Заложники иллюзий

Глава 1.

I.

К чему приводят мечты? Всё зависит от человека. Можно наслаждаться моментом их осуществления наяву, а можно заблудиться в своём разуме и не найти обратной дороги.

— Я их просто обожаю! Они такие лапочки!
— Это самая лучшая рок-группа!

Фанатизм не приводит ни к чему хорошему. Фанатизм к музыке, к песням, которые исполняют музыкальные группы равнозначно религиозной секте, куда легче всего заманить подростка. Ведь именно в подростковом возрасте мы больше всего переживаем, наши эмоции сложно контролировать. Но в религиозную секту попадает не каждый, а вот в музыкальную почти все. Подросток задаёт себе вопрос: «Кто я? Какое моё место в жизни?» и ищет ответ.

— Я хочу его! Я бы с ним такое сотворила!
— Я тоже!!! Я тоже!
— Да кто его не хочет...
— Билл — самый классный и красивый! Я люблю тебя, Билл! — глаза блестели, зрачки становились всё больше и больше, и маленькая слезинка катилась по щеке каждой присутствующей девушки.
— Билл — ты самый клёвый человек во Вселенной!!! Я обожаю тебя! — девушки слегка отталкивали друг друга, чтобы ближе припасть к экрану компьютера, где менялись фотографии вокалиста любимой группы.
Тори тихо сидела и наблюдала за происходящим. У неё были свои собственные мысли, и она не хотела ими делиться. Только легкая улыбка мелькала на устах.
— Тори, а какие у тебя фантазии с вокалистом группы? — перевели внимание девчонки.
— Я... я не знаю... как-то не думала, — растерялась Тори.
Тори никогда не понимала как можно рассказывать о своих потаённых чувствах. В группе фанатов к ней относились настороженно, но прощали скрытность. Тори прекрасно рисовала, и основными заказами были портреты участников обожаемой группы в притирочку со своим изображением. Ну, разве это не стоило того, чтобы терпеть её?
— Да ладно, не думала, так мы и поверили, правда, девочки?! — переглянувшись, они одарили друг друга улыбками.
— Не стесняйся. Ведь мы же открыто говорим о своих желаниях.
Тори была в замешательстве, но тут её спас телефонный звонок. Она спешно достала телефон из сумки, на дисплее которого высветилось «мама», и отошла в конец комнаты. Через несколько секунд Тори вернулась к девочкам и сказала, что ей нужно идти домой. Никто не возражал и, к счастью Тори, не вспомнил о прерванном разговоре. Она повернулась к выходу, закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Как прекрасно, что никто не залез ей в душу.

Тори пришла домой и быстро промчалась в свою комнату мимо семьи, наслаждавшейся просмотром телевизора. Личная комната человека — отражение его мирка. Комната Тори была увешена множеством плакатов любимой группы и своими рисунками, за сюжеты которых ей иногда давали звание чокнутой и повёрнутой.

Наша семья должна защищать нас и принимать своих детей такими, какие они есть, видеть, что они особенные и оберегать, а порой спасать их легко ранимые души. Чаще всего родители... нет, они не отвергают детей, просто им чужды эти переживания, для них — это всего лишь мелочи жизни по сравнению с жестокой реальностью. Именно это и подталкивает подростков найти себе подобных, кто поймёт их переживания. Всё начинается с музыки. В текстах песен мы находим знакомую нам боль и разделяем её вместе с объединившимися фанатами. Потом, влюбляемся в трогательных вокалистов, которые, якобы, поют именно тебе и о тебе. Мы стараемся жить как они - одеваться, пить, есть, то, что они, употреблять их любимые словечки и фразы, любить то, что любят они, копировать жесты. Становимся клонами, теряем индивидуальность. Стираем себя из этого мира, поедаем изнутри своими мечтами и желаниями.
Что касается обожаемой Тори и её подругами-фанатками музыки, то она относится к стилю Эмо. Именно тексты песен этого стиля рвут наши души на части и толкают в пропасть. Именно в них подросток пытается найти утешение. Спокойный вокал, переходящий на крик, который хочется издать каждому, когда невмоготу сдерживать свои эмоции.

Тори, войдя в комнату, привычно нажала кнопку «play» музыкального центра, и из колонок начала разноситься музыка группы LetoH KiO, её любимой группы. Возраст музыкантов являлся таким же, как и их многочисленных фанатов — 17-18 лет. И чтобы не обвинить девушек, слушающих музыкальные произведения этого ансамбля, в нетрадиционной ориентации, следует отметить, что все участники коллектива — парни.


— Опять врубила эту муть?! — произнёс вошедший в комнату старший брат Тори.
— Дэн, выйди! Ты ничего не понимаешь! — злость, вот что сопровождает человека замкнувшегося в себе.
— Я понимаю лишь одно — ты дура! — ехидно улыбнувшись, брат взял журнал и удалился.
— Я не дура… — обхватив свои колени руками и сидя посреди кровати, тихо произнесла Тори, — Я просто люблю его, — ещё тише сказала она и кинула взгляд на приклеенный скотчем к стене плакат с изображением вокалиста.
Иногда у фанатов одной группы рождается зависть друг к другу. Ну, например, если повадки одного больше похожи на повадки музыкантов, больше сходств во внешности и прочее, нюансов много. Некоторые фанаты группы LetoH KiO завидовали и Тори. Мало того, что она родилась в один год с их обожаемым вокалистом, их дни рождения были в один день. Обычный человек скажет: «Чему тут завидовать? Множество людей справляют дни рождения в один день!» Но для фанатов, живущих любимой группой, это ещё один шаг приблизиться к своему кумиру.

II.
«Выход в мир»

Как человек выделяет себя из толпы? Чтобы на тебя обратили внимание, не заговаривая с тобой, ты выражаешь себя в одежде. Твой собственный стиль — твоя индивидуальность! Мы меняемся под воздействием моды, которая то возвращается из глубины веков, то совершенно шокирует нас своей новизной. Что же касается стиля эмо, то он привлекает даже тех, кто отвергает его в музыке. Порой мы невольно, незаметно для себя вносим в свой стиль эмо-традиции. Разве не многие из нас любят джинсы тёмных цветов и обтягивающие майки, футболки с изображениями героев мультиков, или плотно сидящие олимпийки. А свитера в ромбик с v-образным вырезом? Долой мешковатые вещи! Ну что? Это на вас похоже? Вы тоже часть стиля эмо! Если хотите, можете отрицать, но в одном вы со мной согласитесь — это удобно! Особенно удобна обувь — кеды. В такой обуви можно идти куда угодно, за исключением деловых встреч. Ходи сколько угодно и твои ноги не устанут в отличие от каблучков. Всё это сближает вас со стилем эмо. Но если коснуться макияжа, причёски, аксессуаров — вот по каким отличиям в толпе мы выделим человека и скажем: «Ты - эмо».

Тори взяла карандаш для нанесения макияжа и несколько раз усердно провела им по нижнему веку, оставляя насыщенный чёрный цвет. Одной подводкой глаз не обошлось. Чёрные тени легли на верхние веки, а до бровей тянулся ярко-розовый цвет, акцент которого виднелся и у чёрной подводки нижнего века. Яркий макияж глаз просто выстреливал из бледного, вымученного лица. Сняв с головы ободок, чёрные пряди волос длинной и косой чёлки прикрыли печальный взгляд, а взъерошенные сзади волосы лоснились от переизбытка укладочных средств. Красить ногти на руках чёрным цветом, Тори не хватало смелости. Если всё же дело до этого доходило, то весь день она пыталась поджать пальцы и спрятать их в рукава. Но и без этого Тори полностью соответствовала этой субкультуре. Так и начиналось каждое утро будничного дня перед отправлением в школу, в школу, где её никто не понимал, и так хотелось быстрее закончить обучение. Оставался год, один учебный год и, как казалось, наступит новая жизнь.
Тори закинула в большую мешковатую сумку тетрадки и учебники, перекинула её через плечо и, цепляясь  многочисленными значками за дверные косяки, издавая щёлканье, она пробежала мимо родителей, лишь крикнув: «Я пошла!», - и хлопнула дверью. Старший брат, вновь пронаблюдав картину промелькнувшего бледного, измученного, одетого во всё чёрное, как тень, создания, промолвил: «Ей нужен психиатр. Она чокнутая! Показав одни только картины, что она рисует, её сразу заберут в психушку!» Родители старались не предавать этому большого значения, утешая своё волнение трудным возрастом, который вскоре, пройдёт.
Как тяжело смотреть, когда умирает твоё дитя. Что страшнее для родителей — физическая или психологическая смерть ребёнка? Он может умереть физически, но даже в последние минуты своей жизни, будет помнить о семье и любить её. Психологическая смерть, когда ребёнок жив, здоров физически, но не воспринимает родителей, ненавидит их, отвергает. Душа разрывается на части, когда ваш ребёнок, приходя домой, запирается в комнате и не пускает родных в свой мир, не делится печалями и радостями. Родителям некого обнять, поцеловать, некому отдать свою любовь и ласку. В ответ, мы, родители, получаем ругательные слова, крики «оставьте меня в покое!», ненависть, злость. Особенно тяжело тем, у кого это единственный ребёнок, опора, надежда, кто угасает на их глазах. Здесь не передать, не описать переживания старших. Рядом живёт маленький, милый человечек — в одном доме, в одной квартире, но в разных мирах. Мы столько лет растим наших детей, чтобы в один миг потерять их. Начинаем винить себя, начинаем ненавидеть тех людей, кто является кумирами детей, из-за кого они бьются в агонии на концертах, а те получают за это деньги.

Тори дойти до школы могла пешком. Медленным, спокойным шагом это занимало минут пятнадцать. Но быстрый шаг и, закрывающая глаза длинная чёлка, что не давала окинуть взглядом окружающий мир, полюбоваться им, доставлял в школу за семь минут.
Школа — это самая трудная пора. Твоё ущемление может длиться на протяжении всего обучения, если ты не сможешь за себя постоять. Тори была единственной в классе, кто полностью соответствовал стилю эмо. Ещё несколько девушек слушали музыку этого стиля, но во внешнем облике старались отходить от своих предпочтений, иначе трудно выжить среди множества одноклассников, мечтающих унизить тебя не только в чужих, но и в своих глазах. Тори считала их трусами. Если вам нравится эмо, так будьте ими! Но потом поняла, что нравится и есть — разные вещи. Им нравится стиль эмо, но это не их сущность. Тори от общения с этими несостоявшимися личностями не убегала. Сложно быть совсем одной, а так хоть с кем-то перекинуться словечком. К тому же, они уважали Тори за смелость открыто выражать себя, но прятались по углам, как только ей предстояло услышать унижающую шутку в свою сторону. Она никогда не кидалась в драку и не начинала ругаться в ответ, а лишь кидала злобный, полный ненависти взгляд из подлобья, чем давала понять, что ожидать от неё можно всего. Помимо шуток, любимым делом каждого было толкнуть одноклассницу плечом в школьном коридоре. Однажды, Тори так сильно толкнули, когда она проходила мимо стеклянной двери, что оно рассыпалось вдребезги. Она не пострадала, лишь немного испугалась и убежала с чуть проступившими на глазах слезинками домой.

III.
«Часто так бывает…»

Дома Тори никто не ждал, нет, не в смысле, что всем было на неё наплевать, а просто никого не было дома. Она была этому несказанно рада. Наконец, одиночество ограничится не только её комнатой. Тори как всегда включила запиленный диск любимой группы, но не на той громкости, что запирала звуки в стенах одной комнатушки, а добавила ещё несколько единиц так, что музыка отлично слышалась во всей квартире. Немного послонявшись, она легла на пол, устремив взгляд в потолок. О чём она грезила? О любви.… О любви к вокалисту, кричащей из колонок группы. Она лелеяла возможные варианты их неожиданной романтической встречи. Одним, из которых, была встреча на концерте группы. Как она пробивается за кулисы, сталкивается с ним лицом к лицу и он влюбляется в неё с первого взгляда. Она знает, что он её больше никуда от себя не отпустит. Представляет, как он обнимает, она чувствует его дыхание и тепло тела, которое передаётся ей. С закрытых глаз Тори покатилась по щеке слезинка счастья. Да, это будет, это случится, не может быть иначе! Тори так закружилась в своих фантазиях, что резко оборванная музыка, вернула её в реальный мир, и наполнило сердце злостью.

Дэн на протяжении пяти минут звонил, долбил в дверь, но ему никто не открывал. В конце концов, он скинул тяжёлые сумки, ручки которых впивались и резали ладони, и достал из кармана ключи. Уже стоя за дверью, он слышал разрывающие вопли вокалиста и набирался злости. Когда Дэн открыл дверь, ему показалось, что куча нот обрушалась на него и чуть не сбила с ног. Он занёс сумки и кинулся в комнату Тори, где окончил эту сумасшедшую дискотеку зомби, выдернув за шнур штепсель.
— Ден, что ты делаешь?! — возразила Тори.
— Я целых пять минут долбил в дверь, у меня тяжеленные сумки… и хватит называть меня «Ден» —  это для друзей! А я твой брат, и зовут меня Денис! Запомни — Де-нис.
— Да пошёл ты, Ден, - она увидела раздражение в глазах брата, и добавила — Ден, Ден, Ден, Ден…, — громко повторяла Тори, пока в плечо не последовал удар, и она рухнула на кровать.
— Сучка, больная, — развернувшись к выходу, уже спокойнее произнёс брат.
Тори елозила ногами по кровати, унимая боль и подминая под себя атласный розовый плед.

Для чего молодые люди берут себе так называемые «ники»? В Интернете,  порой, очень легко выделить фанатов групп. Часто люди к своему имени подставляют фамилию кумира. Для чего? Для одних — способ показать свою приверженность, для других — скрытое желание и надежда, что когда-нибудь она станет реальностью. Фанаты зарубежных групп заменяют свои имена иностранными, думая: «Такое звучание «круче»!» Мы не понимаем, что тем самым теряем культуру страны. Но с этим ещё можно смириться. Наши молодые люди теряют в первую очередь себя — своё «Я». Зачем вы берете  уже прославленные фамилии, а не стараетесь дать узнать людям о своей?!

Что же касается брата Тори — Дэна — его имя не от фанатизма, а просто так короче и проще называть его друзьям. Ведь порой мы коверкаем наши имена на те, что ближе по духу. Он был на три года старше Тори и уже учился в институте. Обычный парень, таких  много. Казалось, что ему чужды мечты и внутренние переживания. С ним нельзя поговорить о чём-то высоком, духовном, нельзя рассказать о своих чувствах, потому что тут же будешь осмеян и сравним с ненормальным. Поэтому в нём Тори не находила друга, а тем более брата, но всё же любила его. Лишь иногда, когда Тори вылазила из своего мирка и спускалась на грешную землю, они разговаривали. В основном говорил Дэн, рассказывал о наболевшем и, когда сестра пыталась поддержать его своими философскими рассуждениями, минуты радостного общения заканчивались. Дэн начинал с усмешкой и издёвкой возмущаться и всё заканчивалось скандалом, а порой дело доходило и до драки. Клубы, выпивка, девушки — вот, что являлось предпочтением Дэна. А Тори нужно было только уединение, созданный ею мирок. У брата были и положительные стороны — он любил спорт, но порой выпивка и занятия спортом  – не совместимые вещи.

