Я всегда ненавидел Лондон. Хотя и всю жизнь прожил здесь, я мечтал вырваться из его каменных объятий и уехать прочь, как можно дальше не только от стрельчатых башен Парламента, но и от кислого тумана, наползающего всякий раз с реки. Да, уехать…куда? Куда угодно, лишь бы не вдыхать запах прелых листьев в Гайд-парке осенью и не относиться к солнечным дням как к великому благословению небес. Наверно, я бы хотел уехать в Италию или Испанию, где нет ни стегающей по спине колкой влаги, ни робкой недозимы, ни фабричных труб. Но увы, Лондон, громадная тварь, я прикован к тебе, и буду бродить твоими переулками, пока не найду путь туда, где меня давно ждут.
Пока не найду часы.
Часы – мое спасение и мое проклятие. Мой рок, который висит на шее. Он словно якорь держит меня у берега жизни, не давая отправиться в свободное плаванье по океанам безвременья. Когда-то я боролся за право навсегда осесть на суше, причем как можно дальше от черной воды этого океана, когда-то я хотел, чтобы мой корабль никогда не был построен или жестокие волны разбили его в щепки. Да, когда-то я этого жаждал, жаждал с такой силой, что продавцы бессмертия сами нашли меня в бесконечности параллелей и предложили купить защиту от цепких лап Смерти, а на деле – обмануть ее. А вы? Что вы бы сделали на моем месте, предложи вам вечную жизнь? Вы бы отказались купить бессмертие, пусть и ценой своей души? Вы бы смогли сказать «нет»?
Я не смог.
Господи, если бы Ты дал мне шанс все исправить, я бы убежал оттуда, из этого темного подвала, где клубился вонючий дым и шептали голоса, предлагавшие мне бессмертие в обмен на душу! Но все, что у меня есть – это хрупкая надежда, подаренная Смертью в тот самый день, когда меня первый раз пытались убить, и поиск, ставший единственной целью. До тех пор, пока выстрел не оборвал мою и жизнь и не отправил меня служить в рабство тем, кто когда-то купил мою душу.
Но теперь я свободен, и своей свободой я обязан неудачливому магу. Чем я отплатил ему? Восемью дюймами стали в сердце. Да, недорого ты оценил свою жизнь и свободу, Оливер. Теперь нужно только не упустить то, что досталось тебе так дешево.
Я пробирался по полутемным улицам ночного Лондона, припав к земле, ощущая под лапами вибрирующее тело огромного города. Он так изменился за эти годы, мой город, и хотя я безошибочно узнавал улицы и площади, для меня они были не более чем призраками из прошлого, давно истертого и запыленного, такого далекого для людей, еще пару часов назад оставлявших свои следы на тротуарах. Я чувствовал вокруг сотни запахов и оттенков, ощущал, как потоки энергии текут в пространстве, пронизывая все слои – впервые за много лет я мог свободно пользоваться своей силой, без принуждения и без запретов. Я черпал из сокровенных источников магию такими большими дозами, что на мгновение у меня закружилась голова - я слишком отвык от этого переполняющего тело восторга, когда чувствуешь, что можешь свернуть горы на своем пути. И все же мне еще долго придется беречь себя и восстанавливать силы, пока я снова не смогу стать человеком. И начать, наконец, искать часы. Свое спасение.
