Посвящается Екатерине Коноваловой
«Улыбка серьёзного человека»
Никогда не предпринимай никаких сложных ходов, если того же можно достичь гораздо более простыми способами. Это — одно из самых мудрых правил жизни.
Э.М. Ремарк
То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое простое утверждение того, что есть.
Л.Н. Толстой
То утро не предвещало никаких перемен. Борис Фёдорович, по обыкновению проснувшись очень рано, медленно поднялся на кровати и угрюмо посмотрел в окно. Несмотря на наступивший летний месяц, небо по-прежнему оставалось затянутым беспросветными облаками. Вдобавок, нагоняя тоску, на улице продолжал моросить мелкий дождик.
Стараясь не разбудить жену, Борис Фёдорович осторожно встал с кровати и босиком прошёл к большому двустворчатому шкафу. Достав одежду, мужчина тихо вышел из спальни и направился в ванную комнату. Лишь находясь под душем, Борис Фёдорович мог на короткое время расслабиться и не думать обо все тех проблемах, которые сам же себе и выдумал. Сложности возникали во всём, чем бы он ни начинал заниматься. Стоило ему увидеть самую простую цель, и перед Борисом Фёдоровичем мгновенно выстраивались высоченные ряды препятствий. Из всех возникавших барьеров, он выбирал лишь те, которые преодолевались только с колоссальным трудом. Борис Фёдорович не замечал, как постепенно превращал свою жизнь в неразрешимую шахматную партию. Для любого, даже самого простого решения, он всегда прибегал к необоснованно сложным комбинациям. Даже его речь со временем усложнилась до такой степени, что порой, окончательно запутавшись в сказанном, Борис Фёдорович становился совершенно непонятным для своих собеседников. Потому-то со временем очень многие, кто был знаком с Борисом Фёдоровичем, стали от него отворачиваться. Они делали это не со зла и без какой-либо обиды. Просто этот человек, когда-то умевший веселиться и находить радости в любых мелочах, теперь же превратился для них в нечто хмурое, непонятное и трудно усваиваемое. Борис Фёдорович полностью погряз в выдуманном мире сложных решений. И иногда он с ужасом ловил себя на мысли, что перестал получать радость даже от своей семьи. В такие минуты он был готов броситься в пропасть, лишь бы навсегда избавить любимых в глубине души детей и жену от своего скверного характера. Он не знал, что с ним это уже давно произошло.
Позавтракав, Борис Фёдорович вышел из дома и отправился на работу. За утро он так и не увиделся ни с детьми, ни с женой. И хотя он понимал всю опасность того, что его жизнь вот-вот безвозвратно перешагнёт за линию отчуждения, тем ни менее, его лицо по-прежнему продолжало сохранять деланно серьёзное выражение. Искать же пути решения, как ему казалось, было бесполезным занятием. Он никогда бы не смог пересилить самого себя, чтобы сделаться немного проще. Именно это его и пугало. Он мог бы легко отказаться от бестолковой противоречивости, но боялся неожиданно показаться близким ему людям самым простым и обыкновенным человеком.
Борис Фёдорович уже был в пяти минутах ходьбы от места работы, когда его внезапно кто-то окликнул. Обернувшись, он увидел незнакомого ему человека. Это был мужчина лет тридцати, широкоплечий и невероятно высокий. Лицо же мужчины казалось безгранично добрым и очень светлым. По словам незнакомца, он был бывшим однокурсником Бориса Фёдоровича, проучившимся вместе с ним один год. Какие-то обстоятельства, о которых он не хотел говорить, вынудили его тогда исчезнуть. Борис Фёдорович был уверен, что прежде никогда не встречался с этим человеком.
- Простите, - извинился Борис Фёдорович, - Никак не припомню вашего имени.
- Меня Стёпой зовут, – улыбнулся незнакомец, - Думал, что ты вспомнишь. Столько всего весёлого в памяти сейчас всплывает. Помнишь же, как мы подшучивали над одним смешным стариком? По-моему, с кафедры физики. Вылитый Лев Николаевич был.
