и ужасны. Конечно, может мы дикие, может мы глупые, может быть жадные, но совесть есть в любом из нас. И у нас всё же есть разум, оценивать, что мы можем приобрести, теряя.
- мы пойдём на любые твои условия, Василь. Предоставление мирового господства остаётся в силе. Пусть у вас будет, наконец, нормальный правитель.
- если бы это было возможно, уже был бы в истории человечества хоть один безупречный император, пускай не мира, а страны.
- поверь, я правил не одной империей. Рутинное, не сложное занятие. Не сложней чистки когтей. Держи себя и всё вокруг на сколько хватает глаз, в порядке. Тогда твоя империя будет расти и здравствовать. А будешь игнорировать простые правила, обязательно надвинется Хаос. А мы его бежим. Берусь сто лет быть твоим советником. Через сто лет твоё имя будет написано на всех больших зданиях вашего скромного мира.
- ха, ха..
- теперь ты не томи.
- ладно, полезу я в ваше зазеркалье. Если со мной что случится – компенсируешь, близким, чи там, Народу. Обманешь - с того света достану.
- в это верю, поэтому артефакт не показываю, - вздохнул Пэр, - одно слово – агрессивный безжалостный дикарь.
- следи за речами, миллионы лет культуренный. Так что там говорил насчёт слона? Где ваш слон?
- поверь будет слон, если есть твоё согласие.

- тогда уж пусть будет конь. Раз уж троепутье как в сказке. Лучше уж коня потерять, чем голову.
- вот и договорились, Василь, отправляю за конём.

- уже вечером привезли трехлетнего тёмно-рыжего с чернючими гривой и хвостом арабского скакуна со сбруей. Конь был слишком хорош. Василь к животноводству относился с лёгкой долей презрения, но красоту коня невозможно было не оценить. Он, не раздумывая долго, назвал его Гнедко, и может быть своим восхищением перед конской грацией, сумел тут же расположить коня к себе. Василь даже забыл на какое-то время про свой мотоцикл, он теперь при каждой возможности прогуливался верхом.

Подошёл третий день. Пэр на экране был торжественен.
- у меня хорошие предчувствия, - сказал он, - мы всё рассчитали. Суммированная живая масса поможет создать необходимый импульс. Мы тебя лишь немного подтолкнём.
- а вы не рассчитали куда я могу попасть? – спросил Василь, - мой организм в отличии от вашего вещь капризная. Его можно убить и температурой и вакуумом. И вообще чем угодно, что не такое как на земле. Может быть мне нужен скафандр?

- не тревожься, мы обо всём позаботились. Для тебя изготовлен твой личный Страж, специально под тебя разработанное устройство, которое защитит тебя хоть от ядерного взрыва, хоть от банды разбойников.
 
Пэр, с помощью Николая, помог Василю одеть на себя широкий, сантиметра полтора толщиной, сделанный под кожу, ремень, кожаные напульсники с кнопками и индикаторами. На голову ему водрузили металлический обруч. На обруче с четырёх сторон были закреплены круглые мутноватые, синего цвета камни.
- это видеокамеры? – спросил Василь.
- да, это всё вместе комплекс Страж. Он набит датчиками и в него встроена система жизнеобеспечения. На левом напульснике коммуникатор, под часами кнопка вызова. В случае удачи ты окажешься по ту сторону барьера. Даже если ты потеряешь сознание, мы это заметим и вытащим тебя оттуда. Мы будем контролировать обстановку. Мы очень заинтересованы в твоей сохранности. Смотри, как он работает.
Николай взял в руку широкий охотничий нож и замахнулся им на Василя. В области пояса что-то щёлкнуло и рука Николая упёрлась в невидимую стену. Василь сумел эту стену ощупать.
- камеры и датчики будут считывать обстановку, компьютер определит степень опасности. Страж также как на нож отреагирует и на пистолет и на всё, что посчитает оружием. Он отреагирует и на твоё этоциональное состояние, на испуг например. Можешь теперь не переживать, твоя драгоценная жизнь теперь надёжно защищена.

- не очень то за свою жизнь и пугаюсь, - пробурчал Василь, - али мы не казаки? Могут быть разбойники, говоришь? Если там неизвестность, то может случиться всякое и у меня наконец есть повод достать прадедову шашку.

Старинной казацкой шашкой Василь очень гордился, только втихомолку, так как она подпадала под определение – незаконное холодное оружие. Она не видела белого света со времён гражданской войны. Предмет нереализованной детской мечты о воинской отваге. Вместе с шашкой хранились все казацкие атрибуты, чубук, кисет, рубаха-вышиванка, красные шаровары и казацкие сапоги. У Василя возникла было мысль обрядиться казаком, но он от этой идеи отказался, к тому же сапоги были ему маловаты. Купленные в Киеве ботинки выглядели не пример надёжней, а джинсовый костюм удобней. Василь подцепил ножны с шашкой к ремню Стража, оглядел себя в зеркале и нашёл свой вид довольно комичным. Но передумывать теперь было физически невозможно. Василь вышел во двор. Николай держал Гнедка под уздцы, по его лицу было понятно, что Пэр был в нём. Из сарая вышел Остап с миской в руках, он дал коню какого-то пойла.
- это своеобразный стимулятор для контроля за гормональными перегрузками, - произнёс  Пэр голосом Николая, - конь не будет таким пугливым.

- для толчка потребуется «накачка», дополнительную энергию нам придётся заимствовать из атмосферы, - сказал Лифшиц, - будет много грохота.

Остап запустил установку. В этот раз она вела себя иначе, гудела намного громче и гул продолжал нарастать. Подул ветер, над крышей сарая образовался тонкий извивающийся смерч. Он образовал в чистом звёздном небе плотную тучу.

Грохота и в самом деле было много. Василю приходилось сдерживать вздрагивающего от оглушительных ударов коня. Сам он не мог пропустить завораживающе-жуткого зрелища «накачки» и выглядывал в щель между створками конюшни. Попросту это была бомбардировка стального купола молниями.

Как только канонада закончилась Николай прокричал: «пора!» Василь распахнул двери и оседлал Гнедка. Он пересёк двор в направлении установки. Остап стоял возле пульта. Грозу он переждал внутри этого чудовищного колокола.

- не снимай Стража, в случае опасности он всё сделает сам, - напомнил Пэр голосом Николая.
- передавайте от нас привет братьям по разуму, если вам посчастливится их встретить, - сказал вслед Василю Лифшиц.
- Пэр, слово своё сдержи. Чтобы я ничего плохого про тебя не слыхал, только хорошее, когда вернусь, - сказал напоследок Василь, - Илья Семёнович, приглядывайте за этим хитрым парнем.

***

История в целом была закончена. Она получилась вполне фантастичной. 
Я опился кваса пошёл в туалет, охранник сопровождал меня к выходу. Мы прошли широкому двору мимо свежеотстроенного высоченного сарая. Сверху сарай был покрыт соломенными матами. Напротив него была ещё одна постройка с высокими воротами, в которой мог бы уместиться грузовик. Оттуда несло конским навозом.

Меня слегка покачивало. Я, опасаясь кары, боялся подумать о побеге и мысленно напевал песенку о красных кавалеристах. На обратном пути я заметил, как Николай отгоняет от ворот Геннадия, кума Василя. Геннадий уехал на мопеде, меня он, кажется, не узнал.

Я позвонил в аэропорт. Диспетчер мне сказал, что у них штормовое предупреждение и все вылеты отменены. Это был тот ещё фокус.

- я в тридцати километрах от аэродрома и у нас ни облачка, - сказал я.
- с севера к нам быстро приближается циклон, - был ответ диспетчера.

 И в самом деле задул сильный ветер, в течении нескольких минут стало темно, на крышу упало несколько крупных капель. Николай всё стоял у калитки.

Я вошел в дом.
- мой вылет вновь откладывается, на улице ураган. Тот ураган, который видели мои односельчане как-то связан с экспериментом?

- да, создалась локальная аномалия. Старт Василя сопровождался поглощением и выделением большого количества энергии, - ответил Лифшиц. Он запустил видеоролик. Съёмка велась откуда-то сверху.

На мониторе змеились молнии. Они грохоча колотили в крышу сарая, потом молнии прекратились, крыша засветилась, раздался оглушительный взрыв от которого качнуло изображение. 

- вы всерьёз считаете, что Василь куда-то переместился?
Теперь я стал свидетелем такого кинофокуса: Василь на гнедом коне въезжает в высокие двери просторного сарая, внутри которого была заметна арка под потолок. Яркая вспышка затмила экран, нет коня, нет всадника. Николай закрыл двери сарая.

- куда же Василь делся?
- он, в некотором смысле, провалился сквозь землю. Это сложно представить, но первым пунктом его путешествия была ближайшая точка с отсутствием гравитации, то есть центр Земли. Через неё он прошёл в виде некой волновой сустанции. Далее он должен был попасть в точку схожую по своим параметрам с земным центром. То есть в центр планеты, которая во многом должна напоминать Землю. Установка, которую вы видели на мониторе должна была вынести Василя на поверхность планеты. Мы ожидаем, что на этой планете есть разумная жизнь.

Каким бы ни был странным этот инвалид, выглядел он вполне здравомыслящим, чтобы всё происходящие воспринималось обычным розыгрышем. Непогода за окном разыгралась. Вошёл Николай и открыл таинственную пластиковую дверь в соседнюю комнату. Лифшиц укатил туда, оставив меня одного. Я позвонил бабушке и как мог её успокоил.

Я всё ещё плохо представлял во что ввязался, но ко мне стали возвращаться моё самообладание и критичный взгляд на вещи. Я осмелел настолько, что готовил разоблачительный вопрос Пэру или чему бы то ни было, что посмело забавляться моей волей и психикой. Результатом моей отваги был новый приступ уже знакомого оцепенения. Появившийся Лифшиц вновь спас меня от него.

- не исключено, что скоро будет результат наших изысканий, - до моего слуха донёсся звук динамиков ноутбука.
- вы думаете появится Василь? – удалось сказать мне, - хотел бы я это увидеть..
- я тоже, - последовал ответ.

Погода немного успокоилась. Лифшиц рассказывал и отвечал на вопросы, я делал пометки. К тому времени я закончил блокнот и половину заимствованной у Василя толстой тетради в клетку. Её я нашёл на просторных книжных полках офиса. Интересно, сколько из этих книг прочёл Василь? В другое время и я бы с удовольствием порылся в богатейшей библиотеке Антона Сергеевича.

Я перечитал заметки. Нереальные персонажи: Пэр, разговаривающий то на мониторе, то внутри голов, прилетевший из Средней Азии Лифшиц, зомбированная вооруженная охрана, делали и меня с блокнотом, записывающим всё это фантастичным персонажем. Я, заполняя пустоты, как мог добавлял фантастичных красок. Будьте уверены: любой уважающий себя журналист в этом деле мастер.

Лифшиц без конца пил зелёный чай. Сколько он его уже выпил? Похоже, у него своеобразный водообмен. По роду своей профессии мне приходилось сталкиваться с интересными людьми, но Лифшиц превосходил их всех нетривиальностью своего взгляда на действительность. Для своего состояния он довольно энергичен. Я объясняю его интеллектуальный энтузиазм близостью неотвратимой смерти.

Я до сих пор не видел вблизи установку, собранную в сарае. В то, что я стану свидетелем чудесного появления человека и коня мне не очень верилось. Во мне всё ещё сидела надежда, что голос в моей голове вызывается каким-то техническим новшеством. И что я участник искусно обставленного шоу. Но для кого это шоу?

Я не прочь бы дождаться счастливого финала, но не могу позволить себе торчать здесь вечно. Я был терпелив и история, озвученная компьютером, уже обрела мою рукописную версию. Выходит я выполнил то к чему меня обязали и теперь я могу требовать освобождения. Материал для фантастического рассказа о пропавшем всаднике неплохая компенсация за выпавшие мне испытания. Откровенно говоря, я был согласен забыть всё здесь произошедшее лишь бы выбраться отсюда. Я уже открыл рот для решительного заявления о своих правах, но поперхнулся репликой нарисованного Пэра.

- Лифшиц, ваш собеседник возвращается, можно изгонять этого трусишку. Пускай остаётся с половиной истории.

Я давно вышел из того возраста, когда срабатывают подобные глупости. Но тут Лифшиц, поколдовав над клавиатурой произнёс: «да, и у меня появился сигнал» и въехал в открытую Николаем дверь. И у меня появился сигнал. Он прозвучал как вопрос направленный себе: «что я здесь делаю? Все здесь знают для чего они собрались. А я?» Наверное, это был тот самый момент когда я мог спокойно уйти, и неизвестно как тогда сложилась бы моя жизнь. Но признаки присутствия тайны и её неизменные хранители также притягательны для авантюристов как липкая бумага для мух.
«Не известно буду ли я жалеть, если здесь останусь, но если уйду именно сейчас, точно уж себе этого не прощу», - таким был мой ответ самому себе.  И я пошёл вслед за инвалидной коляской.

К тому времени я уже придумал название своему рассказу: «Проект «Бездна», билет в один конец». Хорошо, что я это название не записал, потому-что появился главный герой, а повествование получило продолжение.

  Терра

Раб, который помогал Джабару, уже второй раз взглянул на гору. Джабара кольнуло недоброе, он остановился и распрямился. Раб уныло сам поволочил швартовочный шест. Джабар тоже взглянул на Кух. Он уже заметил, что сегодня лица рабов как-то странно напряжены. Отвечая его мыслям, ещё один раб невзначай глянул на гору.

Это вряд ли могло что-то значить, но такого не должно быть. Вряд ли кто обратит внимание на незаметного, почти безмолвного раба. Тем более на что? он, всегда уткнувшийся взглядом в землю, может смотреть.

На белеющий вдали пик горы наползала огромная полуденная туча. Она двигалась из Осона. У сиёхов, наверняка прошёл дождь. Через три цикла там прольётся кровь.

Через три цикла начнётся новая эра. Эра великого объединения.

Джабар мнил в сегодняшней медитации продумать слово Эра. Он смотрел на самый быстроходный в истории Терры корабль, который оснащали последними штрихами. На него рабы уложили шест, который только что нёс он. Джабар распорядился написать на борту корабля слово «Новая эра».

Этот флот я посветил своей вере. Пусть этот корабль выведет народ Терры к божественной правде.

В чём? же божественная правда. В соотношении вещей. Исполняй семь соотношений и можешь считать себя человеком достойным божественной участи. Эти соотношения были действенны всегда. Неизменны они и сейчас. Они просты и понятны как сама жизнь.

Джабар напомнил эти соотношения себе.

1. будь бодр
2. будь сведущ
3. всегда отличай низкое от высокого.
4. стремись всегда к высокому
5. избегай жестокости
6. ничего не бойся
7. никому не угрожай

Может быть кому-то они и непонятны, но их значенье таково:
Будь всегда трезв, не спи, веди правильный образ жизни.
Знай то, что уже известно, учись.
Умей понимать различия, никогда не смешивай сиёха и сафеда, осона и латифа, грязного и чистого, осмысленного и бессмысленного.
Развитие это закон, не пренебрегай им, развивайся.
Жестокость, как и жадность и трусость и желание превозноситься растут из глупости. Разуму противна глупость, которая произрастает на человеческих слабостях, неспособности умом или благородством одолевать трудности.

Все эти соотношения были в равновесии тысячу лет и были нарушены глупой рабской прихотью. И теперь время исправить содеянное.

Чем? они только жили там эти шесть гекасеместров. Как? они триста лет чтили и чтят сейчас Кодекс. Насколько? они разумны. Нельзя же из всех теперь прогнать через Арку. Мы должны найти способ заставить их признать эти три столетия ошибкой. Но сначала они должны быть побеждены.
 
Ближайшие из его свиты, всегда энергичные контрастировали с вялыми рабами, подтвержая соотношения. Они уложили на корабль последние тюки. Джабар расправил плечи. Он смотрел на физический труд как на обязательное ежецикленное упражнение. Пренебрегающий физическим трудом будет настигнут порочными настроениями.

Ближайшие заметив распрямлённую спину принца, обступили своего молодого вождя. Джабар видел как стараются его друзья. Лучшая на Терре команда для решения любых задач. Он дождался, когда будет написана последняя буква названия на борту корабля и только тогда продолжил свой цикл.

Джабара, как второго, после отца, человека в государстве заботил не только завтрашний поход. Попутно, он обязан был обдумывать и решать множество важнейших дел. До начала Великой молитвы следовало проверить северные посты. Отправляясь в поход, сафеды оставляли столицу почти незащищенной. Нужно быть готовым ко всему.

Сегодня ему сообщили, что в южных лесах появилось женское поселение. Они не пускают к себе мужчин, угрожая им оружием. Как? бесправные существа на такое решились и на что они рассчитывают не совсем понятно. Злодеяние своевольности всегда наказывается Аркой, а каждый в здравом уме должен опасаться арки покорности. К женщинам её, насколько знал Джабар, пока не применяли. На Совете сегодня должно быть в отношении этих женщин принято верное решение.

Джабар думал ещё о том, что Вайрон, его дядя, чувствуя, как утрачивается его власть, начал принимать меры. Он усилил каждый периметр города. Все, кроме Ближайших, теперь пересекают даже внешний периметр только по его разрешению. Накануне предстоящей операции это выглядит правильным, но такое ограничение ещё больше увеличило народное беспокойство. Запрет ещё больше увеличил число желающих попасть во внутренний город.

Конечно всеобщее беспокойство разливалось кругом независимо от властных указов. Подступало оно и к Джабару. Его уже которую ночь мучил сон: он видел как его тело перестало ему подчиняться и теперь поводырь-кукольник его тянет туда, где Джабар никогда не был. Иногда его телу причиняют боль, иногда Джабар слышит чужую далекую радость. Во снах он мог чувствовать себя пылинкой, забавой враждебного могущества. Порой ему казалось, что он так велик, что его любое движение вызывает отклик во вселенной. Во сне он всегда немой. Чтобы бы с ним не происходило, он может только издать рык, если при этом сильно постарается. Небо во снах не всегда оранжевое или темно бронзовое, а принимает самые причудливые оттенки. Ночью, возле полярной горы Кух, небо, кратковременными яркими сполохами принимает любые оттенки видимого спектра. А небо снов было и голубым и черным. В нём тоже могла быть луна или даже две и россыпь ярких мерцающих белых и цветных точек. И всегда было чувство огромной ничем не поправимой беды. Эти еженощные сны, будто слой за слоем наполняли его душу мраком.
 
Джабар был воином и сны для него не должны быть тем, что может смущать и тревожить. Но всё же он рассказал про сны Патриарху, который был его наставником.
Тот сказал: принц, я чувствую сам, что скоро ждать больших перемен. Небо накопило злую силу. Возможно, очень скоро оно её изольёт и сафедам может стать так туго, как никогда не было. Отсутствие проявлений божественного промысла меня уже давно не пугает. Внимание Богов к Терре теперь может быть смертельно опасным. Готовы сшибиться большие неведомые нам интересы. Твоё право говорить Богам исключительно. Если Терра окажется на краю гибели, только ты сумеешь быть её хранителем.

Верховный жрец был, скорее всего, самым древним человеком на планете. Говорили, что ему около двух сотен семестров. Наверняка, он единственный из ныне живущих террян, кому довелось отвечать на вопросы богов, которые уже давно не снисходили до разговоров со смертными. Могущественнее его, невзирая на преклонный возраст, не было никого.

Тогда, Патриарх оставил своё мнение с Джабаром и ушёл в свою келью, которая была тут же при Храме, чтобы записать их разговор в книгу богов и царей. Джабар часто перелистывал страницы толстых томов летописей, писанной умнейшими людьми Терры. Все писания, как их понимал Джабар, повествовали о промысле богов. Каждым своим словом авторы поддерживали надежду на наступление Дня свершения. Книги, питая ум, несли всё же в себе долю смятения. Поэтому только жречество, да лица королевской крови имели к ним доступ. Что собой будет представлять День свершения и какой будет жизнь после него для летописцев представлялось туманным. Бог Мард, творец Терры, обещал сафедам во владение обширнейшие плодородные земли со множеством зверья в лесах и рыбы в водах. Обещаны были города полные невиданных чудес и ждущими жильцов домами. Но где эти земли и что это за чудеса было не ясно. Джабар видел, что в мире хорошего сейчас, земли сафедов плодородны, зверья и рыбы им хватает. Не хватает только общественного спокойствия и рабов. Джабар понимал, что изменение того что есть может быть совсем не таким, как того ожидают люди. Мир был подвластен логике ума и только сиёхи нарушали существующую гармонию. Да еженощные сны.

Сны, конечно, тоже божий промысел, но тревога Верховного как и латифов, отвечающих за судьбы террян, исходила, в первую очередь из растущей силы сиёхов. За последние три гекасеместра они взрастили своё достоинство и не меньше сафедов стали рассчитывать на божественную участь. Сафеды напротив слабеют. С каждым годом всё меньше воинов рождают их матери. Хорошо, что годных для ремёсел и возделывания земли ещё хватает. Но если так будет продолжаться дальше, скоро и Ближайшим придется ловить для себя рыбу. Эти размышления лишь укрепляли Джабара во мнении необходимости и неотложности готовящихся мер. Никто из владык за три столетия, прошедших после закрытия Туннеля, не сумел совершить над сиёхами полновесного кровавого возмездия. Джабар к своим двадцати пяти годам не только взлелеял решимость кровавой жертвой вернуть миру установленный богами порядок, но и нашёл решение этой, совсем не простой задачи. Он сумел убедить отца, владыку Кузрата в своей правоте. Самоотверженность всегда убедительней пустых слов. Чтобы избегнуть массового кровопролития, правильным было убить главаря сиёхов и его семью и тем самым лишить бунтарский народ наследной божественной крови. Это непременно охладит их беспричинно возросшую надменность и вернёт всё на круги своя. Уже были когда-то давно попытки отрядом лазутчиков-сабуков проникнуть во дворец сиёхов. Но они кончились неудачей и лишь усилили осторожность врага. Теперь даже рейды в пограничные области порой заканчивались плачевно. Эти рейды были необходимы для восполнения убывающих рабов. Все рабы, живущие на земле сафедов, были подвергнуты обязательной процедуре покорности. Апатия, неизбежно связанная с этой процедурой, плохо сказывается на воспроизводстве. Поэтому чтобы получить нового раба, его нужно выкрасть, доставить в Сафедобад и обязательно прогнать через Арку покорности. Но мало того, что налёты, даже на пограничные области становятся всё опасней, ещё добавились, начавшиеся несколько семестров назад, ответные акции со стороны сиёхов. На каждый налёт сафедов они совершают свой, примерно с таким же уроном. Что происходит с похищенными беднягами сафедами  у сиёхов можно только догадываться. Скорей всего их тоже делают рабами аристократии сиёхов. Хотя похищались пока только плебеи сафедов, всё равно это было очень большим унижением для всех сафедов и отрицанием кодекса Марда.

То, что сиёхи осмеливались убивать сафедов всё ещё не укладывалось у Джабара в голове. Будто бы и не было веков божественного просвещения, ставящих жизнь сафеда исключительной перед жизнью сиёха.

Продуманная Джабаром и Ближайшими операция разом решит всё скопившиеся затруднения. Завтра, уже завтра последние корабли будут отправлены вниз по реке до южного водопада. Там, с помощью флот будет опущен в океанскую воду и с войском пехоты, минуя опасные полярные водовороты достигнет земли Осона. Корабли причалят к берегу напротив Альб-Абада. Войско высадится на берег и двинется в сторону столицы. Сиёхи направят навстречу свои силы, завяжется смертный бой. Лучшие бойцы сафедов оттянут на себя основные силы противника. Сиёхи будут вынуждены ослабить охрану своей столицы и в это время сотня сабуков, руководимые Джабаром, уже будут на подходе к противоположному берегу острова на этом быстроходном корабле. Они десантируются с палубы и с неба атакуют столицу. Уже через несколько дней всё это будет историей. И какая это будет история, во многом теперь будет зависеть от меня.

Владыки, правившие после разделения, конечно, не страдали полным отсутствием решительности. Взять хотя бы моего отца - владыку Кузрата. На него, как и на всех прежних, влияет мощный сдерживающий фактор: божественный запрет на убийство. Нарушаемые запреты уже давно не караются богами и каждый может видеть бесполезность таких запрещений. Но владыки чувствуя свою особую ответственность, противились каждому убийству. Ведь одно дело – осон, простолюдин и другое дело латиф – аристократ. Степень их ответственносит различна. Если бы все боги чувствовали так свою ответственность. Строжайше запрещено смешивать кровь неравных, а бог Альб не побрезговал сиёшкой триста лет назад. Если бы не его интерес к древней рабыне у сафедов не было бы нынешних трудностей.

Все эти размышления давали повод вновь вползти в сознание предательски-крамольной идее: поступить вопреки принятому решению, признать равенство сиёхов, окончить наконец с ними вражду и стать партнерами. Наладить сообщение между государствами, торговать, общаться, жить не как враги, а как добрые соседи. Но это вряд ли достижимо, не столько из-за мрачности бунтарского духа сиёхов, но и из-за сафедов, особенно жрецов и аристократии, исповедующих невозможность равенства. Кроме того как? же быть с рабами. Отменить? культивируемое тысячу лет рабство. Конечно нынешнее рабство совсем не такое каким было даже три века назад – чуть ли не в каждом рабе ныне содержится источник скрытой угрозы. Да и как? быть с, даже мелкими, но рабскими обязанностями.

Весь путь от северных постов до столицы Джабар готовил себя к Великой молитве. В самом обращении к безответным богам он не видел смысла, он относился к ней как к необходимой для собственного укрепления медитации. Великая молитва проводилась всегда строго в назначенное богами время, в конце каждого семестра. Три высших лица государства объединяли свои мысленные и душевные усилия, движимые заботой о своём народе. Каждый раз после этого ритуала Джабар чувствовал прилив новой силы, рост такой необходимой сейчас уверенности. Порой плодом медитации бывали озарения, поражающие своей ясностью и глубиной. Идея со строительством большого флота была навеяна во время одной из таких медитаций. Свойства устроенного богами алтаря были недоступны пониманию смертных.

Последняя медитация принесла Верховному странное видение. Джабар вспомнил как был встревожен тогда Верховный.
- принц, - сказал он, - ко мне сейчас являлось твоё отражение, образ похожий на тебя пытался проникнуть в наш мир. Он был почти неотличим от тебя, но он нам чужой и вместе с его появлением промелькнула тень предстоящего ужаса. В медитации он был вестником погибели.
- я не бог и моё отражение не может быть божественным. Наш народ слишком долго был заложником не зависящих от него сил и явлений. Думаю, ты видел отражение наших страхов и неуверенности, - ответил ему Джабар.

Владыка Кузрат, Джабар и Верховный вошли в храм, оставив немногочисленную свиту за его порогом. Трое высших уселись в молитвенной позе, каждый возле своей стойки алтарной треноги. Они погрузились в мир надежд и ожиданий. Алтарь во время ритуальной молитвы вёл себя по-разному. Иногда он был безучастен, как и любой мёртвый предмет, но иногда внутри него начинали плясать мерцающие пылинки. Иногда они собирались в большое бешено вращающееся мерцающееся облако. Любой, кто видел этот свет в храмовом сумраке, повергался в священный трепет. Чем облако, названное вихрем странствий, было больше, тем удачней считалась молитва. Поэтому пыль в алтаре не осуждалась и служители протирали пол в его треугольники только раз в семестр, через три цикла после молитвы.
 
Сегодня воздух внутри треноги почти сразу стал подвижным. Он поднимал с пола пылинки и заставлял их устраивать дикую пляску. Вскоре внутри алтаря заметалось мерцающее облако. Это облако таило в себе не только знания, но и опасность. История Терры знала несколько случаев, когда в этом облаке навсегда пропали безумные смельчаки-монахи. Возможно, они попали на пир к богам, но никто из них не вернулся, чтобы об этом рассказать. Это облако была единственным доступным признаком слабой надежды на внимание богов. Время молитвы закончилось. В алтаре всё ещё кружило редеющее облако. Иногда его остатки можно было видеть и цикл и два.

Джабар с Кузратом вышли из Храма. Небо над площадью было затянуто плотными оранжевыми тучами. Правители сафедов с двумя десятками Ближайших сошли по ступеням на площадь и внезапно были атакованы с воздуха.

..любознательность - всего лишь тщеславие. Чаще всего люди ищут знаний только для того, чтобы поговорить об этом; кто бы пустился в морское плавание, чтобы не проронить о нём ни слова и ради единственного удовольствия повидать мир, без надежды об этом рассказать.. (Паскаль)

Василь на несколько секунд потерял координацию. Лево-право, верх-низ, все ориентиры поменялись местами. Мозг, спасая себя от хаоса, усилием вернул мир к чему-то привычному.

Конь мчал по бесконечному изумрудно-зелёному лугу под беспредельным голубым небом. Ни топота, ни пыли, ни свиста ветра в ушах, только сумасшедший захватывающий бег, чуть касающегося поверхности коня. Где-то далеко прозвучало: «Василь, ты как?» Радость абсолютной свободы рвалась из груди. Заботливый паразит казался смешным.