А пока…пока мне остается прятаться в парках и скверах, чтобы ненароком не словить пулю от какого-нибудь полицейского или любителя лисьего меха. Быть лисой в Лондоне - опасное дело. И преимуществ перед бродячими собаками никаких – я много раз видел, как голодные своры рвали на части несчастное животное, рискнувшее подобраться к мусорным бакам. Я никогда не скрывал, что недоволен выбором учителя – быть лисой мне казалось унизительным. Со временем я свыкся, но кошкой все-таки надежнее…
Я свернул за угол и слегка порыскал по окружающим дворам и улицам магическим зрением. Ничего примечательного – обычные следы, оставленные обитателями Лондона…но на другой стороне я увидел тонкий светящийся след, постепенно исчезавший у стены чьего-то сада. Сердце бухнуло один раз и забилось чаще - я хорошо знал этот след. След своих тюремщиков. Дьявол, они узнали о том, что я сумел избежать призыва, слишком быстро! Прежде, чем я буду достаточно силен, чтобы спрятаться от них, мне придется надеяться на то, что в этом мире они чувствуют себя намного менее комфортно, чем я, и не смогут быстро найти мой след среди сотен похожих. К тому же у меня было одно неоспоримое преимущество – они не знали о моей второй сущности. Никогда не знали. Потому что не они мне его подарили когда-то. Теперь им придется поломать голову, прежде чем они сообразят, что их должник гуляет на свободе в облике обычной рыжей лисы. Да и маг, вызвавший меня, мертв. Пока мне нечего бояться. Пока, только пока, и нужно об этом помнить…
Я развернулся и побежал в сторону ближайшего ресторана – магия магией, а еда мне тоже необходима. И почему я в свое время пренебрегал занятиями по материализации съедобных предметов?
***
Портобелло Роуд напоминал Вавилон времен столпотворения – невероятное количество самых разных людей, все вместе образовывавших пеструю и разношерстую толпу, заполонило пространство. Улица в окружении домов напоминала живую реку голов, котелков, шляп и лысин, и Уилл с ужасом и бесконечным унынием подумал о том, что сейчас ему придется влиться в этот поток, если он хочет найти того самого антиквара, которого Джеймс упоминал в своем письме.
Похоже, каждый посетитель Портобелло Роуд считает своим долгом толкнуть или заехать локтем в бок идущему рядом – Уильям, как мог, уворачивался от выставленных вперед или в стороны конечностей, так и норовивших повстречаться с его новеньким, с иголочки, костюмом. А учитывая непрезентабельный и далеко не самый опрятный вид некоторых субъектов, шаставших между антикварными лавками и развалами, последствия могли быть какими угодно.
Наверно, Портобелло Роуд самый большой блошиный рынок не только Европы, но и во всего мира. Что автоматически означало, что, чтобы найти здесь что-то действительно нужное, придется потратить на это значительную часть своего времени, которого у лондонцев всегда в обрез. Поэтому большинство заглянувших сюда только забавы ради да поглазеть на антиквариат носятся по улице, сбивая с ног или на ноги наступая. Людей, пришедших со знанием дела и по делу, было видно издалека – они прохаживались медленно, завсегдатаи даже здоровались с некоторыми уже знакомыми торговцами. В данный момент Уилл занимал промежуточное положение – подхваченный людским потоком, он неторопливо начал движение по улице, тем не менее не проявляя особого интереса к различным старинным штуковинам, разложенным на прилавках.
Отыскав пустое местечко возле стены дома, Уилл оглядел людской поток и вытащил из внутреннего кармана пиджака помятую страницу из дневника Джеймса, вырванную накануне.
3 июня, 1909 года
Сегодня был на П.Р. Купил занятные часы у одного антиквара – его лавка находится где-то неподалеку от поворота на Уэстборн Гроув, я не запомнил точный адрес. У часов тринадцать цифр на циферблате, однако они не ходят. Часовщик сказал, что ему так и не удалось их починить – механизм, по его словам, невероятно странный, похож на швейцарский, но в нем определенно не хватает каких-то важных деталей. Кроме того, на часах три стрелки, часовая, минутная и еще одна, для чего –я не знаю, но она стоит, как и две другие, замерев на двенадцати. Вещица обошлась мне довольно дешево, но я чувствую, что это не просто прихоть какого-либо любителя чудачеств вроде двухголовой кошки или пятиногой собаки. Сейчас я пишу, и часы лежат рядом со мной, поблескивая золотом. Грейси наверняка понравится – завтра же съезжу домой и в отсутствие отца покажу ей это маленькое чудо.
Господь щедро одарил мисс Ливермор всяческими достоинствами – умом, красотой, обаянием - однако посчитал актерское мастерство лишним умением для скромной английской леди. Грейс Ливермор абсолютно не умела врать красиво, врать так, чтобы в это можно было поверить. Уилл, вспоминая их вчерашний разговор, невольно улыбался – мисс всерьез пыталась пустить пыль ему в глаза, убедив, что с Джеймсом у нее были самые холодные отношения, а о часах она и понятия не имеет. Беглого взгляда на дневник было достаточно, чтобы понять, что «Грейси» недоговаривает.