- Нет, что-то не припоминаю, - серьёзным голосом произнёс Борис Фёдорович и сразу добавил, - Вы меня простите, пожалуйста, но я тороплюсь на работу. Было приятно встретиться.
- Борь, что с тобой? Хочешь меня обидеть? – удивился незнакомец, - Столько же лет не виделись с тобой!
- На самом деле, я вас почти не помню, - сухо отрезал Борис Фёдорович.
- Не помнишь?! - изобразив на секунду удивление, громко засмеялся мужчина.
- Да. И если говорить честно, то я совсем вас не помню, – нахмурившись, пробормотал Борис Фёдорович.
- Друг мой, - широко улыбнулся незнакомец, - Ты всё вспомнишь. Просто нужно время и подходящее место. Вот, пойдём, например, в то кафе, что на другой стороне улицы. Пообщаемся с тобой. Обстановка там вполне располагающая.
- Я с вами никуда не пойду, это ясно? К тому же я уже опаздываю на работу, – рассердился Борис Фёдорович.
- Борь, постой, - продолжал улыбаться незнакомец, - Я как раз собирался сказать, что сегодня ты можешь не выходить на работу.
- Это почему же, позволю я себе спросить? - в невыразимом волнении воскликнул Борис Фёдорович.
- Тише, Борь! Что ты расшумелся? – успокаивал мужчину незнакомец, - Всё очень просто. Я позвонил твоему начальнику и, представившись твоим братом, передал, что около двадцати минут назад тебя чуть было не сбила машина. Добавил, что только слегка задела. Сейчас у тебя, конечно же, сильный шок, сказал я ему, и до понедельника ты полежишь у себя. И представь, он мне сразу поверил. Да к тому же просил передать тебе скорейшего выздоровления. Заботливый у тебя начальник всё-таки. Пойдём, расскажу тебе обо всём в кафе.
Такого Борис Фёдорович никак не ожидал. Он находился в большой растерянности, не зная, как же ему поступить. Он смотрел на незнакомца и видел, что тот располагает к себе. Если он и вправду его однокурсник, а начальство действительно думает, что он лежит у себя дома и поправляется, то возможно в конечном итоге всё и правда обернётся благополучно. Борис Фёдорович понимал, что совершает первый за последние десять лет легкомысленный поступок, но он не мог поступить иначе. Всё его тело охватило странное ощущение, словно к этому шагу его подталкивала чья-то невидимая рука. Нарушив правило дорожного движения, Борис Фёдорович вместе с незнакомцем перебежал дорогу в неположенном месте, после чего он сразу же стал оглядываться по сторонам с взволнованным выражением лица, будто говорившим: «Как бы меня кто не заметил в эту минуту». Пройдя ещё около тридцати метров и свернув за угол, Борис Фёдорович и незнакомец оказались у самого входа в кафе.
Зайдя внутрь, они, сами того не ожидая, стали в то утро первыми посетителями. По желанию Бориса Фёдоровича стол был выбран у большого окна, выходившего на ту же широкую улицу, с которой они только что пришли. Заказав себе чашку кофе и небольшое клубничное пирожное, Борис Фёдорович стал внимательно слушать незнакомца. Степан рассказывал обо всём взахлёб. Как выяснилось, он уже пару лет числился в штате той же организации, где и Борис Фёдорович, но о том, что на три этажа выше работает его бывший однокурсник, узнал совсем недавно. Догадываясь, по рассказам знакомых, что, скорее всего, Борис Фёдорович наотрез откажется идти рано утром в кафе, он и придумал небольшой каламбур с телефонным звонком. Слушать Степана было одно удовольствие. Как выяснилось, он был великолепным рассказчиком. Буквально за пару часов Степан успел поведать о своей жизни практически всё. Оказалось, что она была невероятно насыщенной и полной интересных событий. Женившись, он был вынужден перебраться в другой город, где у него родились двое детей: мальчик и девочка. Пару лет его семья моталась из одного места в другое. Когда дети немного подросли, он с семьёй уехал жить к морю. Но вскоре такая спокойная жизнь Степану сильно наскучила. Тогда он вместе с женой и детьми вернулся обратно в этот город и поступил на вечерний факультет. А получив высшее образование, устроился работать инженером в строительную компанию. Полный воодушевления Степан с поразительной лёгкостью заражал собеседника своим настроением. Было видно, что он чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Лицо его было настолько добрым, что Борис Фёдорович уже еле сдерживал маску серьёзности. В конце концов, ему показалось, что он и вправду помнит Степана.
