Первый год наблюдения из тени прошел невероятно успешно. Мы проанализировали существующие доступные нам документальные данные, выявили и установили слежку за перемещением ряда потенциально высокопоставленных членов ордена, получили доступ к финансовой информации. То, что мы узнали, поразило даже нас - Орден не брезговал никакой запретной деятельностью. Ближневосточные их отделения участвовали в транспортировке человеческих рабов; азиатские прикрывали торговлю органами; американские осуществляли координацию и обеление финансовых потоков, координацию связей с бизнесом подделки ценных бумаг; южноамериканские были замечены в торговых связях с крупнейшими наркокартелями; европейские прятались за проституцией и порнографией. Кроме этого, значительная часть денег растворялась в фондах аффилированных с известными коррумпированными структурами, а некоторая часть – терялась безвозвратно через такое количество посреднических организацией, что мы теряли счет. Для дальнейшего расследования и понимания нам необходимо было выйти на открытую охоту.
Большую часть своей жизни я считал себя человеком со смещенным центром моральной тяжести – я убивал людей за деньги, ломал судьбы. Я хлипко оправдывал себя лишь надеждой на то, что число людей, которым мои действия несли благо, превышало число людей, которых я заставил страдать. Но эти слепые сумасшедшие – у них ведь полностью отсутствовал этот самый моральный ограничитель. Они парили в моральной невесомости, со стороны казалось, что социальные ограничения не действовали на них вообще. Они непостижимым образом сохраняли положительный образ в глазах общественности, несмотря на то, что они были абсолютным злом. Ни с чем страшнее мы в своей жизни не сталкивались. Люди видели в них только дружелюбную улыбку и белые зубы; мы видели лишь безучастный волчий оскал. За их действиями помощи все видели искреннее благо; мы понимали, что это лишь ширма, отвлечение внимания от чего-то важного, страшного. Все обращали взор исключительно на внешний образ; никто не задавался вопросом о целях. Неясность этих целей не давали покоя нам. Все указывало на то, что теневая деятельность и извлечение прибыли из грязной стороны человечества – лишь помощь, опора в чем-то существенно более серьезном. Денежные потоки, видимые нам, не оседали на счетах - они двигались дальше, прячась от всеобщего наблюдения. Мы терялись в догадках – что могло двигать «Всевидящими»? Было ли их целью свергнуть мировые правительства, установить на земле тотальную диктатуру, просто уничтожить человечество, найти секрет вечной жизни или закрепить частную собственность за природными ресурсами и монополизировать всеобщее благо либо что-то другое - мы пока не понимали этого. Но мы собирались выяснить это как можно скорее. Кроме объективной формальной статистики – финансов, слежки, фотографий, наши официальные коллеги помогали нам различными слухами. Согласно им наши подопечные слепые могли быть причастны к глобальному росту исчезновения людей.
Мы начали готовиться к прямому контакту. Размеры группы не позволяли нам начинать войну и атаковать по всем направлениям, но мы готовили первую сфокусированную атаку. Нашей целью было проникнуть на вражескую территорию, получить какой-либо доступ к недостающим нам данным, потенциально захватить осведомителя. На наше счастье мы не были стеснены бумажными и ограничениями силовых ведомств. Мы могли и имели способности производить любые действия необходимые по нашему мнению для достижения результата. Эта завуалированная форма означала, что у нас была официальная «лицензия на убийство» и любые действия, требующиеся для ликвидации все еще неизвестной, но уже нависшей угрозы. Но в нашем деле со слепыми «Всевидящими» даже нам было страшно. Мы боялись не чего-то конкретного – мы боялись удушающей темноты неизвестности. И этот же страх придавал нам сил двигаться дальше.