Конь споткнулся, Василь с трудом удержался в седле. Вновь тошнотворное ощущение левого оказавшегося справа. У коня были те же проблемы он фыркал и судорожно дёргая крупом, пытался овладеть непослушным телом. Быстро наступила полная тьма. Василь чувствовал только конский круп под собой. 

Где-то далеко впереди замаячило светлое пятно. Конь, наклонив шею, понёсся к нему. Тишину нарушил усиливающийся шелест. Из тьмы проступали какие-то неясные формы.

Они оказались в огромном сумрачном помещении и неслись к светлому пятну выхода. Впереди слышались человеческие крики и лязгающий металлический звон. В ноздри ударил запах крови. Гнедко опасливо фыркнул. Василь на ходу для чего-то вынул шашку. Яркий оранжевый свет ударил в глаза. Сразу за выходом высокая каменная лестница. Под ней оживлённая площадь. Гнедко, двигаясь по инерции, понёс своего седока вниз по лестнице в эпицентр шума и движения.

На площади ожесточённо дрались. Кругом кучками и поодиночке лежали десятки трупов. Какие-то крупные мышиного цвета крылатые твари, раненные, угловато дёргали просторными серыми крыльями и окровавленные неподвижные лежали между неподвижных людей.

Людей! Трое, стоя плечом к плечу, оборонялись. Василь был у них за спиной. Один в центре, двое прикрывали его фланги. Белые. Шестеро чёрнокожих на них наседали. Четверо пеших, а двое верхом на крылатых. Все вооружены мечами, некоторые  небольшими круглыми щитами.

Наездники на крылатых тварях одной рукой держались за ремень на шее животного, другой в пике пытались достать защищающихся. Один летучий наездник делал попытку по дуге зайти в тыл оборонявшимся именно в тот момент, когда Василь на коне оказался на лестнице.

Траекторию несущегося коня грозила пересечь эта противная тварь. В пылу боя нападавшие не сразу заметили появление новой силы. У летящей животины и его всадника округлились глаза. Боец принял решение атаковать непрошенную цель. Под ним тяжело захлопали крылья. Василь теперь хорошо видел противника. Рослый черный парень с развевающимися, белыми как у альбиноса волосами. На нем была толстенная кожаная куртка, на голове кожаный шлем. Василь поднял Гнедка на дыбы и коротко двинул эфесом в нижнюю челюсть твари. Та потеряла равновесие, чиркнула коготками на крыльях по ступеням и повалилась вместе с седоком. В ряды нападавших это событие внесло смятение. Центральный боец обороняющихся сделал выпад в горло противника как раз над срезом куртки. Пронзённый упал. Из его горла рвалась красная струя. Его пешие товарищи побросали оружие и опустились на колени.

Оставшийся в воздухе боец развернул своё средство движения и набирая высоту полетел прочь. На площадь выбежали запоздавшие лучники и пытаясь остановить беглеца натянули луки. Центральный боец громко проревел команду и лучники опустили луки. Он развернулся к поверженному Василем противнику и тут увидел Василя. Арабский скакун царственно не спеша сходил с последних ступеней высокой лестницы. Василь увидел как к нему поворачивается его собственное лицо.

Это лицо ещё исполнено яростью боя. Брови сведены смертоносной решимостью. Немая пауза затянулась как вечность. За спиной Василя раздался чей-то голос.
Василь оглянулся. На пороге храма стоял ветхий старец которого он сразу узнал. Старец был одет в белые просторные одежды, на голове его был белый колпак с красным изображением шестиконечной звезды. Он что-то выразительно-торжественно излагал. В руке он держал посох, который вздымал во время речи, апеллируя к небу.   

Василь спешился, вложил шашку в ножны, поднял руку вверх и произнёс: привет. Стоящие на площади склонили в лёгком поклоне головы. Троих, только что дравшихся, по одежде можно было определить как господ, они выжидательно смотрели на Василя. С колена поднялся беловолосый негроид и также пристально принялся вглядываться ему в лицо.

Старший из тройки, в окровавленном камзоле, стоял чуть покачиваясь. Превозмогая боль он сделал широкое движение правой рукой от груди, видимо так обозначая гостеприимство. Василю не пришло в голову ничего другого как протянуть навстречу своей копии крестьянскую руку. Парень, сначала чуть озадаченный его движением, перехватил меч в другою руку и правой совершил крепкое пожатие, ответив неумелой улыбкой на улыбку Василя.
На площади появлялось всё больше богато одетых людей. Они обменивались возмущёнными репликами и поглядывали на Василя.
Оставшиеся в живых агрессоры были взяты под стражу, на площади появилось белые и чёрные люди в одежде из грубой ткани. Они, повинуясь окрикам, принялись убирать площадь от трупов.
 
Василь оглядывался. Площадь из камня, большое серого камня здание, замок или дворец, за спиной высокая белая пирамида. У всех на площади древнее холодное оружие. Может быть, я попал в Европу средних веков? Подумалось ему. Но оранжевое небо над головой? Атмосферное явление или обман зрения?
 
Парень, точное отображение Василя, что-то произнёс, потом указал на Гнедка и сказал нечто относящееся к коню. Речь звучала как приглашение и от Василя ожидали согласия. Василь несколько раз мысленно позвал Пэра, тот не отозвался. Тогда Василь вынужденно кивнул головой, вызвав оживлённый шум собравшихся.

Они прошли по залитым кровью плитам ко входу во дворец. Внутри дворца гладкие каменные плиты и высокие своды. На стенах батальные сцены, вероятно из местной истории.

По широкой лестнице они поднялись на второй этаж.  Пожилой вельможа, в котором тоже было некоторое сходство с Василём, произнёс нечто напутственное и удалился с двумя молодыми воинами. Было заметно, что в схватке ему здорово досталось и он идёт сам благодаря своей выдержке. На белых ступенях за ним тянулся кровавый след. Василь последовал за приглашающим жестом своего двойника. Они вошли в зал, посреди которого стоял длинный стол окружённый креслами. Стены зала были завешаны оружием. Притороченная к ремню на джинсах Василя казацкая шашка здесь не казалась неуместной. В торце стола стояло кресло с самой высокой спинкой больше схожее на трон. Над троном барельефная раскрашенная композиция. Трон остался пустым. Василь со своим отражением уселись напротив друг друга по обе стороны от трона. Ещё восемь мужчин разместились вокруг стола. Они принялись что-то обсуждать. Василь совершенно не понимал о чём идёт речь. Выступающие то и дело бросали на него взгляды, ища одобрения. Василь силился включиться в реальность и пару раз ущипнул себя за руку под столом. Он сдерживал себя, чтобы не вертеть головой и никак не выдавать волнения. Он продолжал мысленные безуспешные попытки вызвать Пэра и нажимал на кнопки на напульснике. Вдруг комната начала удаляться, как будто Василь видел её со стороны, голоса звучали всё дальше. Василь решил, что он  возвращается домой. Вместо этого сначала плавно, потом всё стремительней нахлынули шуршащее, соглашающее-пререкающееся многоголосье. После, ставшего почти нестерпимым, шума, и короткого, ударившего по перепонкам, интервала тишины, Василь услышал: «решать вам, принц Джабар». Сказал это сидящий рядом с двойником мужчина лет сорока. Его лицо, среди сидящих в зале было самым жестким, шею он держал надменней всех. Он единственный, кроме двойника, пусть коротко, но внимательно вглядывался в лицо Василя.
- пока мне ясно одно, - сказал двойник, - что наш план вооружённого броска на сиёхов должен быть приостановлен. Мы должны собрать как можно больше сведений, прежде чем действовать дальше.
Принц вопрошающе взглянул на Василя.

- трудно что-либо решать, когда не знаешь с чем имеешь дело, - неожиданно для себя произнёс Василь. По тому как большинство из собравшихся закивало он понял, что сказал это на чистейшем тарабарском языке. И теперь все ждали от него продолжения. Изумлённый открывшимися у него способностями, Василь, пристально взглянул в глаза суровому вояке и глубокомысленно заключил, - лучше перебдеть, чем недобдеть.
- я согласен, - как-то истерично выкрикнул суровый, - была утрачена бдительность и от этого стала возможной такая дерзкая атака. Я сейчас же распоряжусь выставить лучников на стенах.
Он встал с места и вышел из зала. Василь вдруг понял, что может произнести на чужом языке любое, что в голову придёт. И теперь боялся открыть рот. Собрание, не дождавшееся новых откровений от Василя, принялось вполголоса обсуждать преимущества избытка бдительности. Принц задумчиво смотрел на Василя. В зал твёрдой походкой вошёл покидавший собрание вояка.
- мой принц, - сказал он, - рабы узнали одного из пленных, это принц сиёхов по имени Барф. Сиёхов, из-за их безбожия, постигло безумие. Иначе невозможно объяснить зачем королю подвергать собственного сына смертельной опасности в таком безнадёжном деле.
- дело их было не так уж безнадёжно. Надо признать, если бы не появление божественного, всё могло кончиться иначе. Владыка Кузрат серьёзно ранен. Вмешательство Провидения или воля Марда, спасла меня с Хафизом от гибели.
Все опять смотрели на Василя, ожидая прояснения этого, важного для них вопроса. Василю на ум кроме: это всё вмешательство паразита, по кличке Пэр, бесовское он отродие, где теперь его носит? втолкнул меня сюда и бросил, ничего не приходило. Василь судорожно сглотнул.

- принести сихат, - приказал принц. Кто-то с края стола громко продублировал распоряжение.
В зал тут же вошли чёрные слуги, неся подносы с дымящимися кувшинами и полными с горой блюдами. Перед Василём поставили чашку, похожую на пиалу из толстого стекла и налили в неё душистую жидкость. Василь не знал как за эту чашку ухватиться и дождавшись когда Джабар отпил из своей, тоже глотнул горячего напитка. Первый же глоток снял волнение и несколько успокоил мысли. Он, поглощенный новым для себя ощущением, уже не был так уж обязан реагировать на внимание направленное на него. Успокоенное сознание впитывало и оценивало такие непривычные ощущения. Василь заметил, что и думает он на местном языке, а мысли на русском теперь давались ему с трудом.

Это явно не Земля. Тогда я здесь пришелец. Я умудрился ввязаться в местный конфликт. Надо возвращаться домой, пока ещё каких-нибудь дров не наломал. Вот только допью этот чай-сихат.

Видя, что гость проявляет интерес только к чаю, присутствующие возобновили обсуждение своих проблем. Должно быть? к явлению пришельцев здесь принято относиться спокойней чем у нас. Так думал теперь Василь. А с другой стороны, меня что обязаны? зацеловывать или устраивать? прессконференцию.

За столом же все разговоры сводились к святотатству сиёхов. Никто не ожидал от них подобной дерзости. Василь в это время тоже пытался решить несколько свалившихся на него задач: куда именно его занесло, откуда взялся у него этот лингвистический талант и почему Джабар так на него похож. Похоже, эксперимент прошёл удачно, только никаких признаков присутствия Пэра.

Он в этом мире один, вместе с Гнедком, в агрессивно настроенной, но дружественной ему компании. Нечаянное вмешательство в чужой конфликт наделило его во мгновенье целой армией друзей и не менее, а может быть и более могущественной армией врагов. Мало того, его воспринимают как какого-то божественного. Может быть, скоро потребуют продемонстрировать чудо. Судя по взглядам, которые Джабар и прочие порой бросали на него, вопрос сходства не одному Василю не давал покоя. Никаких здравых решений на свалившиеся загадки в голову Василю так и не пришло. Решив, что лучше предоставить максимум материала для разбора специалистам – цивилизации паразитов, Василь оставил эту бесполезную затею.

Напиток похожий на чай и мелкие разноцветные сушеные сладкие ягоды подавали чёрные рабы и рабыни. Василь разглядывал эти, всё же неземные лица и пытался вникнуть в хитросплетения чужих проблем.
 
Возмущенные голоса не смолкали. Воины взывали к жестокому возмездию. При этом прозвучало, что если бы они, сафеды, успели нанести упреждающий удар ничего такого не могло бы произойти. Собравшихся поражало как сиёхи могли скрытно добраться до столицы и точно выбрать время нападения.

Василя же удивляло, что возможность шпионажа никто в расчёт не принимал. Без поллитра разобраться в ситуации было сложно, но, похоже, алкоголь не был здесь в ходу.

Зато царила дикость расовых различий. Мир, они его называли Терра, населяли два народа: сафеды и сиёхи. Белые и черные. Белые были сплошь светло-русы с кожей лёгкого бронзового оттенка. Только затворники-жрецы у них могли быть совершенно белолицы, у остальных был устойчивый золотистый загар от яркого местного солнца. Сиёхи были чернокожи и в основном, носили черные, как правило, волнистые длинные волосы. Среди слуг Василь заметил подростка с курчавыми, как у земных негров, волосами. Его сходство с неграми портили светло-серые глаза и более тонкие черты лица. Почти все виденные Василём терряне были пропорционально сложены, крайней редкостью были очень толстые или очень худые. Лица, подавляющего числа встреченных террян отличались почти точной симметричностью. Асимметрия лица на Терре один из признаков царского рода. Радужка глаз, независимо от расы, могла быть любого мыслимого цвета.

Отношения между двумя народами казались нерациональными для земного ума. Культивируемое расовое неравенство здесь сочеталось с крайне щепетильным гуманизмом. Убийство в бою считалось нормальным явлением, но телесные наказания противоречили чтимому здесь духу священного кодекса. При этом как крайняя мера допускалась смертная казнь.

Спор за столом не угасал. Все были единодушны во мнении, что ужасное злодеяние – нападение расы рабов на владык господствующей расы должно быть покарано, но спорным оказалось количество прогонов преступников через Арку принуждения к покорности. Суровый Вайрон и ещё двое настаивали на тройной процедуре, но принц Джабар и его поддерживающие, считали это чрезмерно жестоким, утверждая что вполне достаточно двух прогонов.

Тройное понуждение к покорности вело к полной утрате воли, а часто к смерти. Мнение в Совете разделилось. Опять заговорили про сановного пленника. Хотя собрание и называло сиёха принцем, но это звание сулило его владельцу лишь более тяжкую участь. Его, как отъявленного негодяя, предлагали сделать кормом.

- а нельзя ли? с пленником сначала поговорить, - сказал вдруг Василь. Его вопрос вызвал среди собравшихся замешательство
- о чём? можно говорить с мятежником не подверженным покорности, - было общее мнение, высказываемое вполголоса.
 
Только Джабар сказал: «мы уже триста лет разделены с сиёхами каменным завалом. Сегодня мы узнали на что уже они готовы решиться. Поговорив с пленным, мы можем узнать, каковы границы их дерзости».

В зал ввели высокого негра с белоснежными волосами со связанными за спиной руками.
- развяжите ему руки, - сказал Джабар. Один из приведших его воинов двумя движениями разрезал путы, - назови нам кто ты и как твоё имя, - сказал Джабар.
- меня зовут Барф, я принц сиёхов, - прямо держа свою голову, ответил пленный.
- я Джабар, принц сафедов, - сказал Джабар, - скажи нам, Барф, зачем? вы напали на владык сафедов, ведь ничего тягостней этого в кодексе Марда не прописано.

Барф стоял молча, не шелохнувшись.
- ты не хочешь? отвечать мне, – спросил Джабар.
- я хочу быть выслушанным и понятым, потому что буду говорить о важных вещах, - сказал Барф, заставив собравшихся шуметь.
- мы слушаем тебя, Барф, - терпеливо сказал Джабар, поднятой вверх ладонью устанавливая тишину.
- нам стало известно о ваших планах нападения на короля сиёхов и его семью. Мы знаем, что вы даже решились понести большие жертвы в разработанной вами военной операции и причинить нам неоправданно огромный урон. Вы планировали поставить под угрозу тысячи жизней. Нам стали известны ваши планы и мы были готовы оружием им воспрепятствовать. Но, Кодекс Марда гласит, что любая человеческая жизнь бесценна и мы, совет сиёхов решили ударить первыми, в надежде избежать предстоящих потерь и поставить вас перед новой, сложившейся на Терре реальностью. Мы рассчитывали захватить одного из владык сафедов в плен и начать с вами переговоры про перемирие. Так бы и случилось, если бы не божественное провидение, - Барф кивнул на Василя, - которое решительно по отношению чужих судеб и редко считается с доводами обычного человеческого разума.

- то, что ты возглавил смертельно опасную операцию и твои смелые речи делают тебе честь, - сказал Джабар.
- но твои намерения могут иметь для тебя плачевные последствия, - вставил Вайрон.

- я хорошо понимал, на что иду. И если уж мои слова прозвучали в этом зале, считаю, наша затея не была напрасной, - ответил Барф.
- да, сегодня в этом зале слишком много слов сиёха, - сказал Вайрон.
- уведите его, пускай и он поразмыслит о новой ожидающей его реальности, - сказал Джабар.
- мы дожились до того, что сын раба говорит нам о милости и великодушии. Слишком многое идёт не так, как требует Кодекс, - сказал Вайрон.
- почему? Мард не вмешивается в происходящее. Разве так мы сможем? достичь поставленной им Цели, – спросил у Василя Джабар. 

Василь хотел объяснить, что он простой сельский рабочий, но не знал как на местном языке от человека, принимаемого как богоравного, будет звучать слово тракторист. Но понимая, что становится на скользкий путь, сказал: «если Мард не изъявляет своей воли, значит в его воле дать вам больше самостоятельности. Возможно он желает, чтобы вы руководствовались не только Кодексом, но и собственным рассудком».

Собрание вновь загудело. Вайрон посмотрел на Василя с подозрением, Джабар с интересом.
- думаю, пока не стоит вашего пленного подвергать каким-либо процедурам. Когда он в здравом уме от него больше проку. Ваши противники хотели взять вас заложниками, чтобы приобрести ещё один довод к правоте своих слов, почему? бы и вам не сделать такое же приобретение, – добавил Василь.

- я согласен с гостем, - сказал Джабар, - пока пленный в здравом уме, не будет риска, что он отвечая на нужные нам вопросы напутает сведения. Сначала следует узнать, откуда им известны тщательно скрываемые нами планы. Если мы раскрыты, план наступления должен быть изменён.

Чёрные рабы вносили в зал блюда с яствами. В средневековом замке начался пир. Кто откажется от такого угощения? Перекушу, да отправлюсь домой, на собственный совет. Пэру с его экспертами не составит труда выяснить, где этот мир или там, когда.

Туризм в иные места влечёт новыми, порой неожиданными ощущениями. Запечённый таракан в Таиланде совсем не то, что такое же насекомое в том же состоянии, лежащее на вашей домашней плите. В попытке насытится собственной жизнью, люди пытаются вкусить хоть немного от жизни чужой, испытать неизведанного впрок. Кому придёт в голову их за это осуждать?

Дворцовая кухня на Терре отличалась своим обилием, разнообразием и тем, что ни одно блюдо не было похоже на земное. И не было и капли спиртного или какого-либо опьяняющего аналога. Из стимуляторов был тонизирующий чай, как потом выразился Василь: прочищающий мозги и свежий сок который добывали из растения похожего на тростник. Этот сок вызывал кратковременный прилив сил. Свой чай-сихат терряня пьют горячим в любое время дня, во время встреч и перед молитвами-медитациями обязательно. Соком не злоупотребляют, обычно используя его в медицинских целях или перед боем, когда необходимо активировать свою отвагу. Во дворце, во время трапезы принято исполнение живой музыки. Исполнители, в основном мужчины, играют на струнных инструментах и поют рифмованные истории своего народа с участием богов, царей и героев. Василю не приходилось слушать былинников или кобзарей, но, похоже, принцип примерно одинаков – малоправдоподобные, с точки зрения здравого смысла, музицированные рассказы о людях которых живьём никто не видел. Но звучащие во дворцовом зале под вкусный обед эти истории слушались очень даже не плохо. Со стола убрали посуду, совет опять принялся пить свой чай и обсуждать возможное развитие межнациональных отношений. Наблюдать за чужой жизнью одно, но участвовать в ней совершенно другое дело. Василь своим появлением нарушил существующее здесь равновесие и его, в отличии от сафедов, это нарушение не радовало. Не зная тонкостей отношений, смысла кодекса, на который ссылались конфликтующие стороны, легко сделать то, о чём будешь сожалеть. Портить чужое ему крайне не хотелось, (своё бы путём наладить), и он засобирался домой.

- я должен проведать своего аспвара, - сказал он и встал из-за стола.
Джабар вызвался пришельца проводить. Гнедко стоял под навесом и жевал какие то синеватые листья. Рядом стоял чёрный слуга и мягкой щёткой приглаживал ему бока. Василь взял коня под уздцы. Принц, пришелец и редкой, даже для Земли красоты, конь перешли площадь по направлению к пирамидальному Храму.
- прости мою дерзость, скажи, тебя послал Мард? – спросил Джабар.
- нет, я его даже не знаю, меня зовут Василь, я житель другого мира, чем-то схожего, но во многом отличающегося от вашей Терры. Свою планету мы называем Земля.
- наше с тобой сходство удивительно, Василь, - сказал Джабар, - будто мы с тобой родственники.

- я бы и наши миры не ставил бы в родственную связь, из-за их отличий друг от друга, - сказал Василь, - но, с другой стороны: «бывают странные сближения».

- приходящие к нам из алтаря не посвящают нас относительно подробностей своей жизни. После того как Мард перестал посещать нас, мы привыкли к невниманию богов. Они изредка для чего-то являются и исчезают, не проявляя интереса к нашей жизни. Сегодняшнее нападение рабов закономерный итог трёхсотлетнего уклонения от должного.
- в моём мире рабов нет, - сказал Василь, - мне не понятно ваше должное.
- мы, наш народ нуждаемся в помощи. Твои речи отличается от принятого у нас, - сказал Джабар, - совет при тебе не мог обсуждать твоё появление, но сейчас, я уверен, ты главная тема обсуждения. С твоим появлением родилась новая надежда изменить нашу жизнь к лучшему.

- моё появление скорее стечение обстоятельств, - сказал Василь, - я не вправе вмешиваться в вашу жизнь и вершить судьбы народов. В моём мире этим занимаются специально подготовленные люди и успешных в этом деле можно пересчитать по пальцам.
- тогда просто приходи пообщаться, - сказал Джабар, - мне доставило удовольствие видеть лицо, похожее на моё произносящее слова отличные от моих.
- приду, как только смогу, - пообещал Василь.

Внутри храма, в одном из его трёх углов за столом сидел служитель. Он писал что-то в толстенной книге и будто не заметил вошедших. Рядом с ним была лестница, ведущая вниз. Теперь, когда Василь немного привык к Терре и мог спокойней смотреть по сторонам, для него стали открываться детали этого мира. Величина храма, выходов из него и алтаря, были таковы, что можно было позволить себе путешествие верхом на слоне. Почему бы и нет? Прикачу сюда в следующий раз на своём мотоцикле..

Василь оседлал Гнедко и въехал в нарисованный на полу треугольник внутри алтаря. Он нажал кнопку вызова на напульснике. Не происходило ничего. Василь погарцевал на месте понадавливал кнопку, покричал: Пэр, Пэр. Страж до сих пор никак не проявил своей полезности. Только цифры на часах отсчитывали ненужное здесь земное время.

Ну разве можно? поставив коня на нарисованный на полу треугольник куда-нибудь попасть. Василь ещё с минуту постоял, мысленно проклиная Пэра, потом пару раз обратился к всегда молчащему Че с просьбой переместить его домой и тогда осознал зряшность затеи. Он слез с коня и принялся усиленно чесать в затылке. Обычно это действие приносило хоть какую-то пользу, или хотя бы облегчение, но сейчас не произошло ничего.

Василь ещё несколько раз вышел из треугольника и вошёл в него. Он пробовал пройти с конём и без коня. Пэр заверял, что сложностей с возвращением быть не должно, и где же этот самоуверенный тип, пожиратель чужих вожделений! Служитель отложил перо и с интересом наблюдал за потугами Василя. Джабар приказал ему идти в свою келью и служитель послушно спустился по лестнице. Василь осмотрел треногу алтаря в поисках кнопок или рычагов – чего-то, что могло бы открыть барьер между мирами. Василь постукал согнутым пальцем по металлу алтаря. Тот отозвался гулкой пустотой. Сэкономили материал. Заключил Василь. Пэр, тот расходов не боится, тем более что расходы не его. Его сооружение в сарае не очень похоже на этот алтарь. Оно скорей напоминало металлодетектр в аэропорту. Тренога алтаря была и изящней и величественней.
На каждой стойке на уровне лица был вырезанный или отлитый в металле, глаз, с детский кулак величиной, с провалом вместо зрачка. Этот глаз был снабжён подвижным верхним веком.
- Око Создателя, - сказал Джабар, наблюдая как Василь щёлкает веком после возвращения его в верхнее исходное положение, - Мард обязал нас обращаться с ним бережно.
- похоже, у вашего создателя слепой глаз, - Василь был раздосадован.
- иногда и я так думаю, - сказал Джабар, - или он про нас забыл.
- теперь и у меня серьёзные сложности, - наконец сказал Василь и уселся в центре треугольника на каменный пол. Джабар сел на корточки недалеко от него. Гнедко стоял невозмутимо помахивая хвостом.

- я не знаю, кто такие ваши боги, в моём мире никаких богов нет. Я простой человек, скорее крестьянин. Здесь я оказался в результате эксперимента. Видимо что-то пошло не так и я не представляю, как мне вернуться в мой мир, - сказал Василь.
- убеждён, что простой человек не может путешествовать через алтарь, - сказал Джабар, и после паузы добавил, - должно быть, мир, в котором нет богов и рабов очень суров. Человеку у вас не на кого надеяться и не на кого переложить унижения жизни. Если тебя, в твоём мире ничего не держит, оставайся у нас, будешь моим братом. Или будь гостем, сколько тебе будет угодно.

- даже не знаю, есть ли у меня теперь выбор, - сказал Василь, - но я, как и Барф, знал на что иду.
- вот и славно, - сказал Джабар так, будто Василь сам решил остаться, - только не следует распространяться на тему твоего небожественного происхождения, для меня это утверждение сомнительно, но другие могут сделать неправильные выводы. Объявим, что ты решил у нас погостить. Для меня то, что ты остался ещё одно проявление воли Великого Творца. Может быть, твоё присутствие присмирит сиёхов.

Коню соорудили стойло рядом с бегемотоподобными флегматичными существами. Подобрали для него корм, которым он, похоже, был доволен. Гнедко скоро освоился и компенсируя некоторую стеснительность Василя являл собой божество в зверином теле.
Василь вслед за Джабаром поднялся по винтовой лестнице в угловую башню дворца.
- эта комната божественных, - сказал Джабар, распахивая мощную кованую дверь, - уже триста лет, шестьсот семестров здесь не было постояльцев.

Комната была очень просторная с высоким потолком, с тремя арочными окнами и дверцей в ванную комнату. Возле одного из окон стояла широкая кровать, посреди был стол с двумя стульями. На стене небольшой круглый щит и два перекрещенных меча. Никакой тебе чудо-техники. Аскетичная простота. Джабар снял с полки резной колокольчик. Он коротко прозвонил им и после паузы звякнул ещё пару раз.
- это для вызова прислуги, - сказал он, - один звонок – слуга, два звонка – служанка.
В дверях тут же появились светловоловые парень и девушка.
- они в полном твоём распоряжении. Если ты предпочитаешь чтобы тебе прислуживали и тебя развлекали чёрные, скажи, - продолжил он. Если появятся вопросы, попроси любого из них позвать Хафиза. Он принц и мой младший брат, рассказчик он лучше чем я.
- пусть идут, мне пока ничего не надо, - пробормотал Василь.
Прислуга тут же растворилась в коридорном сумраке.

- я тоже должен идти, - сказал Джабар и оставив гостя оглядывать своё новое пристанище.

Василь пристроил свою саблю рядом с двумя мечами на стене, потом постоял возле каждого окна. Внизу лежал город. Его разделяли три стены. Первая высокая заключает в себя дворец и храм, вторая пониже, окружает высокие городские здания. Третья стена ограничивает здания попроще. Город, в пределах стен, был выдержан в одном стиле: дома из светло-серого камня, крытые красной черепицей, улицы и площади, выложенные широкими темно-серыми плитами. Снаружи за стенами стояли сплошь одноэтажные здания. Они отличается меньшей добротностью. Здесь царил вольный архитектурный стиль. Дома и домики были покрыты досчатыми пёстрыми крышами. Вдали за городом виднелась широкая река. На ней гребные и парусные суда и судёнышки. Через реку, к далёкому берегу перекинуты мосты. В пределах города деревьев не видать, а за городом растительное разноцветье. Из одного окна в лучах заходящего солнца был виден далёкий оранжевый треугольник. Хорошо, когда тебе точно известно, что ты переместился, а если есть сомнения, лови своё бедолажное сознание.