Тори поправила растёкшийся макияж и отправилась на очередное собрание фанатов группы LetoH KiO. Сегодня ей не хотелось никуда идти, но эта ссора с братом…и к тому же нужно было отдать очередной портрет фанатке.


IV.
«Как в секте»

Солнце уже садилось…

Сбор фанатов группы проходил в первую субботу месяца. Члены клуба, поочереди, предоставляли для сбора свой дом. Там они обсуждали скаченный в Интернете свежий материал о группе: статьи, фотографии, видео, с радостью заглатывали всё новые и новые сплетни и обсуждали их. Но каждая вечеринка заканчивалась одинаково — рассказами о своих сексуальных фантазиях с участниками группы. Тори это не нравилось. Она ходила в этот клуб лишь из-за того, что можно послушать музыку любимой группы и никто её не освистает, а если в день вечеринки родителей не будет дома, то и выпить, покурить, попеть песни.
Тори не любили не только из-за скрытности, но и за то, что она никогда не предоставляла свою квартиру для пристанища фанатов. Нет, не только потому, что её семья не переносила этот неофициальный фан-клуб, Тори не хотелось пускать их в свою комнату, комнату, насыщенную её болью и переживаниями, а потом, к тому же, убирать оставленный бардак.

— Привет, Тори! — сказали почти хором уже собравшиеся девушки.
— Привет, — окинув беглым взглядом, ответила она и села позади всех собравшихся, дабы не мешать уже начатому чтению новостей о группе.

Глава 2.

«Где мои носки?...Ах, вот они! Спасибо, Чарли», — он спешно надел носки, неряшливо накинул пальто и, перекинув через плечо сумку с фотоаппаратом, выбежал из квартиры, громко захлопнув за собой дверь.
Всё вокруг было серым — однообразные дома не выражали никакой радости, в отличие от ярких деревьев, ещё не сбросивших листву. Каждый порыв ветра уносил с собой красные, желтые, оранжевые бусы, поднимал их вверх и закручивал в прекрасном танце. Он поднял голову к небу. Оно было усеяно серыми облаками, зажимающими между собой лучи солнца. Милая улыбка расплылась на его лице. Наслаждение прервал громкий, режущий слух сигнал автомобиля. Он встрепенулся, глянул на часы и глаза стали жадно искать нужный транспорт.
«Я опаздываю! Я снова опаздываю», — крутилось в его голове как заевшая пластинка.

— Вы снова опоздали и пропустили очередное совещание! Я не припоминаю ни дня, когда бы вы явились на работу вовремя!
— Я исправлюсь — произнеся эти слова, он понял, что совершил глупость.
— Константин, вы уволены — с уже более спокойной интонацией произнёс главный редактор.
— Нет, прошу вас! Дайте мне последний шанс! — умоляюще произнёс он, понимая, что ниточка, за которую он держался на этой работе, неизбежно рвётся.
Начальник не хотел его увольнять. Несмотря на расхлябанность, Костя был хорошим работником. Его фотографии в журнале были всегда наилучшего качества и приковывали взгляд.

- Вы это точно решили? – потупив свой взгляд в пошарканный паркетный пол коричневого цвета, произнёс Костя.
- Нет.

I.
«Случайная встреча»

— Чарли, ну как тебе квартирка?! — подбадривающим голосом прокричал Костя, пулей залетевшему в дверь квартиры, псу. Чарли метался по маленьким, да что маленьким, крохотным комнаткам, и звонко лаял, повиливая рыжим хвостом. Потом подбежал к своему хозяину и, встав на задние лапы, начал радостно переминаться передними лапами на его груди. Костя, сидя на сумках, окинул взглядом новое пристанище, и, переведя взгляд на пса, чьи глаза светились от счастья, стал медленно почёсывать его за ухом.
— Новый город, новая квартира… новая жизнь, — Костя подмигнул лежащему рядом псу.

— Да что ж это за замок?! — нервно теребя ключ в замочной скважине, громко произнёс Костя. Он упёрся головой в дверь, тяжело вздохнул и перевёл взгляд в сторону лестницы, где, чуть замедлив шаг от лёгкого испуга, поднимались молодые люди.
— Ой, извините. Вы не подумайте, я не вор. Я недавно въехал в эту квартиру, а замок поменять, ещё не успел, — начал оправдываться и успокаивать людей Костя.
— Значит, вы наш новый сосед. И это у вас, наверное, собака?
— Да, у меня есть пёс — Чарли, — Костя мило улыбнулся, но потом улыбка спала, — А что?
— Нет, нет, ничего. Просто, иногда, я стал слышать лай. У старых соседей нет собак… —последовало недолгое молчание, — Меня зовут Денис — для друзей просто «Ден», —
он поставил ударение на слово «друзей», при этом, бросив грозный взгляд на Тори, — А это моя сестра Вика, ну или, как она там любит себя называть «Тори».
— Очень приятно. А я Костя, он сначала пожал руку Дэна, а потом одарил взглядом его сестру, но не увидел взаимности с ее стороны. Тори отвела взгляд в окно и немного прищурила глаза от слепящего солнца.
— Не обращай на неё внимание. Она…, — Денис состроил гримасу, повертев пальцем у виска, тем самым, дав понять своё отношение к сестре.
Костя пропустил их к соседней двери, пристально наблюдая за Тори, которая, открыв входную дверь, получила хороший толчок в спину от брата. Костя снова переключил внимание на неподдающейся замок.
— Ну, давай! — задрав голову вверх, произнёс он и услышал щелчок с повернувшимся в замке ключом. Дверь со скрипом открылась, и он услышал цокот приближающихся лап.
— Чарли! — слышался удаляющийся за дверью голос Кости. Тори стояла на носочках, припавши к дверному глазку — в полной темноте, где слышалось её сопение. После того как дверь нового соседа захлопнулась. Она встала на полные ступни и отвернулась от глазка.
— Что ты тут стоишь? — брат оттолкнул Тори, глянул в глазок, но никого не увидел, — Вот больная!
Тори, как тень, пробежала в свою комнату и погромче включила любимую музыку.

II.
«Мечты сбываются»

Косте было двадцать три. Фотосъемка — это его жизнь. С самого детства ему попадались различные фотопринадлежности, которые он подолгу пристально рассматривал. «Зенит» — великолепный, лучший во все времена плёночный фотоаппарат! Косте нравилось с ним возиться: настраивать, самому проявлять плёнки,  печатать фотографии. Он заканчивал институт совершенно не по своему призванию. Как же часто люди запихивают в себя чужеродную информацию. Мы вычеркиваем из жизни время для совершенствования любимого мастерства, и убиваем его на знания профессии, по которой не будем никогда работать. Зачем? Иногда, за нас решают наши родители. Тебя запихивают на специальность, и, якобы познав ее, ты станешь зарабатывать кучу денег. А моя жизнь? Тогда каждый день я буду ходить на работу со стеклянными бездушными глазами, и существовать в сером мире.
Костя мечтал уехать из маленького городишки, оторваться от всех, начать новую жизнь. Через Интернет он разослал свои работы в довольно приличные издания. Ведь нельзя ехать просто в никуда, не подготовив себе хоть какой-то клочок земли?

Прошло немало времени, когда он получил ответ на одно из своих многочисленных писем. Издание, предложившее место фотокорреспондента, только начинало вставать на ноги и укреплять свои позиции на рынке, и ему требовались хорошие специалисты, кто будет работать за ещё не очень большую плату. Одним словом — начинающие и чертовски талантливые.
Фотографов сейчас много, но мало чьи работы останавливают внимание зрителя. В эти минуты у человека в голове мелькает множество мыслей. Снимок, хороший снимок, должен заставить зрителя задуматься. «О чём?» — спросите вы. Любая  деталь фотографии, должна быть близка каждому. Этот кадр — только для тебя. В этом заключается великое искусство.

Костя не думая, покидал вещи в чемодан, попрощался с семьёй, и отправился на встречу мечте. Он был безумно рад! Ведь долгое время представлял, как получит предложение работы и поменяет свою жизнь. Вот именно — поменяет — страх перед неизвестным. В голове крутилась лишь одна мысль: «Получится ли? Смогу ли я?» Человек, если в твоей голове стали рождаться такие мысли, то гони их прочь, не давай им долго задерживаться. Иначе, они неизбежно сожрут и расточат всё твоё будущее.

— Ну, как тебе квартирка, Чарли?
Верный друг Чарли. Этот пес не смог отпустить своего хозяина одного. Еще собирая чемодан, Чарли старался вести себя мирно и угождать. Пес хватал зубами с полок вещи и отдавал в руки Косте, а тот лишь сожалеюще смотрел на пса и ласково трепал его за ухо.
— Прости, дружочек, но я даже не знаю как тебя брать с собой. Вдвоем нам будет труднее. Да и хозяева квартиры были рады, что я заселяюсь без домашних любимцев.
Чарли все ближе и ближе подползал к хозяину, глубоко вздыхал, зарывался носом в одежду и переодически поднимал грустный взгляд, проверяя реакцию Кости.
Они стояли на пероне, ожидая прибытия поезда. Родственники давали кучу наставлений, но они пролетали мимо сознания Кости, мечтательно погруженное в новую жизнь. Рядом, на поводке и наморднике, гордо и довольно воссидал Чарли.
— Только потом не жалуйся. Сам напросился — строго сказал хозяин, а пес радостно повиливал хвостом и, казалось, по-собачьи, довольно улыбался.
 
Не успев устроиться, Костя помчался на работу. Но даже на своё собеседование он умудрился опоздать. Внимание на это сильно не обратили, но насторожились, и не случайно.
Утвердив его кандидатуру, каждый день приходилось видеть опаздывающего и всё время спешащего человека. Он пролетал тенью мимо сотрудников и не успевал ни с кем поздороваться.
Журнал был рассчитан на разную аудиторию. Журналисты писали от интересных грамотных до самых простых и лёгких для восприятия статей. Плюс удачные кадры фотографа-самоучки, что значительно поднимало продажи журнала. Ведь, оформление, дизайн – самое главное. Визуальные образы завораживают и заманивают потребитей. Много интересных картинок и ваш журнал купят не только для чтения, но и для того, чтобы порезать на части, дабы составить не менее оригинальный коллаж.
Костю манили не только фоторепортажи. Он хотел писать собственные статьи. Начинающий фотограф в журнале много не заработает на свои мечты. Хотя на жизнь хватало, то есть на самое необходимое, чтобы хоть как-то выживать. Старые и уже совсем не белоснежные кроссовки, потёртые джинсы – это не важно, когда ты понимаешь, что всё теперь зависит только от тебя. Тебе дан шанс, не упусти его.

Костя сменил уже ни одно жилище! Наконец, ему подвернулось то, что он так давно искал — скопление стареньких, но еще крепких домов, чей товарный вид не мог просить высокую плату, несмотря на близкое расположение к центру города. Квартира была маленькой в обшарпанном доме. Но начинать всегда приходится с малого и не стоит бояться трудностей.
— Теперь я не буду опаздывать! — уверенно произнес Костя.
Наивный парень — это у тебя в крови!

III.
«Ничего не происходит просто так…»

В жизни ничего не происходит просто так. Иногда, ты не понимаешь свою судьбу, для чего происходят с тобой определённые события. Кажется, что они сбивают тебя с цели, уводят от мечты. Всё понимается со временем.

— Вы это точно решили? — потупив свой взгляд в паркетный пол коричневого цвета, произнёс Костя.
— Нет. Я даю тебе ещё один шанс. Прошла информация, что в нашем городе планирует дать концерт, в рамках мирового тура, группа LetoH KiO. Ты должен будешь сделать снимки группы и…дать полный отчёт о прохождении концерта, то есть написать статью, — у Кости внутри всё задрожало, — Это знаменитая группа. Куча девчонок сходит по этим молокососам с ума, — говорил шеф, взяв с соседнего стола толстую папку, —  Там будет твориться такое… — широко раскрыл глаза и продолжил, немного погасив свой пыл — Ты знаком с творчеством этой группы? Хоть что-то слышал? Ну? — он подозрительно посмотрел на Костю.
— Я… О, да! Конечно, я слышал о них, — неуверенно произнёс Костя, надеясь, что его ложь не раскусят. Он так хотел удержаться на этой работе. Иначе, его бы ждало неизбежное возвращение домой из-за отсутствия денег. А найти приличную работу по специальности в большом городе без связей просто невозможно.
— Ну-ну… — начальник прищурил глаза, и, стуча пальцами по столу, и пристально смотрел на Костю.
— Честно, я слышал! Что-то… о них.
— Пойми, Костя, если у тебя всё получится, а я в тебя верю, ты получишь повышение и, соответственно, твой заработок возрастет! Может это даст тебе хоть капельку ответственности, и ты станешь вовремя приходить на работу. А теперь уйди с глаз моих!
— Ещё вопрос. Какого числа состоится концерт?
— У тебя есть шесть месяцев. Концерт намечен на 14 марта. И узнай об этой группе как можно больше, это тебе понадобится. Твои фотографии будут на обложке журнала, а написанный материал главной интригой выпуска. Всё иди, — он добродушно улыбнулся и, набрав чей-то номер, приложил трубку телефона к уху, и, после того как ему ответили, нахмурился и стал что-то кричать. Костя уже не слышал из-за чего он так ругался, и с облегчением шёл к выходу, погружённый в думу о данной ему работе.
— Надеюсь, тебя уволили? — не отвлекаясь от стучания пальцами по клавиатуре, произнесла журналистка в очках с тонкой оправой, тем самым, притормозив Костю.
— Не дождётесь, — с улыбкой ответил он, — Напротив, дали написать статью.
— Что? Не может быть? — сотрудница сходила с ума от переполнявшей её злости. Она небрежно сорвала очки, прищурила глаза и хотела возразить, но не успела.
— Всё, пока! — Костя помчался к выходу.
— Нет! Я тебе не верю! — слышалось ему вдогонку.
Как ему удавалось избегать трудности и получать лучшее — никто не понимал. За это его и не любили сотрудники. Они считали его любимчиком босса и ненавидели ещё больше.

Глава 3.