Но мисс Ливермор в данном случае дело не столь важное, хотя ее вранье наводило Уилла на определенные мысли, и на самые безрадостные – будет очень жаль, если такая хорошенькая особа окажется хладнокровной и жестокой убийцей сводного брата. Самое интересное в этом деле то, что у нее, выражаясь словами инспектора Джонса, «самые верные мотивы» - остаться наследницей огромного состояния Хантингтонов и не делить его ни с кем. И все же сейчас самое главное – узнать как можно больше об этих загадочных часах. Уилла не оставляла мысль о том, что убийство связано с часами, поэтому необходимо найти часовщика и как следует расспросить его об этой вещице, так взволновавшей душу падкому на всякие диковинки Джеймсу. А что до мисс Ливермор – скучную и банальную версию о чисто английском убийстве ради титула и наследства он успеет отработать всегда. В крайнем случае, оставит это неприятное дело полиции.
Вывески, вывески, вывески… Тонкий светящийся изнутри фарфор, картины, старинное бельгийское кружево, столовые приборы и бесконечные стопки пухлых, поеденных молью и временем книг в кожаных переплетах… Память десятилетий, а может, и веков, выплеснутая на улицу, выметенная из домов и пыльных чуланов, из старых библиотек и фамильных закромов потомками, для которых все это богатство – не больше чем ветошь, ненужная и занимающая место. Ушло время романтиков, искателей Святого Грааля и философского камня. Сейчас у всех на уме автомобили, дирижабль, покорение воздуха человеком, электрические лампы и Никола Тесла (1) , танки и подводные лодки – верные признаки войны, войны неизбежной, неминуемой, возможно, самой страшной и кровавой из всех, что знала истерзанная конфликтами старушка Европа и остальной голубой мир, дремлющий в тени ее величия. Что будет, когда он проснется? Что останется от Старого Мира, когда поднимет голову широколицый крестьянин с заливных лугов Хуанхэ, и раджпут(2), вознеся молитвы многорукой богине Дурге(3), выйдет на тропу войны за свой Радж (4)? Что будет, когда очнется ото сна Великая Степь, веками питавшая новой кровью и дряхлые династии Китая, и лесные края бесконечной России, и пахнущую розами Персию? Не родит ли она на горе миру нового Чингисхана или нового Тимура(5), который огнем и мечом пройдет от Маньчжурии до Дуная, сметая все на своем пути, как многие и многие до него? Что станет с колыбелью цивилизации, когда Азия сбросит власть белого человека? Не пожалеет ли тогда Европа, что так беспечно выбросила свое прошлое, предпочтя продать его на блошином рынке?
Уилл выудил из кучи старых книг небольшой старинный фолиант и наугад раскрыл его.
«….Время, зуб которого разжевывает железо и пирамиды, видит лишь смерть, которую оно приносит…» (6)
Время… Бесформенное чудовище, чьи стальные челюсти без сожаления крошат в пыль, размалывают и проглатывают города, страны, цивилизации. Так хрупка и беззащитна перед его бездонным зевом старая Европа, повисшая на шпилях готических соборов, вцепившись в крутые обрывы своих проливов, как львица, оберегающая своих детей. Но война – посыльная времени – придет, и что останется от Европы? Что?
«Если мы не можем сохранить свое настоящее, и свое недалекое будущее не в состоянии выстроить и уберечь от огня, где уж нам мечтать о вечной жизни, - подумал Уильям, глядя на книжные ряды, среди которых зеленели плесневелые обложки алхимических трактатов и старинные Библии с вышитыми золотом крестами. – На что нам философский камень, на что нам Грааль, если мы не видим дальше своего носа?»
- Интересуетесь? - голос оторвал Уилла от мыслей и заставил обернуться. Голос принадлежал невысокому пухлому человеку в зеленом пиджаке и светлых, горчичного цвета брюках. Из-под потертого лацкана выглядывала засаленная жилетка в мелкую клетку.