Домой теперь можно было не спешить. Следовало как можно спокойней принять благосклонность или немилость судьбы. Василь стоял и думал:
Получается, что я здесь инопланетянин. А может быть? это вообще не планета. Может быть? это какой-то искусственный мир, который существует без всякой планеты. Может? такое вне воображения или нет. Слишком всё реально для воображаемого мира. И мир, и я, и Гнедко, и дедова сабля. Что точно, то что я пришелец, которого здесь принимают не за того и который своей волей не может стать ушельцем. Что или кто? ждёт меня дома, чтобы я волновался за своё скорое возвращение.

Куда же мне нужно было забраться, чтобы остаться одному, по-настоящему самому, вплотную к мыслям, от которых пытался убежать, спрятаться в пьянстве. Лучше уж пропасть в безвестности за тридевять земель, чем пропасть в удобной нетрезвости, сопровождаемой брезгливыми взглядами бывших друзей. Василь смотрел на вечереющее небо и вспоминал всё, что мог вспомнить. Живых, которые когда-то были другими и дорогих, которых больше никогда не будет. Оксану, которую так бессовестно разочаровал. Где? она сейчас. С кем?

Василь наблюдал за солнцем уплывающим за край. оно оставило на небе оранжевый разлив. Пэр сказал, что где-то тут у бога сердце. Слово «бог», без тени юмора или мистики я здесь слышал. Что терряне под этим словом понимают? Ещё понять бы как я понимаю террян..

На беззвёздное небо выплыла жёлтая луна. Огромная, с чётко начертанной красным шестиконечной звездой. Во всём сквозила показная театральная декоративность. Василь хотел было плюнуть из окна на мостовую, да застеснялся. Комната уже погрузилась во мрак. Он даже не узнал как тут устроены удобства. Мучаясь необходимостью кого-то беспокоить, он позвонил в колокольчик. В дверном проёме появился белый раб.
- как, тебя зовут, - спросил Василь.
- Гулом, - ответил раб.
- что? это, - Василь показал пальцем на треугольник, слабо святящийся во тьме.
- Кух, - ответил тот.
- можно здесь и там, - Василь ткнул пальцем в дверку, - зажечь свет?

Раб, молча запалил развешенные вдоль стен ярко тлеющие длинные, с тонким ароматом, шнуры и так же бесшумной тенью исчез.
Наверное, этому человеку довелось пройти через арку покорности, - думал Василь. Сумрак разошелся. Газету, особо не почитаешь, но и шишек не набьёшь. Василь прошёл в просторную ванную комнату. Нашел там, пусть другой формы, но унитаз, ванну, душ, умывальник. Всё что нужно, на любой вкус. На стенах огромные зеркала. Любопытствуя, Василь нашел вмонтированный в потолок бак, за окном разглядел трос лебёдки. Скорее всего, вода на такую высоту поднимается руками рабов. Всё для удобства господ.

Василь разобрался как зажигать свет, трут возгорался от одно-двукратного трения об него особой палочки. Этот пропитанный каким-то составом шнур светился ровным уверенным светом, не способным причинить пожар. Василь убедился в этом коснувшись горящей части пальцами. Желтоватое пламя было чуть тёплым.
Василь сдвинул по шнуру металлическую трубку, свет в комнате погас. Василь выглянул из узкого тёмного окна. Крыша и внутренний дворик дворца с журчащим фонтаном. Видны три такие же круглые башни. В тёмном окне в башне напротив еле различима мужская фигура. Постояла и исчезла. Неприятное ощущение слежки. Утомлённый впечатлениями Василь растянулся на кровати и заснул.

Василь проснулся от разгорающихся оранжевым окон. Принимать мысль, что и для него настала новая реальность совершенно не хотелось. Попробую найти местного бога или того, кто «как бог». В местной иерархии мы с ним одного ранга, мне как коллеге он должен сказать, как путешествовать через алтарь. Я не против здесь гостить, но я должен знать, что я вернусь домой тогда, когда мне будет нужно.

Как только Василь вышел из ванной комнаты в дверь постучали и вошел Хафиз.
- я буду вас сопровождать, Василь, - сказал он, - рана владыки Кузрата воспалилась и у принца Джабара появились новые обязанности.
- как можно встретиться с приходящими из алтаря? – спросил Василь.
- из мифологии известно, что они встречаются с террянами только когда им это нужно, - сказал Хафиз, - можно поставить возле Храма наблюдателя, но то вряд ли что-нибудь даст. Богоподобные являются очень редко и в городе не задерживаются.

- а как? они являются, – спросил Василь.
- как появились и вы, только вы прибыли на коне, а они, я видел только два раза, на летательном аппарате, - сказал Хафиз.
- где-то на Терре они останавливаются?
- как говорят, они посещают несколько мест и находятся на Терре не больше цикла.
- цикл это сколько?
- сутки, время между двумя рассветами.
- можно? добраться туда, где они останавливаются, – спросил Василь.
- я думаю, такое организовать можно, - сказал Хафиз, - сейчас во дворце завтрак, Джабар хотел бы, если вы не против, представить вам Прайд. Там всё и решим.

В зале Прайда, за столом сидели восемь человек и пили свой сихат. На стене за спиной Джабара было рельефное изображение вытянутого овалом острова и двух, гораздо меньших островов по сторонам этого овала. Если бы не подробное изображение гор, рек и городов карту можно было принять за изображение геометрических фигур, из-за правильности форм и граничных линий. В центре большого острова возвышался покрытый снегом купол с круглым основанием, из вершины которого торчал острый как игла шпиль. Теперь во главе стола установили два кресла. Одно из них занимал Джабар. Хафиз проводил Василя к месту возле принца, сам сел в свободное кресло возле него.

- мы, здесь сидящие, высшая аристократия Терры. Мы ведём свой род от самого Создателя Марда. Мы все его ближайшие тысячелетние потомки. Хафиза ты уже знаешь, Василь. Он дворцовый мифолог и хотя он ещё молод, в его голове вся история Терры от самого первого дня. ВайрОн, в его ведении безопасность дворцово-храмового круга, - Джабар продолжил представление своей родни, своеобразного министерства, половина должностей которого были военные: Диловар возглавляет отряд летучих, Далер руководит пехотой, Бахр отвечает за флот..

Руководителей интендантских служб Василь не запомнил. Все ключевые места государства сафедов занимали родственники, называющие себя прямыми наследниками Создателя. Как у нас в дремучие времена. Рабы, с отсутствующим как всегда взглядом, заставили стол блюдами. Еда с незнакомым вкусом, по виду походила на земные фрукты, мясо, рыбу. Только лепёшки немного напоминали обычный хлеб. Завтрак проходил в молчании. Члены прайда бросали на Василя взгляды настороженные, оценивающие или испытывающие.
У Василя совсем не было желания участвовать в хитросплетениях иерархического таинства, даже в качестве созерцателя. Только стоящему на самом верху, наблюдение осознанных и рефлекторных проявлений подчинения способствуют пищеварению. Да и то, далеко не всегда. Двигатель иерархии - битва за власть, особенно скрытая, оставляет мало места искреннему дружелюбию. Надо обладать особой выдержкой, чтобы в чужой компании, людей с гипертрофированными амбициями, под не прямым, но всё же пристальным наблюдением, оценивать изысканность настолько экзотической кухни.
Хафиз приметил испытываемое гостем неудобство.
- мой, господин, - сказал он, - наш гость изъявил желание полюбоваться видами Терры. Джабар задумался.
- Диловар, - сказал он, - отряди Насиба и Хисшава в путешествие, - Хафизу он сказал, - в горах, если направитесь туда, будьте осторожней, между скал могут быть засады сиёхов. Надеюсь, здесь на Терре вы найдёте пищу для своих глаз, - сказал он Василю.

Первый этаж дворца занимали дворцовые службы: прислуга и животные - механизмы, подпорка и материальная основа, привода рычагов всего драматичного переплетения приоритетов и соотношений; атрибут, тормоз и смысл обременения властью.
Власть. Сладчайшая приманка самолюбивых. Вожделение истинных одиночек, знающих о неспособности всех, преданнейших, это одиночество разделить. Жестокая ответственность перед собой за сохранность собственных владений. Власть, даже произносящая «мы», подразумевает только саму себя. Себя, отвечающую за всех. Всех, до кого сумеет дотянуться. Власть не бесчувственна, у неё есть органы чувств: зрение видящее и предчувствующее препоны, слух желающий слышать только восхваления, душа, тревожащаяся возможной утратой хоть капли самой себя, власти. Наивысшая услада власти не возможность повелевать, а возможность миловаться отражением собственной значимости в чужих глазах.

Они спустились в дворцовый холл. Отовсюду проступала незамеченная сначала Василём жизнь. Посреди холла стоял только дворецкий в яркой одежде, в дверях четыре вооруженных охранника. Но теперь Василь заметил движение за многочисленными дверьми с мозаичными стёклами. Он скорее почувствовал, чем заметил, внимание пожирающих глаз.
- повозку, - произнёс Хафиз.
- повозку господину Хафизу, - прокричал дворецкий.
- я должен увидеть своего коня, - негромко сказал Василь Хафизу.
- коня господину Василю, - прокричал дворецкий.
Гнедко, приведённый рабом, был сыт и ухожен. Наверное, тревоги одиночества в чужом мире его не посещали. Василь лишь потрепал его по холке. Он решил, что при первой возможности прогуляется верхом. Конь тоже нуждается во впечатлениях.
Повозка была метра два высотой с большими, обутыми в материал похожий на резину, колёсами. В неё был запряжен флегматичный хафф, мощный зверь, чем-то смахивающий на бегемота, украшенный широкими короткими рогами. Рога были накрыты белым тканевым чехлом с красной шестиконечной звездой.

Василь с Хафизом и Диловаром забрались по лесенке в повозку. Диловар скомандовал возчику: гони в лагерь. Пожилой возчик сафед был вооружён распространённым здесь мечём, на его шапке тоже была шестиконечная звезда, повозкой он управлял с помощью длинного, шипованного на конце, стилуса. Время от времени он дул в закреплённый на уровне лица мундштук, издавая пронзительно-торжественный звук, поднимающий с крыш домов белоснежных птиц. Они проехали мимо сияющего белым храма. Храм, пирамида с треугольным основанием, своим острым пиком возносился выше дворца. С каждой из его трёх сторон был выход и крутая каменная лестница.

Повозка подъехала к воротам в стене. По ней разгуливали лучики.
- дозор установлен со вчерашнего дня, - пояснил Хафиз, - прежде никто не ожидал нападений от сиёхов. Стражники распахнули ворота, пропуская повозку.
У дверки во внешней стороне стены, недалеко от ворот, стояла толпа хорошо одетых гражданских и военных людей.
- мы сейчас в круге Ближайших, - сказал Хафиз.
Увидев внимание Василя к толпе Хафиз пояснил: «это просители».
- всё же есть у наших миров общие черты, - сказал Василь, - Хафиз, я видел в дворцовом зале фреску. Это карта?
- да, это изображение Терры, - сказал Хафиз, - если хотите, у вас будет экземпляр.
Они проехали два квартала к воротам в стене пониже.
Предупреждённые сигналом возчика, охранники заранее открыли следующие ворота.
- здесь начинается Круг воинов, - сказал Хафиз.
Возле дверцы с крылечком с наружной стороны стены и здесь толпились люди. Одеты они были поскромней, а толпа была раза три больше. Хафф, управляемый возничим, прибавил скорости. Они подъехали к стене метра три высотой, с раскрытыми настежь воротами. Охранники в копьями вытянулись в струнку. Снаружи к стене было пристроено просторное одноэтажное здание с толпящимися рядом просителями. Здесь встречались довольно бедно одетые люди. Видно было, что они стоят уже не первый день. Повозку они проводили завистливыми взглядами. Не нам осуждать человеческое свойство домогаться лучшей доли.
Хафф гулко топал по каменным плитам. Появилось больше встречных повозок. В этой части города обитала обслуга из внутренних кругов города и ремесленники. Ширина улицы позволяла выполнять обгон, что возница и делал. Встречные и обгоняемые тягловые животные были намного медленней и приземистей. Они везли седоков и грузы. Запахло рекой, усилился боковой ветер, начался пологий подъём. Повозка въехала на мост, который Василь видел из окна.
Широкая река неспешно несла в своих водах парусные и весельные лодки, баржи и прогулочные яхты. Береговая линия, выложенная плитами тёмно-серого цвета, ровной стрелой уходила за горизонт.
- это река Дарьё, - ответил Хафиз на не заданный вопрос.
- реки моего мира не такие прямые и ровные, - сказал Василь. Хафиз взглянул на Василя, будто не понял и сказал: должно быть это создаёт вам неудобства. 
Мост был высокий, под ним спокойно проходили, пусть небольшие, парусники. Василь вертел головой, вспомнив о ведущейся на камеры видеозаписи. Солнце, отражённое в воде, приближающийся берег с ярким растительным многообразием, в самом деле были «изысканным блюдом для глаз». 
Хафф побежал под уклон, развив вполне приличную скорость. Дорога, всё такая же  безукоризненная тянулась теперь через одноэтажный деревянный посёлок. Бедняки, завидев высокую повозку, сворачивали с дороги в переулки. В переулках дороги были грунтовые. Впервые Василь увидел местную почву и пыль.
- этому стихийному посёлку триста лет, здесь селятся бывшие крестьяне. Они, почему-то предпочитают здесь бедствовать, чем с достоинством жить на земле, - сказал Хафиз, - мы ничего не предпринимаем, может Создатель объявится или кто из богоподобных поможет нам решить эту задачу. К тому же этот посёлок не так уж бесполезен, здесь всегда можно найти толковых работников. Мы миримся с его существованием.
Сразу за поселком было кладбище. Ни крестов, ни могильных плит. Только холмики свежие и старые. Они обогнали повозку, которую еле тянул старый облезлый хафф. На повозке лежало три тела завёрнутых в саваны: два больших, одно совсем маленькое.
- в моём мире на могилах ставят памятники, - Василь не видел здесь ни одного памятника и не был уверен, что правильно передал смысл слова.
- памятники? Чтобы не забыть? Решение проблем запоминания?
Василь пустился в объяснения. Наконец Хафиз согласно кивнул.
- видимо ваш мир очень велик, если вы можете позволить себе мёртвым занимать столько места, - сказал он, - чтобы достойные не были преданы забвению, у нас используют только мифы. А нашим мёртвым каменные воздаяния почестей ни к чему. Я слышал про существовании мифов о воскресении, но их не повторяю. Ни одного случая воскресения на Терре замечено не было, кодекс Создателя об этом вообще умалчивает. Этому кладбищу тысячу лет, здесь лежат и сафеды, и сиёхи, и осоны (плебеи), и латифы (аристократы). За кладбищем, справа от дороги, стоял большой каменный усечённый конус с ведущими наверх ступенями. На площадке конуса высилось чёрное полукольцо.
- это Арка покорности, - сказал Хафиз, - вчера вашей милостью была отсрочена законная процедура для Барфа. 
- если бы его сразу прогнали пару раз через арку, он бы уже был послушней младенца, нам бы не довелось выслушивать его крамольных речей, - осмелился сказать Диловар.
- из-за нежелания слушать неприятные речи, можно оказаться не в курсе множащихся вокруг опасных мнений, - сказал Василь.
У смертных возражений не нашлось.
Впереди, немного в стороне от дороги, показалось высокая каменная стена громоздкого сооружения, углы у него были скруглены как у стадиона. Дополняла сходство округлая полупрозрачная крыша, закрывающая лишь половину поля. Василь не нашел террянских слов стадион и футбол, поэтому благоразумно промолчал.
- это жилище Насиба и Хисшава, - сказал Хафиз.
К стене примыкал прямоугольный периметр бревенчатого частокола с деревянными вышками по углам. На вышках стояли лучники. В небе кружили серые драги с одним ли двумя налётчиками-сабуками на шее. Местная авиация. Возчик подудел в свой рожок, деревянные ворота периметра отворились. Повозка въехала на территорию военного лётного лагеря. Возле квадратного двухэтажного здания повозка остановилась. 

В лагере был военный городок с деревянными одноэтажными казармами. Отдельно размещались высокие решетчатые вольеры для драгов. Каменных плит здесь не было, вояки, обучаясь дисциплине, взбивали пыль утрамбованного грунта. Также как земные солдаты прошлых веков, здешние отрабатывали на чучелах колющие и рубящие удары разными орудиями ближнего боя.

Из штабного здания вышел офицер и отдал короткий рапорт Диловару о состоянии вверенной части. Они поднялась на второй этаж в помещение для совещаний.
- всё необходимое для вашего путешествия сейчас приготовят, - сказал Диловар. В кабинет вошел молодой офицерик и поставил на стол три большие кружки сихата. Диловар приказал ему принести карту Терры.
- что? вы хотели бы увидеть в первую очередь, - спросил он.
- наш гость интересуется местами, которые посещают богоподобные, - сказал Хафиз.
- последний раз приходящих видели движущимся вдоль реки по направлению к Южному озеру, - сказал Диловар, - это было около декасеместра тому назад.
- там на берегу озера у них есть домик. Давайте полетим туда, - предложил Хафиз. У Василя других предложений не было. Не понятно было только чем лететь. Верхом на этих тварях? одну из которых он вчера уложил на площадь своим ударом. Не очень-то надёжно они выглядят. Может быть, лучше не спеша проехаться в удобной повозке? Ему, принимаемому здесь за богоподобного, было не удобно произносить такое вслух. Адъютант принёс Василю карту, нарисованную на широком листе с растительными прожилками и две кожные куртки с капюшоном. Каждая внутри была обшита мехом. Сихат в кружках закончился. Диловар поднялся, показывая, что всё к путешествию готово.

Василь, следуя примеру Хафиза одел куртку, хотя на улице было тепло. Диловар с Василём вышли на один балкон, Хафиз на второй. Невдалеке на посадку заходил драг. Поднялся ветер, взметнув в лагере пыль. Рядом с балконом сверху опустилась огромная белая туша. Неизвестно как бы это животное классифицировал Дарвин, но любой человек, увидевший его, наверняка бы решил, что это белый дракон. У основания его могучей шеи ремнями было закреплено сидение с кожаным навесом. Здание и балкон были выстроены с учётом удобств сделающих дракона.

Диловар вручил Василю лёгкий деревянный стилус и указал на когтистый отросток на шее животного, который располагался за своеобразной складчатой мантией, закрывающей верхнюю часть шеи.
- это для управления, - сказал он, - Насиб очень понятливый, путешествие не доставит вам хлопот. Просто следуйте за Хафизом.
Сильный запах хищника бил в нос. Василь не без некоторого опасения перебрался с балкончика на белый чешуйчатый загривок.
- пристегнитесь ремнём, - сказал Диловар.
Дракон повернул голову, его золотистый глаз с вертикальной щелью зрачка был размером с детскую головку, он убедился, что пассажир не выпадет и взмыл в воздух, вызвав у Василя кратковременное чувство перегрузки. Периметр лагеря быстро умчался вниз, впереди почти бесшумно махал крыльями чёрный Хисшав. На его шее было сиденье  с высокой спинкой из-за которой выглянул Хафиз и махнул Василю рукой. Его дракон начал подниматься ещё выше. Насиб быстро догнал своего чёрного брата. Или сестру.
Эти жуткие и прекрасные монстры были понятливы и послушны. Как только им стало ясно что путь не близок они перешли на другой стиль полёта. Они поднимались вверх как можно выше, до тех пор пока пассажиру хватало дыхания, а потом скользили как с горки под уклон. Скользя вниз, Насиб распускал зонтом кожаную манжету, защищая своего седока от встречного потока. Сомнительное удовольствие от катания на таких воздушных горках сопровождалось созерцанием видов острова.
Они летели над, как по линейке проложенной, рекой. Суша простиралась на одинаковые расстояния в обе стороны от реки, за ней вдали виднелась морская или океанская гладь. Василь обнаружил в сидении поднимаемые кожаные заграждения, они несколько ограничивали обзор, но зато сдерживали воздушные вихри, давая возможность сравнивать местность с картой.
От главного русла ёлочкой отходили притоки. На притоках располагались сёла, притоки питали обширные поля. По пастбищам с тёмно-зелёной или коричневой травой ходили слоноподобные животные, пастухи на хаффах, с кнутами в руках, провожали драконов долгими взглядами. Вверх по реке плыли баржи, груженые лесом. Не было понятно чем они приводятся в движение. Немало парусных рыбацких лодочек сновало по реке, вдоль русла частенько попадались хаотично расположенные рыбацкие хутора. Поля окружал плотно стоящий высокий лес. Преимущественно он состоял из прямых высоких деревьев безо всяких веток. Сверху на дереве был единственный гигантский круглый воронкообразный лиловый лист. Многоголосье доносящиеся из леса выдавали обилие жизни. Впереди показалось круглое озеро. Драконы приземлились у самой воды, вспугнув стайку каких-то водоплавающих птиц.
 
- предлагаю пообедать, – сказал Хафиз, - Диловар позаботился, чтобы путешествие протекало без неудобств.
Его высочество расстелил покрывало и из большой сумки начал выкладывать еду. Белый дракон позволил Василю разглядывать себя. Похоже, он не был равнодушен к восхищению. Он демонстративно зевнул, обнажив клыки, не оставляющие сомнений в его предпочтениях. Пятипалые, не свойственные животным, лапы были вооружены широкими желтоватого цвета когтями. Они годились и для разрывания добычи и для рытья убежища в грунте. Шкура на спине и наружная часть крыльев были покрыты затейливым рельефным рисунком. Живая гибкая броня была безупречным драконьем одеянием. Среди кожистых складках горла Василь заметил сизоватое утолщение. Василь на нём чуть задержал своё внимание и за это был награждён неподвижным, на самое дно души, взглядом тонкого зрачка. Василя отшатнуло от простого приёма обозначения межи любопытству к своей персоне.
- драги это недоросшие драконы? - спросил Василь.
- не думаю, - сказал Хафиз, - драги рождаются и умирают, а драконы были всегда. Самые первые мифы упоминают Насиба и Хисшава. Они один из признаков божественного превосходства сафедов. Драги обходятся мясом животных. А драконам изредка нужна человечина.
- какая жуть, - сказал Василь.
- это лишь смертная казнь для опасных преступников, - сказал Хафиз, - Барфа могла постичь и такая участь.

Путники запивали вяленную рыбу бодрящим кисловатым, наверное, фруктовым, соком. Хафиз, довольный вниманием Василя, не жалел подробностей в ответах. Озеро было очень большим, его противоположный берег виднелся узенькой полоской. Где-то по центру против течения двигалась баржа с лесом. На носу стоял сафед и будто бы ею правил.
- баржу тянет гигантская рыба-Мох, - пояснил Хафиз.
- ваши рыбы поддаются приручению? – спросил Василь.
- арка покорности, в одном из притоков, ниже по течению, приручает их.

Хафиз рассказал Василю про местную систему летоисчисления. Здешний год делится на два равных полугодовых сезона: Мардак и Занак: мужской и женский, названные в честь Марда и его супруги. Мардак немного прохладней и дождливей. Время здесь чаще измеряют не годами, а полугодиями или семестрами. Семестр занимал двести местных суток. В сутках или циклах, если брать удар сердца за одну секунду, сто тысяч секунд или в пересчёте, около двадцати восьми земных часов. По примерным прикидкам земной год на четверть короче Террянского.

Здешнее Солнце, если его сравнивать с тем, что освещает нашу Землю казалось намного меньше и при этом ярче. Луна, спутник Терры, выглядела раза в два крупней земного спутника. На луне был рисунок – шестиконечная, как у иудеев, звезда. Приход Занака отмечали когда звезда поворачивалась двумя рожками вверх. Звезда, повернутая одним рогом вверх знаменовала приход Мардака. Последнюю ночь перед сменой сезона луна на небе не появлялась. 

Продолжительность цикла имела мифологическую подоплёку. Эти промежутки времени терряне связывают с Создателем Мардом, или даже с Великим Творцом. Для террян это различные ипостаси.
Василь знал нормальное поведение собственного светила для наблюдателя со средней широты. Ни с чем другим, кроме своего солнца, местное светило он сравнивать не мог. По земным меркам оно вело себя ненормально. Оно поднималось, потом немного склонялось к горизонту, потом вновь поднималось и уже после этого окончательно садилось чтобы скрыться за горизонтом. Мало того, у террян не было сторон света восток-запад. Солнце у них не было обязано всходить в одном и том же месте. В течении семестра Мардак оно всходило со стороны красного острова, в течении Занака со стороны жёлтого.

Хафиз рассказал, что во время смен сезонов в алтаре изредка появляется Вихрь странствий. Прежде, в давние времена, этот вихрь видели только перед появлением или после исчезновения божественных. Последние пару сотен семестров когда он возникает, это не вызывает появления божественных. Для смертных он не безопасен. Хотя и есть мифы, про исчезнувших в вихре и которые теперь живут где-то среди богов, в это не очень верилось. Есть мифы гласящие, что несколько смельчаков, шагнувших в вихрь, оставили после себя красноречивое кровавое пятно. Теперь к алтарю в межсезонье не допускают никого, только высших лиц государства. Они медитируют на расстоянии от вихря и ждут откровений.
- каких? откровений, от кого? от богов? – спросил Василь.
- во время медитаций случаются странные видения. Их не каждый может вынести. Только посвященный в высшую медитацию может не опасаться за свой рассудок, - ответил Хафиз.
- божественные появляются? тоже в межсезонье.
- насколько я знаю, они являются тогда, когда им заблагорассудится.
- верхом на своих аппаратах?
- не верхом. Внутри летающих машин.
- может быть машины защищают их от того, чтобы они не превратились в кровавую кляксу?
- этого я не знаю. Мифы говорят, что прежде, когда ещё боги и божественные разговаривали с нами, они выходили из вихря в лёгкой одежде. Разве богов машины делают богами?
Сам хочу узнать. Подумал Василь.

Территория за озером была менее обжита. Встречались и заброшенные деревеньки и заросшие поля. Города в пути больше не попадались, зато повстречалось несколько обозов с переселенцами, движущимися в верховья. Река, раздающая притокам свои воды, ниже по течению становилась всё уже. Над одним из притоков Василь заметил перекинутую металлическую арку. Вдоль берегов реки стояли баржи под погрузку. В джунглях большие участки были вырублены. Показалось озеро, оно было такое же круглое как первое, но раза в два меньше диаметром. Возле одного берега озера было пришвартовано с десяток парусных кораблей. Это был флот сафедов, на который они так рассчитывали. По причалу расхаживало множество вооружённого народа.

Почти сразу за озером был виден океан. Как теперь знал Василь, это была оконечность острова. Берег с противоположной от причала стороны был почти скрыт дикими зарослями. Драконы, сделав над озером круг, направились к заросшему берегу. Они плавно опустились возле небольшой каменной постройки, стоящей в тени развесистого дерева. Возле хижины в плетёном кресле сидел смуглый старец в круглой соломенной шляпе. Высокая трава за его спиной колыхалась, выдавая, что только что он был не один.

- это жилище богоподобных, - сказал Василю Хафиз, - мы здесь переночуем.
Они освободили драконов от сбруи. Те сразу же взмыли в воздух и опустились посреди озера. Они набивали желудки рыбой, вздымая крыльями массы воды. Купание драконов заставило чуть стихнуть вопящие джунгли. Было заметно как вдали, возле противоположного берега затанцевали на волнах парусники. Наверняка, не только Василь был заворожен зрелищем драконьей рыбалки. Подхватив поклажу со снедью путники подошли к строению. Старец соизволил поднять на них глаза.
- кто ты? – спросил Хафиз.
- я Нозим, сторожу хижину богов, - спокойно ответил старец.
- впервые слышу, что эта хижина нуждается в сторожах, - сказал Хафиз, - кто поручил тебе охрану?
- я сам поручил себе и поселился здесь, - ответил старец.
- никому не позволено селиться в жилищах богов.
- а я вижу и вы намерены поселиться здесь.
- ты сомневаешься в нашей божественной сути? Ты очень дерзкий старик. Ты метис и ты не покорён. Ты обосновался в этом жилище и произносишь крамольные речи. Ты хочешь послужить угощением для драконов? - Хафиз не на шутку был разгневан.
- Хафиз, это лишь старик, - Василю совсем не улыбалось стать свидетелем кровавой сцены.
- вряд ли драконам по вкусу такое старое мясо. Зато вы можете найти у Нозима что-нибудь полезное для себя.
- да, если вы расскажете что вам известно о завсегдатаях этой хижины, - спросил Василь.
- слух того, кто намерен говорить, слышит лишь собственный голос, тот кто намерен слушать, услышит и не сказанное, - ответил старик.
- ваш рассказ может оказаться очень важным для меня, - сказал Василь.
- долгий рассказ не терпит суеты, поужинайте, отдохните и за чашей сихата вы услышите ответы на свои вопросы.
 Мир, по крайней мере перемирие, было установлено. Путники вошли в хижину. В ней было две комнаты. В одной была широкая кровать, стол да пара плетёных стульев – типичный гостиничный номер. Вторая была обжита и явно людьми не божественной крови, скорее в ней и селился старец со своей семьёй. Когда Хафиз обнаружил такое кощунство его вновь едва не обуяла ярость. И вновь Василь сдержал его.
- по всему видно, что комнату он занимает давно, наверняка с ведома или дозволения хозяев. Если бы они были против они бы его уже наказали. Нам надо послушать его, испугавшись, старик что-то может от нас скрыть или напутать. Я чувствую, что ему многое известно.

