Чтобы натренировать точность руки и линии, надо было много рисовать. Сначала нас «раскрепощали» в зоопарке. В окружении огромного количества любопытных отдыхающих мы, студенты, будущие художники-педагоги, рисовали птиц и зверей, изучая облик и повадки. Было интересно и, похоже, не только нам.
Однажды, я только перенесла этюдник на другое место (ох, как это было своевременно!), лев сделал метку. Мы здорово потом повеселились, потому что этот вонючий фонтан изобилия ни до кого не коснулся.
На этюды - мы ходили в парки. В Алма-Ате был красивый ресторан под названием «Аку». Рядом с открытым навесом располагался бассейн с островком посередине, в котором когда-то плавали лебеди, которые и были визитной карточкой этого ресторана до ужасной варварской истории: лебедей убили. Но бассейн, с плакучими ивами на островке, продолжал украшать город.
С Малаховой Олей (эта подружка в юности у меня была самая компанейская) мы всё время попадали в какие-то приключения, или это они, приключения, нас находили.
Очень долго, передвигаясь с этюдниками, в тот день мы искали интересный ракурс, чтобы вошёл и ресторан, и достаточно глубокий бассейн с островком. Воды в бассейне было много, но склонившись с борта можно было коснуться её лишь кончиками пальцев. Возможно, архитекторы спланировали высокие борты, отделяющие от воды при строительстве, чтобы народ не купался.
На островке сидела собака, которая время от времени делала с возможного расстояния разбег и старалась прыгнуть как можно дальше. Но вылезти на сушу из-за высоты борта водоёма для собаки было не реально. Уставшая, она вновь подплывала к островку, забиралась на него, разгонялась и снова прыгала. Собака так часто делала эти заходы, что я решила вмешаться. Оля по росту была значительно ниже меня и помочь в этой ситуации собаке не смогла бы физически.
Я отправилась на помощь. Когда собака подплыла поближе, я, исхитрившись и вытянувшись до предела, стала хватать её за лапы. До холки было не дотянуться. Измученное рыжее существо испугалось и поплыло обратно.
Мы с Олей вновь занялись творческой работой но, так как я рисовала островок, остаться равнодушной не могла, и вновь отправилась на спасение утопающего.
На этот раз мне удалось схватить собаку за холку и изо всех сил вытянуть это несчастное, мокрое, но жутко тяжёлое животное. Получилось! И, хоть и руки об камни немного содрала, от осознания свершившегося факта помощи душа ликовала. Оля потом долго хохотала. Я, говорит, думала, что собака тебя перетянет, и мне придётся спасать вас обеих.
Собака, сразу-то, убежала, но, уже высохшая, вернулась. Видимо посмотреть, в каком месте она плавала. К счастью, не окунулась. Но стало страшно, что сработает выработанный рефлекс. Похоже, собака поняла, что я, со своими содранными конечностями, сняла с себя ответственность за последствия.
Через некоторое время из ресторана к нам подошла женщина.
- Рисуете?
- Рисуем.
- Собачку нашу нарисуйте! Она тут плавает.
- Где? - я от неожиданности подскочила с раскладного стульчика. – Как, опять?
- Да. Уж четвёртые сутки. Тут её спасать пытались, а она на всех рычит.
- Да вытащила я её уже, - говорю.
Женщина посмотрела на меня с таким восхищением и благодарностью, как будто я сделала что-либо ей лично, и побежала, по её словам, «рассказывать девчонкам».
Экскурсий мы ждать не стали. А то всякие там корреспонденты, журналисты... Ушли с осознанием собственного достоинства и выполненного долга.
Как же это приятно, осознавать, когда именно тебя ждут! Час, день, или четвёртые сутки... Обидно было только из-за зрителей. Видно интересная, забавная и захватывающая была сцена, потому что двое юношей, сидящие на скамейке неподалёку, внимательно наблюдая за происходящим, весело смеялись, будто смотрели захватывающую кинокомедию.
Сколько себя помню, животные с нами жили всегда. Однажды появилась чёрная кудрявая собака по кличке «Кукла». Её привела бабушка. Папа тогда сказал, что он хоть и молод, ему тогда не было сорока пяти, но не на столько, чтобы гулять с куклами. А когда бабушку на прогулке назвали дамой с собачкой, она обиделась, и Кукле быстро нашли других хозяев.
Одно время у нас жил кот Тарас. Мама просто изводила себя полу-ручной стиркой, таская в микро санузел из кладовки круглую стиральную машинку с резиновыми катушками для ручного отжима, а та – дрожала и прыгала, изрыгая от старания и предельной натуги обильные растущие облака мыльной пены.
Мама по нескольку раз в крохотной ванной выполаскивала еженедельно семь комплектов отбеленного белья, затем погружала его в раствор для накрахмаливания. Да ладно бы только белья! Она так же часто стирала белые льняные покрывала, а их, свежие, хрустящие, тёпленькие от утюга, очень полюбил кот, чтобы творить на них свои важные дела. Мама ругалась, и тут же перестирывала. А однажды кот был застигнут в момент преступления братом Юрой, и Тарас моментально, с ускорением, вылетел из окна второго этажа в сторону дубовой аллеи в свою новую жизнь.
Я лично отреклась от живых существ только однажды. Уже не вспомню, кто их принёс, но, размещённые в аквариуме, в зале махонькой хрущёвки, у нас проживали пара обжорливых хомячков. Папа назвал их Мишкой и Машкой. Грызуны ждали приплода. А когда малютки появились на свет, были съедены производителями. С той поры для меня этого вида млекопитающих типа хордовых не существует.
АМ.
(Отрывок из повести)