Раннее утро, до рассвета еще несколько минут. Удивительное чувство. Я никогда не просыпалась так рано. Но сегодня я открыла глаза и почувствовала в теле необычайную легкость и бодрость. Голова была свежей и ясной, как воздух в первый день зимы. Захотелось вскочить с кровать и отчаянно потянуться.
Но вместо этого я упала от резкого удара в спину.
Все тело пронзила боль. Она ослепила яркой белой вспышкой, обожгла глаза и гортань. Во рту пересохло, в желудке ёкнуло и смешалось. На холодный пол рухнула прямо ничком, но почти сразу мышцы свело судорогой. Тело самопроизвольно сжалось в позе эмбриона. Первая волна боли, страшная в своей внезапности, схлынула.
Вторая не заставила себя ждать, но в этот раз боль конкретизировалась. Теперь я отчетливо чувствовала ее в спине. Под кожей что-то шевелилось, рвалось наружу, продираясь сквозь мышцы. Все еще сжатая в комок, я попробовала откинуться на спину — «прижать» боль к полу, но вместо этого получила еще один толчок, который буквально подкинул меня и перевернул на живот. Меня тошнило, в глазах заплясали черти… Мир накрыла темная пелена.
Когда я очнулась от небытия, показалось, что тело стало болеть меньше. Хотя, может статься, что тело просто притерпелось к боли. Я лежала лицом вниз, пожав ноги к животу. Щекой ощутила на полу нечто теплое, липкое… даже думать не хотелось, что это может быть… Но я преодолела себя. С трудом оторвала плотно прижатые к груди запястья, потом оторвала локти от боков и уперлась ими в пол… Боль пронзила с новой силой, но я удержалась в сознании, а главное смогла разжать сведенные конвульсией пальцы рук и пошевелить ими. Мышцы тяжелели и горели – артерии стремительно наполнялись кровью…
Я осторожно откинулась на бок, повела ладонью по луже и поднесла к глазам… господи, я онемела от страха — это тоже была кровь, моя кровь. Больше здесь истекать кровью некому. Насколько смогла, осмотрела себя — впереди одежда более чистая, чем с боков, а еще рассмотрела на предплечьях кровавые подтеки… значит рана на спине.
Попытка поднять не увенчалась успехом, кричать тоже не могла — в глотке было сухо, как в Каракумах. Меня стошнило. Я отползла от зловонной лужи лишь на пару шагов, когда очередной приступ заставил меня закружиться на грани яви и нави. Я судорожно вздохнула. Инстинктивно вжала голову в плечи — но не получилось! Что-то твердое, мокрое и теплое уперлось в шею и поползло выше по голове — аккуратно с боков, задело уши…
В бессилии я обмякла. Боль утихла также внезапно, как появилась. Остались лишь спазмы в ноющих мышцах. Зато крови стало заметно больше – она толчками выходила из ран на спине. Теперь у меня были запачканы и шея, и грудь. Что-то подсказывало, что боль отступила не спроста. Затылком я попробовала нащупать то, что выступило у меня за спиной: вытянула шею, ощупывая затылком твердыню, втянула… повернула голову налево… затем направо. Что-то определенно оказывало небольшое сопротивление, когда я двигала шеей вниз, что-то шелковистое, но жесткое. При каждом движении вспыхивала боль, но я смогла ее контролировать: если плавно, то не так уж было и худо.
Нужно было на что-то решаться. И я стиснула зубы. А затем напрягла мышцы спины в полную силу. Что тут началось! Спина загорелась огнем, кожа лопалась от плеч до пояса, в ушах стояла дикая какофония от шума крови, из глаз брызнули слезы, все тело передернуло в судороге… но я не расслаблялась, я знала только одно — что хочу покончить с болью, и видела единственный путь к своей цели — ощутить боль во всей ее полноте!..
Нечто, что вырывалось прямо из моей спины, освобождаясь несло облегчение, и нескончаемую боль, и… мрак… я снова потеряла сознание.
Открыть глаза получилось далеко не с первого раза. Горло горело огнем, спина ныла, меня трясло мелкой дрожью, но я была жива, а главное — боль отступила. Лежа на спине, я думала, что следует предпринять далее. Приторный, ржавый запах крови стоял в носу… и не только он… Руки в этот раз прилипли не к телу, а к полу… Тонкие корочки подсохшей крови уже успели потрескаться и осыпались с кожи при каждом движении. За окном стояли сизые сумерки. Первое, что я сделала — это дождалась, пока рот полностью заполнится слюной и только потом судорожно сглотнула. Глубоко вздохнула. Грудная клетка отозвалась ноющей болью, но не острой и не зашкаливающей, как прежде.