Что-то Василю говорило, что старик и не думает пугаться, но Хафизу нужен был довод, чтобы его гордость могла смириться с таким вопиющим уравниванием несравнимого. Хафиз вздохнул и предложил вынести на улицу два кресла.
Насытившиеся драконы выбрались на сушу, отошли недалеко в чащу и по птичьи спрятав голову под крыло, застыли как древние изваяния.

Нозим, отстоявший свои права, условным  сигналом вызвал из леса двух юношей, таких как и он смуглых. С собой они приволокли освежеванную тушку какого-то зверя, соорудили костёр и принялись на вертеле жарить тушу целиком, обильно сдабривая мясо специями.

Езда в течении дня на драконьей шее, для непривыкшего, занятие утомительное. Василь вытянув ноги сидел в кресле, и блаженствуя любовался тропической экзотикой. Солнце клонилось к закату, по оранжевому небу бежали оранжевые облака. Лес кишел ухающей, воющей, клокочущей, скачущее-порхающей жизнью. Основу леса составляли тёмно-лиловые прямые стволы деревьев, тянувшиеся на добрую сотню метров ввысь. Голые стволы без единого сучка, только на верху метёлка веток. Здесь гнездовались чёрные, с широкими как простыни крыльями, птицы, молчаливо парящие между деревьев.
- это чёрные сипы, возле купола Кух сипы белые, - прокомментировал Хафиз.
На самом верху, над метёлкой, дерево венчал круглый лист - перевёрнутый светло-лиловый полупрозрачный зонт. Эти гигантские листья образовывали над джунглями крышу, задерживая часть жгучего солнца. Ниже, где-то на уровне середины, стволы были соединены жёлтой паутинообразной растительностью. Множество стебельков или ростков этого растения или паутины образовывали густую перегородку между верхним и нижним ярусами леса. От падающего, сквозь лиловые листья, света паутина светилась, обеспечивая сносную жизнь жителям нижнего яруса. Сама паутина была населена крошечными птицами, плавно порхающими и как молнии стремительными разных цветов и размеров. В паутине были заметны копошащиеся крупные насекомые и зверушки, напоминающими мышей. Время от времени сипы, привлеченные звуками жертвы или существа отстаивающего своё право обладания и забывшего об осторожности, сложившись падали сквозь легко рвущуюся паутину и через мгновение взмывали вверх и неся трепещущее животное в своё гнездо. Вероятно, для обитателей нижнего яруса эти птицы были тоже чем-то вроде неотвратимых, из жёлтого неба возникающих богов. Так думал Василь и ещё, что даже примерно не представляет где именно находятся эти тропики и что сказал бы Дарвин про отдельные экземпляры местной экзотики, которых Василь определил как птицы или насекомые.
- в лесу есть опасные хищники? – спросил Василь.
- есть, самые опасные из них ядовитые двадцатищупальники, - сказал Хафиз, - воины их используют для тренировки боевых навыков, но их осталось мало и они стараются держаться как можно дальше от человека.
Хафиз рассказал, что стволы лиловых деревьев применяются террянами для строительства зданий и судов. Тонкий прочный лист используют для кровли, изготовления парусов и даже в качестве бумаги. Метёлки деревьев сбрасывали косточки, похожие на крупное семя подсолнуха и Василь набил, этими косточками карман, в который раз изумив Хафиза.
Солнце скрылось за горизонтом, большинство дичи, не смущаясь ни человека, ни драконов устроилось на ночлег. Стало так тихо, что можно было говорить вполголоса. На небо выкатилась луна с иудейским символом.

Ужинать решили под открытым небом..

- когда вы видели последний раз пришельцев? - спросил Василь.
- чуть больше двух семестров назад здесь были мужчина и женщина. Мулат мужчина и белая женщина, - добавил он.
- что они здесь делали? – поспешил спросить Василь, видя поднимающуюся ярость Хафиза.
- валялись голяком на солнце, жарили мясо, да слушали песни старого Нозима.
- ты слагаешь и поёшь мифы? – смягчился Хафиз.
- так же как и ты Хафиз-соловей, - с улыбкой ответствовал старец.
- так вы пели богоподобным? – спросил Хафиз.
- да приходилось.
- и как они относятся к террянским мифам?
- иногда смеялись над наивностью смертных, иногда слушали серьёзно и поправляли меня, - ответил Нозим.
У Хафиза загорелись глаза: вам известны уточнения стихов? Прошу вас их исполнить.
Оба певца достали свои инструменты. У Нозима оказался сильный низкий с хрипотцой голос, припев он исполнял горловым пением, которое магически подействовали на Хафиза, он забыл о неравенстве и открыв рот, внимал рифмованным сказкам. В них шла речь о создателе Терры, о Великой цели Проекта, о воспитателях, много веков присылаемых Мардом и прочих событиях вплоть до вчерашнего дня. Куплет, в котором был обрисован Василь, были в основном изложен правдиво, только чересчур поэтично. Богоподобный вышел из алтаря в разгар битвы, остановил кровопролитие и проявил божественное милосердие к пленным. Прочее повествование о Создателе и Великой цели не отличалось ясностью, как и земные религиозные истории. Дальше певец пел о том как человек мал и слаб перед силами природы и перед жестокими богами, что всегда будут герои которым божественное могущество не будет давать покоя. Количество куплетов, похоже было бесконечным, и едва заметив, что Василь устал, старик отложил инструмент.
- у вас хорошие источники информации, – сказал Василь.
- я умею внимательно слушать, что происходит вокруг, - уклончиво ответил старец.
- что такое Великая цель проекта? - спросил Василь.
- отдыхающие здесь богоподобные обсуждали порой вероятность выхода ионида. Думаю, что в этом связь с целью, - ответил старец.
- что за ионид?
- этого я не могу сказать. Но последний раз речь была о том, что проект не оправдал себя и поэтому закрыт.
- вы правильно их поняли?
- я всё хорошо слышал, они не считают нужным таиться от смертных.
- я имею в виду язык, у разных народов неизбежно возникает недопонимание из-за различий в языках и диалектах.
- не совсем понятно, что вы имеете в виду. Если вы говорите о речи, то мы знаем только Речь. Другие способы изложения мыслей нам не известны.
- наша речь, - подхватил разговор Хафиз, - дар Великого творца. Если у вас множество способов донесения мысли, у вас должны быть большие трудности во взаимопонимании.
- да, конечно трудности есть, но изучение языков всё решает. Языковое многообразие – богатство нашей цивилизации.

- у нас дети до четырёх лет молчат и начинают говорить в одночасье, безо всякого обучения. Речь это дар, который отнимает смерть или арка покорности.

- когда мы летели, мы видели много переселенцев и брошенных домов и полей, - сказал Василь, - зачем люди бросают дома? Как вы думаете?
- людей привлекает столичный шум и суета, все стремятся к более стремительному потоку жизни, - сказал Хафиз.
- многие видят вещие сны, говорящие, что мы все накануне свершения. Переселяются те, кто боится остаться без божьей милости. Разнёсся слух, что лишь те, кто в день свершения окажется в старом городе, будет взят в лучшие земли, все остальные погибнут. Я убеждён, что надежда стать у богов избранным пуста. День свершения окажется таким, как не ожидает никто, - сказал Нозим.
- а каким? – спросил Хафиз.
- божественные смотрят на террян как на насекомых, боги, своими мыслями ещё больше отдалены от простых людей. Человеческая судьба вряд ли будет божественной заботой. Мне было видение, что не божьего удела следует искать, а спасения от него.
Теперь и Василь дивился еретическим речам и смелости их произносящего. Чтобы предотвратить гневные проявления Хафиза, Василь решил вернуть собеседников на землю.
- как рыбу-мох заставляют пройти сквозь арку? – спросил он.
- в этом озере рыба нерестится, её ведёт инстинкт, - ответил Хафиз.
- я заметил, что у вас рыбачат разными видами сетей, но не видел, никого… - тут Василь споткнулся подыскивая слово. Он принялся объяснять устройство удочки. Он понял, что не может произнести слово потому что нет рядом того, кто бы это слово знал.
Оба собеседника дивились такому способу рыбной ловли.
- если наши рыбаки будут так ловить рыбу, они и себя не прокормят, - предположил Хафиз, - они, люди низших сословий, должны кормить и жителей города.
- у нас рыбалка не только способ добывания пищи, но и развлечение, которым не гнушались и бояре, - сказал Василь, - я бы здесь порыбачил.

Высказывания Василя уже который раз вызывали улыбку Нозима и растерянность Хафиза. Мясо было готово. Василь сказал, что если богоравные не брезгуют компанией Нозима и для них также не будет унижением ужинать вместе с ним. Хафиз, в который раз был вынужден подчиниться статусу, который был навязан Василю. Старик сидел пил сихат и играл на двухструнном дутаре.
Нозим, как только Хафиз отошёл, шепнул Василю: на Терре опьянение запрещено, но сами божественные почти всегда опьяняют себя. Они научили меня готовить напиток, который ими высоко оценен. Я хотел бы вас угостить.

У Василя мелькнуло: это именно то, что сейчас не хватает. Но внутри черепа предостерегающе толкнул запрет, исходящий от Че.

- спасибо, я в завязке, - сказал он. Теперь Василю удивлялся и Нозим, - скажите лучше, вы не верите в божественную милость, а в день свершения вы верите?
- в воздухе Терры зреет великое зло для террян. Каждый хоть немного чувствует это, - сказал Нозим.
- вы сказали, что надо искать спасения, что вы сами будете делать?
- в этом семестре я с моим племенем отправимся на один из малых островов. Я думаю там спасенье верней чем в столице.

Василь лёг спать в комнате для божественных гостей, Хафиз, проявив таки своё величие, занял комнату Нозима. Они встали с восходом солнца и снарядили своих драконов. Они летели к оконечности острова, туда, где река перетекает через край и впадает в океан. Оказалось, что остров покоится на каменной платформе, метров на двадцать возвышающейся над океаном. Через реку был перекинут широкий деревянный мост. Рядом с ним был большой посёлок. В посёлке жили сиёхи и сафеды построившие и обслуживающие гигантскую лебёдку и стапеля для спуска судов в океан.

Дальше, насколько хватало взгляда, была только вода, которая где-то далеко сливалась с небом, меняющим свой цвет от бледно-голубого до густого оранжевого.

Они полетели вдоль каменного берега обратно на север. Со стороны океана берег выглядел неприступной стеной. Они долетели до притока, льющего по стене воду в океан. Василь заметил корявое деревце, обжившее крошечную трещину в стене. Оно питалось брызгами притока и сообщало о невечности этого прочного камня. 
Обеденный привал они сделали на берегу океана.
- в той стороне, - Хафиз махнул рукой вдаль, - красный остров, там, кроме коренных краснокожих островитян, живут метисы. Это потомки белых отцов и чёрных матерей. Противолежит от него, относительно острова Вотан, жёлтый остров, земля мулатов. Эти несчастные родились от чёрных отцов и белых матерей. Всем смешанным, чтобы там не говорил старый певец, не видать божьего удела. Все эти люди результат нарушения Кодекса.
- а как же мифический Альб? Он тоже нарушил Кодекс. И его потомки бесправны?
- Кодекс на божественных не распространяется. Хотя и они должны являть собой образец. Кодекс защищает высокую мораль, чистую кровь и растущее достоинство. Плохой пример, исходящий от лица выдающегося, сильней бьёт по Кодексу, чем тысячи случаев падения простых людей. Cлучившееся с Альбом явилось причиной раскола Терры. Хотя ныне царствующий дом сиёхов заявляет о своём исключительном праве, нет никакого божественного подтверждения их словам. Сам Альб с тех пор не появлялся. Или он забыл об оставленном потомстве или он вовсе изгнан Создателем Мардом.
- Великий творец, Создатель, боги, божественные, полубоги, не знаю кто ещё. Как вы разбираетесь в этой мифической мешанине?
- всё зависит от степени могущества. Разве в вашем мире нет такой иерархии?
- у нас среди людей есть иерархия. И есть множество кодексов обнадёживающих праведников, множество кодексов сдерживающих разнузданных. Каждого независимо от степени его могущества, никому неподвластная смерть, по своему усмотрению, отстраняет от проекта жизнь. Рассказы о тех, кто видел богов, уже так стары, что большинство сомневается в их правдивости. Есть мнения, что боги мертвы или их нет и не было вовсе. Слово «бог» у нас звучит иначе, и дело не в языковых различиях, у нас оно наполнено другим содержанием.
- как же вам удаётся осмысливать свою жизнь?
- наделение или обделение жизни смыслом не групповая, а единоличная забота. Кто-то и не пытался, кто-то отчаялся, а кто-то бьётся всю жизнь в поисках ответов и излагает иллюзии найденного смысла на бумаге. Одна надежда, что мы пока в пути.
- если вы оказались здесь, у нас, это значит, ваш мир в вашем пути продвинулся дальше, чем наш, наделённый смыслом, - сказал Хафиз.
- одно, принципиальное отличие между нашими мирами есть, наши кодексы защищают равенство людей с разным цветом кожи.
Хафиз погрузился в тяжёлые размышления.
 
Они летели вдоль притока вглубь острова. Под ними лежали пёстрые джунгли. Здесь деревья были ниже чем возле южного озера, но цветовое разнообразие позволяло предположить, что этот лес населён не меньшим, а может и большим числом видов животных и птиц. Когда Василь направил дракона вниз ближе к кронам, звуковая какофония подтвердила это предположение. Недалеко от устья, где приток был соединён с главным руслом, располагался док и причал. Возле берега были пришвартованы два больших деревянных судна. Недалеко от причала, на расчищенном от леса пустыре стоял военный лагерь. Десяток деревянных бараков, полосы препятствия, тир – всё как положено в нормальной армии. Сверху были видны занятия пехотинцев. Стрельба из лука, рукопашный бой, обычная армейская муштра. Недалеко от лагеря располагался большой загон в котором содержались сотня, а то и две тягловых хаффов. Десятки чёрных рабов присматривали за животными.

Уже после захода солнца они вернулись в столицу. Драконы спланировали на площадь центрального периметра, дождались когда пассажиры окажутся на твёрдой поверхности и взмыв в воздух, полетели в сторону своего жилища.
- у вас очень самостоятельные животные, - сказал Василь.
- они не совсем животные, - ответил Хафиз. Он проводил Василя до его комнаты. Василь принял душ, в комнате его ждал ужин. Где-то недалеко прислушивались к колокольчику его персональные раб и рабыня. Находясь в роли угнетателя, Василь испытывал сложные чувства. Незримая забота была приятна и необременительна, с другой стороны она противоречила всем его убеждениям. В его жизни никогда не предполагалось иметь прислугу и пролетарская ненависть к любому виду паразитизма стала составляющей его сути. Но здесь без поводыря он пока обходиться не мог. В дверь постучали. Пришёл его царственный близнец.
- надеюсь тебе понравился наш мир, - сказал он.
- ваш мир очень красив, но чересчур правильно спланирован и рассчитан. Наш мир устроен так, что даёт нам основания сомневаться в существовании Творца. А устройство вашего мира заставляет думать, что кто-то или что-то разумное за этим стоит.
- последнее время это разумное себя никак не проявляет и всё больше признаков, что Терра, лишённая должного руководства, погружается в хаос, - сказал Джабар, - Василь, моему отцу, владыке Кузрату, становится всё хуже, его рана воспалилась и его возраст не позволяет ему бороться с болезнью. Может случиться так, что вскоре я стану владыкой сафедов. По твоему совету, я не стал подвергать пленного сиёха покоре. До тех пор пока я принц, непокорённый сиёх может выглядеть заложником или стратегическим ходом, но если я стану во главе государства, он виновный, пусть даже косвенно, в смерти отца, оставшийся в здравом уме, будет вызывать недоумение и даже недовольство подданных. А это может повлечь беспорядки, которые могут стать началом большой катастрофы.
- я, уверен, что ты уже что-то решил, - сказал Василь.
- я советовался с Кузратом и с Патриархом. Они тоже говорят о том, что Терру ждут большие перемены. И нам придётся определить своё новое значение в изменившейся Терре. У нас есть горячие головы, готовые сегодня же выступить против сиёхов в поход. Но для меня ясно, что сиёхи просто так не сдадутся и мы будем втянуты в продолжительную кровопролитную войну. Мы рассчитали, что людей у сиёхов чуть ли не на половину больше чем у нас и шансов на победу в длительной войне у нас нет вовсе.
- я, может невольно, своим советом, ввязался в это трудное дело и теперь обязан идти до конца. Завтра, должен открыться засов в вашем алтаре. Я хочу ненадолго уйти, но обязательно вернусь. Дома я посоветуюсь с существом, имеющим большой опыт управления государством. Я не имел права ничего советовать и теперь жалею о своей несдержанности.
- твой совет, в нашем положении, лучшее, что можно было предложить. Без тебя такое решение было вообще невозможно. Ты взял на себя часть моей ответственности. И я хочу, чтоб ты знал, что отныне ты мне брат и больше чем брат.
- я не против того, чтобы быть братом короля, - сказал Василь.

Таймер на напульснике отсчитывал третьи земные сутки пребывания Василя на Терре. Василь загодя вместе с Джабаром пришли в Храм. В этот раз коня Василь с собой не брал: «через три дня я вернусь, зачем за собой таскать животное». Они прождали возле треноги больше двух земных часов. Алтарь не подавал никаких признаков активности. От кнопки вызова тоже не было толку. Василя начали одолевать недобрые предчувствия.
- Василь, засов, как ты его называешь, возможно откроется в начале следующего семестра. Твоё нынешнее прибытие и прошлое явление Патриарху выпало на эти даты. Если я прав и наши миры могут связываться раз в семестр, домой ты попадёшь через сто девяносто семь циклов.
- у нас между первой неуспешной и второй удачной попыткой проникновения к вам прошло только три дня. У вас за это время прошёл семестр. Если через ваших полгода я всё же попаду домой, то буду старше своих сверстников на эти полгода. Даже немного больше.
- меня печалит твоё огорчение, но я рад, что так распорядилось Провидение и постараюсь сделать так, чтобы и тебя эти обстоятельства сильно не огорчали.

После обеда названные братья со свитой в полсотню Ближайших проехали в лагерь где проходили подготовку гвардейцы. Все вельможные терряне были верхом на хаффах. Спина этого животного довольно широка, поэтому для верховой езды здесь использовали высокое тронообразное сидение. Василь воспользовался случаем проехаться верхом на своём коне.

Элитное подразделение состояло из трёхсот супербойцов. Стараясь отличиться перед наследным принцем и его высоким гостем, бойцы показывали чудеса силы и ловкости. Сотни восторженно-преданных глаз на лицах таких достойных мужей заставили подумать Василя о своей неуместности на этом параде.
- раз у меня есть ещё время, я хотел бы посмотреть другие места, где останавливаются гостящие у вас, - сказал он Джабару.
- на севере есть горное озеро, его тоже посещают божественные. Оно граничит с землёй сиёхов и я тревожусь за твою жизнь в этих землях, - сказал Джабар.
- я защищен намного лучше, чем ты думаешь, - ответил Василь, - ещё одно озеро говоришь? Там рыба есть?
- я там изредка бываю, но не обращал внимания. Рыба наверняка есть, - сказал, подумав Джабар, - водоёмы для того чтобы питать жизнь. Не так ли?
- в моём мире я увлекался рыбалкой, но давно уже не рыбачил.
- у нас рыбалка не увлечение, а способ добычи пищи, - сказал Джабар.
- Хафиз говорил мне это, но я хотел бы здесь порыбачить, если конечно это не противоречит Кодексу.
- конечно нет, - засмеялся Джабар, - сегодня пришлю к тебе человека, скажешь ему какие нужны снасти. Завтра с утра можете отправляться туда с Хафизом.
 
Утром два экипированных под завязку дракона вместе со своими седоками летели на север. Леса здесь были ещё ниже, встречались большие луговые пастбища. Большие стада животных, размером со свинью, пасли чернокожие пастухи. Путешественники миновали один небольшой городок у реки. Стало холодней. За городом, в обе стороны перпендикулярно к реке тянулись две каменные стены. Под стенами располагался военный лагерь. Они пролетели над рекой между стенами. Стены ограничивали воздушный поток, чтобы он двигался преимущественно вдоль реки. За стенами расстилалась степь со скудным кустарником. В степи обитали только дикие животные.

Гора Кух приближалась. Возле её стен царственно парили огромные белокрылые сипы. Как только птицы завидели драконов, они тут же скрылись. Василь думал даже, что они поднялись чуть выше в снежную область и слились со снегом, но ни одной птицы на снежном фоне заметить не смог.

Округлые чуть наклонённые стены, перегораживали весь остров и выдавались далеко в океан. Форма и расположение Кух не давали поводов сомневаться в её искусственном происхождении. Это было что угодно, но никак не гора. Удивляло только как такое сооружение можно было построить. Кух многократно превосходила своими размерами любое из земных строений. Сверху это сооружение было накрыто возвышающимся к центру конусообразным куполом. В центре торчала тонкая игла шпиля. На куполе лежал искрящийся снег, стены были черны как антрацит.

Кух с высоты была похожа на гигантский цирк-шапито. Верней даже на огромный торт из которого кто-то большой, под стать торту, полукруглой лопаткой взял по здоровенному куску с двух противоположных сторон. Эти выборки приходились на полуостровные части горы, которыми она выдавалась в океан. Драконы начали снижение к одной из этих выборок.

За горой простиралась враждебная сафедам страна Осон, населённая непокорными сиёхами. Василь видел вдали их город, лежащий как и города сафедов на берегу точно такой, как в стране Латиф, реки.

Стены Кух были выложены квадратными плитами. По прикидкам Василя в вертикальных рядах было до сотни плит. Плиты были очень велики. Парой плит можно было накрыть футбольное поле. Их толщина была не меньше десятка метров, на столько выступал из стены один край каждой плиты. Две соседние сомкнутые под углом плиты образовывали собой жёлоб для несущихся сверху потоков воды. Сверху стена представлялась зигзагообразным профилем. Для пешего человека Кух представлялась непреодолимым препятствием.

Они пролетели там, где по словам террян, был полюс Терры. Над куполом два раза за цикл шёл снег. Они попали на обеденный снегопад. Небо над куполом затягивало плотной чёрной тучей. Холодный ветер скручивал и раскручивал снежные вихри. Могучие драконы, не желая спорить со стихией или щадя седоков, опустились ниже бури и летели теперь вдоль бесконечной стены.

Василь обратил внимание, что плиты, стоящие друг на друге оставляли небольшую зацепку - ступеньку. Ближе к океану эти ступени сходили на нет и между плитами не видно было даже зазоров.

Когда океан был совсем близко, дракон взмыл над стеной. Глубоко во впадине сверкнуло, скрытое от глаз смертных озеро. Жёлтая изогнутая полоса пляжа, разделенная посредине рекой, с одной стороны озера, высокая шумящая стена из мелкой водяной пыли, с другой. На пляже с обоих сторон от реки по три стоящих в ряд каменных домика. Через реку был перекинут каменный мост.

Скрывающие пляж и озеро стены Кух резко теряли свою высоту к краю полуострова. Между стенами открывалась голубая океанская бесконечность.

Драконы опустились на пляж, на левом берегу, вытекающей из озера реки. Здесь было тепло и безветренно. Василь сразу скинул толстую куртку и остался в джинсах и футболке. Было видно, как высоко над конической вершиной Кух идёт снег, но до пляжа он не долетал.
- смертным запрещено посещать это место, - сказал Хафиз, - только теперь некому следить за запрещениями. Сиёхи способны заявиться и сюда. Я не вполне уверен, что здесь мы можем себя чувствовать в полной безопасности.
 
Василь только теперь вспомнил о своей сабле, которая так и осталась висеть на стене его комнаты во дворце. Собираясь на рыбалку он думал о рыбе, а не коварных сиёхах. Вечером к нему заходил чиновник, который представился дворцовым поставщиком рыбы, внимательно выслушал пожелания Василя и через пару часов принёс охапку длинных гибких удилищ, моток тонкой прочной белой нити и несколько десятков настоящих рыболовных крючков. Василь был поражен скоростью, с которой по его рисункам были изготовлены эти крючки. Чиновник принёс также полоску тяжёлого металла на грузило и лёгкую деревянную кору на поплавок. Не забыл он и целый набор наживок.
- всё это любит рыба, - объяснил он, - завтра и мы попробуем ловить рыбу так, как ловят её в вашем мире.
Такая оперативность исполнения заказа не могла не порадовать. Определённые преимущества его положение во дворце всё же имело.
 
Освобождённые от поклажи монстры, курлыча полетели на другой край озера, ближе к границе Осона. Возможные диверсии сиёхов их не пугали. Через минуту стало слышно как они плещутся в озере.
- больше рыбы приплывёт сюда, - сказал Василь. Он помог Хафизу занести вещи в один из домиков.

Снегопад в вышине закончился. В зените появилось солнце и начало свой очередной плавный спуск. Его движение радугой зажгло водопад и оживило стены, огораживающие озеро. Падающий и отражённый свет высветил на стенах узоры из переплетённых растений и животных. От пёстроты этих величественных панно у Василя захватило дух.
- увидеть бы автора этой наскальной живописи, - сказал он.
- уже давно никто не надеется увидеть Марда, - ответил Хафиз, - на этих панно он изобразил всю террянскую живность.
Изображения не были статичными, они трепетали, двигались, менялись.

Василь подошёл к стене вплотную. Он заметил, что она покрыта крошечными изогнутыми пластинами. Пластины на ощупь казались металлическими. Они меняли свою форму от тепла руки.

Движущееся солнце разогревало стены и вызывало причудливые цветовые переливы, создавая иллюзию движения. Скрывающиеся растения и животные уступали место на стенах другим, очень мало напоминающим что-нибудь земное. Всё это создавало грандиозное механическое представление к которому тяжело было привыкнуть. Василь прошёл вдоль стены в сторону океана. Океанская гладь вдали была сравнительно спокойной, но рядом с островом ходили
огромные водовороты. Хищные жерла воронок неторопливо двигались по кругу в ожидании беспечного мореплавателя. Любая такая воронка с лёгкостью проглотила бы весь флот сафедов. Чтобы добраться из Латифа в Осон по воде путешественник должен был сделать приличный крюк вглубь океана.

- понятно, почему смертным запрещено посещать это озеро, - сказал наконец Василь, - из-за опасения за их психику.
- если не смотреть подолгу на стены ничего опасного не произойдёт, - сказал Хафиз.

Исследование местности закончилось, Василь уселся на тёплый камень и принялся налаживать удочки. Хафиз безо всякого интереса наблюдал за его действиями.

Василь закинул в озеро удочку и подумал: Оксана, сдалась тебе та Италия, видела бы ты, что творится здесь!

Рыба в озере была. И была поклёвка. Уже два раза обрывалась нить и уже Василь подумывал: куда? девать столько рыбы. Бедный Хафиз был вынужден рыбу потрошить, благо на ней вместо чешуи была только толстая шкура. Едва начало темнеть, Василь щадя Хафиза, отложил удочку. Стены прекратили, наконец, своё ежедневное шоу. Василь помог допотрошить улов и перетереть рыбу солью. На старом кострище они развели костёр и Василь сварил тройную уху, опять удивив своим умением Хафиза. Они заняли один из двухкомнатных домиков. Домики были также меблированы как и те, у южного озера.

Солнце укатилось за океан и с озера потянуло прохладой. Тут и пригодились прихваченные толстые покрывала. Горный воздух усыпил лучше любого снотворного.

Василь почувствовал, что выспался как никогда в жизни. Судя по часам, он проспал часов десять. Виной тому был воздух или гораздо позже вставшее во впадине солнце. Мысли были чистые и светлые как у младенца. Хафиз уже не спал. Он успел сварить сихат и что-то негромко наигрывал на своём инструменте. Василь умылся в прохладной воде и выпил чашку сихата. Он поймал себя на мысли, что уже начал привыкать к этому напитку. Никаких следов «божественных» и здесь обнаружено не было. Василь решил ещё немного порыбачить и после обеда возвращаться в Сафедобад. Не ясно было только, чем можно было занять себя там. Хафиза рыболовля, особенно чистка улова, тяготили и Василь начал тяготиться вместе с ним. Видов рыбы было столько, что попадающиеся одинаковые особи были редким исключением из их общего числа.