- Да нет, просто осматриваюсь, - вежливо ответил Уилл и положил книгу на место. – Ищу кое-что.
- Впервые на Портобелло? – хитро прищурившись, спросил толстяк. – Ищите что-то особенное, не так ли?
- Да, - после паузы ответил Уилл. – Меня интересуют часы, старинные и редкие.
Человек расплылся в добродушной улыбке. Маленькие глаза заискрились непонятной радостью – такие глаза бывают у маленьких детей, которых родители научили безвозмездно делать добрые дела, и они радуются любой возможности такое дело совершить.
- Конечно, понимаю, сэр, - торговец, продолжая мило улыбаться, закивал. - Вам нужен мистер Морган. Он мой хороший приятель, у него абсолютно точно есть то, что Вам нужно.
- Боюсь, что то, что я ищу, несколько, - Уилл на секунду замялся, глядя в глянцевые глаза толстяка, - несколько необычно. Даже для антиквариата. Если у Вашего друга есть часы с тринадцатью цифрами на циферблате, и он готов мне их продать, то тогда у него точно есть то, что мне нужно.
- Вы меня заинтриговали, сэр! – всплеснул руками мужчина. – Право, я даже не знаю, есть ли такие часы у Реджинальда, но думаю, что Вам стоит посетить его лавку. Она находится дальше, у поворота в переулок. Не пропустите.
- Благодарю, - Уилл бросил взгляд на кипу книг. Нужно, пожалуй, купить что-то у этого толстячка – одному Богу известно, сколько бы он еще плутал по рынку в поисках нужного магазина, не попадись ему этот торговец книгами. Окинув взглядом прилавок, он заметил старинный фолиант, подававший большие надежды. Выловив его в книжной куче, Уилл прочел название. Что же, еще одна книга по алхимии точно будет не лишней. Надо будет наведаться сюда снова.
- Скажите, сколько…, - Уилл поднял голову и осекся на полуслове – улыбчивый торговец исчез.
- Сэр, Вам чем-то помочь? – поинтересовался шершавый голос из-за прилавка. Уилл, совершенно сбитый с толку, обернулся – на него смотрели голубые огоньки глаз высокого брюнета средних лет. Он опустил взгляд на фолиант в руке Уилла. – Завернуть?
- Да, будьте добры, - рассеянно отозвался Уильям и оглядел толпу – толстенький человечек в засаленном жилете исчез, как будто его и не было.
В антикварных лавках всегда один и тот же воздух – пыльный, пропитанный запахами чернил и нафталина. В магазине мистера Моргана пахло иначе – нагретой латунью, расплавленным оловом и маслом для смазки механизмов. Антиквар оторвался от работы и поднял голову на звон дверного колокольчика.
- Добрый день, - Уильям вежливо кивнул. – Мистер Морган?
- Он самый. Чем могу служить?
Часовых дел мастер выглядел так, как, наверно, должен выглядеть канонический часовщик, - невысокий, сухой старичок, с козлиной бородкой и залысинами в пышной белой шевелюре. Острый нос, на котором поблескивали пенсне в золотой оправе, из петлицы на жилетке торчит окуляр и длинные щипцы.
- Мистер Морган, не стану скрывать, я пришел не для того, чтобы посмотреть Ваш товар, несомненно, заслуживающий внимания, - Уилл окинул взглядом внушительную коллекцию различных часов: настенных, с боем, обычных, разложенных в витрине брегетов и совсем экзотических, вроде своеобразной клепсидры с многоярусным садом или часов с поющим петухом. – У меня дело личного характера. Могу ли я задать Вам несколько вопросов?
- Это будет зависеть от того, каковы будут Ваши вопросы, - вежливо сказал часовщик, давая понять, что Уиллу придется взвешивать слова, если хочет получить ответы.
- Прежде всего, Вы знакомы с Джеймсом Хантингтоном?