Неожиданно незнакомец произнёс:
- Борь, перестань ко мне уже обращаться на вы. Да и лицо попроще сделай.
- Хорошо, Стёп, - кивнул Борис Фёдорович и, не удержавшись, впервые за долгое время искренне улыбнулся.
- Вот! Совсем другое дело. На нормального человека стал наконец-то похож, - засмеялся Степан, - Ты смотри, не воспринимай эту шутку всёрьёз.
- Конечно, не буду, - продолжал улыбаться Борис Фёдорович.
- Вот и хорошо, - ответил Степан и показал рукою официантке, чтобы та подошла к их столику, - Девушка, счёт, пожалуйста.
- Что это ты делаешь, - засмеялся Степан, увидев, как Борис Фёдорович начал доставать свой бумажник, - Успокойся. Я тебя пригласил, - я и оплачиваю. Даже не вздумай мне возразить.
Глядя на улыбающегося Степана, Борису Фёдоровичу ничего не оставалось, как послушаться и убрать бумажник обратно в карман.
- Слушай, Борь, - обратился Степа к бывшему однокурснику, когда они оба вышли из кафе на улицу, - Какие у тебя на завтра планы? Хотя, лучше не отвечай. Знаю тебя, занятой ты наш человек. Я с семьёй ещё в прошлые выходные собирался поехать на природу, но дочурка тогда плохо себя чувствовала. Вот мы и перенесли поездку на эту неделю. Завтра суббота. Поедешь с нами? Хотя бы на полдня. Очень прошу. Не поверишь, но я уже столько всего успел рассказать своей супруге про тебя. Она с нетерпением ждёт встречи. Да и дети тоже ждут. Рассказал им, каким весёлым человеком ты был в студенческие годы. Поехали! Ну же! Соглашайся!
Долго уговаривать Бориса Фёдоровича не пришлось. Он понимал, что за все последние годы, это был первый человек, находясь с которым, он не видел необходимости искать сложных решений. Однако, как ни пытался Борис Фёдорович, он так и не смог отыскать его в своих воспоминаниях. Между тем лёгкость, ирония и юмор, с которыми незнакомец относился к жизни, очень сильно напомнили Борису Фёдоровичу его самого в юные годы. Поняв, что он столкнулся с чем-то давно в себе забытым, Борис Фёдорович решил согласиться, к тому же никаких планов со своей семьёй на ближайшие выходные у него всё равно не было и быть не могло.
Вернувшись домой, он не стал никому рассказал об утреннем знакомстве и тем более о приглашении поехать на природу с чужой семьёй. Ему показалось, что за весь вечер он и словом не обмолвился ни с женой, ни с детьми. А ведь Борис Фёдорович хорошо знал, что они его очень сильно любят. Знал, что ценят его. И не смотря на это, осознанно причинял им боль, ранил, пронзая насквозь любящие сердца и души близких ему людей. Почти каждый раз, оставаясь наедине с самим собой, у него наворачивались слёзы раскаяния. Время от времени он повторял себе в мыслях, что это всего лишь временное помешательство, которое скоро обязательно должно пройти. В тот вечер, он заперся в своём кабинете и допоздна играл с самим собой в шахматы. Борис Фёдорович слышал, как дети подбегали к его кабинету и через дверь желали папе спокойной ночи, на что тот, сквозь зубы, отвечал сухим «спасибо». После он, конечно же, по многу раз укорял себя за это, и без конца повторял, что с завтрашнего дня он точно изменится в лучшую сторону. Таких обещаний было дано с тысячу. Потому-то, с горечью признаваясь себе, он и сам уже перестал им верить. Эти обещания, как он думал, безвозвратно утратили былую веру. Именно с такими мыслями он ложился в кровать и готовился уйти в сон.