«Ну вот, вроде бы все, - Костя лежал на скрипучем диване, упулившись в потолок  и поглаживал сидящего рядом  Чарли. На его животе, то поднималась, то опускалась от дыхания стопка дисков, — Сколько же у них всякого выпущенного материала: видео с концертов, клипы, документальные съемки. Чарли, нам нужно будет все это просмотреть. Только я не знаю за что мне уцепиться? Просто писать о концерте? Нет, это неинтересно. Получится обычная статья, как у всех – он перевёл взгляд на пса и увидел его блестящие глаза, — А, Чарли?» — пёс не понимал, что ему говорил хозяин. Он лишь чувствовал его переживания и преданно сидел рядом. Костя поднялся с дивана, издав при этом режущий слух скрип, такой противный, что сам зажмурился. «Как же я хочу тебя выкинуть!» — сквозь зубы пробурчал Костя. Он сел за ноутбук, над которым склонилась настольная лампа — единственная, что в этот вечер освещала комнату. Иногда Костю раздрожало большое количество света. Один единственный огонек в темноте, как мечта человека — выделяется, манит своим теплом и уютом в огромной куче надежд и целей. И теряется, если одарить светом все вокруг.
«Так, теперь нам осталось еще разочек перерыть Интернет можем мы что-нибудь пропустили, да Чарли?»
«Я никогда не сталкивался с фанатичной любовью к кумиру. Не скрою, были исполнители и исполнительницы, кто нравились особенно, чьи песни завораживали и задевали что-то там, внутри, невидимую струнку души, но фанатизм…, нет.
В поиске я наткнулся на архив форума «фан-творчество». Все это время я искал статьи, интервью, биографии участников группы, но пролистывал сопровождающие комментарии Интернет пользователей. Как выяснилось зря. Я начал вчитываться в эти слезы разлуки поклонниц, их утверждения, какие ребята классные, круче их нет никого…».
«Черт! Свет вырубили! Чарли, Чарли…», - но пес не отзывался. Костя посветил телефоном в глубь комнаты. Его верный друг уже сладко спал на мягкой подушке. «Слабак, — часы в телефоне показывали 4:30, — Уже утро?! Надо бы и мне прилечь. Спокойной ночи, Чарли».
«Фанатизм…, фанатки, кумиры…, иллюзии…,иллюзии…, они просто заложники своих иллюзий…», — Костя погружался в сон, а фразы продолжали спонтанно всплывать в голове. 

I.
«Судьба?»

После двух часов сладкой дремоты, он начал переворачиваться с боку на бок, накрывать голову подушкой, бить кулаками по стенке, и стук отдавался в соседнюю квартиру.
— Сколько можно  слушать эту песню?! — Костя подскочил с дивана и обхватил голову руками, — Я сойду с ума!

Музыка стихла. Глаза стали закрываться, а сознание отдаляться. Вот он, сладкий сон. Костя сидя развалился на диване, потихоньку сползая в горизонтальное положение.
Чарли!!!! — лай пса снова оживил хозяина. Он пристально смотрел на сидящего напротив мохнатого друга, — Ты с ума сошел?! Я только начал засыпать?! — после этих слов Чарли пулей бросился к входной двери. Костя был в ужасе. Он никогда не замечал за псом такого поведения, ну если только весной, а сейчас осень. Хозяин побежал за псом, который, уже сидел у двери и погавкивал.
— Ты хочешь на улицу? Так бы сразу и сказал. И нечего меня больше так пугать, понял! — Костя накинул пальто. Сонный, он еле открывал глаза. Кое-как надел на пса ошейник, открыл дверь, и тот мигом ринулся на лестничную клетку.
— Куда?! — прокричал Костя, и, держа поводок в руках, вывалился из квартиры вслед за Чарли. Споткнувшись о порожек, Костя мог упасть, если бы в это время не спускалась по лестнице в школу его соседка — Тори. Он врезался в неё, и она, придержав его, спасла от падения. Схватив девушку за куртку и, похоже, не думая отпускать, Костя стал извиняться:
— Ой, извини меня, пожалуйста! Мой пёс…он…он так рванул, а я запутался в поводке. Прости, прости, пожалуйста, и спасибо, что не дала упасть! — но Тори всячески пыталась увести от него свой взгляд, ей были неинтересны его оправдания. Она хотела скорей отвязаться от него и погрузиться в свои размышления, что были так нагло прерваны. Тори приподняла сумку, чтобы хоть как то отгородиться, и стала пытаться вырваться из рук этого, как ей казалось, не совсем нормального парня. После многочисленных слов благодарности, Костя  кинул взгляд на мотыляющуюся перед его лицом сумку и обнаружил на ней вышитую надпись: «LetoH KiO». Он на некоторое время впал в ступор, и воцарилось недолгое молчание, после чего Костя произнёс:
— Ты слушаешь музыку этой группы? — он не сводил глаз с сумки.
— Что? Не поняла? — первый раз Тори взглянула незнакомому собеседнику в глаза.
— «LetoH KiO» - название группы на твоей сумке. Ты слушаешь их музыку? — Костя ощутил на себе взгляд соседки и ответил взаимностью, встретив его своими большими голубыми глазами. Тори не любила смотреть в глаза, а в особенности противоположному полу. Не зря у неё была длинная чёлка, за ней она прятала своё зеркало души. Она снова отвела взгляд и проговорила себе под нос:
— Да… Это… это моя любимая группа.
— Отлично! — Костя так закричал, что Тори передёрнуло, — Слушай, а тебя есть журнальные статьи о них, интервью…, что-нибудь интересненькое о группе?
— Есть конечно — Тори с удивлением посмотрела в глаза Кости. Так глубоко она никогда ещё не смотрела незнакомому человеку, от чего почувствовала смущение и отвела взгляд на сидящего рядом пса. Он мирно слушал их диалог и, казалось, больше никуда уже не спешил.
— А ты не могла бы мне дать все это на время?
— Хорошо. Извини, мне нужно идти, — как же ей хотелось скорее отвязаться от этого парня! Тори потихоньку отпихивала Костю, все ниже и ниже переступая на ступеньки, приближалась к выходу.
— Извини, что задержал. Я вечером зайду! Хорошо?!.
Тори опустила глаза в пол и чуть заметно кивнула головой, согласившись с ним.
— Дружок, а ты вижу я, уже никуда не спешишь? — он сел на корточки напротив пса. Костя слегка стукнул Чарли по носу, встал, накинул на голову капюшон черного, чуть выше колена пальто, и спокойным шагом стал спускаться по лестнице.
Погода была солнечной. Восходящее осеннее солнце слепило глаза, поэтому приходилось слегка прищуриваться. Прохладный ветер, сдувая капюшон, трепал волосы и внушал такую свободу, будто именно сейчас ты можешь сделать все, о чём мечтаешь в своей жизни. Природа чудесный собеседник. Нет ничего лучше ее красоты! Это самое великолепное творение, которое создал Бог! Костя обожал эту красоту. Может быть, поэтому он всегда опаздывал. Иногда, идя на работу, он поднимал голову к небу и наслаждался плывущими облаками. Когда тебе наскучивают множество многообразных построек, люди, всё время спешащие куда-то, и постоянно врезающиеся в тебя; машины — жизнь без них сейчас немыслима и этим пугает — вот тогда взгляни на небо, ты увидишь совершенно другой мир — чистый и оторванный от земной жизни.
Чарли резвился на уже почти обесцветившейся, готовой к встрече зимы, травке, и хозяин расплывался в милой улыбке.

II.
«Боль близких»

«Какой странный человек. И меня ещё называют ненормальной?!» — Костя никак не выходил из головы Тори. Она зашла в свою комнату, скинула сумку и, как и прежде, нажала кнопку «play» на музыкальном центре.
— Виктория, иди есть! — крикнула мама, заглянув в комнату.
— Я не буду-у-у-у — протяжно ответила она.
Тори уже давно хорошо не ела. С тех пор, как ушла в себя, в свой мир, её редко можно было увидеть за обеденным столом в кругу семьи. Лишь изредка забегала на кухню, кидала что-то незначительное, ненасыщающее в рот и уходила. От этого, за последнее время сильно похудела и была настолько бледной, что у многих незнакомых людей закрадывалось подозрение, что она больна. Неужели фанатизм отбивает аппетит? Нет. Если ваш ребёнок плохо ест, при этом увлекаясь прослушиванием музыки одной группы, то, возможно, это не от фанатизма. Есть подростки, чей фанатизм длится определённое время. Да, они тоже сходят с ума от музыки, на концертах бьются в агонии, но всё же остаются в реальном мире. Другим же, большей частью девушкам, кажется, что они, якобы, влюбились в участников группы, строят виртуальную любовь. По статьям, интервью музыкантов из газет и журналов формируют в своём воображении их характеры и поведение. Заметьте, ни одной негативной черты — всё идеально!  Хотя, все мы знаем, что такого не бывает. У каждого свои раздражители и все мы в душе немного эгоисты, а в особенности творческие натуры — такова их природа. Но молоденькие, наивные девушки не берут это в расчёт. Для них вы — музыканты — идеал. Всё, что вы в жизни любите, что предпочитаете — это становится их любовью, их предпочтениями. Девушки настолько зарываются в свои мечты, что покидают этот мир и возвращаться в реальность с каждым разом становится всё труднее и труднее…

— Я сказала, иди есть! — приказала мама.
— Я не буду! — Тори поняла, что назревает очередной скандал.
— Выключи эту дрянь… посмотри в кого ты превратилась! Да на тебя смотреть жалко! — голос матери дрожал.
— Это не дрянь! Не смей так говорить! Я ненавижу, ненавижу всех вас!!! Как я хочу скорее уехать отсюда! — Тори кричала, как только могла, и её голос начинал хрипеть.
— Ты совсем с нами не общаешься, не выходишь к нам, а всё сидишь в своей комнате, обвешанной этими ужасными плакатами! Что ты с собой делаешь?... И со мной. Я так больше не могу, — на последних фразах мать сбавила тон и отвела в сторону взгляд. Её тонкие губы дрожали, а на глазах показывались маленькие блестящие капельки, — Вика, ведь ты была другой. Что произошло? Как эта музыка могла тебя так изменить?
— Не знаю… — тихо проговорила она.
— Чего ты хочешь?
— Не трогайте меня, и всё будет хорошо. Дайте мне спокойно жить.

О том какая сильнейшая боль пронзила сердце матери, говорить не стоит. Единственное чувство, которое можно указать – пустота и неверие, что сейчас начали рваться уже и так туго натянутые нити отношений.

Тори была счастливым человеком, хоть и не понимала этого. Ведь не все родители, оказавшиеся в такой ситуации проявляют заботу о своём ребёнке, волнуются за него и пытаются спасти. Многие принимают отверженность и отвечают тем же. Родители обижаются на грубость и принимают просьбу — «Оставьте меня в покое!». А ещё, что хуже, начинают подшучивать над чувствами своего дитя и этим отдаляют от себя ещё сильнее, не придавая этому особого значения. Но, опомнившись, увидят, что остались одни.

Мать ушла и больше ничего не сказала, закрыв дверь в комнату дочери. Этот скандал слышали отец и брат, но не стали вмешиваться. Почему? Не знаю. У каждого, наверняка, были моменты, когда ты ругаешься с мамой или братом, а может сестрой, и немного побаиваешься, что в разговор вмешается глава семьи. Да, отец остановит скандал, дав при этом хорошую затрещину. Достанется всем. И какое наступает облегчение, когда ссора заканчивается без вмешательства основной силы. Ну что, знакомо?
Также и Тори, плюхнулась на кровать и с облегчением вздохнула. Что происходило за дверью, её не интересовало, хотя изредка она пыталась уловить, сквозь играющую музыку, обрывки слов обсуждения её личности (хотя какой там уже личности!). Чтобы дальнейшего продолжения дискуссии с её участием не произошло, Тори быстренько расстелила кровать, надела пижаму милого розового цвета и легла спать. Никто не осмелится разбудить спящего человека, чтобы накричать на него, а особенно члена семьи. «Утром всё забудется», — подумала Тори и окунулась в мир своих иллюзий.

III.
«Сон»

Тори снова представляла свою встречу с Биллом. Они, внезапно, встретятся с ним взглядом, и он полюбит её. Она представляла, как обнимет и почувствует его запах — такой родной и знакомый; как соприкоснётся с его губами…. Сердце наполнялось радостью, и Тори была безумно счастлива! Она открыла глаза, и реальность напомнила о себе. Реальность того, что Билл далеко, занимается своими делами и даже не знает о существовании девушки по имени Тори, о чувствах к нему, что жгут изнутри. Ужас начинал переполнять тело, зрачки метались по белку глаз и…снова, снова закрыть глаза. «Мы возьмёмся за руки, тепло его руки будет в моей, и мы отправимся гулять по парку. Боже, каждая его улыбка согревает мне душу, каждое движение заставляет любить его ещё больше, а голос - я могу наслаждаться им вечность. Неужели это не любовь?! Почему я люблю этого человека?!» — душа Тори рвалась и кричала, но, вскоре, успокоилась неизбежным погружением в сон. Тори нравилось спать. Там, во сне, её никто не трогал. Там, неизбежна встреча с Биллом. Он обнимал её, и она чувствовала его в своих объятиях, как наяву.… Но у снов есть свойство заканчиваться. Лучик солнца начинает слепить глаза, и ты просыпаешься. Так не хочется возвращаться в реальность, ты пытаешься ухватиться,  остаться там, во сне, ещё чуть-чуть — но конец неизбежен. Открываешь глаза и видишь, как встаёт солнце, а в голове вертится мысль: «Снова этот ужасный день. Быстрее бы его прожить, чтобы всё закончилось. Быстрее… быстрее… быстрее»
Тори нехотя поднялась с кровати: растрёпанная, с синими кругами под глазами. Сегодня был выходной — один из очередных ужасных дней. Иногда, лучше лишний раз сходить в школу, чем сидеть дома и выслушивать постоянные насмешки от брата.

IV.
«Сумасшедший гость»

Раздался звонок в дверь.
— Здравствуйте, а Тори дома?
— Тори? Да, она дома. А вы… — мать с неким подозрением посмотрела на молодого человека, но всё же, где-то в глубине души, испытывала радость — молодой, высокого роста парень с большими голубыми глазами, хотя, как ей показалось, немного худоват, интересуется её дочерью.
— А, я… я Костя. Ваш новый сосед.
— О, Костя, привет! — Дэн немного отодвинул маму и протянул соседу руку, — Что пришёл?
Мать не дала Косте ответить, перебив его:
— Он пришёл к твоей сестре.
— Что?! — в глазах Дэна было жуткое удивление, он не верил своим ушам, — Зачем?
— Мы договаривались с Тори, и я говорил, что зайду. Вы не против? — Костя немного стеснялся. Ему казалось, что сейчас проявляет довольно сильную наглость. Он едва с ними знаком и уже вваливается к ним в квартиру с просьбами.
— Конечно, мы не против! Проходите. Вы как раз к обеду — мать открыла дверь шире, и пропустила гостя в квартиру.
— Нет, что вы! Я совсем не голоден, спасибо!
— Пойдем, пойдем, — Ден дружеским объятием повел гостя на кухню.
— Правда, я не голоден, — Костя остановился и взглядом поставил отрицательную точку.
— Ну, как хочешь, — Денис захрустел огурцом и пошел дохлебывать свой суп.
Мама показала рукой направление к комнате дочери, обогнала его, заглянула к Тори, шепотом сказав: «К тебе молодой человек», — и мило улыбнувшись, удалилась.
Тори пребывала в шоке от такого визита, и не могла выдавить ни слова.
— Привет! — в голосе Кости чувствовалось волнение. Он понимал, что Тори не простая девушка, очень тихая, замкнутая, и к ней нужен подход, — Я обещал зайти вчера вечером, но пока собрался, было слишком поздно. Я решил, что вы уже спите. Ты обещала дать материал о группе. Помнишь? Ведь обещала? — в последний момент, Костя стал сомневаться, что тот сомнительный кивок, который он разглядел за закрывающейся дверью, был ответом «да». Наступило молчание.
— Да, да…, конечно, статьи… Тебе все подряд или что-то конкретное? — Тори тоже испытывала сильнейшее волнение. Среди её знакомых, кто увлекался творчеством этой группы, были одни девушки, а сейчас перед ней стоит уже довольно взрослый парень, и он интересуется группой, состоящей из ребят 17-18 лет.
— Мне нужно все! — добродушная улыбка нарисовалась на лице соседа.
Пока Тори рылась в ящике, у Кости было время, чтобы рассмотреть её комнату. Везде, везде висели плакаты группы LetoH KiO, причём фотографий одного из участников было намного больше, чем остальных. Он перевёл взгляд на другую стену и увидел множество рисунков — их сюжеты немного ужасали. Боль и жестокость проглядывались в этих работах, от чего хотелось грусти и одиночества, того, чем комната была перенасыщена.
— Вот, пожалуй, это всё, — прервала его от разглядывания Тори — Зачем тебе всё это?
— Я их фанат, — с той же улыбкой ответил Костя, но, поняв, что это неудачная отмазка, дал новый ответ, — Заходи ко мне сегодня вечером, я расскажу новую информацию, касающуюся этой группы, если, конечно, тебе интересно.
Он не стал дожидаться ответа, развернулся и пошёл к выходу, держа в руках стопку макулатуры. Пока мать провожала его до двери, он думал, что, если Тори такая ярая фанатка группы, то, пообщавшись с ней, ему будет проще написать хорошую статью.