- Да, я знаком с ним. Он посещал некоторое время мою лавку. Последний раз я видел его в начале лета – он купил у меня часы, старинные, швейцарские, с занятной загадкой. Больше я его не видел, - часовщик бросил на Уильяма сочувственный взгляд из-под стекол пенсне. – Мне жаль, что с Вашим другом приключилось такое несчастье. Упокой Господь его душу.
- Мистер Морган…
- Прошу прощения, я понимаю, Вы удивлены. Но посудите сами, кто еще кроме близкого друга может знать о том, что мистер Хантингтон купил у меня часы, что он вообще когда-то здесь был? Вы ведь за этим пришли, верно? Вас интересуют те самые часы arcana, не так ли ?
Уилл чувствовал себя раздавленным – неужели он так предсказуем?
- Да, Вы правы, сэр. Что Вы можете рассказать об этих часах?
- В общем-то, такие часы – vigilia arcana (7) – не такая уж большая редкость, - часовщик поправил пенсне. – В свое время они были очень популярны, особенно в Восточной Европе и России. Загадки, спрятанные в них, были самыми разнообразными: мозаика, менявшая свой узор в зависимости от положения стрелок, музыкальные часы, часы-театры… Часы, которые купил мистер Хантингтон, - одни из самых необычных, которые я видел. А видел я за всю жизнь немало диковинок, поверьте.
- Что с ними было не так? Судя по всему, они не ходили…
- Да, совершенно верно, они не ходили, - закивал мистер Морган, - и что бы я ни делал, я так и не смог их починить. Не буду вдаваться в детали, скажу только, что у них был очень странный механизм, какого я нигде раньше не видел. Ну, и конечно, самым странным в них было то, что у них было тринадцать часов. Очень странно, не правда ли?
- И три стрелки…
- Да-да, и три стрелки, точно. Впрочем, чем объяснять, я лучше покажу Вам – у меня сохранилась фотография, сделал на память.
Мистер Морган на минуту исчез за высокими шкафами и вернулся с фотокарточкой в руках.
- Вот, взгляните сами. Надо сказать, что тот, кто создал это чудо, был невероятно талантливым мастером.
Уилл согласно кивнул – часы и впрямь выглядели потрясающе, даже обманчивость, присущая фотографии, которая, как известно, лишь слепок, лишь отражение действительности, не могла скрыть мастерства человека, создавшего их. В глаза сразу бросалось количество цифр – так и есть, тринадцать – и три стрелки, замершие на двенадцати. Казалось, в этих часах нет логики - они искажали привычную суть вещей, как бы говоря миру, что привычное человечеству деление времени на минуты, часы и дни – не более чем условность, легко разрушающаяся о вопросы философов и творения безумных гениев.
- Прошу прощения, и сколько же могут стоить эти часы?
- В их теперешнем состоянии немного. Вот если отремонтировать их и понять принцип работы, то это был бы невероятно ценный и дорогой товар.
- То есть за такую вещь можно пойти на убийство?
- Убийство? – испуганно переспросил часовщик. – Да нет, я не думаю, сэр. Разве можно убить за кусок металла и десяток шестеренок?
- Но Вы же сами сказали…
- Да, я сказал, - нервно перебил мистер Морган, - но я не утверждал, что эти стоимость этих часов равна целому состоянию, или что на них можно купить поместье где-нибудь в Хэмпстеде. Это всего на всего безделица, игрушка, прихоть мастера, но не больше – они не стоят человеческой жизни.
- Это только с Вашей точки зрения, - холодно констатировал Уильям. – Вы не можете знать, ради чего человек может пойти на убийство. Иной раз достаточно наступить ему на ногу или случайно забрызгать кофе новый костюм.
Мистер Морган грустно вздохнул, молча признавая правоту этих слов.
- Последний вопрос – могу ли я узнать, откуда эти часы у Вас?
- Тут как раз ничего удивительного и загадочного нет, - пожал плечами часовщик. – Их мне принесли где-то два года назад и продали за какие-то смехотворные деньги, сейчас я уже не вспомню, сколько точно отдал за них. Часы были в плачевном состоянии. То, что Вы можете видеть на снимке – результат долгих трудов.
- Могу я узнать имя? Или скажите хотя бы, не помните ли Вы, кто это был – мужчина, женщина?