Стены возле озера продолжали светиться и обмениваться цветными отражениями даже когда солнце скрывалось за горой, совершая свой замысловатый ежецикленный маршрут. Если бы сюда попал земной астроном, он наблюдая за единственным здесь светилом, вероятно, сошёл бы с ума. Утром солнце поднималось из-за горизонта, за несколько часов обходило вокруг острова, потом поднималось в зенит точно над полюсом. Потом оно исчезало за набегавшей тучей из которой на купол сыпал снег. После этого солнце ощутимо приближалось к поверхности, делало оборот вокруг купола, поднималось в зенит и после этого скрывалось за горизонтом.

Всё многообразие планеты Терры напоминало Василю его детский калейдоскоп, когда перекрывающие друг друга яркие картинки уже перестают быть чем-то удивительным, оставляя в памяти только пару-другую удачнейших узоров. Кто? он, всё это создавший. Есть? в этом создании смысл или пустая прихоть. Для чего? устроены эти различия, это разделение во всём. Даже радуга на водопаде разделена на две части: осонскую и латифскую, будто указывая на невозможность совместного. 

День был тихим и солнечным, поверхность озера парила, скрывая все звуки кроме непрерывного шума водопада. Драконы дремали в тени домиков. В мире царило спокойствие. Хафиз, изредка поглядывающий на гребень противоположной стены встал и положил руку на меч. Два драга с седоками опустились где-то вдали под противоположной стеной. Их закрыла туманная пелена озёрного изгиба.

Вскоре Василь услышал приближающиеся ритмичные всплески. Туман расступился и на озере со стороны Осона показалась лодка со стоящими в ней двумя гребцами. У каждого было по длинному веслу и они неспешно направляли лодку к берегу. Хафиз обнажил свой меч. Гребцы были чернокожими и они были девушками. Они причалили к берегу озера по ту сторону пограничной реки и накинули петлю швартовочного каната на торчащий из каменного берега выступ. Девушки достали из лодки какие-то пожитки, и разложили их на берегу, будто для пикника.
- уверен, сиёхи приготовили какую-то западню, эту зону им строго запрещено посещать, - сказал Хафиз, - в лодке могут прятаться как минимум пара бойцов. А где-то недалеко за горой, возможно, притаился их отряд сабуков.
- я слышал, что дракон с лёгкостью убьёт и десяток драгов, - сказал Василь, оглянувшись на спящую в тени домика пару.

- конечно любой драг избегает появляться в поле зрения дракона. Возможно сиёхи знают, что драконы сыты и сразу же их поднять не удастся, - ответил Хафиз.

Девушки сидели от них метров в тридцати. Они сидели лицом к озеру, временами было слышно как они о чём-то спорят. Хафиз заметно нервничал. Один Василь был спокоен и доволен, поклёвка давала возможность не отвлекаться на что бы то ни было, кроме рыбалки. Так прошло немало времени.

Девушки, видимо сошедшись во мнении, встали и направились к пограничному мосту. Они были высоки. У одной были белые волосы, собранные в хвост. Одета она была в желто-зеленое платье, собранное внизу во что-то наподобие шароваров. Её одежда позволяла оценить высоту и крепость ног. Она стояла, с достоинством держа свою голову. Вторая девушка, казалось, была немного испугана. Она была также высока, одета в черно-зеленое строгое длинное платье с разрезом на боку, её голова была покрыта платком.

Василь не хотел, чтобы его бездействие воспринималось как трусость. Он встал и пошёл к мосту, Хафиз с обнажённым мечём пошёл за ним.
- убери меч, это лишь девушки, - сказал Василь.
- это сиёхи, которые уже проявляли коварство, - сказал Хафиз. Но меч в ножны спрятал.
- я понимаю, вам не приходилось вести переговоры с врагами, - сказал Василь, - уверен, стоит послушать, что они скажут.
Обе девушки выглядели аристократично. У них не было никаких признаков оружия.

Василь решительно зашагал по мосту. Он думал сказать что-то вроде: «девчата, пойдёмте к нашему костру. Мы угостим вас отличной рыбой». Но незнакомки вышагивали так торжественно, что Василь засомневался в верности такой фразы. Девушка в платке остановилась, предоставив белокурой в одиночестве двигаться навстречу Василю. Хафиз, следуя её примеру, остался на некотором расстоянии от середины. Такой девушки, какая приближалась к Василю, ему не приходилось видеть никогда. На земле она бы сошла и за негритянку и за очень смуглую европейку. Тёмная кожа вступала в контраст с белейшими волосами, полные губы с относительно тонким носом, большие глаза с пикантными монгольскими скулами. Она подняла руку вверх и произнесла шикарным низким голосом: «Я приветствую вас, богоподобный Василь».

На Василя напало онемение. Его порывом было подхватить и поцеловать чуть протянутую вперёд руку. Он был смущён видом девушки, её обращением и собственным, совсем не свойственным ему порывом и стоял как пень.
- да, мы знаем кто вы, - пришла навстречу его замешательству девушка, - я, принцесса Яиреп, дочь правителя Сарвара, сестра пленённого тобой принца Барфа, и я хочу поговорить с вами.
- да, конечно, я слушаю вас, принцесса, - сказал Василь.
- нам стало известно, что вы, божественный, вступились за моего брата, - сказала девушка, - и это даёт нам, новую надежду.

Витиеватые речи, это августейшее «нам» обязывало Василя на подобный ответ, но кроме как: «честь имею» в голову не лезло ничего.
- нам также известно, что вы ищете следы божественных и создателя Марда, - продолжила Яиреп, - и мы думаем, что у нас есть нечто, способное заинтересовать вас.
- да мне очень интересно, - сказал Василь, - вероятно, в этих домиках, на вашей стороне, что-то от них осталось.
- в этих домиках нет ничего, но на другом берегу озера есть принадлежащее божественным.
- да, я хочу взглянуть на это.
- Лола, моя младшая сестра, пусть останется с вашим спутником. Она будет залогом для того, чтобы он не волновался за вас, - с улыбкой добавила она.
Василь повернулся назад, Хафиз сразу же приблизился.
- у сиёхов, на той стороне озера, есть какие-то вещи божественных. Может быть это то, что я ищу. Я вместе с принцессой сиёхов отправлюсь туда.
- это может быть западня, - сказал Хафиз.
- я должен рискнуть. Божественный? я или нет, - сказал Василь.
- я буду ждать вас здесь, - покорно ответил Хафиз.

Василь подхватил весло и объявил:
- в моём мире принцессы обычно не гребут вёслами, - сказал он.
- рулём я буду всё же править, даже если так не принято у принцесс вашего мира, - сказала Яиреп.
Василь, желая принцессу впечатлить, грёб изо всех сил . Чёлн летел легко, берег с Хафизом, Лолой и всегда дремлющими драконами удалялся, пока не скрылся за скалистым мысом. Яиреп умело правила кормовым рулём. Шум падающей воды усилился. Яиреп направляла лодку ко всё более заметному разрыву в стене водопада. Их обдало студёной водяной пылью. За бурунами водопада была полоска спокойной воды. Василь сбавил ход, лодка ударилась в берег. Василь спрыгнул на каменные плиты и втащил на них нос лодки. Он помог принцессе спрыгнуть на берег, ему пришлось слегка обхватить её за талию. От её волнующего запаха у него перехватило дыхание. Она была с ним почти одного роста, глаза были светло-карие, почти золотистые. Тряхнув головой, Василь сбросил наваждение.
- пойдёмте, Василь, это здесь, - сказал принцесса, отведя в сторону его руку.

Пляж упирался в каменную стену, покрытую серо-зелёными, в тон стене, листьями местного плюща. Яиреп раздвинула листву, открыв тёмный вход в пещеру. Василь вслед за ней прошёл под растительный полог. Яиреп запалила ярко тлеющий шнур. Осветилась круглая комната с высоким потолком. Большая круглая кровать, круглый стол. Пара стульев и пара невысоких деревянных шкафов. Яиреп подошла к неровной бугристой стене серо-зелёного цвета.
- вот здесь, - она прикоснулась к стене, - за этими камнями коридор, в его конце дверь.
Василь, приглядевшись, заметил тоненький шов между камнями. Сумрак и рельеф стены их надёжно маскировали. Неясно было, как их вытаскивать. Камни были хорошо пригнаны друг к другу, Василь не нашёл ни единой щели. Эта тайная кладка была уложена от самого пола на высоту обычной двери. Василь безуспешно попытался ногтями подцепить край какого-нибудь из камней.
- попробуйте вот этим, - сказала Яиреп, она уже была одета в комбинезон из плотной ткани, Василь не заметил, когда она переоделась. Она протянула Василю крюк с ручкой, - там на верхнем крайнем камне есть отверстие.
Василь сверху бугра нащупал отверстие и вставил туда конец крюка. Потянув за ручку он высунул из кладки первый камень. Камень был большой, но весил намного легче чем ожидалось. С него не осыпалось ни крошки, ни пыли. Это был камень, но всё же в нём было что-то от пластика. Яиреп подхватила его и уложила немного в стороне на пол. Стало понятно, зачем она переоделась.
- принцессы вашего мира разбирают каменные кладки? – спросила она.
- не так уж часто я с ними общался, чтобы знать их привычки, - ответил Василь.
В следующем камне обнаружилось отверстие в боку. Когда Василь разобрался с принципом кладки дело пошло веселей. За первым рядом открылся второй, за ним третий ряд. Поначалу казавшиеся лёгкими камни заметно потяжелели. Они уже работали с час. Яиреп принесла светящийся шнур в открывшийся коридор. Василь, глядя на нее, подумывал о перерыве.
- сдаётся, наши принцессы столько трудиться не сумеют, - сказал он.
- теперь у вас будет опыт общения с принцессой с другими привычками.
Совместный труд в ограниченном пространстве способствует сближению. Василь не заметил перехода «на ты».
- скоро коридор должен закончится, - сказала Яиреп, когда Василь всё же предложил ей отдохнуть.

Но они проработали ещё больше часа. Они заставили вынутыми камнями почти всё помещение. Наконец открылась, встроенная в камень, овальная металлическая плита. Василь поднёс к ней ближе террянский светильник. По периметру плиты тянулся тонкий паз, посреди неё была круглая выпуклость с рельефным узором.
- что? этот рисунок обозначает, – спросил Василь.
- точно я не знаю. Известно, что эта дверь может привести в туннель соединявший когда-то две части острова. Из наших  мифов известно, что эта комната в скале, этот коридор, и эта дверь сделаны Альбом. Сафедам про этот ход, ведущий в Туннель ничего не известно, потому что он был сделан намного позже туннеля. Божественный Альб был очень увлечён моей далёкой прабабушкой Модар и сделал всё это желая произвести на неё впечатление. Мифы говорят, что она была очень красива.
- легко в это поверить, – сказал Василь.
Яиреп заметно смутилась и заправив белую прядь за изящное ухо, продолжила:
- если удастся открыть эту дверь, то и туннель можно будет расчистить.
- я не уверен, что это нужно делать.
- неравенство сафедов и сиёхов строится на высоком происхождении одних, и низком других. На том, что сиёх не ровня сафеду, сафед не ровня божественному. На том, что дети от смешанных браков ещё бесправней чем сиёхи. Любовь Альба и моей прабабки это прямое отрицание кодекса.

Разделение Ворисом острова на две отдельные части и последовавшее объявление самостоятельного сиёхского государства было вызовом создателю Марду. Мы, сиёхи, носим до сих пор сомнения в законности нашего независимого положения. Никто из божеств не высказал своего мнения по этому поводу и мы сознаём, что гнев богов может настичь нас в любой миг. И всё же мы считаем, что от кого бы ни исходила угроза и как бы близка она ни была, мы должны делать всё для укрепления своего достоинства.
- я далёк от всех ваших хитросплетений, но мне понятно, что к вашему достоинству ведёт заключение мира между вашими народами и если мне удастся вам чем-нибудь помочь, я буду доволен.
- я сделаю сихат, - сказала Яиреп.
 
В пещере оказался запас дров. Василь разжёг на берегу костёр. Яиреп достала из лодки котелок для сихата и какие-то припасы. Василь вытащил из пещеры стол и стулья. Яиреп приготовила напиток и еду. Когда принцесса у тебя в роли любезной и гостеприимной хозяйки поневоле себя почувствуешь божественным. От Василя не скрылось то, как она излучает своё расположение к нему.
- я повидал разные красоты на Терре, но красивей тебя я не видел здесь ничего, - хрипло произнёс он.
- мне всегда предсказывали, что я стану желанной богу, - сказала Яиреп, - не хочешь искупаться?
Она встала, подошла к берегу, скинула с себя комбинезон и собирая белые волосы наверх неспешно вошла в воду. В просвет водяной стены заглянула бесстыдница луна. Василь снял с головы обруч с камерами, чтобы быть единоправным обладателем неземной красоты. Он разделся и последовал за принцессой. Она хорошо плавала и устроила состязание. Василь настиг её слишком далеко от берега. Узел её волос рассыпался. Она уже не была принцессой, была ждущей русалкой. Она приблизилась к нему и отдыхая, положила ему руки на плечи. Язык излучаемых намерений не лжёт. Все люди рождены свободными и более всего достойны любви. Закон растущей жизни выше условностей. Закон её длить, продолжать себя, стремить своё наверх к богам. Себя готовить к встрече и всё отдать. Не нужно глупых слов. Василь не спрашивал, он отвечал. Невесте, вдруг дождавшейся не принца – бога. Принцессе, в чужаке узнавшей родного, издавна жданного.

- этот рисунок. Может быть это магнитный замок? Где ключ от этой двери?
- всё связанное со временем, когда туннель был заперт нам известно из мифов.
- у принца Джабара медальон с рисунком похожим на этот. Может быть это ключ? Он ведёт своё происхождение от Марда. Мог? божественный предок оставить своим потомкам ключ от могущества. И Альб мог бы дать вам ключ от этой двери.
- я тебе расскажу, что мы знаем о происхождении государства сиёхов, то, о чём говорят наши мифы.

Альб был невероятно по террянским меркам бел. Даже радужка глаз его была светло-серой, почти белой. Только белки глаз были немного алыми в уголках. Он был настоящим богом. Он был всемогущ. Он управлял огромными механизмами. Он появлялся изредка на Терре и был на ней цикл-два. Однажды он увидел Модар и остался с ней на много дней и ночей. Она, в его отсутствие родила ему сына, чернокожего, но с такими же белыми как у него волосами. Модар спрятала сына подальше от глаз сафедов. Она была уверена, что Вориса у неё заберут. Они сначала отправились в дальный южный посёлок земли сиёхов. Потом их двоих тайком увезли на мулатский остров. Там Ворис рос до пятнадцати лет. Мать много ему рассказывала про его отца Альба и настал день, когда отец, божественный Альб, нашёл своего сына и его мать. Альб привёз их обратно на остров Вотан. Он показал сыну подвластные ему механизмы и научил его ими управлять. Он рассказал сыну о большом мире, где люди были с самыми разными оттенками кожи и независимо от своего цвета, имели одинаковые возможности. Где люди не испытывали унижения неравенства. Где кров и пища доставались легко, где человек мог провести без печали целую жизнь. Альб хотел забрать сына с собой в этот мир. Но юный Ворис не захотел покидать Терру. Из рассказа отца он понял, что черный цвет это не наказание и не проклятье. Что можно добиться справедливости в той земле, где ты родился, не только для себя, но и для близких тебе людей. Что в рабстве нет необходимости. Что жизнь с поднятой головой достижима для любого. Что кодекс Марда несправедлив к сиёхам. Альб, уважая выбор сына, не пытался сына переубедить. Его лишь тревожило, что владыки сафедов не примут нарушений кодекса и будут стремиться наказать отступника. Он, как и прежде, изредка появлялся на Терре и виделся со своим сыном. Он сказал ему как-то, что Мард больше не связывает с Террой своих надежд. И что ему всё равно чем живут терряне. Ворис решил строить свою судьбу самостоятельно. Он сплотил вокруг себя верных друзей. Они жили в джунглях, промышляя охотой и развивая воинские навыки. Они построили большую лодку и плавали в океане. На острове мулатов, который сафеды гнушались посещать, Ворис завёл себе семью, у него родились дети, беловолосые сын и дочь. Властители сафедов узнали про сиёха, живущего не по кодексу Марда, что он не один и число его сторонников растёт. Они пытались его настичь, но Провидение было на стороне Вориса и ему каждый раз удавалось скрыться. Он просветил своих детей о божественности их происхождения и когда им исполнилось пятнадцать он привёл в исполнение давно продуманный план. Альб не появлялся на Терре уже десять семестров, когда Ворис решился на свой великий подвиг. Он, как сын Альба, имел доступ к механизмам божественных. В то время число его сторонников, молодых крепких сиёхов, достигло больше сотни. Ворис посветил своих Ближайших в детали плана и они тщательно подготовились к его успешному выполнению. Ворис ночью, когда в Туннеле не было никого, проник в помещение, где содержались механизмы. С их помощью механизмов Ворис заложил все четыре выхода из Туннеля камнем.
С тех пор его больше никто не видел. Он сделал своё дело и отправился к своему отцу в большой мир богов.
Ближайшие Вориса провозгласили сиёхов свободным народом, как повелел им Ворис. Они сделали его сына своим правителем. Они отправили сафедов, оказавшихся на их стороне острова, пешком через перевал горы Кух. Они повелели передать правителям сафедов, чтобы не думали нападать на сиёхов. Что сиёхи получившие независимость, будут защищать её всеми силами. Из сотен сафедов лишь несколько сумели добраться до Сафедобада, чтобы передать волю новой аристократии сиёхов. Нескоро пришли в себя сафеды. Сиёхи больше не хотели расставаться с полученной свободой. Ни Альб, никто другой из божественных больше на Терре не объявлялся. Народы Терры были предоставлены сами себе, самостоятельность сиёхов стала явью. 

Василь узнал у Яиреп, что как только сиёхам стало известно, что Василь прибыл на озеро Кух, она с Лолой прилетели сюда драгами. Яиреп рассказала, что сиёхи давно наладили получение сведений о враждебных соседях. Любое стоящее внимания событие уже на следующий день становилось известным в Альб-Абаде. Среди рабов, подверженных процедуре покорности, были тайком подмененные информаторы. На место покорного раба заступал вполне нормальный разведчик. Бывший раб тайно переправлялся в Осон. Подменивший его успешно притворялся покорённым и все новости отправлял с помощью птиц неразлучников в столицу сиёхов. Сиёхи использовали свойство этих птиц привязываться друг к другу. У пары птиц забирался и увозился самец. Эти птицы до конца своей жизни хранят верность своей подруге. Как только самца выпускали на волю, он тут же возвращался к ней. Неразлучник найдёт свою самку, даже если она была перевезена в другое место. Василь видел во дворце сафедов клетки с неразлучниками.

Сафеды, в своей гордыне, не замечали подмен, они были всегда слишком низкого мнения о сиёхах. Они были убеждены, что все сиёхие ходящие по их территории, не намного превосходят разумом хаффов. Сафеды не считали нужным засекречивать свои планы. Разведка на их территории не представляла трудностей для подготовленных людей. Когда сиёхам стали известны военные планы сафедов они подготовили и нанесли упреждающий удар. Неизвестно какая на Терре была жизнь, если бы не появление Василя.

- расскажи мне про свой мир. Про мир за пределами Терры мы знаем только со слов Альба, - попросила Яиреп.
- я не знаю в каком мире живёт Альб, у нас всё по другому, - сказал Василь. И он, как мог, принялся рассказывать про жизнь на Земле. Это оказалось не такой уж лёгкой задачей.

- мне всё ещё не до конца понятно устройство ваших государств. Что? движет вашими людьми. Что? заставляет их трудиться, - спросила Яиреп, - ради чего? люди трудятся у вас.
- ради денег. Это такие прямоугольные бумажки с картинками. Их можно обменять на всё необходимое.
- ваше необходимое не доступно у вас?
- нас слишком много и необходимого всегда чуть-чуть не хватает.
- откуда? беруться эти бумажки.
- деньгами распоряжается государство. Правительство, люди, которые им управляют, - Василь очень не хотел выставлять свой мир в невыгодном свете. В котором каждый распределяющий что-то материальное, даже такой простой продавец как Ядвига, являет собой нечто богоподобное, вольного благодетельствовать или лишать милости любого кто к ним обратился. Где сам он такой как миллионы, миллиарды прочих, живущих тусклой незавидной жизнью. Где начальник или чиновник может сделать с человеком не меньшее, чем Арка покорности. Где живёт девушка Оксана, недоступная для него до тех пор, пока он солдат бессчётной армии неудачников всю свою жизнь безуспешно бьющихся за место под солнцем. Вместо этого он сказал,- у нас общество свободной рыночной экономики, где необходимое – товар и более умелый производитель товара живёт лучше, чем неумелый.
- в этом мы сходны, - сказала Яиреп, - и у нас более умелые повышаются в своём статусе. Труд для нас способ обретения достоинства, у нас трудятся все, включая владыку. Так повелел нам Ворис. Стараясь не допускать несправедливость, мы не даём места произрастанию рабства. У сиёхов как и в мире богов нет рабов. Мы считаем себя одной большой семьёй.
- мир без рабства для меня понятен. Но полного равенства быть не может. Кто-то лучше трудится, у него лучше налажена жизнь, а другой вынужден быть бедным родственником.
- бедный – обездоленный? У нас такого нет. Необходимого у нас хватает на всех. У каждого есть пища и кров. Ребёнок воспитывается родителями, а по достижении совершеннолетия вступает в профессиональное братство. Там он совершенствует своё мастерство и становится старшим братом, наставником. В этом есть проявление неравенства, но нас оно так уж не тревожит.
- но ты принцесса. Как это вписывается в вашу систему равенства?
- звание принцессы мне даёт цвет моих волос. Время от времени у кого-то из потомков Альба рождается ребёнок со светлыми волосами. Родители приносят его во дворец, он вступает в царскую семью и получает звание принца или принцессы. Когда правитель умирает, старший из принцев становится правителем, а принцесса его отдалённая родственница, становится его женой.
- ты должна была стать женой Барфа?
- провидение распорядилось иначе.
- вы все в какой-то мере родственники и называете себя семьёй. Поэтому у вас родственные браки обычное дело. У нас считается что брак между родственниками не допустим.
- мы смотрим на степень родства. Мы хотим иметь крепкое потомство. А беловолосых выделяем особо, чтобы кровь Альба, помогшего нам достичь свободы не распылилась совсем. Может быть он явится когда-то и увидев своих потомков, обратит на них внимание.
Василь очень сомневался, что кто-то может вспомнить о потомках через триста лет. Посмотреть бы на того, кто прожил триста лет!

- как? в обществе-семье обстоит дело с преступностью, - спросил Василь.
- ты имеешь в виду людей? которые склонны к жестокости или к тому, чтобы брать им не принадлежащее. Мы не боги и у нас, конечно, есть те, кто у кого слабая воля для ежедневного труда. Для кого жизнь без тягостных проблем лишена смысла и вгоняет их в тоску. Мы этих людей выявляем в раннем детстве и отдаём их самым волевым, самым дисциплинированным, тем, чья жизнь связана с риском. Такие ребята воспитываются в лагерях, из них получаются хорошие воины.
- похоже, вы не знаете невзгод и крепко держите жизнь в собственных руках.
- отчего же, мы до сих пор не можем разрешить наши отношения с сафедами. Они крадут наших людей, обращают их в рабов и намерены уничтожить всю королевскую семью. Кроме того, над всеми нами нависла неотвратимость конца нашего мира. Если всё это не считать невзгодами, можно считать нас хозяевами своей жизни.
- вы считаете? что должен наступить конец света, - спрашивал Василь.
- слишком многие видели гибель Терры во снах. День свершения назначенный Создателем, может быть подменён последним днём Терры.
- если у вас всё наладится, зачем? устраивать конец света, - сказал Василь, - раз ваc создал бог, он не должен быть против счастливой жизни.
- и я хотела бы жить долго и растить своих детей и внуков, - сказал Яиреп, - но меня как и многих не покидает чувство, что ещё от кого-то или от чего-то не имеющего жалости, зависит наша жизнь. Как бы там ни было, нас учили и мы учим детей остаться чистыми духом и не потерять рассудок в минуту опасности.
- если и прочие сиёхи думают так, ваш создатель будет очень неправ, если допустит, чтобы с вами случились неприятности. Сафеды, мне кажется, ждут от жизни другого.
- им было обещано Мардом, что если они будут придерживаться Кодекса, они попадут в рай, место, где каждый станет подобным богу. Место в раю обещано и лучшим из отличившихся сиёхов.

- сафеды видят, как поколение за поколением их закапывают в грунт Терры. И они не приближаются к обещанному.
- кто к чему приближается, о том ведает Величайший из создателей.
- чересчур у вас много создателей и божественных. Может быть в них вся проблема? Вся эта иерархия сил от которых, вы как считаете, зависите. Когда живёшь с уверенностью, даже знанием, что есть множество людей или там, существ, которые гораздо могущественней чем ты, будешь поневоле думать, что они в любой момент сделают с тобой всё, что им будет угодно. Вот вы и считаете, что надоест им с вами забавляться и они с лёгкостью от вас когда-нибудь избавятся.
- ты божественный, тебе такие речи и мысли позволительны, а для нас такие мнения губительны.
- в джунглях Латифа мне повстречался старик-мулат. Хотя ему довелось общаться с божественными, он им не очень то доверяет. Он сказал, что лучше поселиться на малых островах, чем отведать их милости.
- будем надеяться, что нам в нужное время будут даны верные откровения.
- ещё бы мне верных откровений, - сказал Василь, - я поневоле влез в ваши дела и не хочу допустить ошибок из-за которых пострадают люди. Мне лучше сознаться, чем строить из себя всеведущее божество: отношения сафедов и сиёхов слишком деликатны для моего ума. Ты и Джабар близки мне и я не хотел бы видеть вас врагами. Как бы мне хотелось вас помирить.

- благодаря налёту Барфа, нам теперь известно насколько мы сильны в сравнении с сафедами и поэтому мы вправе рассчитывать на уважение соседей. Сиёхи теперь хотят равноправного сосуществования с сафедами.
- а вам известно? что думают по этому поводу сафеды, – спросил Василь, - я слушал их мнения и понимаю, что большинство их правителей не готовы к такому повороту событий.
- что бы они там не думали, рано или поздно им придётся с сиёхами считаться.
- есть опасность, что теперь сафеды как меньшинство окажутся в роли угнетаемых, - сказал Василь, - чего мне хотелось бы меньше всего, так это стать посредником в таком неправом деле.
- сиёхи не стремятся к превосходству, наша цель полное взаимоуважительное равноправие. Любой другой вид отношений теперь приведёт к большому кровопролитию. А этого каждый здравомыслящий желает избежать.

- значит вам надо встретится и провести переговоры. Надо стремиться к общим интересам и тогда станет ясно, как вам жить дальше. Если хочешь, я поговорю с Джабаром. Сафеды полностью подчинены Кодексу, они не готовы к переменам. Джабар, может быть пока единственный, с кем можно говорить о заключении мира меж вами.
- Сарвар будет рад его видеть во дворце как друга, - сказала Яиреп.
- я поговорю с ним.
- всё что я связывала с тобой, сбывается. Мне даже немного не по себе. Я слышала, что сопричастный миру богов может ожидать от жизни любых доступных благ. Часто так происходит, что люди жаждут чего-то что переменит их жизнь к лучшему, но когда мы сталкиваемся с большими переменами, нас может охватить страх, даже если эти перемены несут большое благо.
- если у меня и есть какие-то таланты, они не в устройстве отношений, тем более между государствами. Как у большинства нормальных людей, у меня есть чувство справедливости и мне противны чужие страдания. Если мне доведётся стать вашим миротворцем, я буду этому очень рад.

На следующий день они переплыли на лодке озеро. Лола с Хафизом сидели возле костра. Хафиз наигрывал что-то на дутаре, Лола, подперев кулачками лицо, смотрела на него. По всему было видно, что Хафиз уже не такой категоричный по отношению к сиёхам.
Они все вместе пообедали и отправились воплощать план миротворчества, девушки в свою столицу, Василь с Хафизом в Сафедобад.

- у нас говорят худой мир лучше доброй ссоры. Если вам с сиёхами удастся наладить отношения, уже следующее поколение террян будет считать жизнь в мире нормальным состоянием, - сказал Василь.
- не всё так однозначно. Признание равенства сиёхов это нарушение кодекса. Но сейчас, после стольких, оставшихся без божественного внимания, нарушений, не это главное. Нам придётся отказаться от существующей системы рабства. Я сам не раз представлял заключение мира между нашими народами, но не представляю, как наша аристократия сможет это принять. Ритуалы, которым не одно столетие, основаны на отношениях господин-раб. Есть множество вещей которые аристократ просто не имеет права делать. Кодекс Марда уже давно попираем, но собственный неписанный кодекс определяет отношения не только между господами и рабами, но и между аристократами и плебеями. Такие радикальные перемены неизбежно нарушат устоявшееся равновесие. Могут начаться большие беспорядки и боги не выступят в нашу защиту, - сказал Джабар.
- оставлять всё как было, уже невозможно, армия сиёхов, быть может, раза в два превышает вашу армию. Если вы построили большой корабль и нашли способ опустить его на воду, стоит ожидать, что и сиёхам это будет по силам.
- ты рисуешь картины, которые и мне приходили в голову. Если сиёхи накопили достаточно могущества и у них возникнет идея захватничества, сафеды могут оказаться в положении угнетённых. Даже заключение мира полностью не гарантирует нашей безопасности. Что помешает сиёхам отказаться от мирных намерений?
- может быть стоит поговорить с самим Сарваром? По крайней мере его дочь предложила обсудить возможность такой встречи. Если мы вдвоём посетим их столицу мы сможем из первых рук узнать все настроения которыми живут сиёхи. Пускай мы ни о чём не договоримся, но начало будет положено.