V.
«Моя тайна»

Часто ли мы проявляем эгоизм к людям? Если задуматься, то почти каждый, по большей степени, соврёт, сказав «нет» или «ну, если только чуть-чуть». Но я уверяю, что «часто», просто мы не замечаем, не задумываемся. Совершаем поступки, которые для нас благо, достижение цели, но подставляем незнакомых, а что ещё ужаснее, знакомых, а порой, дорогих людей, задеваем их чувства, и не признаем своей вины. Лишь через некоторое время, когда жизнь возвращает всё на свои места, начинаем осознавать ошибки, и ощущаем, причинённую когда-то другим боль. А у некоторых ещё хватает наглости кричать: «Жизнь не справедлива!»

Под музыку группы «LetoH KiO», Костя перебирал свои снимки. Некоторые песни своим унынием отбивали всякую охоту жить. Он даже представлял, как забирается на крышу многоэтажного дома, роняет слезу от скучности жизни, и прыгает вниз. Другие песни, вроде живые, забойные, но всё равно своим криком рвут душу на части. «Так и с ума сойти не долго», — сказал Костя, переведя свой взгляд на Чарли. Пес грустно лежал в углу комнаты и ему, кажется, тоже надоела эта дискотека пессимизма. Дойдя до последнего гастрольного альбома, Костя вздохнул с облегчением. После пятнадцати минут прослушивания диска, и только начавшегося трека, он поднял глаза и сказал: «Ах, вот, что за песня не давала мне спать! Ну, соседка!», — и улыбка мелькнула на его лице. С большим противлением Костя дослушал трек. Как его достала эта песня! Наступила ещё одна немаловажная часть — журналы.
Казалось, что Тори не пропускала ни одного издания, печатавшее статьи об этой молодой группе. Косте это было на руку. Не весь материал можно найти в Интернете, а вот собрание вырезок фанатки, не пропускающей ни единой публикации о них, было очень кстати.
Костя, устроившись на диване, небрежно взял следующий журнал. Из глянцевых страниц вылетел листок. Казалось, что его много раз сминали и хотели выкинуть, но чувствовали, написанное на нём, дорого сердцу. Наверняка, так и было…
Костя знал, что читать чужие записи неприлично, но…, когда ты наедине с тайной и никто, кроме Бога, тебя не видит и не сможет обвинить в неприличности поступка, то любопытство всегда берёт верх. Костя отложил журнал, и с интересом начал читать написанное:
«Почему жизнь так устроена? Я жила спокойно, пока не увидела его, Билла. Впервые я увидела клип, увидела его и полюбила больше жизни. Лишь потом я прислушалась к тем песням, которые он исполняет, и поняла, что умру, если не буду рядом с ним. Жить так трудно. Боишься только подумать или помечтать, зная, что наверняка с этого ничего не выйдет, и забудешь его, в лучшем случае, а в худшем — будешь помнить целую жизнь и не перестанешь любить его до конца своих дней. Это случилось со мной. Я, как и многие, влюбилась в Билла. И я начинаю понимать, что это не просто симпатия… Это что-то большее. Я не знаю, что мне делать? Эти чувства никак не прекращаются. Да, бывают красивые парни, умные, но такие как Билл – нет! Он единственный, он один. Он снится мне каждую ночь. Для меня нет других парней, кроме него. Это глупо, но это так. Он единственное, что у меня есть. Я готова отдать свою жизнь, чтобы хоть раз увидеть его. Почему он так далеко? Почему с каждым днём я люблю его всё больше и больше? Я просто разрываюсь на кусочки, когда начинаю понимать всю реальность, что он недосягаем. Я чувствую себя одинокой. Он всегда в моих мыслях. Когда я слышу слово «парень», то сразу думаю о нём. Когда я слышу его голос, вижу его улыбку, то забываю обо всём. Я не могу заснуть, не думая о нём. Я не могу жить без него… я люблю его…»
Ни одна мысль не рождалась в голове Кости после прочитанного. Его взгляд был застывшим. Прошло немного времени и первое, о чём он подумал было: «Она сумасшедшая. Как можно любить человека, когда ты с ним даже не знакома? Что это?» Костя откинул все журналы и до самого вечера просидел в оцепенении, иногда возвращаясь к строкам письма.
Иллюзии — мы часто создаём в своём воображении мир, где хотим жить и подолгу пребываем в его сетях. Сильные духом люди в таком мире не задерживаются, им ближе реальность, где они строят свою судьбу. Слабые — погрязают и теряют связь с внешним миром. Чем это может закончиться? Некоторые принимают спасение судьбы.

VI.
«Не всё, что отрицательное плохо»

Такие люди подпитывают свои чувства постоянным, повторяю, постоянным прослушиванием песен, просмотром клипов, фотографий, именно так они не пускают себя в реальный мир. Чуть отвлечёшься, и всё, ты вне сладких иллюзий. Уходит определённое время, сложное время, чтобы доставить себя в свой мир. В мир, который ты боишься потерять. Почему? Ведь, кажется, многие мечтают вырваться из этой паутины, но нет. Созданный иллюзорный мир становится смыслом жизни, а если он разрушается, то и жить незачем.

Тори достала фотографию Билла, и ласково стала водить по его лицу пальцем, а потом, приложила картинку к губам и мило улыбнулась.

Всё ли это так плохо? Нет, во всём даже сильно отрицательном, есть маленькие, крохотные плюсы. Для творческих людей выход в другой мир — это создание нового, поиск вдохновения. Из реального мира мы берём всё самое красивое или, наоборот, негативное, а из мира иного, берём нечто новое, неординарное, непонятное, но манящее каждого человека.
Так Тори нашла свой стиль в рисунке. Только благодаря случаю, когда, купив компьютер, друзья, надавали дисков с клипами, где из всего множества, был тот, что поменял весь её образ жизни. Все переживания выплеснулись на лист бумаги. В голову приходили странные мысли, идеи, находившие своё воплощение. Но это были одни переживания, радость отсутствовала, только боль. Чтобы создать новое произведение, Тори приходилось угнетать себя, вызывать душевную боль, и бесконечный поток слёз катился по её щекам. Но разве для творческого человека не радость создавать новые работы! Это его жизнь!
Тори взяла карандаш и стала рисовать очередную картину. Все её работы были в карандаше. Она обожала графику! Чёрно-белое – вот, что отражает жизнь человека. Она заколола чёлку, закрыла глаза, перебирая всплывающие образы. В работах Тори всегда был кто-то ранен или умирал, как и её душа, и, рисуя, она всей мимикой своего лица, выражала эту боль, она чувствовала её. С щёк скатывались слёзы, и оставляли на штриховке разводы.
Увлечённая работой, она досидела до вечера, ни с кем не общаясь, никого не замечая, совсем как тень.

VII.
«Вечерний визит»

«Интересно, какой информацией он владеет?» — Тори не находила места. «Нет, не пойду к нему! Вот так и побежала! Хотя…, А вдруг это что-то важное? Что поможет мне. Нельзя упускать шанс!» Побарабанив пальцами по столу, она переоделась и отправилась к своему соседу. Выйдя из комнаты, она направилась к входной двери, но её остановил голос матери:
— Ты куда? — строго спросила она.
— Я к соседу, Косте.
Брат от удивления широко распахнул глаза, а его брови, казалось, сейчас выпрыгнут из лица.
— Зачем? — уже более мягко произнесла мать.
— Хочу забрать свои  журналы. Он говорил мне зайти за ними, вечером.
— А почему ты должна идти? Ведь он же брал, пусть сам и возвращает.
— Точно! — подхватил брат.
— Да, ладно. Я сама схожу, — внутри все дрожало. «Что он может знать, чего не знаю я!».
— Только не долго. Туда и обратно. Поняла? — диалог уже поддержал отец, и поставил в нём жирную точку.
— Хорошо. Я пошла.

Тори стояла перед соседской дверью и никак не решалась позвонить. Она перебирала пальцами над кнопкой звонка, но ни один так и не касался её. «Ну, соберись, Тори», — говорила она себе.

Изучая материал о группе, Костя всё время возвращался к найденной записке и перечитывал её, пока не раздался звонок в дверь. Костя встревожился, сердце забилось чаще, лист выпал из рук и залетел под диван. Он не стал тратить время, чтобы вытащить его и ринулся к двери.

«Хоть бы его не было дома. Не было дома, — повторяла про себя Тори, — Чего я боюсь?»

Костя глянул в глазок и, увидев Тори, почувствовал себя не очень уютно.
Тори развернулась к своей двери, и было хотела вставить ключ в замок, как услышала за спиной скрип открывающейся двери.
— Прости, что долго не открывал. Заходи, — спокойно произнёс Костя, как обычный, милый молодой человек, каким Тори его ещё не видела.
Как только она переступила порог, к ней подбежал Чарли, и стал обнюхивать.
— Чарли, фу! Иди на место! — приказал псу, Костя.
Тори окинула взглядом комнату. Ничего особенного. Он не так давно переехал и ещё не успел до конца обставить квартиру. Да и денег у него видимо не так много, чтобы покупать новое. В квартире было только самое необходимое: диван – разложи его в двуспалку, он с треском развалится, потому приходилось тесниться на 60 сантиметрах; стол, пара тумбочек — обшарпанных и ассиметричных; и темно-болотного цвета кресло, чей возраст скрывал под собой небрежно накинутый красный плед. Немного, и пусть даже мебель далеко не первого сорта, но размещено всё со вкусом, а главное — уютно. В комнатах царила идеальная чистота, для парня, который много работает. «Может, он гей?», — могло промелькнуть в голове девушки. «Интересно, он специально прибрался к моему приходу? — подумала Тори, — Да, нет. Кто я такая, чтобы передо мной так отчитываться?»
— Присаживайся, — предложил Костя. Тори, покорно села на диван, и он тут же издал, пробирающий до костей, скрип. Она сидела очень скромно: чуть ссутулившись, прижав друг к другу колени, и просунув между ними сомкнутые ладони. Костя на мгновение застопорился и прожигал её взглядом. Тори смущала эта тишина. Она не знала, что сказать, что сделать? Вдруг, Чарли гавкнул, Костя слегка вздрогнул и, наконец, произнёс:
— Подождёшь немного. Мне нужно отправить фотографии. Хорошо? — Костя направился в сторону, уже работавшего компьютера.
— Угу, —  звучало, как писк, Тори это самой жутко не понравилось, и она исправилась, — Да.
Тори сходила с ума. Костя пообещал ей что-то сказать, а теперь, вот, она пришла, и он молчит. «Всё в моих руках. Я должна спросить сама. Ну же…» — думала про себя она.
— А, что ты хотел мне сказать? — набравшись смелости, спросила Тори.
Костя отвлёкся от монитора компьютера, и повернулся к ней лицом, при этом широко улыбнувшись. Тори показалось, что, сейчас, перед ней другой человек, не тот, кто открыл ей дверь. Его улыбка была, ну, какой-то ехидной.
— Можно сначала я тебя поспрашиваю?
— А о чём? — Тори нахмурилась от непонимания.
— О группе, конечно, — Костя подошёл, и сел на диван недалеко от Тори, — Когда я заходил к тебе, то увидел, что твоя комната сплошь увешена плакатами этой группы.
— И что?! — возмутилась Тори.
— Ты сильно от них фанатеешь? Ведь это так? Только правду, — Костя всё время улыбался, и Тори начинало это раздражать.
— Мне просто нравится их музыка и всё.
— А почему постеров с вокалистом больше?
Тори не знала, что ответить. Она же не могла сказать: «Я влюблена в вокалиста группы». В лучшем случае, Костя просто обсмеёт, в худшем, будет постоянно над ней подшучивать, как это делает брат.
— Ладно, согласен, не моё дело — Костя понял, что задевает.
«Да уж, это совсем лишнее!» — мысленно ответила Тори.
Костя решил рассказать Тори немного о себе, чтобы вызвать её доверие.
— Я работаю в одном издании фотокорреспондентом, и за свои опоздания нахожусь на грани увольнения. Мой шеф дал мне последний шанс, даже с повышением, если напишу отчётную статью о концерте группы LetoH KiO в этом городе. И я хочу…
— Что ты сказал?! Группа LetoH KiO приезжает к нам с концертом?! — Тори не могла поверить.
— Да. Я хочу…
— Когда? Когда? — Тори не давала Косте договорить. Всё её тело пронизывали колики, дыхание сбивалось, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди.
— Дай мне договорить, — успокоил Костя, — концерт намечен на 14 марта. Ваш город внесён в их гастрольный тур. Так что, ликуй!!! — Костя всплеснул руками.
Глаза Тори метались, и она уже не слушала своего соседа, пока тот, щелчком пальцев перед её носом, не обратил внимание на себя.
— Так вот, — продолжил Костя, — Я хочу больше узнать об этой группе.
— Но ведь тебе просто нужно составить отчёт об этом концерте. Ты на него пойдёшь, послушаешь, и напишешь, — Тори стала чувствовать себя раскованней.
— Да, но мне нужно написать нечто большее, чем просто отчёт. Ну, как тебе объяснить… — Костя задумался.
— Выйди в Интернет, там все есть.
— Да, ты права….
Косте нужно было общение с этой фанаткой. Только тогда статья будет не просто отчетом, а нечто большим. Он сможет осветить эту проблему, что хранит каждый внутри себя, в душе. Ведь ни многие осмелятся все рассказать.
— Мне пора домой.
— Нет, постой! Ведь ты наверняка все сайты излазила. Поможешь мне? — Костя перевёл взгляд с Тори на компьютер, — Ладно, давай так — ты поможешь мне искать информацию, а я достану для тебя билет на их концерт, бесплатно. Идёт?
Тори такое предложение было на руку. Она знала, что родители не отпустят её на концерт, а денег на билет не было. Упустить свой шанс она не могла. Тори пожала протянутую Костей руку, и дала ответ:
— Идёт!