Наступило субботнее утро. Как и во все предыдущие дни оно оставалось таким же хмурым и пасмурным. Прихватив с собой на всякий случай пару зонтов, Борис Фёдорович покинул свой дом и отправился по адресу, записанному у него в блокноте. В дороге Борис Фёдорович по непонятной причине начисто потерял ощущение времени, и не знал, опаздывает он или нет, а может быть даже напротив, приедет слишком рано. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что всё это время, не прекращая, продолжал двигаться кругами, петляя по пустынным улицам не успевшего проснуться города. Прежние страхи начали вновь одолевать Бориса Фёдоровича. Скрытое волнение и натянутая маска серьёзности разом вернулись к нему. Когда же, наконец, Борис Фёдорович очутился у нужного ему дома, в небе раздались оглушительные раскаты грома и ливнем хлынул дождь. Раздражённо раскрыв и подняв над головой один из двух зонтов, мужчина увидел, как, пробираясь сквозь дождевую стену, к нему навстречу стали приближаться два огонька. Это был старый легковой автомобиль, за рулём которого находился вчерашний незнакомец. Подъехав к Борису Фёдоровичу, Степан опустил стекло и, улыбнувшись, поздоровался с ним.
- Рад, тебя видеть, - радостно произнёс Степан и, бросив взгляд на раскрытый зонт, громко рассмеялся, - Борь, неужели ты настолько боишься обгореть на солнце?
- Нет, - растерянно ответил Борис Фёдорович, - Так ведь дождь…
- Садись уже, шутник ты наш, - сказал Степан и обернулся назад, - Дети, откройте, пожалуйста, дяде Боре дверь.
Как только Борис Фёдорович, быстро сложив зонт, оказался в салоне, машина сразу же двинулась вперёд.
- Папа-папа, - хором закричали дети, - У дяди Бори есть второй зонт.
- Я же вам говорил, что он очень забавный, - засмеялся Степан и, показав взглядом на сидевшую спереди женщину, произнёс, - Знакомься, Борь, это любовь всей моей жизни. А рядом с тобой двое моих любимых ребятишек.
Борису Фёдоровичу показалось странным, что Степан не назвал имён ни детей, ни жены. Однако спрашивать самому он в данной ситуации не стал. Решил, что спросит уже на природе. С минуту о чём-то задумавшись, Борис Фёдорович отвернулся от детей и молча уставился в окно. Все звуки для него в тот момент растворились в зловещей тишине, лишь изредка прерываемой шумом ливневого дождя. Неожиданно Борису Фёдоровичу стало трудно дышать. Почувствовав, что оно становится неприязненным, чувство отчуждения крепко схватило Бориса Фёдоровича за горло и с силой начало его сдавливать. Всему виною послужило внезапно возникшее желание увидеться со своей семьёй. Но удушающее чувство отчуждения не давало даже вспомнить их лиц. Сколько времени они уже не виделись? Как долго между ними не было живого общения? На протяжении длительного времени, каждое утро он уходил на работу задолго до того, как те просыпались, а возвращался порою глубокой ночью, когда они уже давно лежали в кроватях и видели сны. Был ли он в этих снах? Готовы ли они были продолжать терпеть его необузданный эгоизм? Как вышло, что в погоне за сложными решениями, он совсем позабыл о простых семейных ценностях? Эти вопросы мощным потоком прорвались в сознание Бориса Фёдоровича. И вперемешку с этими мыслями он продолжал негодовать, повторяя самому себе: «До чего же плохой день они выбрали для прогулки».
- Приехали, - неожиданно раздался голос Степана, когда автомобиль остановился посреди просторного луга.