На следующее утро собрали Совет. Владыка Кузрат тоже был здесь. Его состояние немного улучшилось и он председательствовал. Слово взял Джабар.
- Терра стоит на пороге небывалых до этого перемен. Боги давно не вмешивались в жизнь террян, вынудив нас брать на себя ответственность за свою судьбу. Активность сиёхов, набравшихся небывалой до того решимости не может нас оставить бездеятельными. Мы располагаем сведениями, что их военная мощь уже сопоставима с нашей и может быть даже они имеют численное превосходство. Это значит, что война, даже самая кровавопролитная не сможет решить конфликт с сиёхами в нашу пользу и даже есть вероятность нашего поражения.
Совет, напряжённо молчавший до этого места, при словах о возможном поражении недовольно загудел.
- для меня не меньше чем для вас неприемлема мысль о том, что наше доблестное войско, воспитанное в лучших традициях заповеданных богами, может быть разбито. Армия у нас единственное место, где до сих пор неукоснительно исполняется Кодекс. И умение наших воинов неуклонно растёт. Но не стоит недооценивать противника. Именно из-за такой недооценки наш Владыка получил ранение и все мы едва не погибли. Лишь вмешательство божественного Василя избавило нас от непоправимого. И сейчас Василь, в своих заботах не оставивший нас, берётся выступить посредником в наших переговорах с сиёхами.
- божественный, могу я задать вам вопрос? – Василь впервые видел на лице Вайрона улыбку, но в ней было слишком мало приятного.
- конечно спрашивайте, - сказал он.
- стало известно, что вам довелось довольно тесно общаться с некоторыми из влиятельных сиёхов. Может быть вам удалось узнать источник осведомлённости сиёхов относительно наших военных планов?
- пока что я не могу ничего сказать по этому поводу, - сказал Василь.
- тогда не понятно, как мы можем вверять судьбу нашего народа в ваши руки, если вы не полностью перед нами открыты?
- я не принадлежу ни к сиёхам ни к сафедам. Я берусь выступить посредником как нейтральное лицо и хотя я не равнодушен к судьбе обоих ваших народов я даже советовать не имею права. Всё решить должны вы сами. Вопрос про утечку сведений следует скорее адресовать вам, Вайрон. Вы отвечаете за безопасность главного периметра сафедов и вы не знаете как утекает к врагу самое тайное, подлежащее самому надёжному сокрытию.
Справедливый упрёк заставил Вайрона замолчать.

Василь и Джабар на чёрном и белом драконах отправились к горе Кух. Они опустились на один из мостов, который когда-то вёл ко входу в тоннель. Под мостом был широкий ров в который со склонов стекала вода, питающая реки острова.

Купол был похож на произведение сумасшедшего абстракциониста, страдающего гигантоманией и избытком средств. Ряды плит, из которых он был сложен, образовывали систему стоков. По ним вода в стекала ров, окружающий подножие горы. Над чёрной, почти вертикальной стеной, начиналась пологая снежная вершина. Из её центра торчал шпиль из материала похожего на металл. Диаметр круглой конической крыши был километров двести. Снег над ней шёл в середине дня и ночью, пополняя его, тающие днём, запасы. Сверху купола никаких отверстий видно не было. Только снег и холод.


В плите к которой вёл мост, была когда-то скруглённая арка входа с козырьком, защищающем от падающего сверху льда. Теперь из неё выпирал серо-зелёный бесформенный камень. На фоне идеально ровных чёрных плит этот камень выглядел болезненной опухолью.
- только мифы помнят о том, что здесь был вход в туннель, - сказал Джабар.
- сколько? входов было всего.
- насколько мне известно, четыре. По этому, левому караваны следовали в земли сиёхов, по правому они возвращались обратно.
- теперь мы знаем о пятом, тоже пока закрытом входе, - сказал Василь, - тебе надо на него взглянуть.

Драконы пролетели сквозь проём в водяной стене и плавно опустились на пляж. Джабар с интересом разглядывал это, такое знакомое и незабываемое для Василя, место.
- в устных мифах упоминается, что Кух хранит от террян множество тайн. Возможно, что у сиёхов был доступ к какой-то части из них.
- может твой медальон ключ к этим тайнам?
Они запалили взятый с собой светильник и прошли в конец коридора к овальной металлической двери. Рельефный рисунок был чем-то сходен с медальоном Джабара, но не совпадал. Теперь это было очевидно.
- эти рисунки что-то означают? – спросил Василь.
- знак на моём амулете означает имя Мард. На двери начертано имя Альб. Никто не подвергал сомнению достоверность мифа о нём и этот символ подтверждение этой достоверности. Правда окончание мифа туманно. Есть мнение, что сын Альба Ворис покинул Терру вместе с отцом. Мне кажется, после блокирования туннеля в оставлении им Терры не было смысла, - сказал Джабар.
- да, разве верно, после получения долгожданной независимости оставить государство на, пусть подготовленного, но всё же довольно молодого сына и пуститься в неизвестные странствования. Допустим, он всё же покинул Терру, но он мог бы вернуться повидаться с родными, - сказал Василь.

- теперь только богам по силам восстановить сообщение через Кух. Скальный камень слишком твёрд и не поддаётся нашим инструментам. Я, признаться, уже думал о том, как ещё можно соединить наши государства. Единственное, что нам доступно, это строительство навесной деревянной дороги, огибающей гору Кух. Но сначала мы должны выяснить надо ли нам это сейчас, - сказал Джабар.
- если мы примем приглашение и посетим Альб-Абад, такие вопросы проясняться, - сказал Василь.

Столица сиёхов своей планировкой почти ничем не отличалась от Сафдобада. Сиёхи были готовы к неожиданностям, дозорные с арбалетами прогуливались на городских стенах. Драконы сделали несколько кругов над центральной площадью и опустились на неё между храмом и дворцом. Василь с Джабаром спешились, драконы являли собой миролюбие и может поэтому их обступила изрядная толпа чернокожих зевак. Население внутреннего периметра в этом городе было явно больше чем в Сафедобаде. Двух белых чужаков из атмосферы напряжённого молчания вызволил голос. Он донёсся с верхних ступеней дворцовой лестницы.
- я приветствую вас, отважные воины. Давно этих камней не касались ступни настолько божественных путешественников, - в дворцовых дверях стоял король сиёхов. Джабар церемонно склонил свою августейшую голову. Сердце Василя ухнуло в пропасть и вернулось вновь радостное. За спиной Сарвара он разглядел свою Яиреп, по которой успел соскучился. Король, с непокрытой седеющей головой, в тяжелой пурпурной мантии, сопровождаемый десятком мечников, сошел навстречу парламентёрам.
- нам стало известно, что король сиёхов ищет на Терре мира, я хочу послушать ваши соображения на этот счёт, - сказал Джабар.
- прошу вас в наш дом, нам есть что обсудить, - сказал Сарвар.
Они вошли во дворец. Только сверкающие глаза выдавали чувства царственно держащейся принцессы Яиреп.
У сиёхов, как и у сафедов, важные вопросы было заведено решать за кружкой душистого сихата. Василь привык к тому, что любые обсуждения сопровождает этот напиток. Сихат, в самом деле, стимулировал мышление. Василю не раз доводилось удивляться посещавшим его озарениям. Терряне имели некоторый иммунитет к чудесным свойствам этого напитка. Они принимали его много поколений. На Василя же он производил порой ошеломляющий эффект. Сихат у сиёхов показался Василю вкусней, чем тот, который предлагали сафеды. Они сидели в зале за большим круглым столом. Василь обратил внимание на некоторое стремление к демократии среди местной знати. Он сказал об этом вслух.
 
- вы это верно заметили, божественный Василь, - сказал Сарвар, - пускай не обижается наш высокий гость, принц Джабар, но наши предки видели у сафедов многое такое, что для нас теперь неприемлемо и с момента получения независимости сиёхи всеми силами отталкивались от этого. Считаю, что какие-то достижения, которыми мы можем гордиться, в нашем государстве есть.
- мы хотели бы увидеть достигнутое вами, - сказал Джабар.
- ваш интерес к нашему народу обнадёживает, - сказал Сарвар, - пусть открытость будет залогом уже начавшихся у нас отношений.

Сарвар, исполненный желания впечатлить гостей, устроил прогулку на яхте, на которой собрался весь цвет сиёхов. Сам он остался во дворце. На правах хозяйки на яхте, верней на просторной барже с парусом, была Яиреп. Она не считала нужным скрывать своих отношений с Василём и не отходила от него. Василь тушевался, Яиреп была, несомненно самой яркой звездой на местном общественном небосклоне, всё внимание окружающих было направленно к ней. Поэтому и Василь был всё время был в эпицентре мнений и пересудов. Джабар, при своей демократичности, был очень строг в части соблюдения кодекса и первое время смотрел с недоумением на отношения Василя с Яиреп.

Толкотня придворных на палубе, их бесконечная и назойливая учтивость начали выводить Василя из себя. Василь уже не пытался их запомнить. Василь заметил много общего между аристократиями сиёхов и сафедов, демократов и авторитаристов. Здесь был такой же клан родственников, неуклонно и твёрдо держащий монополию на власть. (раскрыть про равноправие и отличия)

Сиёхи, как и сафеды (раскрыть про положение женщин у сафедов)
 практиковали полигамию и их король пользовался своими правами в полной мере. Его многочисленные жёны нарожали ему множество бело и чёрноволосых детей. Василь понял из разговоров, что не всем членам королевской семьи повезло отправиться на яхте с богоподобным. Яиреп, которую здесь называли не иначе как божественной, распоряжалась на яхте. Она была в исключительном положении среди порядочной толпы наследников Сарвара. Придворные мифологи изощрялись воспевая Василя и Яиреп, чем поминутно вынуждали Василя краснеть. Яиреп, почувствовав доставляемое ими неудобство, услала музыкантов на корму и теперь Василь избавленный от такого пристального внимания, мог спокойно предаваться организованному для него с Джабаром зрелищу. У сиёхов, в самом деле, было на что посмотреть и чему удивиться. Они, практически обходясь без металла, научились использовать силу воды и ветра. С помощью механизмов они доставляли в города воду, перемалывали злаки, распиливали брёвна, поднимали тяжести.
Усто, пожилой придворный изобретатель, увлечённо отвечал на расспросы Василя. Василь узнал, что все конструкции были выполнены из твёрдого дерева с применением костей рыб и животных. Василь не мог не восхититься деревянным подшипником, который изобрёл далёкий предок Усто. Но больше всего его поразило устройство с помощью силы ветра тянущее баржи против течения. Вдоль всего берега пунктирной линией протягивалась система движущихся канатов, снабжённых парусами. Создание такой вида транспорта стало возможно благодаря постоянному ветру с горы Кух и идеальной береговой линии.

Выяснилось, что сиёхов на подобное изобретательство подвигнул принципиальный отказ от арок покорности. Сиёхи демонтировали их триста лет назад по назиданию Вориса. Не имея возможности использовать тягловую силу животных и рыб сиёхи достигли, в сравнении с сафедами, некоторого прогресса. Джабар сказал об этом Василю и ещё он отметил, что населения у сиёхов намного больше, даже на поверхностный взгляд, и выглядят они несколько веселей, чем народ сафедов.

Яиреп шепнула Василю на ухо, что хотела бы чтобы Джабар пообщался с одной из её сестёр. Василь, дилетант в делах подобного рода, не знал как сказать об этом Джабару и говорить ли вообще. Его размышления прервало появление придворного, который стал что-то оживлённо нашёптывать на ухо Яиреп. Выслушав сообщение Яиреп обратилась к Джабару.
- принц, у меня для вас неприятное известие: Вайрон поднял мятеж в Сафедобаде. Владыка и несколько Ближайших вынужены были забаррикадироваться во дворце. Среди сафедов растёт смута.

Джабар никак не был удивлён тому откуда это стало известно и сразу поверил в правдивость сообщения.
- я должен срочно отбыть в свою столицу, - сказал он.
- вам может понадобиться помощь, принц, - спросила Яиреп.
- я обязан сам справиться с проблемой, - ответил Джабар.
- я полечу с тобой, – сказал ему Василь.
- любая принятая мной помощь будет проявлением слабости, а помощь от сиёхов может быть использована для всенародного бунта, - ответил Джабар, - я знал, что Вайрон не равнодушен к власти, но не мог предположить, что он решится на мятеж.

Баржа пристала к берегу возле посёлка. По приказу Яиреп в посёлке были найдены молодые хаффы и Джабар с сопровождением отбыл в Альб-Абад, туда, где были оставлены драконы.

Путешествие по реке без главного переговорщика потеряло смысл, баржа развернулась и баржетяг с помощью экипажа погонщиков потянул баржу вверх по реке.
- я хотела, чтобы Джабар увидел сам, что у нас тоже есть большие корабли как и у сафедов. Это его подвело бы ближе к необходимости мира с нами.
- я думаю, он уже принял решение, - сказал Василь, - вы обходитесь без арки покорности, как хаффы вас слушаются?
- терпением и лаской можно достичь не меньшего, чем насилием, - ответила Яиреп.

Баржа неспешно двигалась назад к столице. На её носу стояли два погонщика и поочерёдно цеплялись длинными баграми за кольца, закреплённые на движущихся между барабанами канатах.
Канатов была пара, они были натянуты как две, расположенные друг над другом струны. На канатах были закреплены рейки, между которыми растянуты паруса. Паруса, проходящие вдоль берега были раскрыты и наполнены ветром, огибая барабан, паруса складывались. Когда баржу дотягивало до переднего барабана, погонщик перецеплял баржу к следующему канату до которого было метра два. Канаты были около десяти метров длиной и работы у погонщиков хватало.

Василь спросил у Усто насколько прочны и надёжны эти конструкции.
- дерево обработано специальным составом и хорошо противостоит воздействию воды, но раз в пять лет барабаны приходится менять. Ремонтники работают по ночам. Ремонт не влияет на доставку грузов. Василь уже видел с какими тяжелыми грузами справлялся баржетяг. Из рассказов Усто Василь понял, что сиёхи сведущи в химии и уже имеют некоторые военные разработки. Пороха у них ещё нет, но бомбы с зажигательной и удушающей смесью они уже научились готовить. Василь, в отличии от Яиреп, думал, что хорошо, что нет сейчас Джабара. С него должно пока хватить и той разбавленной дозы представлений о преимуществе противника.
 
- не знаю что будет между вашими государствами и будет ли открыт тоннель, но я бы хотел в него попасть, если там есть следы пребывания ваших богов. Я хочу ещё раз осмотреть гору, - сказал Василь. 
- я отправляюсь туда с тобой, - сказала Яиреп.
- глупо отказываться от такого отважного попутчика, - сказал Василь.

Дракон Насиб был занят своим обычным драконьим делом. Он спал. Когда к нему подошли чтобы снять мерки для двухместного седла, он лишь приоткрыл один глаз. Для сооружения нового седла оказалось достаточно переделать стандартное двухместное седло для драга.

Василь надеялся как можно быстрей выдвинуться в поход, но сборы заняли некоторое время. Птичьей почтой пришло сообщение из Сафедобада о том, что мятеж подавлен, Вайрон с несколькими сторонниками бежал. Кузрат погиб при неясных обстоятельствах, Барфа спасло от скармливания драконам отсутствие этих драконов.

Василь с Яиреп разглядывали замурованный вход в тоннель на границе Осона. Камень, выступающий из безупречно ровной стены, напоминал по форме застывшую пену. Василь обнаружил на нём несколько еле заметных царапин. Вероятно, кто-то пытался выяснить прочность этого камня. Было в нём что-то и от стекла, и от камня, и от пластика. Может быть, с таким материалом не справились бы и подрывники
- эти птицы, белые сипы, Хафиз говорил, что они были здесь не всегда.
- да, мне встречалось в летописях, что они появились возле купола через некоторое время после того как был перекрыт туннель. Считается, что это побелевшие черные сипы долин. Они опасны для тех, кто решится перебраться через гору, хотя их долинные собратья на человека не нападают. Может быть, они понимают уязвимость скалолазов и становятся смелей.
- раз они здесь живут они должны чем-то кормиться.
- снизу не очень заметно, но там наверху обитают летучие грызуны. 
- летучие мыши?
- пластуны, такие небольшие животные.
- они тоже должны чем-то питаться и где-то гнездоваться. Кстати и сипы не в снегу же живут. Где-то наверху должны быть гнёзда или норы в которых они обитают.

Дракон летел вдоль стены, плавно поднимаясь вверх. Василь вглядывался в плиты и в складки между ними по которым бежала вода. Вскоре ему удалось заметить напуганного драконом ползуна. Тёмно-серый, цветом почти сливающийся с камнем, размером с кошку зверёк скользнул за край плиты.

- куда? он делся, Насиб, - крикнул Василь.
Дракон, будто поняв, чего хочет седок, завис возле стены. Казалось, он даже не двигал крыльями. Приглядываясь, Василь заметил небольшое скруглённое отверстие.
- лети на этой высоте, - приказал дракону Василь.

В нижней трети стены оказалось немало таких же отверстий. Они были узки, не больше норы хорька. Они были замаскированы в складках между плитами. Где-то вдали от плиты, что смыкалась с пологой крышей отделилось белое пятно и развернулось в парящую птицу сип.
- давай-ка Насиб, туда, откуда она вылетела, - сказал Василь.
Среди верхнего ряда отвесных плит неброско, загороженный от снега каменным козырьком, обнаружился тёмный проём. Он был достаточно широк, чтобы туда мог пролезть человек. Они пролетели на этой высоте некоторое расстояние и заметили ещё один проём. Можно было предположить, что и таких отверстий немало. И, возможно они могли привести глубоко внутрь, к загадочным механизмам, оставленным загадочными богами, кто бы они ни были на самом деле.

Обнаруженного Василём было достаточно, чтобы можно было строить дальнейшие планы. Они отправились обратно в Альб-Абад. Там Яиреп отдала необходимые распоряжения и они принялись рассчитывать предстоящие ходы. Основываясь на слышанном и на том, что он видел, Василь набросал на бумаге предполагаемую схему размещения тоннеля в горе.
- два входа с одной стороны, два входа с другой. Тайный ход, выводящий к озеру, почти посередине, чуть ближе к сиёхам. Хафиз говорил, что тоннель был не прямой, а скруглённый. Непонятно почему было сделано так, но допустим он такой, - Василь нарисовал в центре схематично обозначенной горной подошвы окружность, соединившую все пять входов, - купол накрывает территорию на которой могло разместиться небольшое земное государство. Может быть, там ничего кроме камня нет, а может быть что-то и найдётся. Проёмы, которые сипы используют для своих гнёзд, расположены на равных расстояния друг от друга. Они могут быть выходами воздуховодов. Если это так, по ним можно добраться до каких-то внутренних помещений. Если повезёт, я там найду что-нибудь интересное, вдруг оно поможет мне вернуться домой. Или будет мне развлечением. Мне без механики никак нельзя.
- даже если ты во всём прав, не думаю, что это будет так уж просто сделать, - сказала Яиреп.
- я с Насибом высажусь на краю снежного конуса, спущусь на площадку перед проёмом, брошу в проём дымовую шашку на случай присутствия там сипа, и со светильников войду в проём. Если я увижу, что спуститься вниз невозможно, мы откажемся от этой затеи. И я буду терпеливо ждать другой возможности возвращения.
- я и не рассчитывала, что ты останешься здесь навсегда. Но надеюсь, это предприятие не будет иметь прямого отношения к твоему возвращению.
- тогда зачем мне всё это затевать?
- если я уже научилась тебя правильно понимать, ты хочешь добраться до этих механизмов из-за своего любопытства. Хотя ты получил доказательства того, что наш мир создан, тебе не верится в существование богов.
- я допускаю, что может существовать цивилизация, развитие которой ушло намного дальше, чем развитие вашей цивилизации. Конечно, я хотел бы сравнить их достижения с нашими. Если здесь есть какая-то мощная техника и я её не увижу, я останусь навсегда перед собой неправ.
- я хотела бы совершить этот спуск внутрь купола вместе с тобой. Смелости нашей проматери Модар сиёхи обязанным обретением нынешнего достоинства. Уверена, что и мне многое по силам. Кроме того, в рискованном предприятии хорошо иметь кого-то на кого можно положиться.
- кто-то должен будет остаться снаружи, чтобы пригнать дракона в случае вынужденного отхода. Я буду чувствовать себя уверенней, если это будешь ты. Поиски, даже если всё пойдёт гладко, могут занять гораздо больше времени, чем мы себе можем представить. Гора огромна, что у неё внутри неизвестно. Мы видели, лишь несколько проёмов, наверняка они расположены по всей окружности горы. Хорошо бы определиться откуда следует  начинать поиски, это могло бы сократить время. Я на месте Вориса начал бы блокировать входы с враждебной территории и в последнюю очередь закрыл свои. Чутьё мне подсказывает, что нужно искать проём над входами в тоннель с вашей стороны. Допустим, тайный ход ведёт прямо к механизмам. Ворис вошёл в него, вывел из него аппарат и прямиком направился к границе сафедов. Там он блокировал оба входа, дальше он двинулся к своему входу в тоннель, закрыл вот этот вход, - Василь зачеркнул третье обозначение, - а этот вход он должен был закрыть последним. Вся его операция должна была закончиться вот здесь. И начинать поиски следует над этим мостом.

Посыльные принесли несколько больших мотков верёвки, мотки террянского светящегося трута, две клетки с неразлучниками, в одной были самцы, в другой самки, запас пищи и воды на несколько дней, тёплую одежду для Яиреп. Усто лично принёс пару дымовых шашек и показал как они срабатывают. Ещё подумав, Василь попросил принести какой-нибудь заступ наподобие ледоруба и большой нож.

Утром Насиб, гружёный поклажей, нёс искателей таинственного к горе. Василь не раз удивлялся, что драконы, определённо обладающие признаками интеллекта, безропотно позволяют себя эксплуатировать. Было похоже, что они к требуемому от них, относятся как к работе. Дракон опустил их на указанный мост. Часть поклажи они сложили у подножия горы. Василь взял еды и воды на день, два мотка верёвки, моток трута, заступ и нож. Он одел тёплую куртку, шапку и рукавицы.
- стой здесь, под карнизом, Насиба я к тебе пришлю сразу, вечером поднимешься на нём наверх, я тебе посигналю трутом, - инструктировал Василь Яиреп, - если меня не будет, прилетишь на следующий вечер, а потом ещё. Если за три цикла не объявлюсь, значит такая моя судьба.
- если ты не объявишься, я отправлюсь на поиски, - пообещала Яиреп.
Вдвое облегчённый дракон взмыл в воздух. Он приземлился на снег на крыше купола. Под ними был виден тёмный зев проёма. Где-то далеко внизу прямо под ними на мосту осталась невидимая Яиреп. В это время дня солнце было ярче всего. Вершина слепила глаза. Несколько сипов парило в небе на уважительном от дракона расстоянии.

Василь снял с Насиба, связанную в один тюк поклажу, опустил тюк на сдвоенной верёвке вниз на площадку возле проёма. Потом вытянул верёвку за один конец и пропустил её через ремень на шее дракона. Страхуясь, Василь связал концы верёвки и начал потихоньку спускаться, упираясь шипованными ботинками в почти отвесную обледеневшую стену. Спуск оказался не намного сложней, чем наблюдение за подобным по телевизору. Единственное, чего опасался Василь, так это быть атакованным сипами. Он благополучно добрался до покрытой слоем льда площадки, вынул из-за пазухи дымовую шашку, поджёг и бросил её в проём. Площадка была шириной чуть больше метра, ближе к проёму она сходила на нет, её длинна была метров пятьдесят. Василь отошёл от проёма как можно дальше. Из него повалили жёлтые клубы едкого дыма. У Василя запершило в горле и заслезились глаза. Дракон наверху неодобрительно чихнул. Василь дождался, когда дым прекратился, зажёг трут и прижимаясь к стене подполз к проёму. Внутри него было старое сипье гнездо. Василь зацепил его заступом и вынул его. Он как мог придал ему форму колеса, сбросил его вниз и немного в сторону, рассчитывая, что оно упадёт на землю и Яиреп получит сигнал о первой крошечной победе. Не исключено, что Василь избежал встречи с сипом из-за того, что в зависимости от сезона, больше обледеневает тот или другой склон горы и сипы мигрируют по окружности, возвращаясь время от времени в брошенные жилища.
Василь придерживаясь за страховочную верёвку шагнул в тень проёма. Он отцепил верёвку и пошёл вглубь по узкому, немного вверх направленному каменному ходу, зажженным трутом освещая себе дорогу. Через десяток шагов ход кончился, перед Василём открылась пропасть. Он наступил на край плиты, за которой она начиналась и придерживаясь за стену, глянул вниз. Внизу тьма была не такой непроглядной, слабый источник зеленоватого света освещал грандиозные ветвящиеся конструкции. Огромная гора Кух была пустотела! Конструкции поддерживали стены и потолок купола. Монотонный шелест, отражённый стенами вселял тревогу. Василь несколько минут постоял над пропастью и рассудил, что этот звук - особенность полой конструкции. Прямо под ногами обнаружилась, уходящая отвесно вниз металлическая лестница. Это был ещё один сюрприз. Он проверил надёжность металлических скоб, они держались нерушимо, но были покрыты толстым слоем опасной ледяной корки. Заступ с ней должен справиться. Василь вышел из проёма, с помощью верёвки переправил в проём свою поклажу и после этого крикнул вверх:
- Насибушка, лети-ка вниз, посиди рядом с принцессой.
Василь закрепил на себя вещи понадёжней, светящийся трут обмотал вокруг ручки заступа и цепляясь им за ступеньки, начал спускаться вниз. Одолев пару десятков ступеней, он подумал, что если ступени будут до самого низа такими скользкими, ему придётся туго, но потом рассудил, что ниже должно быть теплей и льда на ступенях не будет. Лёд на ступенях кончился уже метров через сто после начала спуска. Чуть ли не с каждым шагом становилось теплей.
Если придётся выбираться таким же способом, нужно будет соорудить из верёвки какое-то подвесное сиденье, подниматься вверх без отдыха будет намного сложней, думал Василь. В ответ на его мысли нога уперлась в надёжную широкую поверхность. Василь добрался до площадки. Он осветил её своим светильником. Не иначе она была сделана для отдыха на протяжённом лестничном маршруте. Непонятно было, зачем была нужна сама лестница. Площадка была просторна, на ней могло разместиться для отдыха несколько человек. Свет от трута открыл ворох полуистлевшей одежды в которой лежал скелет. Василь первый раз в жизни нашёл человеческий скелет и ему потребовалось некоторое время, чтобы побороть охватившее волнение. Не исключено, что это были останки мятежного Вориса. Василь заставил себя их осмотреть. Среди вещей он нашёл кулон и вязанку лёгких полуторадюймовых металлических трубок, с нарезанной для сгона резьбой и кронштейн из такого же металла. Василь снял со скелета кулон и продолжил спуск. Неприятным было то, что двести метров, а таким было по примерной прикидке Василя, расстояние между площадками, не такое уж маленькое расстояние. И Василь почувствовал, что уже после пары пройденных площадок кисти рук начали уставать. Радовало то, что стало намного светлей. Василь приблизился к светящейся зоне. Свет и шелестящий звук источали мириады крошечных летучих насекомых. Они собирались в жизнерадостно мельтешащие тучки и облачка, они облепляли стены и конструкции, которые здесь были покрыты чем-то растительным синеватого цвета. Скорей всего этот лишайник или плесень, был их излюбленной пищей. Хорошо, что они не питались Василём, досаждая ему лишь тем, что лезли во все доступные для них отверстия на его теле. Кому здесь было ещё раздолье так это ползунам. Они как молнии носились в гущах съедобных для них насекомых.
Стоял сильный запах сырости и жизнедеятельности миллиардов существ разных размеров.
На очередной площадке, Василь решился и сбросил вниз свою поклажу. При себе он оставил только немного еды, воды и заступ. Тюк полетел и где-то далеко внизу ударился о металлическую поверхность. Ещё через пару пролётов Василь разделся и сбросил вниз одежду. Рукавицы пришлось оставить, ступени были засижены светляками. Уставшего Василя мучил вопрос: если уж кто-то сделал такую длинную лестницу, почему? он оставил её без страховочных ограждений на которые можно было бы опереться спиной. Руки уже дрожали от напряжения.
Как бы там ни было, путешествие по лестнице закончилось для Василя успешней, чем для того парня наверху. Василь встал обоими ногами на засыпанную толстым ровным слоем пыли и дохлых мотыльков, поверхность, возле сброшенных им раньше вещей. Здесь было почти жарко. Место не очень-то располагало к длительному отдыху. Василь огляделся. Лестницу и стену купола разделяло около сотни метров колышущегося мотыльково-зелёного светящегося пространства. Что там было к центру купола, за светлячковым маревом видно не было. Василь увидел в нескольких шагах от себя прямоугольный провал, рядом лежала покрытая слоем пыли решётка. Василь запалил трут и опустил его в провал. Он заглянул вниз, во тьму. Недалеко под отверстием стояло или лежало нечто громоздкое, внутри помещения, вполне могущего быть тоннелем. Насекомые сюда не залетали, поэтому трут был единственным источником света. Василь прикрепил к лестнице верёвку и сбросил её конец в прямоугольный провал. Он как мог осторожно спуустился на то, что могло быть каким-то устройством или же гигантской дохлой гусеницей. Эта штука была метров двадцать длиной и метра три в диаметре. Вся пыльная поверхность была в симметричных рядах шишек одинакового размера. Пригнувшись под низко нависшим потолком тоннеля, Василь пошёл к краю этой штуки. Трут уверенно выхватывал из тьмы её пропорциональные формы. Тупая морда этого была покрыта рельефным рисунком из концентрически расположенных выпуклостей и впадин. Василь, придерживаясь за шишки на боках, слез на пол тоннеля и подошёл к тому, что могло быть как передом, так и задом. Рукавом он провёл по запылённой поверхности, обнажив блеск выпуклых элементов. Если заблестевшие выпуклости и можно было принять за глаза, то, проявившиеся вблизи небольшие воронкообразные впадины могли быть, скорей форсунками. Василь пошёл вдоль шишковатого бока к другому концу корпуса. Прямо посредине он обнаружил небольшую ступеньку. Над ней была овальная дверка с чем-то напоминающим ручку. Вспрыгнув на ступеньку, Василь толкнул ручку, дверка отъехала в сторону, открыв перед ним провал. Василь на миг задержался, прежде чем переступить порог и тут ему в глаза ударил свет.