VIII.
«Скандал…»

Уходя от Кости, Тори упивалась мечтой о предстоящем концерте. Она просто сияла от счастья, но, только переступив порог своей квартиры, тут же наткнулась на грозный взгляд отца, жгущий из-под нахмуренных густых черных бровей. Он явно был чем-то не доволен.
— Я же сказал — «недолго»! — отец был очень зол. Иногда, Тори не понимала его злость, потому что часто она была по пустякам, — Ты на часы смотрела?!
— Мы разговорились, и я немного забыла о времени, — Тори говорила спокойно, и не как не могла понять такую раздражительность.
— Марш спать! Быстро! — спать совсем не хотелось, но чтобы не дать повода для скандала, Тори решила уступить.
Она ринулась в комнату и, не включая свет, на ощупь, нашла пижаму, и переоделась. Ложиться спать без посещения туалета и ванны — это не дело, потому Тори очень быстро прошмыгнула, как это часто бывает, мимо родителей. Они, к счастью, никак не отреагировали. Зайдя в туалет, Тори мельком кинула взгляд на мусорное ведро, и не поверила своим глазам. Слёзы стали катиться по щекам, губы тряслись, то ли от обиды, то ли от злости, наверняка, всё это, в данный момент, присутствовало в душе. Большой свёрток плакатов группы LetoH KiO, её любимой группы, её плакатов, которые она собирала долгое время, и они были ей безумно дороги, сейчас торчали из мусорного ведра. Тори выбежала из туалета в свою комнату, включила свет и… голые стены окружали её. Даже рисунки - её переживания были сорваны со стены, но не выброшены, как плакаты, а лежали на тумбочке небрежной стопкой, и это утешало. Ни одного постера группы не сохранилось, даже в сорванном со стены виде. Тори снова вернулась к мусорному ведру, и вынула из него плакаты. Она прошла мимо родителей, хлюпая носом, сочащиеся слёзы, размывали предметы. Тори села на кровать, и стала раскладывать смятые постеры. Отец, услышав шелест бумаги, зашёл в комнату, и застал шокирующую его картину: дочь захлёбывалась от слёз и раскладывала эти жалкие плакаты.
— Собрала плакаты, и вернула там, где только что взяла! — строго произнёс отец.
Тори знала, что с папой шутки плохи, но он поднял руку на самое дорогое, близкое ей, на то, чем она жила и дышала. Тори молчала, и всё ближе и ближе подвигала плакаты к себе.
— Ты слышала, что я сказал!!!
Тори не отвечала, и не предпринимала никаких действий.
— Я не слышу ответа! — отец Тори был страшен в гневе. Чего стоял один только его взгляд — способный внушить страх любому человеку. Стояла напряжённая тишина. Тори была в оцепенении. Отец, не видя ответной реакции, схватил стопку плакатов. Тори не выпускала их из рук, и отец, понесши плакаты в мусорное ведро, потащил за собой дочь — она, вцепившись, с грохотом рухнула с кровати.
— Пап, не надо! Прошу! Пожалуйста!!! — сквозь слёзы, хрипя, кричала Тори.
Отец больше не мог волочить ее за собой, и просто отпихнул ногой, нет, не сильно, но достаточно, чтобы вырвать из рук постеры. Тори смотрела, как отец, с легкостью сминая стопку, вышел из комнаты.
Ещё долго Тори лежала на холодном полу захлёбываясь слезами. Её трясло, и переполняло обидой. Мать забежала в комнату, и, сначала, погладив дочь по дрожащей спине, попыталась её поднять, и перевести на кровать. Но Тори начала брыкаться, и, подняв к матери заплаканное лицо с растрёпанными волосами, стала, заикаясь, в истерике кричать: «Уходи!!! Я сказала, уходи!!! Я ненавижу всех вас! У-у-уйди, пожалуйста!»

Иногда, родители думают, что силой, запретами, могут помочь своему ребёнку избавиться от пристрастий. Но уверяю — ничего из этого не выйдет. Наоборот, ваш ребёнок ещё больше возненавидит вас. Фанатизм со временем пройдёт, а вот воспоминания о той боли, которую вы, родители, причинили, останутся.

Прошло не мало времени с того момента, как Тори начала успокаиваться. Она при этом успела выслушать насмешки брата, когда тот решил навестить сестру. Он зашёл в комнату, чуть, слегка, пнул ее ногой, сопроводив фразой: «Ну, ты и дура! Сумасшедшая дура! Правильно отец сделал, давно бы так. Давай, вставай, а то лежишь тут как больная (в смысле сумасшедшая). Истеричка», — усмехнувшись, добавил он, и удалился.

Тори поднялась на кровать, и выключила в комнате свет.
Все уже легли спать, и в квартире стояла глухая тишина. Лишь редкое всхлипывание нарушало покой.
Была глубокая ночь. Тори не могла уснуть. Она села на край кровати, рядом с окном, и отодвинула штору. Лицо было влажным от слёз. Тори взглянула на ночное небо: над стоящим напротив жилым домом, светила яркая звезда. «Господи, за что ты так со мной? Что я совершила в своей жизни, и теперь мне приходится так расплачиваться? Я хочу счастья! Слышишь?! Счастья! А моё счастье может быть только с Биллом! Молю тебя, исполни мою мечту! Я так хочу с ним встретиться, быть с ним! Меня никто не понимает. Моя семья отвернулась от меня! А брат, мой родной брат, постоянно смеётся надо мной, и… и говорит, что они с друзьями очень любят обсуждать меня, и это их очень веселит. Смеяться над моими чувствами?! За что? Боже, скажи, за что?» — новый поток слёз хлынул из глаз Тори. Небо молчало. Лишь та яркая звёздочка, преданно смотрела в окно, а душа юной девушки кричала, кричала оттого, что осталась совсем одна в этом огромном мире.
Перед глазами не сходила картина, как сейчас, в мусорном ведре, лежат плакаты — частичка её жизни. Тори нахмурила брови, вытерла слёзы, и на цыпочках, очень тихо, прошла в туалет. Она закрыла дверь, и стала аккуратно вытаскивать из ведра шелестящие постеры, ложа их на пол, и бережно разглаживая ладонями.
Вернувшись в комнату, Тори спрятала плакаты под матрас кровати, и довольная легла спать, зная, что любимый человек рядом с ней, хоть только на фотографии. Она радовалась, что отец не стал рвать постеры, а то, что помялись — это ничего, даже в таком виде, они очень дороги.

IX.
«Скрыть спасение»

Утром, Тори встала раньше всех и быстро, пока все ещё спали, ушла в школу (почему так рано?), прихватив пакет с мусором. Она вышла из дома, не успев даже накраситься, уложить волосы — боязнь разбудить кого-нибудь из членов семьи, и, снова, повторить вчерашний скандал, щекотала нервы.
Тори дошла до мусорки, и с грохотом кинула  пакет в ящик. Времени до начала уроков было ещё много. Солнце еще не показалось. Тори взобралась на лавочку в соседнем дворике. Доски лавки были выкрашены в разные яркие цвета: зеленый, желтый, голубой, фиолетовый, красный…. Она села на слегка пошатывающийся верхний брусок спинки, и стала ждать, упиваясь мечтой. Она представляла, как Билл приедет за ней домой или в школу, именно за ней, и спасёт от насмешек друзей, семьи. Они будут завидовать ей! Тори представляла, как после очередной семейной ссоры, в дверь раздастся звонок, и на пороге будет стоять группа LetoH KiO. Она кинется в объятия любимому, вся зарёванная, но счастливая… Мечты прервало пищание домофона, и из подъезда вышла женщина. Тори оглянулась: было уже довольно-таки светло, и люди начинали спешить на работу. Дворники в толстых фуфайках собирали метлой листву, оставляя на краях тротуара аллею из небольших пестрых кучек. Она достала косметику и стала красить глаза, ярко подводя их чёрным цветом.

Да, на какие только поступки не идут люди. И ради чего? Жалких плакатов, изображения на которых, Тори полюбила больше, а особенно после скандала, чем свою семью. Жалкая бумага - она не поддержит тебя в трудную минуту, не поговорит с тобой, не обнимет тебя. Подростку-фанату трудно понять состояние родителей, кому очень больно видеть их зависимость. Вот они и срываются, но при этом, не понимая, что отдаляют себя всё дальше и дальше от своего дитя.

Тори, казалось, что родители не любят и отвергают её. Она даже не задумывалась, почему отец сорвал все плакаты? Да, потому что любит свою дочку! Ему больно видеть, что какие-то ребята, плакаты с их изображением, получают больше любви, чем родная семья, которая всю жизнь лелеяла свою дочь.

Последний штрих: Тори взбрызнула волосы лаком, и взъерошила их на затылке. «Ну, вот, можно идти в школу», — зевнув, произнесла она.

В школе день прошёл как обычно, ничего особенного. Наверняка, бывали дни, когда и в школе не хотелось оставаться, да и домой идти, зная, что там царит какое-то напряжение: нет чувства уюта и покоя.

Тори подходила к дому, и уже было зашла в подъезд, как её окликнул мужской голос.
— Тори, подожди! — она оглянулась, и увидела спешащего к ней Костю, а на поводке его верный друг Чарли, — Привет! — подойдя ближе, сказал Костя.
— Привет, — безразлично произнесла Тори.
— Ты сегодня придёшь ко мне? — улыбка не сходила с лица Кости.
— Сегодня?... А во сколько?
— Как освободишься. Я сегодня целый день дома. Только не забудь! — Костя всё дальше и дальше отдалялся от Тори, волочась, за тянущем куда-то в сторону, Чарли, — Только не забудь!
Тори не спеша, поднималась по лестнице. Зайдя в квартиру, она направилась в свою комнату, волоча за собой сумку. Её остановил отец.
— Тори, почему я сегодня не обнаружил в мусорном ведре плакатов? Где они?
Тори кричала изнутри. Как ей всё это надоело! Хотелось исчезнуть, испариться! Вдруг, мама, готовившая на кухне обед, и откуда доносились сказочные запахи, вышла к дочери.
— Я этот мусор собрала, и отдала Тори, чтобы вынести его на мусорку, — мать кинула любящий взгляд на свою дочурку.
Тори сидела в комнате, и с болью в сердце окидывала взглядом, окружающие голые стены. Немного поразмышляв, она собралась, и отправилась к соседу.

X.
«Первое сотрудничество»

— Привет! — сказала Тори, и мило помахала рукой Косте.
— О, привет! Не думал, что так скоро придёшь? Заходи.
В квартире стоял приятный запах готовящейся или уже только что сготовленной еды.
— Сейчас, подожди, — Костя побежал на кухню, но уже через несколько секунд вернулся к своей гостье, — Я просто готовил, — он встретил удивлённый взгляд Тори, — Да, готовить я умею, и, кстати, неплохо. Живу один, поэтому надо как-то приспосабливаться. Хочешь попробовать?
— Нет, спасибо.
— Боишься?
— Нет, нет, просто я только что поела, — это было чистое враньё. И громкое бурчание пустого желудка выдало Тори. Костя не стал ничего говорить. Он знал, что его соседка очень стеснительная, и, возможно, в процессе работы, ему удастся уговорить её поужинать.
— Ну, тогда за работу! — Костя показал руками на компьютер, пригласив за него Тори. Он подсел рядом, и они начали штурм мировой паутины.
— С чего начнём? — спросила Тори, и смело посмотрела на Костю, но он не заметил её взгляда, потому что увлечённо смотрел в монитор.
— С того, что я еще не знаю, — теперь уже Костя перевёл взгляд на Тори, но она не ответила ему взаимностью, так как начала поиск сайтов, быстро перебирая пальцами по клавиатуре.

После двухчасового пребывания в Интернете, Костя не выдержал:
— Всё, хватит! У меня уже глаза болят. Давай отдохнём… и поедим? Согласна?
— Отдохнуть согласна, а вот есть я не буду. Не хочу.
— Да не стесняйся! Торяш, пошли.
Тори приятно удивило такое обращение. Её никто ещё так не называл. И правда, отказываться после стольких уговоров, было уже не вежливо, да и есть хотелось очень сильно.
На кухне было чисто: никакой накопленной грязной посуды в раковине не наблюдалось, и это очень радовало.
— Садись, садись, — Костя усадил гостью за стол, а сам стал накрывать его. Вслед за ними прибежал Чарли, который всё это время сладко спал в кресле. Он встал на задние лапы перед Тори, а передней, слегка, прикасался к её колену.
— Чарли, фу! Не клянчи! — прикрикнул Костя, — Я сейчас дам тебе еды.

XI.
«Миг реальности»

«А он готовит довольно-таки вкусно. Просто и вкусно. Такой добрый, обходительный… Так, стоп! О чём я думаю? Точнее, о ком? — Тори размышляла перед сном, вспоминала прошедший день, и немного запуталась в своих мыслях, - Стоп! Я люблю Билла!!! А к Косте… к Косте я ничего не испытываю!» Она закрыла глаза, и снова оказалась в мире своих иллюзий. Тори снился сон, как она прогуливается с Биллом, находится с ним в таких близких отношениях, о которых всегда мечтала. Она общается со всеми участниками группы, веселится вместе с ними. В этой компании Тори как своя. Обнимает Билла, и его тепло передается ей. Спокойствие наполняет сердце, и слова его, тихо, на ухо: «Я с тобой. Не грусти».
Солнце стало слепить глаза, и Тори начала просыпаться, а в мыслях крутилось: «Нет, нет, пожалуйста! Я не хочу просыпаться! Я хочу остаться там, с Биллом!» Но пробуждение неизбежно. Тори прищурила глаза: «Какой прекрасный сон! Но это всего лишь сон. Почему так? Он далеко от меня, он так далеко, и не знает о моей любви. Есть я и моя любовь, и я с ней каждый вечер остаюсь наедине. А его… его нет рядом. Что меня сегодня ждёт? Опять, ещё один ужасный день в школе? Те же противные лица? И больше… ничего. Господи, я хочу своего счастья! Я хочу, чтобы моя мечта осуществилась! Я хочу быть с ним! Почему Ты молчишь?! Дай мне знак, что я буду с Биллом! Встречусь с ним, обниму его!»