Снаружи продолжал идти ливень, что впрочем, нисколько не отразилось на счастливых лицах семьи Степана. Можно было подумать, что они вообще не замечают дождя. И когда Степан со своей женой начали доставать привезённые вещи для пикника, Борис Фёдорович был единственным, кто стоял под зонтом. Он внимательно смотрел на детей Степана, которые, крепко взявшись за руки, сначала стали бегать по цветочной поляне, а затем остановились и, заливаясь смехом, начали кружиться на одном месте. «Вот она беззаботная и счастливая жизнь», - задумался Борис Фёдорович, - «И я хорошо её знал до тех пор, пока меня не подхватило стремительное течение жизни, унёсшее в мир, который не мыслит своего существования без, пускай даже, вымышленных проблем. Проблем, навсегда, к несчастью, отучивших меня думать одним лишь сердцем. Проблем, заставлявших меня смотреть на жизнь через призму ложной серьёзности, нацеленной лишь на то, чтобы растоптать имевшиеся во мне ростки счастья.»
Неожиданно супруга Степана, протянув радиоприёмник Борису Фёдоровичу, попросила, чтобы он сам настроил его на любую волну. Но сколько бы тот ни пытался, из динамика во всех случаях выходил лишь один шум помех. «Наверное, из-за дождя», - сказал Борис Фёдорович. «Конечно, из-за дождя», - тихо произнёс Степан, - «Все твои беды лишь от того, что ежедневно ты заставляешь себя видеть дождь там, где его нет, Борис. Посмотри на небо, опустись к земле, проведи ладонью по сухой траве, ощущая на своём лице лёгое дуновение ветерка. Почувствуй счастье просто от того, что живёшь в этот день. Почувствуй счастье, что можешь разделить этот очередной солнечный летний день со своей семьёй. Посмотри на своих детей, Степан. До каких пор ты намерен пренебрегать тем теплом, которое дарят тебе любящие сердца твоих близких? Очисти свои воспоминания от проливных дождей. Очнись, Степан! Ведь ты всегда был в душе любящим отцом. Ты был жизнерадостным! Ты был по-настоящему живым человеком! Зачем же тогда поддался навязавшейся серьёзности, предложившей тебе десять лет назад примерить личину жестокого душегуба? Не будь сумасшедшим, оставь образ Бориса Фёдоровича позади и иди к своим детям. Обними их. Обними свою жену и скажи ей, как сильно ты её любишь. Скажи, что всегда любил! Ты ещё можешь быть счатслив, Степан!»
Слёзы Степана, давно катившиеся по его мокрому от дождя лицу, неожиданно стали высыхать под тёплыми лучами летнего солнца. Подняв голову, Степан за долгие десять лет впервые увидел огромное синее небо. Его душа, пробудившаяся после серого и холодного сна, словно вырвавшийся на волю жаворонок, стала переполняться простой радостью и искренней любовью к своей семье. Что было сил, Степан рванул к своим детям и жене, и, подбежав, крепко обнял их, умоляя простить его. Слёзы продолжали наворачиваться у него на глазах. И в тот момент, когда мучительное чувство вины, словно острым лезвием, стало разрезать его душу, он услышал в ответ, что прощён. Горячо целуя свою любимую жену, Степан, готов был расправить крылья и подняться вместе со своей семьёй к небесам – в волшебный мир, в котором их ничто и никогда бы теперь не смогло разлучить. Степан даже не обратил внимания, как из радиоприёмника полилась тихая приятная мелодия.
Никто не знал, что именно произошло в последние два дня в палате под номером сто восемнадцать. Никто не смог объяснить загадочной перемены в поведении больного. Он находился под наблюдением у врачей больше года. И не проходило и дня, чтобы он не шумел, кидаясь с кулаками на персонал, крича, что ненавидит свою семью. Никто не знал, что в действительности, больной давно искал примирения со своим внутренним миром, в котором навсегда сохранились только самые тёплые воспоминания о когда-то любившей его семье. Лишь полностью отдав своё сознание вымышленным образам, больной смог обрести вечное счастье. До конца своих дней, которые он провёл в психиатрической лечебнице, больной никогда больше никого не побеспокоил. Его душа наконец-то обрела полный покой, а лицо, излучавшее безграничную доброту, озарилось блаженной улыбкой.
2010