Прошло уже немало времени. Машина, Василь был уверен, что это тот самый мифический механизм, никак не поддавалась на его усилия. Вернее она на его воздействия откликалась, но совсем не так как нужно было Василю. Механический монстр был двухголовым. Его головы, кабины или пультовые для управления, были в противоположных концах машины и соединены тесным коридором. Кабины были просторны, в каждой был белый панорамно изогнутый экран с панелью под ним. Возле каждого стояло кресло. Стены помещений и коридор были отделаны светло-зелёным однотонным приятным на ощупь, похожим на смесь пластика с резиной или пластика с кожей, материалом. В кабинах стояло по кушетке и по пустому шкафчику с полками и парой герметичных дверец. И всё. Ни рулей, ни рычагов. Машина не имела также колёс и выхлопных труб. Ничего, чтобы связывало её с представлением Василя о понятии «машина». Она также не имела ни лобовых, ни прочих стёкол для внешнего обзора. Только посредине корпуса две, с противоположных сторон, двери. В машине не нашлось ни одного лежащего предмета, кругом была безупречная чистота. По крайней мере, до того, как туда вошёл Василь. Белый пластиковый пол теперь украшали пыльные следы его здоровенных ботинок и несколько, принесённых на одежде, засохших насекомых. Василь обшарил всю пластиковую поверхность. Он нашёл пару мест, где можно было ножом поддеть обшивку, но из-за некоторого трепета перед чужим техническим могуществом он пока сдерживал свои порывы исследователя.

Если доверять местным мифам, машина простаивала триста местных лет. Но она не была мертва. Если у неё есть аккумулятор, он до сих пор держит заряд. Василь чувствовал, он надеялся, что машина лишь ждёт осмысленных действий. Закреплённая под наклоном панель управления, была снабжена покрытым тонким слоем талька, поддоном. Толщиной она была не больше сантиметра и стояла на толстой ножке, немного напоминая дирижёрский пульт. Поддон по своему периметру имел небольшой бортик со множеством крошечных отверстий. Широкий фрагмент стенки цилиндра тоже был закреплён на ножке и вполне мог быть экраном. Он занимал всю торцевую стену и тоже имел бортики с отверстиями. Василь нарисовал на его пыльной поверхности вопросительный знак, немного постоял с вопросительным видом, созерцая этот крючок на белёсом фоне и не придумав ничего хорошего, прилёг на кушетку. Незаметно для себя он заснул и проспал около часа. Его разбудил какой-то неясный скрипящий звук. Он сел на кушетке и поправил на себе пояс и обруч. Он напомнил себе, что находится на чужой территории и не следует расслабляться. Эта мысль заставила его рывком подняться на ноги. Она не была так уж глупа и это подтвердило отсутствие его грязных следов на полу. Знак вопроса с экрана тоже исчез. Василь осторожно прошёл по коридору во вторую кабину. Инопланетян в ней не оказалось. Входная дверь как он её оставлял, была открытой. Напрашивалось глупое предположение, что кто-то тайком зашёл, навёл порядок и скрылся. Звук натягиваемого троса вывел Василя из прострации, корпус машины ощутимо вздрогнул. Василь подошёл к пульту и коснулся его поверхности. Прикосновение всколыхнуло расходящуюся кругами рябь. Белая почти бесцветная пудра пришла в плавное выпуклое циклическое движение над панелью, заискрилось красками и свернулась в висящую в воздухе сферу размером с орех и через мгновение превратилась в объёмную восьмиконечную звезду из двух друг в друга вложенных, пересечённых один другим, тетраэдров. На экране эти фигуры воспроизвелись в увеличенном виде. Объёмная звезда неспешно вращалась в воздухе, радужно переливаясь чёткими гранями. Она напрашивалась на прикосновение и Василь тронул её рукой. Она сразу же рассыпалась множеством мелких таких же бестелесных фигурок. На пальцах осталось уже знакомое ощущение прикосновения к тальку. Фигурки заполнили собой правую сторону панели. Прямо перед Василём нарисовалась раскрытая в просьбе человеческая ладонь. Объёмная немного смуглая ладонь была так достоверна, что Василь прикоснулся к ней своей. Ладонь скрутилась в кулак и опять развернулась, легонько щекотнув Василя по коже. Ладонь требовала подношения. Такого же эфемерного как она сама. Объёмные фигурки зависшие возле правой руки ничего для Василя не означали. Их изображение несколько напоминало уже виденные Василём замысловатые террянские иероглифы. Оказалось, что иероглиф с готовностью перемещается в голубоватой дымке над панелью. Подцепив пальцами крайний, Василь вручил его ладони-попрошайке. Та сжалась в кулак, принимая подачку. Этот иероглиф возник в левой стороне панели. На правой половине возник набор фигурок попроще. Шесть жёлтых конусов вершинами в шесть сторон: стороны света, верх и низ. Василь взял фигурку слева и вернул её в ладонь. Она перекочевала на правую сторону и раскрыла прежний набор. Шаг за шагом Василь разбирал чужую логику. Эксперементируя, он нашёл схему тоннеля и она объёмная теперь висела в правом углу экрана. Не понимая смысла иероглифов он двигал ими наудачу. Лучше было бы если бы здесь был обычный руль. Но дело приходилось иметь с тем, что имелось. Фигурки перемещались с одной стороны в другую и обратно. Некоторые не двигались, только меняли от прикосновений цвет. После множества случайных попыток Василь зажёг забортный свет и подал забортное изображение на экран. После этого ему удалось вывести машину из повиновения на некоторое время. Панель полностью погасла, под полом, в брюхе машины раздавались звуки натягиваемых тросов. Машина себя ремонтировала! Не ясно было, как сумел Василь такую умную машину сломать.
Между делом Василь обнаружил таинственного уборщика. Из щели между стеной и полом выбралась серая амёба и подобралась ко вновь принесённому мусору. Несколько секунд покружив над ним она не оставила ни пылинки. Василь хотел взять её в руку, но она обтекла вокруг его пальцев, чувствительно треснув его электрическим разрядом. Амёба была не сплошная, а состояла из множества маленьких уборщиков, пожирателей мусора.
Как бы ни было, ремонт закончился и панель управления вновь была запущена. Василь легко вернул прежние достижения. Нашёлся иероглиф, выдающий на экран схему тоннеля и положение машины в нём. Тоннель на схеме и в самом деле представлял собой окружность с четырьмя прямыми отводками входов.
Внутри окружности тоннеля был обозначен лабиринт из помещений и коридоров между ними. Выход к озеру обозначен не был. Машина раскрыла некоторые свои возможности, но не было пока главного – она не двигалась. У Василя давно кончилась вода и пища. Он держался лишь на упрямстве, возвращаться по лестнице не хотелось совсем. Кто смог бы осилить вверх двадцать пять пролётов по двести метров, разве что Ворис. Василь уже подумывал об охоте на ползунов. И тут, после очередной манипуляции, машина дернулась и поднялась в воздух. Василь вернулся к набору символов изображающих жёлтые конусы. Ожидание оправдалось, касание конуса с вершиной направленной вперёд сдвинул машину с места. Василь поэкспериментировал управлением и двинулся в сторону каменной пробки, за которой он оставил дракона и принцессу. Прошло почти двое суток по земному времени. Василь надеялся, что Яиреп ещё дожидалась его.
Пробка изнутри выглядела такой же бесформенной, как и снаружи, но с безупречно ровными стенами тоннеля она была слита намертво. Василь остановился в паре метров от неё. Вопрос как были сотворены пробки и как их убрать, оставался открытым. Скорей всего тоннель был сделан не механическим способом. Он мог быть отлит в фундаменте купола или прожжён химически.
 Машина быстро приучила осторожному к себе отношению. Давая  незнакомую команду через полсекунды Василь сразу делал отмену. Он чувствовал скрытую в машине мощь и не хотел, чтобы она проявила свой норов, вызванный его ошибкой. Один из иероглифов оживил форсунки на морде гусеницы, из них по направлению к камню вырвались струи. Василь сделал отмену и выбрался из машины поближе разглядеть результат. Ступенька услужливо опустила его до низа и замерла в ожидании. Василь подошёл к стене. Вырвавшийся из машины гель вспучивался и угрожающе разрастался. Василь бегом вернулся в кабину и страхуясь сдал назад. Готовясь в поход, он не позаботился о таких нужных вещах, как бумага и карандаш. Теперь в работе с иероглифами можно было полагаться только на свою память. В этом наборе символов был ещё один иероглиф. И Василь активировал его на полсекунды. Ничего не произошло. Он увеличил время и заметил на экране как опадает ещё не превратившийся в камень гель. То, что исходило от машины, должно быть излучение, плавило этот псевдокамень, превращая его в то, чем он когда-то являлся, в зелёный скользкий гель. Василь двинул машину вперёд занимая расчищенное место. В углах экрана отобразились боковые виды машины: из шишек на корпусе в сторону стен выдвинулись щупальца с присосками на концах и стали втягивать зелёную субстанцию в скрытые в машине резервуары. Василь окрестил этот аппарат Гусеница камнеедка. Он неспешно двигался, сдерживая собственное нетерпение и мощь машины. Излучение могло повредить находящимся за куполом. Схема отображала положение машины и сообщала, что он уже был близок к выходу. Последние команды Василь как мог укорачивал. Двое суток в пещере дали Василю представление об истинной ценности солнечного света. Дед, много где побывавший, ему рассказывал, что полярники, в первый день полярной весны, когда после длительной ночи появляется солнце, впадают в состояние эйфории, все, независимо от ранга, партийной принадлежности и вероисповедания. Смысл в обожествлении солнца определённо был. На мосте в лучах солнца стояла божественная Яиреп. Она лучилась, встречая своего героя.

- если бы ты поднялся и мы вместе бы спустились с тобой, это бы заняло меньше времени.
- сейчас мы с тобой действительно похожи на супругов, - Василь ел мясо с зеленью и запивал тепловатым сихатом, - у хорошей жены всегда должен быть наготове упрёк.
- я понимаю, что ты так шутишь, но я умею читать иероглифы, а тебе пришлось действовать наугад.
- ты слишком прямолинейна в разговоре богоподобным. Может быть, меня осеняло Провидение?
- я за тебя волновалась.
- я думал о том, что должен был это сделать, потому что давно что-то подобное хотел сделать. Если бы я обратился к тебе за помощью, это было бы совсем не то, что нужно. Кроме того, твоё умение читать ещё понадобится, - он протянул ей кулон, снятый со скелета, - для начала прочти вот это.
- здесь выбито Модар. Где? ты это взял.
- я взял его у того, кто возможно, был когда-то Ворисом. Я нашел то, что от него осталось на верхней площадке, скорей всего он сорвался с верхних ступеней перед выходом из купола. Пока я боролся с машиной, у меня было много времени и я пытался просчитать, что здесь могло произойти. Дело в том, что ваша гора над тоннелем пустотела. Когда Ворис закрыл выходы, он нарушил воздухообмен, в верхней части выпал конденсат, который из-за низкой температуры застыл. Наверняка, он продумал как выберется наружу, но не учёл обледенения на ступенях. Рядом с ним я нашёл приспособление, с помощью которого он планировал спускаться с горы. Составная металлическая труба, по которой можно было скользить вниз по склону от ступени к ступени. Он был крепким, умным и отважным человеком. Сиёхам есть чем гордиться.
- он исчез после того как отгородил сиёхов от сафедов. Считалось, что он до сих пор жив и находится в мире богов. Теперь многие мифы потеряли смысл, а многие придётся переделывать, - сказала Яиреп.
- может быть не стоит ничего переделывать? Как вознёсшийся на небо к богам, Ворис для сиёхов гораздо полезней. У сиёхов будет оставаться надежда, что в нужную минуту Ворис явится и окажет помощь.
- я посоветуюсь с отцом, но как я понимаю, миф должен основываться на достоверности.
- у нас мифы синоним выдумки, к ним никто не относится всерьёз.

Дракон, свернувшийся белым валуном, остался дремать под солнцем. Василь вместе с Яиреп забрались во вторую кабину гусеницы и повёл машину обратно тоннель. Обнаружилось, что тоннель теперь освещён. Свет излучала широкая полоса на потолке. Василю удалось установить, что эта полоса проводит солнечный свет вовнутрь. Василь как мог аккуратно расчистил эту полосу до самого выхода. В тоннеле стало гораздо светлей. Яиреп стояла рядом с Василём и разбирала надписи на пульте управления машиной. Прямой рукав тоннеля привёл их к тоннельному перекрёстку. Ход влево, через реку ко второму, закрытому мосту, ход вправо далёкий, очень далёкий в землю сафедов. Прямо перед ними круглая стальная дверь с вензелем Марда. Оказалось, что по скруглённому тоннелю двигаться в этой машине проблематично. Василь никак не мог добиться плавного поворота и машину мотыляло от стены к стене. Нечего было и думать доехать таким образом до противоположной пробки. До неё, по примерной оценке было пару сотен километров. А рядом, за стеной находились помещения, возможно наполненные удивительнейшими вещами.

- если ваши боги давно в вашу жизнь не лезут, значит, они считают вас вполне самостоятельными. Вы теперь обязаны развиваться. Расти технически. Достигать звёзд. Со звёздами конечно не понятно, как их достигать, если здесь их почему-то не видно. Я убеждён, что следует достигать того, что достижимо. Вы должны становиться равными подобным вам. Эту дверь мы открыть не можем, но можем расплавить стену. Не боишься? прогневить своих богов, им наше самоуправство может не понравиться, - спросил Василь.
- с тобой я ничего не боюсь, - сказала Яиреп.

Василь двинул машину по прямой. Толщина стены была метров десять. Как и обещала схема на экране, за стеной было помещение. Огромное помещение, с простенками и колоннами. И здесь была техника. Здесь были механизмы, здесь было нечто похожее на мастерские. Василь зачарованно ходил между конструкциями и механизмами. Машины, отвечая на усилия Василя, выводили себя из консервации. Большинство машин скорее напоминало механических животных. Они были сделаны из гибкого пластичного материала, который реагировал на раздражители и самовосстанавливался. Они питались неизвестной энергией от невидимого источника. Исследование этого автопарка могло затянуться на годы. Василь взялся за изучение террянской письменности. Яиреп изучала синтезатор пищи который был в каждой большой машине. Именно ей удалось установить назначение герметичных шкафчиков, которые были в рубках управления этих машин. Она упорно разбирала незнакомые ей названия и с пульта вводила данные. Неизвестно, чем питались местные боги, но кулинарными шедеврами шкафчик-синтезатор ни разу не порадовал. Но и умереть от голода и жажды он не дал. Прошло уже немало времени и Яиреп поговаривала о том, чтобы вернуться во дворец, но Василь был настолько одержим этой техникой, что не хотел и слышать, чтобы взять и так просто уйти из сказочной пещеры, как он назвал: Альбы-бабы. Поэтому принцессе приходилось терпеливо сотворять обеды, состоящие из питательной жижи с сомнительным цветом. Василь нашёл машину, которая возводила мосты. Другую, что выкладывала плитами площади и улицы. Василя удивило полное отсутствие колёс в этом гараже. Большинство аппаратов двигались по воздуху, на небольшом от земли расстоянии. Лишь одно устройство, непонятного назначения, имело набор пластиковых шаров, закреплённых по кругу как обойма подшипника. Машина представляла собой круглую, метров двадцать диаметром, площадку, на шарах, которые работали как колёса. Успехи Василя в понимании чуждой логики были пока ничтожны. То, что ему удалось разобраться в управлении «гусеницей» было скорей результатом везения. Василю так и не удалось заставить её плавно двигаться по окружности тоннеля. Яиреп случайно обнаружила, что на панели управления в гусенице можно рисовать иероглифы и они, застывшие, зависшие в голубом тумане над пультом, могут восприниматься как команды. Для управления «гусеницей» какие-то знания были необходимы. Без них путешествие по тоннелю в Латиф, к земле сафедов могло затянуться на неопределённый срок.

Но не это беспокоило Василя, ему так и не было ясно, следует раскрывать тоннель полностью или нет. Случилось так, что он появился на Терре тем же способом как это принято у местных сверхсуществ. Он точная копия местного правителя и ему смотрят в рот, ожидая его слова. Впервые жизни всё, что он произносил, не встречало возражений. Сначала ему это очень льстило, а потом иногда приводило в ужас.
Что? будет, если я окажусь не прав, - так думал он, - зачем? мне такая ответственность.

Настойчивость Василя, исследовавшего этот парк механических монстров непонятного назначения, была вознаграждена, когда он нашёл наконец машину для себя. Зеркальная капля около трёх метров длиной сразу заставила его сердце биться учащённо. Внутри аппарата было кресло пилота и пять-шесть мест для пассажиров. Василю больше всего понравилось, что кроме пульта управления там был штурвал. Аппарат легко поддавался штурвалу и Василь на бреющем полёте вывел его за пределы горы. Потянув на себя штурвал, Василь плавно поднялся над горой. Аппарат одинаково устойчиво висел в воздухе, как над снежной поверхностью купола, так и над горным многокилометровым обрывом. Уверенность, ¬- такое определение дал Василь чувству, с которым он управлял этой машиной. По сравнению с прочими обнаруженными в парке, этот аппарат был миниатюрен и Василь окрестил его скутером.

Скутер придал террянской жизни Василя земной смысл. Он оставил дракона охранять открытый вход в тоннель и повёз свою подругу домой.

Альб-Абад чествовал своего героя и прекрасную Яиреп. Дворцовые мифологи уже сочетали двоих в своих сонетах. Певцы ухитрились рассказать о паре безо всяких подробностей про их отношения. Зато было известно, что Василю удалось проникнуть внутрь горы Кух и найти останки Великого Вориса. Правитель сиёхов Сарвар смотрел на Василя как на сына.
- если сафедам будет нужен мир с нами, мы охотно пойдём на это. У нас говорят: кто любит мир, тот ищет путей для его достижения; кто жаждет раздора, тот ждёт случая для того чтобы его начать. Наше стремление к миру не только от любви к нему, мы как и сафеды предполагаем, что народам Терры что-то угрожает. И эта угроза произрастает не из изменения статуса сиёхов, а от неведомой далёкой от нас силы. Кто знает, может быть два наших народа сумеют совместно противостоять общей для нас беде.
- в моём мире миротворцы причисляются к детям божьим, миротворчество считают трудным и благородным делом. Если от меня что-нибудь зависит для достижения мира, я сделаю это. Не думаю, что мир на этой земле помешает вашим богам, - так умничал под воздействием сихата Василь.

Хотя Василь уже спокойней относился к придворной суете, так как теперь мог считать отношение к себе как к существу более высокого порядка заслуженным, но он испытал облегчение, когда на следующее утро покинул дворец.

Пока Василь усаживался в свой аппарат, на площади собралась разодетая толпа. Василь не мог отказать себе в удовольствии продемонстрировать своё водительское умение и с места заложил вертикальную свечку. Наградой ему были задравшие головы придворные с раскрытыми ртами.
Вряд ли Василю было дано полюбить дворцовые условности, вот что было по его душе так это испытывать скоростную технику. А скутер мог набирать очень большую скорость. Василь не знал точно, сколько это было в земных единицах, но на Терре разгонялся несравнимо быстрей, чем ему когда-то в жизни приходилось.
Василь поднимался над островом всё выше и выше. Он уже подумывал о выходе в космос или о путешествии на местную луну. Но бортовая автоматика сбросила скорость и развернула аппарат. Какие-то ограничения у скутера были. Василь направил аппарат в крутое пике. Когда ускорение превысило критическое значение, над креслом пилота поднялся и опал туман. Василь сообразил, что это система, защищающая пилота от перегрузок. Скутер, как и прочие аппараты не требовал топлива. Ни шума, ни вибраций, ни чадящего выхлопа. Не машина – мечта. Василь среди опций пульта нашёл и вывел на экран объёмную карту Терры. Карта была ограничена окружностью с центром, совпадавшим с полюсом. Она почти полностью схожа с той картой, которой располагали сафеды. Города отображались с точностью до каждого каменного дома. На карте скутера не было того, что терряне построили сами. Василь направил скутер к окружности нарисованной на карте.

Скутер, как выяснилось, питался от источника энергии, расположенного где-то внутри купола Кух. Василь установил это, наблюдая за пирамидкой на панели управления, обозначающей заряд. При значительном удалении от купола пирамидка истончалась до точки, срабатывала предупреждающая сигнализация, скорость падала и включался разворот. Окружность на карте обозначала не край земли, а границу низкого заряда. Аппарату с этим ограничением не дано было ни достичь луны, ни пересечь экватор. Не исключено, что это ограничение было умышленным. Зато в полушарии, которое здесь считалось северным, для Василя больше не было препятствий. Карты не врали, в огромном океане сушей было только три острова. Один большой протяжённый Вотан и два меньших, идеально круглых, с круглыми озёрами в середине каждого. На жёлтом острове жило пёстрое население с разной степенью оттенков кожи. Они почему-то не стремились на большой остров к сиёхам, которые относились терпимо к межрасовому смешению. Оборудование скутера позволяло наблюдать за чужой жизнью, не привлекая к себе внимание. В плотном лесу жёлтого острова обнаружились хижины аборигенов. Они жили спокойной размеренной жизнью и вели натуральное хозяйство. Мужчины, в основном занимались рыбной ловлей, женщины домом и детьми. Василь не заметил среди них никого, кто бы явно выделялся из общей толпы одеждой или поведением. Полное равенство, некое подобие первобытной демократии.
На красном острове различия всё же наблюдались. Василь разглядывал островитян, пользуясь увеличением изображения на мониторе. Краснокожие островитяне были более агрессивны, они были вооружены примитивным оружием и у них было что-то похожее на ополчение. На берегу озера, среди большого отряда Василь заметил Вайрона. Тот стоял в окружении нескольких Ближайших. Местные краснокожие аборигены оказывали ему почести. Не исключено, что Вайрон стал здесь лидером и в изгнании готовил планы реванша. Василь завесил аппарат недалеко от озёрного причала и поднял лобовое стекло скутера, являя себя Вайрону. Он хотел дать понять тщеславцу, что его захватнические мечты напрасны. Не Вайрону тягаться с божественной техникой.

Появление Василя на скутере в столице сафедов не вызвало такой бурной радости как это было в Альб-Абаде. Правда и удивления по поводу его скутера тоже никто не проявил. Подавление недавнего мятежа сопровождалось, пусть небольшими, но жертвами. Ещё одно проявление чьей-то мощи сафеды восприняли насторожено. Кто был по-настоящему рад появлению Василя так это Джабар. После смерти Кузрата он стал полноправным правителем сафедов и номинальным владыкой всей Терры. Василь сразу же рассказал ему про то, как ему удалось попасть внутрь Кух и что он там видел.

Повествование Джабара было более драматично. Он рассказал Василю про небывалые в истории Терры события.

Как только Джабар с Василём покинули дворец. Вайрон собрал Совет и пользуясь тем, что в зале не было высших лиц государства, объявил Кузрата и Джабара вне закона. Несколько Ближайших его поддержали. Но большинство на Совете возмутились, кто-то послал за Кузратом. Вайрон со сторонниками вышел из дворца и через некоторое время вернулся с преданными ему войсками, охраной внутреннего периметра. Дворцовая охрана оказала им сопротивление. Возле дворца началась драка. Вайрон снял охрану с других периметров и повёл своё войско в атаку на дворец. Кузрат велел дворцовой охране отойти во дворец и забаррикадироваться. Им в течении долгого времени удавалось сдерживать натиск мятежников. Джабар был уже на подлёте к столице, когда один из преданных слуг налетел с кинжалом на Кузрата и несколько раз ударил его в грудь. Этот слуга был похож на помешанного и его пришлось убить.

Появление Джабара на драконе сразу внесло смятение в ряды нападавших на дворец. Кто-то выпустил в Джабара стрелу. Стрела угодила дракону в крыло. Прежде здесь мало кому доводилось видеть по-настоящему разъярённого дракона. Он опустился на площадь и устроил беспримерное побоище. Мятежники оказались деморализованы и сдались. Вайрон и несколько его сторонников бежали. 

- я видел Вайрона на красном острове, - сказал Василь, - он собирает островитян под своё начало. Он всё ещё может быть опасен.

- я не собираюсь преследовать изменников и идти на них войной, - сказал Джабар, - хватит нам крови. Я много думал, как нам жить дальше. Около двух килосеместров народы Терры жили по Кодексу данному им Мардом. Жречество контролировало исполнение Кодекса. Очень долго жизнь была прекрасной, по крайней мере, так утверждают летописи. Но летописи не указывают точной даты когда что-то стало меняться. Я вчитывался в старые книги и наблюдал жизнь, и сделал вывод, что Великой цели больше нет. Если бы она была и был бы заинтересованный в ней, он бы исправлял, направлял, помогал нам её достичь. Теперь мы сами должны создать себе Великую цель. Возможно, для этого мы должны будем полностью поменять наше мировоззрение, отношение друг к другу и ко множеству вещей к которым мы так привыкли.

- я очень хорошо понимаю, как это трудно, самостоятельно поменять свою жизнь, - сказал Василь, - это всё равно, что вытащить себя за волосы из воды. Не знаю про общество, но если человеку есть за что уцепиться или ему кто-то поможет, это сделать будет намного проще.

- помощи от тех, кто когда-то помогал, я уже не жду, - сказал Джабар, - мы можем рассчитывать только на себя.
- мне кажется, что если вы с сиёхами заключите мир, и они и вы обретете надёжных помощников, - сказал Василь, - хорошо бы вы взялись исследовать содержимое Кух вместе с сиёхами, это могло бы вас сблизить. С чего-то надо начинать.

- я должен посоветоваться с Патриархом. Какие бы у нас не были планы, Кодекс мы должны пока оставить. Но каким то образом мы должны изменить положения Кодекса относительно сиёхов. Это быдет совсем не просто сделать. Прежде всего я сам должен перестать видеть в сиёхах рабов, тогда, возможно, и подданные последуют моему примеру, - сказал Джабар.

Василь задумался.
- у вас есть? какие-то настольные игры, - сказал он.
- не представляю что это такое, - сказал Джабар.
- попроси изготовить шахматы, их можно вырезать из дерева, я научу вас в них играть. Ты найди время и поиграй с Барфом. Наверняка ты найдёшь в нём что-то интересное, что можно у него перенять, - сказал Василь.
- я готов попробовать, объясняй про свои шахматы, - сказал Джабар.

Уяснивший задачу, придворный резчик по дереву ушёл делать первую в истории Терры шахматную доску и набор фигур.