Преодолевая себя, подняла руки. Ощупала пол вокруг себя — столько крови я могла себе представить только в кино. Спину нещадно саднило. Я поскорее раскинула руки крестом и вздрогнула. Мне стало страшно, истерика вот-вот грозила захватить все мое существо, но резкий вдох и последовавший за ним острый укол в спине сбили паническую атаку.
Вернулась способность к трезвому анализу ситуации: было необходимо понять, почему руки упали не на прохладный пол, как я рассчитывала, а на нечто упругое и шелковистое. Удар падающих рук отозвался непонятным сокращением мышц, и нечто подо мной вздрогнуло так, если бы я проснулась от падения во сне. Челюсти непроизвольно сжались. Я вновь выждала момент, когда удастся смочить горло слюной и только когда сглотнула, перевернула кисти ладонями вниз и провела по тому неизвестному, что было подо мной.
Неожиданно я почувствовала, что оно живое. Более того — оно это я. Все во мне отозвалось, будто я гладила свой живот или лицо… Дыхание сбилось, голова закружилась, меня передёрнуло… и подо мной передернулось тоже… Мне было страшно, но что мне оставалось делать? Сделала самое разумное, что пришло в голову: попробовала пошевелить своим новым органом. Я почувствовала, что могу управлять им — согнула новые мышцы, за тем разогнула. Спина вопила при малейшем напряжении, но я вынесла и это.
В глазах все еще кружилось и прыгало, извивалось, билось в виски — смотреть я просто физически не могла, да и желудок прыгал всякий раз, когда перед глазами начиналось мельтешение. Я вновь опустила руку на предполагаемый пол. И попыталась детально исследовать то, что было подо мной. Первый шок отошел, и я испытала второй… хотя нет, это был не шок, а безграничное удивление… под моими пальцами абсолютно отчетливо проступали суставы, мощные мускулы и шелковые, хотя и изрядно пропитанный кровью… перья…
Крылья… Впору было потерять сознание, но разум вопил во всю глотку, не давая покоя истерзанному телу: за что? кто посмел? кто распорядился? по какому праву? почему мне? для чего?
Я сосредоточилась и не без напряжения подобрала крылья поближе к себе. Превозмогая тошноту, перевернулась на живот. Подтянула колени к груди, уперлась головой в пол и медленно, очень медленно, напрягая все тело, села. В черепной коробке поднялось цунами — казалось, все мировые воды задались целью разбить мои виски, разметать на куски мысли, утопить мою волю. Пришлось воздержаться от незамедлительного продолжения движения. Слабость тянула тело вниз, чтобы лечь и немедленно заснуть, прекратить эту безумную пытку. Но нельзя. Шум утих, глаза болели меньше.
Подумалось, что сейчас самое время вернуть себе зрение. Осторожно открыла глаза — да, понемногу мир стал приобретать свои естественные очертания, хаоса в комнате становилось все меньше. Повернула голову налево, направо, потянула мышцы шеи. Какое-то мое неловкое движение привело в действие крылья и они с шумом распахнулись! Это отняло много сил и я едва успела ткнуться в пол онемевшими ладонями. В глазах опять всё поплыло, но уже через минуту прекратилось. На лбу выступила испарина — крылья оказались в полтора раза длиннее рук, а их ширины хватало, чтобы укрыть мое тело от колен до плеч… как же оно так вымахало внутри меня…
Сколько времени я потратила на то, чтобы добраться до ванной, я не знаю. Тело обильно покрылось испариной. Содержимое желудка так и не смогло удержаться внутри — выплеснулось по дороге. Меня шатало из стороны в сторону, я то и дело «выстреливала» то одним, то другим крылом, что-то сбивала или больно ударялась костяшками суставов о стены. Но ущерб нанесенный квартире меня сейчас волновал меньше всего на свете.
Зеркало, наконец-то. Масштабы катастрофы поражали — рубашка насквозь пропиталась кровью… хотя это было совершенно не важно, потому что на мне она держалась только за счет рукавов. На плечах не осталось даже лохмотьев, а на месте нежной кожи бугрились ужасные рубцы, сочащиеся сукровицей. Раны затягивались. И очень быстро. В этом, конечно, были свои плюсы — я не истекла кровью, я не умерла…
А значит буду жить!..