XII.
«Это моя жизнь…»

— Тори, в школу. Ты опоздаешь! Давай собирайся! — мать скинула с одеяло, раздвинула шторы, пустив в комнату лучи яркого солнца, и удалилась.
Тори не спеша, приводила себя в порядок: «Это всего лишь школа. Что она значит? Всего лишь мелочь жизни, и мне на неё наплевать. Я ненавижу её и всех людей, кто в ней учатся и преподают! Да не буду я никуда спешить!»
Она опоздала на двадцать минут урока, и, постучав в дверь класса, слегка приоткрыла её.
— Можно? — Тори зашла в класс, и, не дожидаясь ответа, хотела тихонько пройти на своё место.
— Нет, стой! — учитель был раздражён, — Ты в курсе, сколько прошло времени от урока?
— Да, — спокойно и без всякого удивления ответила Тори. Внутри она ощущала такую наглость, что могла послать свою учительницу и так нахамить, но понимала — последствия будут неутешительными. Свобода слова манит. Как же нам порой хочется, поступит так, как хочется нам, выразить своё отношение, свои мысли тем, в чьих руках, порой, находимся, и откинуть зависимость от обстоятельств, определяющих наше место в жизни. И, однажды, сделав это, можем почувствовать тот миг свободы и гордость, в какой-то степени даже геройство, но сладость победы проходит, а реальность жизни, вместе со сложившимися обстоятельствами, останется.
— Да, она знает. Да, ты посмотри на себя! Ты же девушка, и уже взрослая девушка, а одеваешься как… как… ну, я не знаю! Всё чёрное, постоянно эти брюки, кеды, и…. какая-то кипа волос, закрывающая глаза. Открой свои глазки! Посмотри на мир! Эй, мы здесь! — учительница помахала ладонью перед Тори. Может, тогда ты сможешь разглядеть стрелки на часах, и не опоздаешь! — такое унижение перед одноклассниками. И всё ничего, если бы это сказал кто-то из учащихся здесь, но услышать упреки от учителя.
Мы часто не видим добрые намерения со стороны старших. Нам кажется, что нас унизили, нас ненавидят, но много в этом мире иллюзорно.
— Посмотри на своих одноклассниц, — продолжила учительница, — Как они одеты — яркие, лица открытые. А ты? — она говорила всё это не со зла. Учитель видела в Тори прекрасную, умную девушку, которая сама себя уничтожала и не хотела выносить на обозрение свои таланты. Она хотела, пристыдив, помочь ей раскрепоститься и показать себя всем. Но, посмотрев в глаза ученицы, увидела не надежду на спасение, а отчаяние, обиду и боль, из-за чего начала сомневаться в правильности своего поступка.
Ком обиды подкатывался к горлу. Хотелось закричать, высказать всем, всем одноклассникам своё отношение. Но Тори знала — срываться нельзя. Последовал лишь маленький, но достойный ответ:
— А я такая одна, — и, выйдя за дверь, отправилась на улицу, прочь от стен школы. Сначала она шла спокойно, но, увидев, выбежавшею за ней учительницу, прибавила шаг, а потом совсем перешла на бег, пока не оказалась за пределами школьного двора.
Она бежала. Куда? Порой, нам всем хочется убежать: от проблем, мнений, людей, окружающих нас — от всего, и остаться одному. Но из-за ответственности перед другими — семьёй, друзьями, знакомыми, ты не можешь всё бросить, и поэтому приходится ждать, жить с этим грузом, что тянет на дно.
Тори долго сидела  во дворе на качелях, слегка раскачивая себя ногой. В такие моменты ты вспоминаешь все обиды, и говоришь себе: «Ну почему я такой несчастный?!» Мой совет — гоните такие мысли прочь! Вы ничего с таким настроением не добьётесь, и считать вас будут слабаком и трусом. Ведь, разве такие проблемы, как у Тори, требуют утешения? Настоящие ли это проблемы? Существуют ситуации намного хуже. Можно утверждать — для каждого человека важность проблемы своя. Но, чтобы облегчить своё страдание по пустякам, задумайтесь о глобальном, настоящем горе, и ваша мелочь тут же отойдёт на задний план. Если подумать, Тори красивая, здоровая девушка, у неё здоровая семья, жизнь в достатке (имеется в виду, что на еду и одежду хватает, а это уже счастье!). Она сама себе проблема, и ее надо разрешить только ей самой.

Тори пришла домой, где царила тишина, только звук работающего холодильника и тиканье часов нарушал идиллию. Она зашла в комнату, швырнула сумку, и присела на край кровати. Её палец нажал кнопку «play», с колонок стал доноситься раздирающий вопль, и папка с листами, лежавшая на столе, полетела в, стоящий напротив, шкаф. Потом, коробки от дисков с грохотом бились, и куски пластмассы разлетались в разные стороны. Тори жадно искала глазами очередной предмет, чтобы со злостью его швырнуть. Волосы растрепались, а тушь потекла, оставляя чёрные вены на щёках. В истерике она достала из-под матраса плакаты группы, и припала губами к фотографии Билла, потом, приложила к ней мокрую щёку, и новый поток разочарования нахлынул на юную девушку.
— Почему они так со мной?! Сколько ещё страданий я должна пережить, чтобы обрести счастье?! А? Ответь мне! Я так хочу увидеть Билла! Господи, как я этого хочу! Почему я его полюбила? Я жила спокойно, и вот… теперь моё сердце разрывается. Сколько усмешек мне ещё нужно претерпеть?! А самое ужасное — усмешек от семьи, от моей семьи?! Сколько?! Почему он так далеко?! — пальцы, пытающиеся усмирить слёзы, размазали макияж, оставив чёрные разводы — за ними виднелись белки глаз, пронизанные красными капиллярами, и, казалось, что Тори сейчас заплачет кровью. Она глянула на часы, и поняла, что пора успокоиться, иначе семья точно упрячет ее в сумасшедший дом. Тори устранила небольшой погром, искупалась, смыв свое негативное состояние. Вода — очень расслабляет. Это источник жизни, она вдыхает в нас новую надежду, новые мысли, дает новое рождение. Но отпечаток грусти, на лице Тори, ей не под силу  было смыть.
Мама, первая пришедшая домой, видела эту грусть, эти переживания, что рвались изнутри дочери, но спрашивать, просить поделиться, было бесполезно. Ответ один: «Оставьте меня в покое!» Тори даже не представляла, как может сказать маме, что безумно влюблена в вокалиста группы LetoH KiO, который живёт в другой стране, и даже не знает об ее существовании. Это сумасшествие!
— Я пошла, спать, — сказала Тори, уже собравшейся дома семье, даже не одарив их взглядом, и, захлопнув дверь в свою комнату, укуталась в мягкое, свежее, только после стирки, одеяло.

— Нет, Костя, она уже спит. Приходи завтра, — Тори слышала, что мама никак не могла выпроводить настырного гостя.
— Как спит? Только семь вечера. Еще очень рано для сна, — Костя не верил матери. Он думал, что родители просто не одобряют его общение с их дочерью наедине, в отдельной квартире, да и еще так подолгу.
— Кость, у нее был тяжёлый день. Оставь ее. Завтра приходи. Хорошо? Все, пока! — мать слегка оттолкнула Костю, приложив свою ладонь к его груди, и захлопнула дверь прямо перед его носом, — Какой наглый, — удивилась мать, и покачала головой, — Но, симпатичный! — и улыбка мелькнула на ее губах.

Костя еще некоторое время постоял у двери, повертелся, после чего, достал телефон, и набрал номер.

— Слава, Богу! Он ушел. Спасибо мама, — думала Тори, положила руку под голову, и только начала сладко упиваться мечтами, как зазвонил мобильный.
— Да кто это еще?! — Тори нахмурилась. На дисплее высветилось «Костя», — Нет, ну это…. Да пошел ты…Костя…в баню! Достал! — она нажала кнопку «сброс»  и отключила телефон, — Ни-ко-го не хо-чу слы-шать! Ну, все, спать.

— Вот, же… — Костя был в бешенстве, — Ну и ладно! Сам все найду! А тебе… не будет тебе билетов! — выпалил Костя, смотря на телефон, и крепко сжимая его в руке.

XIII.
«Тест не для парней»

Костя влетел в комнату, сел за компьютер, и тут же начал стучать по клавиатуре, вбивая в сетевой поиск наименование: «Фанаты группы LetoH KiO». Чарли лежал рядом, и изредка поскуливал, внимая раздраженность хозяина.

Очень часто человек не может идти по своему жизненному пути один. Во всех делах и начинаниях ему нужны спутники, кто будет толкать, и подбадривать, а, иногда, помогать в работе. Что вызывает подобное поведение? Стеснение? Боязнь незнакомых людей? Неуверенность в себе? Когда жизнь оставляет тебя одного, ты привыкаешь быть самостоятельным, набираешься наглости, и вступаешь в бой. А потом, в твоей жизни, вновь, может появиться человек, на кого ты будешь перекладывать часть, пусть даже очень мелких забот, и требовать их выполнения, вновь, становясь застенчивым, слабым и пугливым от окружающего нас мира людей и отношений.

Костя за всю ночь излазил множество электронных дневников фанатов группы, точнее, фанаток, и пришел в ужас. Они, как и Тори, были влюблены в участников группы и сходили от этого с ума. Но, в отличие от его соседки, высказывались, не скрывая свои мнения. Это было просто, банально и привычно, типа:
«Билл романтик. Люблю таких как он!»
«Билл — будущее мужской красоты! Парни, завидуйте! Господи! Какие же вы все-таки красавцы!»
«Билл просто ходячий секс вместе со своим братом-милашкой».
 «Он просто лапочка! Я его любила, люблю, и буду любить таким, какой он есть! Вы, супер! Я все бы отдала, чтобы пообщаться с Биллом и с группой!!!»
— Господи, сколько же их! — Костя с широко распахнутыми глазами пожирал электронные сообщения.
Во время увлекательного чтения одного из сайтов, Костя наткнулся на тест, который, якобы, мог дать девушке, увлеченной группой, ответ — подходит она вокалисту или нет. Костя оживился: «Ну-с-с, почитаем?! Нет! Даже пройдём! Главное, чтобы никто не узнал, чем я тут занимался, а то еще решат, что у меня с ориентацией что-то не то», — Костя рассмеялся, и нажал ссылку «пройти тест». «О, боже! — вздохнул Костя. Так, ладно, поехали. Первый вопрос:
1.Наступил вечер...
Тебе стало скучно в отеле, и ты пошла, погулять по берегу моря. На пляже уже никого не было. Ты надела тонкое платье, распустила волосы. Вдруг, ты видишь в темноте парня, не можешь разглядеть кто это. Подходишь ближе... Вуаля! Сидит Билл, ты:
1. Попрошу присоединиться;
2. Пройду мимо, вдруг заметит.
— Фу, Чарли! Что мне ответить?! Если в этой ситуации поменяюсь местами — я парень, а он девушка, то я, конечно, присоединюсь. А чтобы сделала на моём месте девушка? А, Чарли? Молчишь. Ладно, я девушка культурная — пройду мимо.
2. В общем, ты совсем близко от него (надеюсь, ты на шею ему не бросилась? не надо пугать бедняжку).
Вдруг, он оборачивается, и смотрит на тебя. Ты вся такая красивая. На тебя дует ветер, твои волосы колыхаются, и платье немного приподнялось. Билл смотрел на тебя, и не мог отвести глаз.
                Билл: Привет, малышка. Тебе не страшно тут гулять одной?
                Ты: Да нет, мне нравится.
                Билл: Ну, всё же, я о тебе очень беспокоюсь. Мало ли тут маньяки ходят. Может, сходим куда-нибудь?
                Ты: Нет, прости. Просто мне ужасно хочется побыть на берегу моря.
                Билл: Ну, тогда присоединяйся.
1. Нет, я пойду домой;
2. С удовольствием.
— Ну что, Чарли, ломаться будем, как все девушки, или войдем в процент смелых и решительных? Ок, второй вариант.
3. Ты легла на песочек, и он лёг рядом с тобой. Вы разболтались. Тут, он берёт тебя за руку, ты немного удивилась, но ничего не сказала. Затем, он приподнимается, ты не обратила внимания. Вдруг, ты чувствуешь, что что-то коснулось твоего живота. Ты видишь, как Билл целует тебя в живот, поднимаясь выше и выше (ты не можешь сопротивляться, это приятно). Он поднимается выше, целует в шею, в губы. Затем, он смотрит на тебя нежным и ласковым взглядом. Тут, он начинает снимать с тебя лифчик, он нежно целует тебя, ты чувствуешь его тепло, он полностью лежит на тебе, прижимаясь всем телом, снимает с тебя трусики, ты:
1. Не стану сопротивляться;
2. Отвали.
— Это просто порнография какая-то, — Костя усмехнулся, и опустил голову, — Еще немного. Второй!
4. Ну, всё же ты не можешь сопротивляться.
— Как это не могу?! Ведь, я же сказал «отвали»! Хотя… женщины такие противоречивые. Правда, Чарли?
                Он ласкает твое тело, снимает трусики, вот он и вошел в тебя, вы занимаетесь сексом. На пляже никого нет. Какое же ты получаешь наслаждение! Билл просто прекрасен! Затем, порыв страсти прекратился, ты оделась, и вы пошли к нему в номер:
1. Мы продолжим заниматься сексом;
2. Мы просто общались, лежали вместе, целовались.
— Это был последний вопрос. И мне даже неинтересно, что получилось. Наверняка очередная пошлятина. Знаешь, Чарли, я больше сочувствую не этим жалким фанаткам, а участникам группы: сколько о них пишут, фантазируют с ними…это кошмар, - Костя опустил глаза, и увидел, что Чарли уже спит, — Да, ты прав, дружочек, пора спать.
Костя выключил компьютер, и долго не мог уснуть. Он думал: «Ведь Тори тоже такая, и, наверняка, с такими же фантазиями? А она мне нравится». Поняв, что последняя мысль вылезла спонтанно, он попытался забыть, сделать вид, что ее не было, закрыл глаза, и уснул.

XIV.
«Очередная вылазка»

Не было ещё и восьми утра, как в квартире Кости раздался звонок в дверь. Чарли тут же подскочил к двери, и начал лаять.
— Кого это так рано принесло? — сказал Костя, кряхтя, приподнимаясь, щуря глаза, посмотрел на часы, — Иду, иду! Хватит звонить!
Кто-то настойчиво звонил в дверь. Звонки были прерывистыми, будто человек, стоящий за дверью, куда-то сильно спешил.
Костя в одних трико, и скукожившись от холода (из-под тёплого одеяла в ещё не достаточно хорошо прогретой батареей квартире), открыл дверь, и был приятно удивлён.
— Что, совесть замучила?
— Ты о чём? — ответила Тори — взгляд был взволнованным, и переходил с Кости на соседнюю дверь — квартиры, где она жила, — Можно войти?
— Ну, заходи, Костя строил из себя обиженного мальчика, — А что случилось?
— Просто сейчас родители должны уходить на работу и, если они увидят меня, не идущей в школу, а стоящей у твоей двери, то… — на лице Тори появилась лёгкая улыбка.
— А-а-а, значит, ты решила прогулять школу, отсидевшись у меня? — Костя, шлёпая голыми ступнями по полу, и приглаживая рукой свои темно-русые, короткие и взлохмаченные после сна волосы (хотя такая прическа была на его голове всегда), отправился на кухню ставить чайник.
— Я пришла помогать тебе! — Тори возмутилась.
— Мне? А зачем? Ты знаешь, вчера, я прекрасно справился и без тебя. И даже лучше — никто под боком не сидит, Костя не смотрел на Тори, и, наливая кофе, делал вид, что она ему совсем безразлична. На Тори, снова, накатывала очередная обида. У неё сложилось хорошее впечатление об этом парне, и, вдруг, в один миг, оно треснуло, и разлетелось на мелкие осколки, вонзившиеся ей в сердце. Глаза Тори покраснели, и Костя услышал громкие, спешащие к двери, шаги.
— Чёрт! — Костя с грохотом поставил чайник, и побежал в коридор. Он схватил Тори за руку, и сильно сжал.
— Ты что? Дай мне уйти! — она прятала глаза, потому что на них начинали блестеть маленькие слезинки.
— Посмотри на меня! Тори! — он пытался уловить взгляд, и телепал её из стороны в сторону. Наконец, Костя схватил лицо Тори, убрал с глаз длинную чёлку, и внутри у него что-то кольнуло.
— Извини…я…я не хотел. Так получилось. Я не знал, что ты так отреагируешь. Не уходи. Ты должна мне помочь. Нет! Я прошу, мне помочь…Кофе будешь…или чай?
—Угу, — услышал в ответ Костя, сопровождавшееся лёгким всхлипыванием.