- я всё ещё не уверен, что могу целиком доверять миролюбивым настроениям сиёхов, – размышлял вслух Джабар.
- в моём мире если и было когда-то, теперь давно уже нет божественного вмешательства и нам давно приходится обходиться собственными силами и умом, - сказал Василь, - история моего мира это история войн, и у нас уже есть некоторый опыт заключения мира и мирного сосуществования народов. Когда-то прежде, правители двух стран устраивали браки между своими семьями и такое родство сдерживало междоусобицу.
- ты хочешь сказать, что ваши правители, даже вопреки личным предпочтениям, устраивали собственную жизнь, заботясь лишь интересами своего государства.
- когда-то такие браки были обычным явлением. Таким способом царствующие особы сохраняли жизни множества своих подданных.
- ты считаешь, что я должен подумать о женитьбе на дочери Сарвара?
- почему бы и нет.
Джабар надолго замолчал и наконец выдал.
- не могу представить, что из этого может получиться что-то хорошее. Подобный брак недостойный и противоестественный. Одно дело просто общаться, совсем другое, заводить семью, детей. Мы сафеды не только по цвету. Нас при рождении посвящают в сафеды. Латифов, аристократов, при рождении посвящают в латифы. Некоторые из латифов, посвящением правоприемники. Если допустить подобные браки, возникнет великая путаница. Что? делать с детьми от подобного смешанного брака. Родится чёрный, а ритуалом нарекать его белым? Если мы пойдём сейчас на подобное, мы ввергнем себя в хаос. Ты лучше расскажи какова Великая цель у вас, у людей вашего мира.
Теперь настала очередь Василь поломать голову.
- похоже, в этом мы с вами равны, - сказал он - если у нас и была цель, то её не стало, мы, многие из нас отвергли богов и лишили себя цели с которой связывали их существование. Потом мы придумали себе цель, но она оказалась или несбыточна или трудно достижима и мы её тоже лишились. Теперь мы мыслим себя иногда более могущественными и умными чем были, но стоит ветру подуть чуть сильней, воде потечь быстрей, земле затрястись и мы вспоминаем, как мы слабы. Может быть наша цель, как и у вас – выжить.
- как я понимаю, именно цель помогает выжить. Отношения без цели в обществе не построить. Если не будет цели даже призрачной, даже несбыточной, люди перестанут учиться и трудиться. Я тебе сказал, что Великой цели нет, но это не значит, что я скажу так кому-нибудь ещё. Я не собираюсь разрушать надежду даже последнего сиёха.

- один старый мулат, у которого нет такой надежды от рождения, рассказывал мне про какой-то ионидный промысел, - сказал Василь, - он подслушал разговор божественных.
- не стоит всерьёз относиться к словам мулата.
- может быть и не стоит, но он слышал от отдыхавших на берегу пришельцев, что проект себя не оправдал и будет закрыт. Может быть в этом проекте и была цель. Тогда её и в самом деле больше нет.
- пока не найдём чего-нибудь получше, будем как и прежде ожидать день свершения, когда чтящие кодекс получат свой удел.
А этого мулата следовало бы подвергнуть покорности. Я буду делать всё, чтобы среди моего народа таких крамольных речей и настроений не было.
- а если он прав? Я сейчас только предполагаю. Ваш мир, с точки зрения нашего миропредставления, выглядит странным. Полное отсутствие звёзд, луна с рисунком, геометрические линии берегов, всё это слишком искусственное, слишком не похожее на мой мир. Трудно сомневаться в мифе о создании Терры. В самом деле, должна быть цель у такой планомерности и гармоничности. И если Мард создал ваш мир, он в силах его и уничтожить. Может быть об этом? вещие сны. О прекращении? вашего театрального мира.
- угроза для нас и это не только моё мнение, исходит не от нашего создателя, а от чего-то не связанного с ним. Может быть, создатель нам больше не помощник, но он нам не враг. Я в этом уверен.
- у нас когда-то не было более крамольной мысли, что может быть что-нибудь сильней создателя, - сказал Василь.

Рабы принесли шахматную доску и набор кругляков из дерева двух оттенков. Джабар распорядился, чтобы привели пленного принца. Василь как сумел нарисовал на чёрных и белых кругляках символы фигур. Он адаптировал их под террянские ранги. Владыка, принц, корабль, ближайший, воин. Лишь конь остался конём. Не заменять же его громоздким хаффом. Василь сыграл с Джабаром и Барфом по паре партий. Обоих игра восхитила. Возможность выяснять мужское превосходство без применения физической силы до сих пор здесь было неизвестно. Василь оставил соперников упражняться, а сам решил прокатиться над землёй Латиф, да увидеться со стариком Нозимом. Он понадобился Василю не столько для того чтобы сдержать его речи, а чтобы узнать, может он слышал от богов о том, что там за океаном.

Василь летел к южному мысу и сравнивал свои ощущения с первым полётом над Террой. Теперь много вещей были понятны и логичны. Про многое он уже слышал и мог теперь рассмотреть поближе то, о чём слышал. Он зависал над каким нибудь посёлкам и наблюдал как терряне живут своей бесхитростной жизнью. Ремесленники занимались ремёслами, рыбаки рыбачили, крестьяне пахали и пасли, воины упражнялись, чиновники распоряжались, женщины шили и куховарили, подростки обучались. Обучали их жрецы в тени деревьев под открытым воздухом. Жрецы здесь выглядели получше чем бледные храмовые затворники. Они со взрослыми проводили занятия. Напоминали положения Кодекса и рассказывали о том, что происходит в их странном мире. Сафеды, как и сиёхи жили большими кланами, у них также была полигамия. Детей женщины воспитывали сообща лет до семи-восьми. После детей отдавали в обучение жрецам, ремесленникам и воинам. Все взрослые в отведённые утром и вечером часы медитировали. Вечерами клан собирался и проводил обсуждение событий дня. Возможно, терряне были бы полностью довольны своей жизнью, если бы не зловещие сны, к которым они относились очень серьёзно. Также серьёзно они относились к Великой цели, сути которой толком не знали. Хорошо мы хотя бы в такую чепуху не верим. Думалось ему. Существа, которым нет до террян никакого дела, навязали им способ жизни в котором нет ни грамма удовольствия, только служение чему-то чего нет. Или больше нет. Поговорю об этом с Нозимом.

Домики у южного озера оказались пусты. Нозим уже к собственной цели отправился. Ему одному известно насколько она велика. Василь сделал несколько кругов над парусным флотом, стоящим у причала. У него начали зреть идеи. Когда ты так, по сравнению с прочими, силён, ты можешь позволить себе быть кем угодно. Даже первооткрывателем. Вот, думал Василь, сотворил кто-то землю, населил её людьми, дал им свою правду и оставил их одних. Они пожили-пожили и разделили правду на две: сафедов и сиёхов. У мулатов тоже есть собственная правда, да и Вайрон теперь свою правду продвигает дикому воинственному народу. Если я найду им землю где молоко и мёд, они позабудут распри и начнётся золотая эра.

- послушай-ка, Джабар, - сказал Василь когда вернулся во дворец, - ты уверен? что это вся Терра, - он ткнул в висящую над головой владыки карту.
- другой Терры мы не знаем, - сказал Джабар.
- может есть? что-нибудь за вашим океаном, - спросил Василь.
- драконы дальше островов лететь отказываются, они не боящиеся ничего не хотят лететь в эту водную бесконечность.
- они такие послушные и отказываются? лететь вдаль над океаном. Им такие расстояния должно быть не по силам. Но у вас же есть флот. Вы не пробовали? плыть через океан на кораблях.
- не думаю, что это имеет смысл. Мифы рассказывают, что дальше, за островами, только вода и полная тьма.
- у нас тоже есть множество мифов, которые описывают устройство мира. Мир в наших древних мифах чем-то сходен с Террой, верней с её картой. Наши пращуры представляли мир плоским, а он оказался вот таким круглым, - Василь подхватил со стола зелёный шаровидный плод, - у нас любой школьник знает, что планеты имеют круглую форму. Почему? ваша планета должна отличаться от того, что принято у нас в учебниках.
- наши мифы ничего про плоский мир не говорят. Наши мифы не противоречат очевидному. Даже эта карта имеет объем, не говоря уж о том, что мы имеем возможность видеть, - сказал Джабар, - Кодекс нам предписывает избегать самообмана.
Василь уж было собрался рассказать про сложность земной теории плоского мира со слонами, черепахами и китами, но вовремя сдержался.
- я имею в виду, что мифы могут заблуждаться и под словами «тьма, темнота» может подразумеваться неизвестность. В этой неизвестности может находиться земля.
- может быть кроме тьмы там ещё что-то есть, но темнота там непроглядная. Если там есть земля и её кому-то удастся достичь, проку от неё будет немного.
- я летал скутером за острова, кругом освещённый океан, никакой кромешной тьмы. Но скутер будто привязан к горе Кух. Вот если бы кораблём…
- путешествие к неизвестной земле не кажется мне хорошей идеей. Во тьме нет ориентиров. Не хотел бы я потерять ещё один корабль.
- но тьма это только миф…
- не думай, что у нас не было любопытных, желающих проверить этот миф. В летописях есть истории о видевших тьму и о невернувшихся из неё. Ты Василь, здесь в ранге божества. Разве твоё? дело подтверждать или опровергать мифы. Вот открыть тоннель с нашей стороны стоит. Если ты этого сделать не сможешь, следует закрыть тоннель и для сиёхов.

Что ни говори, Джабар владыка ответственный за свой народ. А я богоподобный иммигрант-гастарбайтер. Лучше заниматься тем, что получается. Примерно так думал Василь когда шёл к своему коню. Он чувствовал перед ним смутную вину. Василь прикинул, что не видел Гнедка чуть ли не полсеместра. И хотя конь был вполне ухожен, Василю он казался беспризорным.
Василь раздобыл в дворцовой мастерской какой-то инструмент и немного его доработал. Для Василя иметь технику и не иметь к ней инструмента было такой же ненормальностью, как для Джабара брак с сиёшкой. Он развинтил и вытащил из салона скутера задние кресла, сотворив там просторное багажное отделение. Теперь, переделанный, скутер воспринимался более своим. Василь стреножил своего коня и рабы помогли ему загрузить его в скутер.
- потерпи Гнедко, нам лёту всего двадцать минут, - сказал Василь и направил машину в Альб-Абад.

На дворцовой площади как всегда собралась толпа придворных сиёхов. Они начали свои традиционные песнопения. Василь остановил их и дождался когда выйдет принцесса Яиреп.
- я привёз тебе подарок, прикажи подданным достать его из скутера, - сказал ей Василь, - вы с ним поосторожней, он живой.
Сиёхи разглядывали стоящее на площади невиданное чудо.

- Василь ты прилетел вовремя, да ещё и с подарком, - сказала Яиреп, - у меня для тебя новость. У меня от тебя будет ребёнок.
Василь окаменел. Он не привык получать такие известия, да ещё не так как принято в земном кино. Фраза была произнесена вовсеуслышание при огромном стечении чужих для Василя людей. Лица окружающих говорили Василю о том, что он узнал это известие последним.
- что? я должен делать, – спросил он наконец.
- ты уже всё сделал, - сказала Яиреп, - не думала, что тебя обеспокою известием.
- у ребёнка должен быть отец.
- ты сомневаешься? в своём отцовстве, - сказала Яиреп.
- нет, что ты. Просто у нас это не считается правильным, - сказал Василь.
- как? считается правильным у вас, – спросила Яиреп.
Множество затихнув ждало, когда божественный изречёт откровение.
- ты должна стать моей женой, - сказал Василь.
- я и так твоя жена, - сказала Яиреп.
- должна быть свадьба, - сказал Василь.
- ты имеешь ввиду принятый в вашем мире ритуал, – Василь заметил, что Яиреп облегчённо вздохнула, - мы можем его провести.

- но вы не знаете его ритуала и кроме того у нас совсем другое отношение к браку. Если ты станешь моей женой, ты не должна больше принадлежать никому, - сказал Василь, подумав при этом, что и себя он загоняет в капкан обязательств.
- Модар до конца хранила верность своему Альбу, - сказала Яиреп, - и это была, говорят мифы, её собственная воля. Для меня она пример, я буду тебе верной женой, Василь.

Одно дело проводить приятные вечера и ночи с изысканной чернокожей красавицей и совсем другое стать зятем могущественного владыки. К такому развитию событий Василь совсем не был готов. Единственный свой долг он чувствовал в отношении пока нерождённого ребёнка и хотел бы только им и ограничиться.
Зачем я принялся рассуждать про свадьбу, ещё и свадьбы на Терре мне не хватает. И как же Оксана? Советоваться всё равно было не с кем, разве что с названным братом Джабаром. Какая ирония, Василь ему недавно предлагал жениться на одной из принцесс. Здесь не Земля и земные законы здесь не применимы, - наконец решил Василь, - я даже не уверен, что на Землю попаду. Буду действовать так, чтобы оставаться честным, как я понимаю, человеком, а там будь что будет.
- здесь ваша земля, так что пусть всё происходит по вашим обычаям, - заявил Василь своей новой родне.

Он терпеливо перенёс все необходимые церемонии посвящений и прославлений и на следующее утро отправился делать свою работу. Теперь он стал членом могущественного клана, только он не знал в какой стороне от его собственного дома находится этот клан.

Раскрыть тоннель – просто сказать и совсем непросто сделать. Механическая гусеница упорно отказывалась двигаться по окружности. Василь за экспериментами потерял целый цикл. Так просто он сдаваться не собирался. Простое решение положило конец его мучениям: он решил двигаться по прямой через лабиринт помещений. На карте дисплея он проложил маршрут до самого выхода и прожигая стены перемещался из одного помещения в другое. Некоторые помещения были пусты, в некоторых были машины и оборудование. Василь смирял своё любопытство. Работы было много, а конец семестра был не так уж далеко. Как только резервуар «гусеницы» заполнялся, Василь стравливал из него твердеющий гель в пустых помещениях. Яиреп навещала Василя верхом на своём коне. Она как могла часто привозила ему еду, пока однажды Василь не запретил ей приезжать – её живот заметно округлился. Тогда Яиреп стала присылать к нему кого-нибудь из родни.

Цикл за циклом Василь буравил гору насквозь. Когда на его пути попадались механизмы он, если мог их сдвигал, неподвижные объезжал. Карта на дисплее показывала, что его цель уже близка. Пусть она не такая великая как у других богов, но и не такая маленькая, раз поможет миру между людьми. Василь решил, что организует настоящий международный праздник. Чем не повод – открытие тоннеля.
Гусеница достигла Латифа, когда до конца семестра оставалось пять циклов. И план выполнен и время осталось и на праздник и на рыбалку.

Василь издалека заметил толчею на главной площади Сафедобада. Первой мыслью было: без меня открылся алтарь, не успел, опоздал. Но приблизившись он увидел, что на площади происходит нечто похожее на разгон демонстрантов. Никакого желания участвовать в террянских потасовках у него не было. Когда чуть ли не каждое дело и слово вызывает какие-то последствия для множества людей, поневоле будешь осторожен.

Василь завесил бесшумный скутер над площадью. Всё стало ясно: здесь опять была драка. Охранники дворцово-храмового периметра вязала сафедов в белых одеждах. Несколько неподвижных тел лежало в кровавых лужах. Мрачный Джабар стоял возле накрытого его плащом тела. Василь опустился неподалёку и подошёл к Джабару. Тот держался за грудь. Между его пальцев проступала кровь.
- что? здесь случилось, Джабар, - спросил он, - ты ранен?
- монахи взбунтовались. Патриарх пытался их остановить. Они убили его. Я отделался царапиной. Произошедшее выходит за рамки здравого смысла.
- Хафиз мне говорил, что монахи должны служить Патриарху, - сказал Василь.
- было ощущение, что они обезумели. Они хотели убить меня. У каждого был кинжал. Меня спасло вмешательство Патриарха и провидение.
- странное совпадение, - сказал Василь, - сегодня я закончил бить тоннель.

- совпадение без умысла это случайность. Относительно умысла нам предстоит разобраться. Эти служители пока невменяемы, подождем, когда они придут в себя, сейчас надо поговорить с теми, кто в мятеже не участвовал, - сказал Джабар.

Василь вошёл в храм вслед за Джабаром. Он обратил внимание, что алтарь опутан тонкими, как паутина нитями. На каждой нити висел колокольчик. Это Джабар распорядился установить такую сигнализацию, чтобы не пропустить выходящих не замеченными.

Служителя за столом не было. Толстая книга была раскрыта, перо валялось на полу. Они подошли к лестнице ведущей в жреческие жилица.
- давай я пойду впереди, - сказал Василь, - у меня есть надёжная защита.
- ты считаешь, что я должен опасаться нападений, - сказал Джабар.
- от твоей жизни зависит будущее всей Терры, - сказал Василь.
- жизнь Патриарха такая же ценная как и моя и его убили те, кто должен был заботиться о его жизни. От судьбы бежать бессмысленно, - сказал Джабар и ступил на лестницу.
Василь последовал за ним. Они спустились в длинный, идущий по кругу коридор. Он был освещён как и тоннель в Кух, светящейся полосой, проложенной по потолку. Вдоль стен коридора был ряд дверей, большинство из которых были распахнуты. Кельи, за распахнутыми дверьми были пусты.
- я Джабар, кто меня слышит, выйти в коридор, - скомандовал владыка. Одна из запертых дверей осторожно отворилась и из неё в коридор потянулись перепуганные бледнолицые монахи.
- не бойтесь ничего, рассказывайте, что здесь произошло, - сказал Джабар.

Вперёд выступил рослый мужчина средних лет, которой лучше других владел собой.
- мне трудно объяснить, что именно с нами было. Всем монахам было видение наяву. Нам привиделся старец. Он был явно божественного рода и он был очень властен. Он сказал, что вы, владыка Джабар, главный изменник Кодекса, что вы дошли до того, что игрой развлекаете сиёха. Что в планах у вас с сиёхами породниться. Что вы хотите отказаться от Кодекса и как какой-нибудь презренный мулат отказаться от Великой цели. Старец объяснил, что если вы не будете немедленно убиты, весь народ Терры ждёт смерть. Он принуждал взять кинжал и идти на совершение справедливого убийства. Только некоторым стойким удалось удержаться от этого принуждения.
- вы можете? это подтвердить, - сказал Джабар.
- да, всё в точности так и было, - нестройно ответили монахи, сбившиеся за спиной своего нового лидера.
- как? же вы удержались от цареубийства, - спросил Джабар.
- нас остановил Патриарх, - ответил рослый монах, - мне он приказал запереть как можно больше братьев в келье и постараться их не выпускать.
- Патриарха больше нет, - сказал Джабар, - он погиб защищая своего владыку. Теперь ты назначаешься Верховным жрецом и главным летописцем. Сегодня об этом будет мой указ. Мятежники понесут наказание в зависимости от их вины.
Джабар развернулся и пошёл к лестнице ведущей к выходу. Василь потопал за ним. Вся божественность в нём сникла. Про свою женитьбу ему вовсе не хотелось говорить.

- мои сокровенные мысли стали известны опасному врагу.
- поверь Джабар, я никому не говорил про наш разговор, - сразу сказал Василь.
- я про тебя и не думаю, я вчера медитировал в храме и меня посетило неприятное чувство, будто меня обокрали. Возможно явил наконец лицо тот, кого мы так давно опасаемся. Если в его силах проникать в сознание, ему не составит труда всю Терру ввергнуть в хаос.
- Джабар, мы братья, так?
- да, Василь.
- я тебя попрошу сделать одну вещь.
- проси конечно.
- я обратил внимание, что все покушения, организованные или кем-то внушённые сосредоточены на персоне владыки. Если кому-то нужен здесь хаос, ему достаточно убить владыку. Ценность твоей жизни исключительна. Я знаю ты горд и отважен и не терпишь поблажек и всё же я прошу одень на себя вот этот пояс и обруч.
- зачем?
- это должно защитить твою жизнь. Это технологии могущественных существ.
- ты отказываешься от своей защиты ради меня. Сам твой отказ для меня достаточная защита. Это очень по-братски.
- я настаиваю, чтобы ты это одел, я не хочу потерять единственного брата, - сказал Василь и снял с себя комплекс «Страж», - моя жизнь здесь никому не нужна, к тому же я всё время в скутере.
- мои подданные могут не понять…
- скажи им, что божественный Василь захотел сделать по своему обычаю обмен. Я одену твой пояс и твой венец, всё будет выглядеть пристойно.

Василь помог Джабару облачиться, не забыв и напульсники, на которых отсчитывали время бесполезные здесь земные часы.
- дай ка свой кинжал, Джабар, - сказал Василь, - посмотрим, работает Страж или нет.
Работа Стража нисколько не впечатлил Джабара.
- это как-то нечестно, - сказал он, - я могу ударить любого, а меня никто.
- пускай это будет защитой от нечестных ударов, от тех, которых ты не ожидаешь, - сказал Василь, - их в твоей жизни стало слишком много.
- это рано или поздно закончится, - сказал Джабар.
- у меня к тебе предложение: я отвезу Барфа в Осон и обменяю его на пленных сафедов. Они в полном здравии и наверняка скучают по родине. Пусть возвращаются домой.
- сиёхи на такой обмен согласятся?
- им по сердцу каждый шаг ведущий к миру между вами.
- тогда и я не против.

- находясь здесь я усвоил одно, - сказал Василь, - что политика это не моё. Сделаю это дело и поеду на рыбалку. Несколько дней отдыха я заслужил. Ты, знаю, со мной ехать не сможешь. А жаль. Я бы тебя научил ловить рыбу.

Василь порадовался, что хоть что-то сделанное именно для людей ему удалось. Он убедился, что никого из сафедов в плену у сиёхов не осталось. Василь позаботился, чтобы их снабдили хаффами и повозками и чтобы у них было достаточно пищи в дороге. Конечно, их путешествие займёт какое-то время, но это же дорога домой. Только после этого Василь устроил себе выходные. У него, конечно, было с кем их провести. Эти несколько, оставшихся до конца семестра дней Василь устраивал воздушные экскурсии для своей многочисленной родни, рыбачил, варил уху и жарил мясо, слушал древние террянские мифы, часто напоминающие земные. В них были и боги и герои и монстры. В них были любовь и дружба и предательство.

Последние два цикла Василь провёл наедине со своей Яиреп. Для уединения лучшего места, чем горное озеро, невозможно было найти. Они заняли один из домиков на озерном пляже. Василь рыбачил, Яиреп вполне по-земному вышивала на пяльцах. На панно сменяли друг друга цветы и птицы, в отдалении шелестел и переливался радугой водопад. Василь думал о том, что совершенно неизвестно какой должна быть Великая цель, но смысл жизни в таком месте как это непременно дойдёт до каждого. Вчера, когда Яиреп собирала свои вещи для поездки, она дала Василю башмачки из синей кожи.
- отдашь эти башмачки своей Оксане, - сказал она удивлённому Василю, - такие башмачки наши мужчины дарят своим избранницам. Я признаю Оксанино первенство в твоём сердце. Очень надеюсь, что они ей подойдут.
Василь был так поражён, что не сразу смог что-то произнести. У башмачков была кожаная шнуровка и кожаная подошва. Они легко уместились во внутреннем кармане джинсовой куртки.
- я обязательно вернусь к тебе Яиреп, если конечно сумею отсюда уехать, - сказал он.
- не хочу ничего загадывать, хочу лишь родить тебе сына, - сказал Яиреп.

Горную идиллию нарушило одно странное и неприятное происшествие. До того момента, когда должен был открыться алтарь, оставалось менее цикла. Василь укладывал вещи в скутер, Яиреп подошла к озеру, начала свою благодарственную молитву-медитацию, посвящённую матери-Модар. Из созерцания вздымающегося в небо панно Василя вывел крик Яиреп. Она звала его на помощь! Василь бросился к ней. Он увидел как высокий длинноволосый парень нёс его жену, схватив её за тело сзади. Яиреп билась в его руках и отчаянно колотила пятками по его ногам. Василь в два шага оказался рядом с ними и наотмашь со всей ненавистью ударил по глянувшим на него глазам. Парень сразу бросил свою ношу, сделал быстрый шаг назад от летящего в лицо удара, чуть подпрыгнул и исчез. Сначала исчезла его голова, потом поднимающиеся вверх тело и ноги. Последними исчезли на высоте пары метров ботинки с новенькими протекторами. Василя и Яиреп обдала волна воздуха. Всё произошло слишком быстро и если бы не саднящие костяшки Василёвых пальцев и не беспорядок одежды и волос Яиреп, сошло бы иллюзию.
- поехали отсюда побыстрей, - сказал Василь.
Он отвёз жену в Альб-Абад, сокрушаясь по дороге, что отдал Стража Джабару. Яиреп успокаивала Василя: дома я в окружении братьев, ничего со мной не случится.
- наверняка это и есть один из ваших божественных, – Василь даже не думал, что у этого слова может быть такое мерзкое значение, - одежа у него не террянская. Теперь я понимаю, почему вы их опасаетесь. Случалось? у вас такое прежде.
- я ни разу о таком не слышала. И надеюсь, что больше не услышу. Я очень испугалась.
- ещё бы. Я хотел его убить, - сказал Василь.

Они распрощались, ещё раз дав напоследок друг другу обещания. Василь отправился в Сафедобад. Весь семестр его занимала мысль, сможет ли он вернуться домой. И вот этот долгий семестр окончился. Что? будет завтра. Его возвращение никак не зависело от него. Похоже и от Пэра не всё зависело. Скутер был полон всяких террянских очень полезных вещей и безделушек. Василь уже давно решил, что отправиться домой на скутере. Что-то говорило ему, что этого делать нельзя. Но он уговорил себя тем, что он остался без Стража, а путешествие назад без защиты может быть смертельно опасным. Есть же мифы о погибших. Дома он постарается сделать, чтобы она летала без привязи к горе. Наверняка к ней можно приспособить какой-нибудь аккумулятор. Показывать её не буду никому. Разве что куму. А через три дня приеду на ней назад, как нормальный божественный.

Джабар очень удивился, рассказу о происшествии на озере.
- храмовый алтарь безмолвен больше декасеместра и сегодня тоже никто из него не выходил, - сказал он.
- если он может становиться невидимым его могли не заметить, - сказал Василь.
- с тех пор как ты находишься здесь, возле алтаря находится один из служителей, а сам алтарь обмотан нитями. Они должны быть целы, пойдём осмотрим алтарь, - предложил Джабар.

Когда они вошли, служитель сидел за столом перед раскрытой книгой. Тлеющий шнур разгонял от её страниц сумрак. Служитель, как и подавляющее большинство террян выполнял то, для чего поставлен и на вошедших будто не обратил внимания. Все нити паутины оказались целы. Василь обошёл алтарь, заглянув в каждое Око. Он нашёл между нитями брешь и осторожно пролез между ними внутрь алтаря.
- он тоже смог бы так пролезть, - сказал Василь.
- тогда там могут быть его следы, - сказал Джабар.
Василь опустился на корточки и обнаружил слой пыли на каменном полу. Он низко склонившись над полом, прошёл вдоль нитей по периметру. Он дошёл до собственных следов, так и не встретив признаков своего недруга.
- он вроде как и летать умеет, -  уже не так уверенно сказал Василь. Он чуть ли не на цыпочках прошёл в центр треугольника, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь в пыли.
Тут на напульснике у Джабара вспыхнул яркий синий огонёк и в следующее мгновение Василь с Терры исчез.

Карасели, 22 августа, время около полуночи.

В центре сарая почти до потолка возвышалась широкая металлическая арка. Кроме арки в помещении была только жёсткая кушетка с проводами, стол с монитором, крутящееся кресло и несколько стульев. В углу помещения был люк в подпол. Кто может себе представить, сколько в изображении на экране монитора от пришельца и арке металлодетектора от секретного оборудования, тот поймёт моё разочарование. Люк в полу вызывал скорей опасение, чем любопытство. Экран монитора зажёгся, на нём нарисовалась неизменная голова Пэра.
- сигнал есть, не такой уж чёткий, но достаточный, - сказал он.
- Василь, вы готовы? Отзовитесь,– произнёс Лифшиц.
- готов, не готов, надо его забирать пока его вижу, - сказал Пэр.

Воздух, в арочном промежутке начал мутнеть. Нештукатуреная стена из ракушняка с другой стороны арки утратила чёткость своих форм, как изображения предметов сквозь воздух в жаркий день над асфальтом.
- сейчас на арку лучше не смотреть, - сказал Лифшиц, - будет вспышка.

Меня так просто не проведёшь. Я надел солнцезащитные очки и приготовился к заключительному акту мистификации.
Вспышка была и в самом деле очень сильной, я зажмурился в своих очках. Открыв глаза, я увидел человека сидящёго на корточках. Распрямившись, он поднял на нас ошалелые глаза и непослушными губами произнёс нечто нечленораздельное. Это был Василь.

Несколько минут он ничего не мог сказать. Он не мог даже мукнуть будто в нём был какой-то запор. Он покачиваясь протянул левую руку навстречу Лившицу, её Лифшиц пожал своей левой.
 
Покачиваясь, с видимым усилием он поздоровался со мной и Николаем.
Он выглядел так, что я сразу поверил, что он не выскочил только что из-под пола.