- Девушка, - чуть задумавшись, уверенно произнес часовщик, снимая и протирая платком пенсне. – Блондинка с голубыми, почти серыми глазами, бедно, очень бедно одетая. На нее было жалко смотреть, и, помнится, я даже переплатил ей за эти часы. Думаю, что в сложившихся обстоятельствах я могу открыть Вам коммерческую тайну, - медленно произнес мистер Морган после недолгого раздумья. – Подождите немного.
Часовщик быстро скрылся за шторкой и исчез из виду. Уиил задумался – сейчас он узнает имя прежнего владельца, но что это ему даст? Возможно, ему удастся разыскать эту девушку и узнать прошлое часов, но это никак не приблизит его к разгадке смерти Джеймса. Но внутренний голос упорно твердил, что это не банальная борьба за наследство, что дело куда сложнее, и что стоят за смертью друга отнюдь не простые бандиты или случайный пьянчуга, которому не хватало денег на бутылку. Каким-то образом Джеймса занесло же в доки, но вот что он там делал? И не часы ли были причиной тому, что сын уважаемого политика, наследник большого состояния и пэрства один отправился ночью в рассадник преступности в Лондоне, не побоявшись никого? И то, что пропали только часы, а не бумажник, набитый деньгами, указывало на то, что целью убийцы были именно они, странные часы со сломанным механизмом. Да и не убивают докеры из револьверов, нет, не убивают. Такой огрел бы по голове, но убивать бы не стал. И еще… Джеймс, судя по всему, знал своего убийцу – инспектор Бембридж сказал, что выстрел был сделан в упор. Ох, Джеймс, Джеймс, во что же ты все-таки ввязался? Что это было, раз привело тебя на кладбище?
От мыслей его оторвал стук каблуков о паркет. Уилл стряхнул с себя оцепенение и принялся нетерпеливо наблюдать, как часовщик листает пыльные страницы книги учета двухгодичной давности и водит пальцем по чернильным строчкам в поисках нужной записи.
- Вот, - наконец, сказал мистер Морган, - можете посмотреть. Вот эта запись, за 13 сентября 1907 года.
Уилл склонился над выцветшей надписью, которая плохо читалась при тусклом освещении комнаты. Пробегая глазами описание часов с заметками обо всех царапинах и вмятинах, он вдруг понял, что нервничает – почему-то его очень волновал момент, когда ему придется узнать имя бывшей владелицы часов. Никогда не дремавшее шестое чувство, на которое он, наверно, как и все маги, слишком часто полагался в жизни, теперь подсказывало, что его ждет не самая приятная новость. Впрочем, она таковой и оказалась – неприятной, но до странности очевидной.
Что ж, мисс Ливермор, придется побеседовать с Вами еще раз.
_____________________
Примечания:
(1)Никола Тесла - физик, инженер, изобретатель в области электротехники и радиотехники. Широко известен благодаря своему научно-революционному вкладу в изучение свойств электричества и магнетизма в конце XIX — начале XX веков. Патенты и теоретические работы Теслы сформировали базис для современных устройств, работающих на переменном токе, многофазных систем и электродвигателя, позволивших совершить второй этап промышленной революции. Также он известен как сторонник гипотезы эфира.
(2) раджпуты - представители военной аристократии Индии со времен средневековья, изначально правили княжествами Раджстхана, позже - многими оболастями Индии, в том числе и во времена правления англичан.
(3) Дурга - она же Ума, Парвати, Кали, Гаури, Шакти, Дэви, одна из главных богинь индийского пантеона, мать-защитница, Махадэви, особо почитаемая военными сословиями, женщинами и аристократией.
(4) Радж - на хинди "власть, правление". Стало обычным обозначением независимости, также Сварадж.
(5) Тимур, он же Тамерлан - один из великих мировых завоевателей, сыгравший заметную роль в истории Средней Азии и Кавказа. Выдающийся полководец, эмир, потомок Чингисхана по материнской линии. Создатель крупной державы со столицей в Самарканде. Основатель династии тимуридов.
(6) К. Гельвеций
(7) часы с загадкой (лат.)