Возможно, вы и не являетесь таким человеком, кто при малейшей обиде, повышении на него голоса, начинает плакать. Такие люди встречаются. Они не хотят плакать, казаться слабыми, но это происходит непроизвольно, и сдержаться невозможно. Твой голос начинает хрипеть и теряет звонкость. С этим бороться трудно, но возможно. Так что, если вы являетесь одним из таких людей, то скорее черствейте, иначе, жить будет очень сложно. Сколько в жизни обид и неудач, что даже всех слёз не хватит.

Костя вышел из ванны, где приводил себя в порядок после сна. Он накинул футболку, и пошёл на кухню — там скромно сидела Тори, и хлюпала горячим кофе, заедая овсяным печеньем. Костя присоединился к ней. Он всё время бросал взгляд на соседку, но она заворожено куда-то смотрела. Он помахал рукою перед её глазами, и спросил:
— А почему ты решила прогулять сегодня школу?
Тори встрепенулась, и, наконец, посмотрела на Костю.
— Да так, просто не захотелось идти, - она заглянула в чашку с кофе, и стала рассматривать своё отражение.
— А мне кажется, что что-то случилось?
«Какая тебе разница. Не лезь в мою жизнь», — подумала Тори, и немного нахмурилась.
Кофе в кружке Кости почти закончилось, и он решил не ждать, пока его гостья допьёт своё, и пригласил за компьютер. Тори покорно пошла за ним. Пока система компьютера загружалась, Костя начал рассказывать о его ночной вылазке в одиночку на фанатские сайты.
— Тори, скажи, как можно влюбиться в человека, не зная его, то есть не быть с ним знакомым, но безумно любить?
— Ты на что намекаешь? — на Тори нахлынуло волнение.
— Я прочёл столько сумасшедших комментариев об этой группе, от девушек — они писали такие вещи! Откровенные признания в любви и прочее. А ещё, я прошёл один тест…м…м…м не помню как называется, ну, там про мои сексуальные отношения с вокалистом группы.
— Что?! — Тори захохотала.
— Не смешно! — смутился Костя, — Ты не ответила на мой вопрос.
— Эти девушки, дурочки, — Тори кивком показала на компьютер, система которого уже загрузилась.
Костя ещё некоторое время пристально смотрел на соседку, думая: «А, разве, ты, не такая?» — после чего тоже перевёл взгляд на монитор.
— Ну? Что будем искать? — Тори взяла управление мышкой в свои руки.
— Давай изучать всё те же фанатские сайты. Уж очень они мне понравились.

Тори увлеченно изучала странички Интернета, при этом постоянно что-то восклицая — то, радуясь новой сплетне, то, осуждая очередное откровение фанатки.
Мы часто хотим опровергнуть то, что близко нам, дабы скрыть свою приверженность. Так и Тори, думая, что, освистав любовные признания вокалисту группы, даст понять — она не такая как они. Её любовь искренна. Рождается лишь другой вопрос: «А можно ли назвать это любовью?»

Костя не слушал её. Он лишь делал вид, что испытывает дикий интерес, а сам, облокотившись на спинку стула, пристально наблюдал за Тори. Её длинные ресницы; чуть, совсем слегка, вздёрнутый кончик носа привлекали и заставляли любоваться юной красотой. Немного ссутулившаяся от скромности и неуверенности спина, остановила взгляд.

Прошло полтора часа. Костя совсем съехал со стула, и закрыл глаза, после чего стал сладко погружаться в сон, пока его не вернул в реальность очередной лёгкий вскрик Тори.
— Ой! Смотри, фанаты договариваются прикрепить к одежде ленточку — это будет знак приверженности к группе. Ленточка должна быть на видном месте. «Будет приятно увидеть кого-нибудь в своём городе именно с такой ленточкой», — процитировала Тори, и повернулась к Косте — он пытался показать всю серьёзность, а не свое сонное состояние.
— Не, ну правильно, чтобы антифанаты знали, кого бить, — зевая, произнёс он.
— Нет, они цвет специально не уточняют — для конспирации.
— Ну, а ты прицепишь ленточку? — Костя немного оживился.
— Нет, — избежав Костиного взгляда, произнесла Тори.
— Это почему же? Ведь, ты тоже фанатка?!

Тори ярко не выражала свою приверженность к музыке группы LetoH KiO. Она не выносила это на показ, но зато, весь её внутренний мирок, отражающийся в обстановке комнаты, был пропитан любовью и фанатизмом к группе. Может, поэтому молодые люди часто доводят себя до сумасшествия, закрывая дверь в свою душу, не давая растопить внешнему миру свои иллюзии.

— Ладно, дай я полазаю, а то сейчас усну.
Тори убрала руку с мышки — она была очень тёплой от её ладони. Тори направилась на кухню выпить воды, остановилась у окна — небо затягивало тучами. Глубокая осень.
— Тори-и-и! — протяжно крикнул Костя, — Иди сюда!
Тори не спеша, зашлёпала ногами по полу. Она встала позади Кости, а тот, задрал голову, чтобы увидеть её лицо:
— Я нашёл тест. Хочешь пройти? Называется «Билл и ты».
Тори опустилась рядом на стул.
— Нет, не хочу.
— Давай. Я же проходил, и ничего! — Костя видел по глазам, что она очень хочет пройти этот тест. Но почему отказывается?
— Всё! Первый вопрос: Ты фанатка?
1) Брр! Как можно быть фанаткой «этих»!
2) Мне они нравятся, но я не фанатка;
3) Да! Да! Да!
 — Ну, каков будет твой вариант ответа? — Тори молчала, — Тори! Всего каких-то шесть вопросов!
— Хорошо, хорошо, — согласилась она, как будто сделала большое одолжение, — Мой ответ «б».
— Ок! Второй: Какой у тебя цвет волос?
1) Я натуральная блондинка!!!
2) Русая, рыженькая;
3) Брюнетка, чёрненькая;
— А это имеется в виду натуральный цвет? Хотя, третий вариант устраивает и мой натуральный и крашенный, тогда «в».
— Дальше, — продолжил Костя, — Какого цвета у тебя глаза?
1) Серые;
2) Карие;
3) Зелёные, ярко-голубые;
 Костя заглянул в глаза Тори, та засмущалась, всячески отворачиваясь от собеседника, и поспешила дать ответ.
— «в», «в» — зелёные у меня глаза.
— Твоя гордость?
1) Грудь;
2) Фигура;
3) Руки;
— Руки, — не раздумывая, ответила Тори.
— А почему ты выделила именно руки? У тебя всё остальное очень даже ничего!
— Потому что я ими создаю свои картины! Вариант «в», — выпалила Тори.
— Ладно, ладно, не кипятись. Вопрос: Ты —
1) Я — это я!!!
2) ЭМО;
3) Готика;
4) Рокерша;
— «а» — «Я — это я!!!»
— И последний вопрос: Как ты красишься?
1) Вызывающе;
2) Зачем мне краситься, я и так красивая;
3) У меня яркие губы;
4) Я ярко выделяю глаза;
— «Я ярко выделяю глаза».
— Ага, и прячу их, — подметил Костя, и тут же подвёл итог теста, — «Ты его идеал!!!» — он увидел, как на лице Тори стала расплываться чуть заметная улыбка.
«Я знаю, что я его идеал. Это судьба! Это знак свыше! Мы будем, будем вместе. Господи, как же я люблю его!» — радовалась про себя Тори, пока её счастье не оборвала неожиданная фраза Кости:
— А теперь я! — он скрестил пальцы, и вытянул вперёд руки — раздался пробирающий до костей хруст.
— Что? Ты что? Зачем? — запаниковала Тори.
— Да так, просто. Ты же не против?
— Нет, но… я не понимаю.
— Сейчас всё увидишь и поймёшь, — Костя стал отвечать на те же вопросы, ставя галочки в ответах противоположных ответам Тори.
— Так, — добравшись до последнего вопроса, произнёс Костя. Он нажал кнопку «подвести итог», и прочёл результат, — «Ты его идеал!!!» Потрясающе!
Тори была в ужасе. У неё совершенно пропал дар речи. «Это случайность! Просто случайность!» — искала оправдание юная девушка.
— Попробуем ещё разок? — продолжил Костя.
— Зачем? Зачем ещё раз?
— Успокойся, Тори. Я просто исследую. «И пытаюсь вернуть тебя в реальный мир», —последнюю фразу Костя не произнёс вслух, хотя, очень бы этого хотел.
Он испробовал кучу возможных комбинаций, но итог был один — «Ты его идеал!!!»
Тори была расстроена, она была раздавлена. Бывает, что ты получаешь, как тебе кажется, очевидный знак своей удачи, окрыляешь мечту, сердце начинает быстро биться от счастья и волнения, а потом…бах! Крылья с сильнейшей болью начинают вырываться из твоего тела, кровь обливает сердце, и ты шлёпаешься на землю — тебе больно и страшно.

Чарли подбежал к Косте, и начал тихо гавкать, как будто возмущаясь.
— Ой, дружок, ты что? – Костя стал чесать Чарли за ухом, а тот никак не успокаивался, — Ну, что? Что ты лаешь? — он не мог понять, чего от него хочет пес, но потом, — А, я же сегодня ещё не гулял с тобой! Прости! — Костя переключил внимание на Тори, — Пойдём, погуляем? Как раз немного отвлечёмся.
— Хорошо. Только давай не в нашем дворе, вдруг, брат с института вернётся, а я тут… с тобой…гуляю.
— Ок! Я предлагаю дойти до центра. Прогулки идут на пользу. Я обожаю ходить пешком! Сейчас, только переоденусь.
Тори выключила компьютер, и стала ласково поглаживать, сидящего рядом Чарли.

XV.
«Что нас окружает?»

— Я заметила, что ты всегда таскаешь с собой фотоаппарат. Ну, я имею в виду всегда, даже, когда гуляешь с собакой. Зачем?
— Тори, ведь ты художник, и должна понимать. Ты меня разочаровала, — Костя пристыдил её. Она просто хотела завязать разговор. Тори знала, что вместо фотоаппарата, у неё всегда наготове альбом и простой карандаш. Кто знает, где застанет вдохновение? — Кстати, Тори, почему все твои работы такие мрачные, грустные, а, порой, даже жестокие?
— Это то, что я чувствую.
— Получается, ты всегда страдаешь? Ведь это угнетает! А где счастье, радость, веселье?! Этого в жизни не меньше!
— Да, но пока я его не встречала, — грустно сказала Тори.
— Не встречала или не хотела? — Костя всё время хотел склонить её к откровенному разговору, но она никак не поддавалась.
— Плохая сегодня погода для прогулки, — сменила тему соседка.
— Нет, ты не права. Погода отличная! Вот почему ты считаешь, что не встречала счастье. Ты его не видишь. А всё так просто! Оно вокруг тебя! Ну, ну посмотри же! — Костя остановился, — Взгляни на небо. Взгляни, взгляни! Что ты видишь? Что чувствуешь?
— Небо серое, пасмурное и грустное. В общем, ничего весёлого!
—  А вот, смотри: луч солнца пробивается сквозь тучи. Смотри, какой он маленький, а всё же пробивает такую массу туч. Посмотри, как он начинает слегка освещать землю и…смотри! — Костя опустил голову Тори от неба, — Начинают появляться чуть заметные тени. И ещё…посмотри снова на небо — это не просто однообразные тучки, нет — это непохожие друг на друга массивы облаков, и каждый со своей светотенью, — Костя достал из перекинутой через плечо, коричневой сумки фотоаппарат, и стал снимать окружавшую их панораму.
«Я буду счастлива только тогда, когда буду рядом с Биллом», — возразила Тори, не произнеся ни слова.

В центре было красиво. Хотя, наверное, Тори не замечала этого, в отличие от Кости, который всё не мог оторваться от фотосъёмки городских пейзажей. Он повернулся к Тори, и хотел выразить очередное своё восхищение, но никого рядом не обнаружил. Он, было, начал паниковать, вертел головой по сторонам, и не мог сосредоточиться. Костя услышал лай.
— Чарли, — тихо сказал он, и кинул взгляд предположительно в ту сторону, откуда донёсся звук. Костя перебежал дорогу, и увидел Тори, а рядом, сидящего верно на поводке, своего пса — Чарли, увидев хозяина, он стал переминаться передними лапами, и прижимать уши. Костя, сначала, лёгким бегом начал приближаться к покинувшим его спутникам, но, вдруг, остановился. Перед ним была огромная афиша, сообщающая о предстоящем концерте молодой зарубежной группы «LetoH KiO».
Костя смотрел на Тори — широко распахнутые глаза, горящие от счастья, изучали афишу. Точнее, изучать там было нечего. Тори смотрела на фото вокалиста группы, и наслаждалась своими иллюзиями, где её встреча с ним так скоро. Она протянула руку к афише, и чуть дотронулась кончиками пальцев до лица Билла.
«Порой, я и в правду начинаю верить, что она его любит, так нежно, тепло и чисто, хотя… кто знает, что это?» — Костя набрал в лёгкие воздух, и начал приближаться к Тори.
— Ну и что вы меня бросаете?! А?! — Тори резко отдёрнула руку, изобразила улыбку на лице, и что-то начала нести про то, что Чарли сам потянул её в эту сторону, потом, она увидела афишу и засмотрелась.
— Хороший дизайн, не правда ли? — закончила она.
— О, да! Ладно, пошли домой, — Костя забрал поводок с Чарли, и медленно зашагал через дорогу, — Тори! Тори, пошли! — сказал он, не услышав позади шагов, и обернувшись, увидел её готовящейся перейти дорогу, но взгляд, прикованный к афише, не отпускал.
«Какой же он всё-таки красивый. Скоро, моя мечта сбудется. Я должна с ним встретиться, он полюбит меня, а, вдруг, я ему не понравлюсь,… нет, нет! Понравлюсь! Главное встретиться с ним, а там…»
— Тори!!! — её мечты прервал уже вопль Кости. Он был просто в бешенстве от игнорирования его фраз.
— Иду, иду!