Ко дню начала штурма мы обладали всей необходимой информацией, план был разработан, средства поражения готовы к использованию. Нашей целью был обветшалый, но функциональный дом изоляции душевнобольных на окраине столицы. Традиционно для слепых его охраняло небольшое, но достаточное подразделение наемников частной глобальной военной корпорации - хорошо тренированные головорезы, обеспеченные армейским снаряжением, лишённые сожаления.
Активное боевое ядро нашей группы – пять человек, пять радиопозывных, от «Альфа» до «Эпсилон», пять сверхчеловеческих талантов – готовилось к ожесточенному, но мимолетному конфликту. Наша команда была абсолютно сбалансирована – пять незаменимых ролей; пять причин сопернику сдаться без боя; пять способов доминировать в противостоянии; пять факторов победы. Я, Альфа, уже рассказывал про себя, мой талант – зрительная аппроксимация внутреннего состояния человека; через звуковые ассоциации я понимаю о человеке то, что он сам не всегда хочет знать. Бета – видит недоступные человеческому глазу детали окружения. Будь это микротрещина в древесине – необходимая точка удара для вылома двери; шероховатость на коже соперника выдающая проблемы определенного внутреннего органа, а, следовательно, еще одна необходимая точка удара; амплитуды колебания отдельных листьев позволяющие оценить поправку на ветер при выстреле. Любая самая микроскопическая, но критически важная деталь, не ускользнет от его взгляда до следующего мгновения. Гамма наш сверхчувствительный акустик – по длительности звука попадания патрона в ствол может понять величину запаса амуниции в магазине; по звуку шага узнать смещения позвоночных дисков и так понять слабости соперника; по свисту разрываемого кулаком воздуха оценить будущую траекторию наносимого удара; он слышит сердцебиение всех людей в радиусе квартала и помнит его изменение за последний час – его талант позволяет ему иметь невероятный акустический диапазон и мыслить категориями колебаний. Дельта обычно не участвует в боевых операциях, хотя присутствует с нами без единого перерыва – он обеспечивает координацию наших способностей. Называйте это телепатией или чтением и передачей мыслей на расстоянии, но он способен чувствовать наши мысли и передавать их друг другу. Нам не требуются рации, мы не ведем переговоров до тех пор, пока Дельта находится недалеко. Эпсилон - самый опасный и безумный человек среди нас. В детстве, в результате несчастного случая его прижало бетонной балкой весом в полтонны на заброшенной стройке. Обезумев от перспективы безвестной и беспомощной смерти, у Эпсилона в голове отключились все барьеры, ограничивающие физические возможности человеческого организма. Он голыми руками разбил балку, раздробив кости обеих рук – причем кости сломались не от соприкосновения с бетоном, их сокрушила сталь мышц. По крайней мере, он так рассказывает. Единственное ограничение для него – потребление энергии и необходимость отдыха. В режиме полного потенциала, как он это называет, когда он сильнее любого органического существа на Земле, быстрее и изворотливей любой формы жизни на планете – он может находиться всего десять минут, после чего ему требуется месяц на восстановление. Он наше сверхоружие, способное уничтожить любого отдельно взятого соперника, но перезаряжающееся столько, что в случае промаха неприятель, выражаясь образно, успеет родить и воспитать потомство себе в помощь и одолеть не умением, но числом. Но даже такие способности сами по себе не обеспечивали нам гарантии безоговорочной победы – мы были уязвимы к физическому воздействию, скорее всего не бессмертны; мы испытывали обычные человеческие эмоции. Все недостатки мы покрывали разумным и всесторонним планированием.
План штурма включал в себя незаметное проникновение, бесшумную ликвидацию охраняющих здание сотрудников военной корпорации, захват любых людей, не владеющих оружием, выявление потенциальных информаторов и дальнейшее дознание с применением любых методов, необходимых для получения интересующей нас информации. Мы подъехали к объекту ночью. Наши контакты в Интерполе обеспечили отсутствие сотрудников правопорядка на ближайшую ночь в радиусе нескольких кварталов. Это была только наша ночь, и мы собирались поохотиться.