Они возвращались домой в полной тишине. Костя видел, сияющее от иллюзий лицо Тори, и не хотел нарушать наслаждение, иначе, прерви он её, услышит в ответ грубость. «Они все такие раздражительные, если отвлечёшь их от мечтаний, — думал Костя, — Нет, всё, я не могу больше молчать!»
— То… — Костя увидел, кинутый на него агрессивный взгляд, как, вдруг, у Тори зазвонил телефон, и этот звонок, а точнее, человек, находящийся на связи, принял удар на себя.
— Да! — твёрдо сказала Тори.
Она ничего не отвечала, а лишь только терпеливо слушала, не сбавляя шаг, и не отрывая взгляд от асфальта. В конце разговора она добавила:
— Нет, нельзя! Пока!
— Тори, а можно поинтересоваться — с кем ты так активно и мило беседовала? — с иронией спросил Костя.
— Да так…
— Господи! Ну, расскажи ты хоть что-нибудь, а то мне надоело вытаскивать из тебя каждое слово! — Костя, наконец, высказал хоть малую долю того, о чём думал.
И действительно, Тори поняла, что могла бы быть с ним хоть капельку повежливей. Ведь он достанет ей билет на концерт, как-то не хочется его обижать.
— Хорошо, — Тори сделала паузу, и собралась с мыслями, — Мы с девчонками организовали, ну…как бы…клуб любителей группы «LetoH KiO». И первую субботу каждого месяца, мы собираемся у одного из членов клуба дома, и доносим друг до друга новости, смотрим новые фотографии, видео и прочую информацию о группе. Вот и всё.
— А ещё делитесь своими эротическими фантазиями, типа: «Чтобы я сделала с вокалистом или барабанщиком этой группы? Да?»
— Да ну, тебя! С тобой невозможно разговаривать! Ты всё переворачиваешь с ног на голову!
— Прости. Честно, прости. Я порой себя не контролирую. Мне лучше сказать всё, что я думаю, а потом, если действительно мои слова обидели, то попросить прощения. Не обижайся, пожалуйста.
— Ну, вот, — продолжила Тори, — Очередная наша встреча срывается. Девушка, у которой мы должны были собраться, заболела. Провести встречу дома у кого-то другого, на данный момент, нет возможности. Вот, мне и позвонили, чтобы спросить, можно ли собраться у меня. Я сказала «нет». В итоге, в этом месяце встреча не состоится.
— А почему у тебя нельзя?
— Моя семья не переносит эту группу, этот клуб, так что… — между ними снова воцарилось молчание, после чего Костя сказал:
— Давай ты проведёшь встречу у меня дома?
— Зачем? — Тори просто подавилась услышанным.
— Ну, как зачем? Мне же нужно написать статью, хорошую статью, а для этого мне надо узнать не только о группе, но и о фанатах. А так как я обнаружил, что большинство фанатов этой группы — девушки, то… я думаю, мне эта вечеринка понравится. Пивом и закуской я обеспечу. Идёт?
Тори не знала, что делать. Такой поворот событий она и не предполагала.
— Тори, хватит думать! Давай, звони девчонкам!
Тори начала листать в мобильном телефонную книгу, и приглашать всех, только не в свою квартиру, а соседнюю.

XVI.
«Нам перед сном сладки мечты…»

Тори ложилась спать. Выключила свет, вставила в уши наушники, где звучала грустная баллада, спетая голосом любимого человека, и, улыбнувшись, плюхнулась в море своих иллюзий. Тори продумала каждый шаг встречи с Биллом. Она будет стоять на концерте в первых рядах, совсем близко к сцене. Внутри всё дрожало, тело было наполнено счастьем. Ей казалось, что уже сейчас она откроет глаза, и увидит его, его, без которого жизнь уже не мыслима, без него, без любимого Билла — только смерть!
«Что, если моя мечта не сбудется, что, если мы не будем вместе? Я не смогу жить! Без него, у меня нет будущего! Нет, этого не будет! Нет! Нет! — у Тори началась паника, душа рвалась и кричала, — Нет, этого не будет! Господь этого не допустит! Я буду с ним. Я люблю его! Моя любовь сильнее всего! На концерте, я буду стоять в первых рядах, недалеко от сцены. Он будет исполнять песни, и заметит меня, даже ненадолго замрёт! Да! Мы встретимся взглядом. Он спустится ко мне, в зал, со сцены. Будет пробираться через толпу девушек. Они будут хватать его руками, не давая спокойно идти. И тут… он подойдёт ко мне, возьмёт за руку,… я почувствую его тепло. Билл выведет меня на сцену, и мы споём с ним песню, — с каждой новой песней, звучащей в наушниках, она распределяла строки — какие будет петь Билл, а какие она. Казалось, что сейчас, нет человека счастливее, чем Тори. Был лишь один нюанс — нет человека счастливее в своих иллюзиях, чем Тори, — Потом, на сцене, он скажет, что любит меня. Он поймёт — лучше меня для него больше никого нет. Я поймаю на себе злобные, полные зависти, взгляды сотен поклонниц, но буду счастлива лишь от того, что Билл будет со мной рядом. Мы пойдём с ним…»
Ночью, перед сном, мы можем спокойно помечтать, зная, что нас никто не посмеет потревожить, и ты не будешь пребывать в ожидании, что кто-нибудь неожиданно, резко выдернет тебя из твоих фантазий. Но ночь тоже коварное время. Нет, никто не потревожит, только сладкий сон заберёт тебя в свой мир, где действия ты не можешь контролировать.
Так и Тори, не успев развить иллюзии, и прочувствовать их кульминацию, уснула, получив долю своего иллюзорного счастья, расписав всю жизнь по этапам.
Многим людям кажется, что чем больше они страдают, тем лучше будет их жизнь потом, в будущем. Ждут, ждут этого, но жизнь лучше не становится. Они начинают беситься, страдать ещё больше, ссылаться на Бога и на свою несчастную судьбу. Какое же всё это заблуждение! Ищите своё счастье всегда и во всём! Нет, не так. Берите своё счастье! Оно уже здесь — в каждой частичке этого мира! Не жалейте себя! Не дайте жизни сломать вас! Не ждите, изводясь страданиями! Берите, наполненные счастьем! В мире есть всё — хорошее и плохое. Но парадокс в том, что человек видит лишь отрицательное и впитывает его, а счастье пропускает, боится наполнить им свои ладони, и осветить путь.

XVII.
«Подготовка к вечеринке»

Суббота — выходной. Тори сладко потянулась в кровати, и улыбка расплылась на её лице. За окном светило солнце, пуская свои лучи, и чуть слепя глаза, но почему-то сегодня, это не раздражало.
 
Порой, мы так зарываемся в свои мечты, что, не советуясь с судьбой, знаем - они сбудутся. Нас переполняет такая уверенность, и мы счастливы.

Было десять утра, когда Тори проснулась, а это уже совсем не рано для телефонного звонка.
— Алло, — ответила Тори, чуть хрипя.
— Ты что ещё спишь? — бодро раздалось в ответ.
— Уже нет, я только что проснулась. А что?
— Давай собирайся. Как будешь готова, выйдешь, и позвонишь в дверь. Ок?!
— Зачем?! Я ничего не понимаю! Что тебе ещё от меня надо?!
— Если ты забыла, то я напомню. Кто-то закатывает сегодня у меня вечеринку!
— Костя, ты…ты наглец! — Тори приподнялась с кровати, — Я закатываю?! Да… да это ты….
— Всё, всё, успокойся. Не кипятись. Мы просто сходим с тобой, — Костя начал говорить с соседкой ласковым голосом, и на этот тон уже невозможно было сердиться.
Тори не торопливо пошла в ванную, и таким же темпом, очень медленным, приводила себя в порядок.
— Ты куда-то уходишь? — спросила мама.
— Я? Да, — Тори не была многословной со своей семьёй. Она друзьям говорит больше слов, чем своим родным.
— А куда? Сказать можешь? — мама начинала беситься из-за своей отверженности и безразличия, проявленного к ней.
— Какая вам разница, куда я иду, что делаю?! Вам то что?! — Тори часто, почти всегда, раздражала такая заинтересованность матери в её жизни.

Дети, не отвергайте своих родителей! Говорите с ними, отвечайте на их вопросы, не игнорируйте. Вы тоже, в своё время, станете мамами и папами, и будет хотеться общения с вашим ребёнком, он — ваша частичка. Но в ответ ребёнок отвернётся от вас, и будет стараться дать понять: «Я уже взрослый, самостоятельный! Не лезьте в мою жизнь!» И вы почувствуете боль родителей, как будто сердце пронзило лезвие ножа, будет ощущение пустоты и паника. Да, соглашусь, своё раздражение очень трудно погасить, но вы старайтесь. Поймите и другую сторону жизни, где через некоторое время окажетесь и вы. Жизнь всё расставляет на свои места, и никогда не забывает, она учит, и напоминает.

— Да пусть катится куда хочет! — вставил своё слово брат.
— Что ты с ней вообще разговариваешь?! — в разговор уже включился папа.
Вся семья дружно завтракала на кухне. Тори наливала себе чай, как после выслушанных реплик, ей захотелось одиночества. Вся прелесть утра в мгновение закончилась. Тори с грохотом поставила кружку в раковину, и быстро направилась к выходу. В спешке, надев кроссовки, она не успела завязать шнурки, дабы не услышать продолжение маленькой утренней ссоры. Тори выбежала на лестничную площадку, хлопнула дверью, и тут же в квартире Кости раздался звонок.

Тори и Костя так долго ходили по магазинам, что назначенное время вечеринки уже приближалось.
— Так, ты сразу ко мне? — запыхиваясь, спросил Костя, когда они уже поднимались по лестнице своего дома, гремя пивными бутылками.
— Нет, я ненадолго забегу домой, и приду.
— Ок! Только ненадолго! Мне же надо помочь всё организовать? Не так ли? — сказал Костя, поставив сумки у двери своей квартиры.
В ответ Тори медленно кивнула головой, что было ответом «да».
Она только вставила ключ в замок своей квартиры, как, не успев повернуть его, дверь открылась.
— А вы куда? — спросила Тори, выходящих родителей и брата.
— Мы, в гости к вашим крёстным. Они нас пригласили, — ответила мама.
— А…а…я? Почему вы мне не сказали, — на Тори нашла обида.
— Меньше утром надо было выделываться! Пошли! — приказал отец и, сунув руки в карманы куртки, легким шагом стал спускаться по лестнице.
— Ты пойдёшь с нами? Пошли! — мама сохраняла спокойствие. Да, она и была спокойная, ведь она так любит свою дочь, несмотря ни на что.
— Нет, я не пойду, — Тори действительно, даже если б знала, не смогла пойти, но всё же показала на лице обиду и страдание.
— Ну, всё, пошлите! Зачем она там нужна? Смотреть на её страдальческую рожу?! Ха-ха-ха! — брат никогда не мог сдержаться, чтоб не высказать очередную гадость.

Нам, детям, кажется, что мы сколько угодно можем отвергать родителей, игнорировать, допускать в их сторону грубость, и они будут продолжать заботиться о нас. Но нет, как относимся мы к своим близким, так, насколько б они нас не любили, к нам начинают относиться и они. Когда родители начинают отворачиваться от нас, от детей, мы чувствуем пустоту. И это не просто пустота, кажется, что во всей Вселенной ты остался совсем один. От тебя отвернулись самые близкие люди, у тебя не осталось больше собеседников, кроме тебя самого. Поэтому, твои иллюзии становятся ещё слаще.

«Может это и к лучшему, что семьи не будет дома, а то эта вечеринка?... Надо только домой вернуться до их прихода», — размышляла Тори, закрывая дверь за уходящей семьей.
Тори села в зале на полу, часы, от глубокой тишины, казалось, оглушат тебя своим тиканьем. Сейчас её отвергли, про неё забыли, оставили! «Я есть…, но всё же меня нет, — сорвалось с уст Тори, и провалилось в тишину, — Ладно, хватит, — провела ладонью по щеке — она была мокрой, — Не надо плакать. Я скоро буду с Биллом — моя мечта сбудется, и тогда…, тогда пусть только попробуют надо мной посмеяться!»

XVIII.
«Мой страшный сон»

Тори привела себя в порядок, и отправилась к своему соседу.
— Я думал ты уже не придёшь мне помогать, — не пуская ещё за порог, произнёс Костя.
— А что тут помогать?! Раскрыть пачки с чипсами? — Тори, как всегда, была не в настроении. Она не хотела эту вечеринку. Зачем? Ей не нравится это сборище, и знает, что и её там не обожают. Почему она согласилась?
— Ты всегда такая нервная? — Костя пригласил Тори на кухню.
— Я не нервная. Вот сейчас, я совершенно спокойна, — она села на стул, и положила руки на колени.
— Сколько вас точно будет? — спросил Костя, доставая бокалы для пива.
— Не знаю.
— Ладно. Возьми, — он отдал несколько бокалов Тори, — Отнеси в зал — на маленький столик.

Наконец, в дверь раздался звонок. Костя и Тори замерли, и никто не спешил открывать дверь.
— Ну, иди, — сказал Костя.
— А почему я? — возмутилась Тори.
— Это же твои подруги!
— Во-первых, они не такие уж мне и подруги, а во-вторых, хозяин квартиры ты. Так что… вперёд!
— Да они увидят меня, и сбегут!
— Да-а-а-а, испугаться тебя можно, — Тори захохотала, но Косте явно эта шутка не понравилась, и он, было, хотел ответить, но немного охладил свой пыл. Он услышал первую шутку из уст Тори, хоть и не самую лучшую, и всё же это прогресс в их отношениях, — Хорошо, извини. Неудачная шутка и очень жестокая, прости. Пойдём вместе! — после этих слов, Костя окончательно успокоился, и, кажется, начал просматривать в Тори её натуру — весёлую и забавную.
Костя первым открыл дверь — перед ним стояли девушки разного возраста, где-то от пятнадцати до восемнадцати лет, и вся их истинная красота была скрыта длинной чёлкой, чёрной одеждой и ярким макияжем. Девушки не могли выдавить ни слова. В их головах крутилась лишь одна мысль: «Может мы ошиблись квартирой?» Они смотрели на молодого человека — легкая расхлябанность, гуляющая в его волосах и одежде, вселяла уверенность и свободу от людской суетной жизни. Эта пауза продлилась не долго. Тори подвинула Костю, и вышла к девчонкам.
— Привет! Проходите, — девушки не ответили Тори, а лишь молча, толкаясь, прошли в комнату. Они расселись в зале — скромно и молча. Костя тоже чувствовал себя неуютно — ему с одной Тори было тяжело общаться, а тут их целая группа.
— Тори, может поможешь мне? — тихо сказал Костя, одёрнув соседку за кофту.
— А зачем? Сам не справишься? Ты же такой шустрый! — Тори увидела на лице Кости растерянность — в первый раз, — Ладно, успокойся. Короче, знакомьтесь — это Костя! — громко представила Тори.

Дальше было намного легче — алкоголь сделало своё дело — раскрепостило, и завязало бурное общение. Речь зашла о предстоящем концерте.
— Тори, а ты идёшь? — спросили девчонки.
— Да, конечно!
— А билет уже купила?
— Нет ещё, — Тори опустила глаза.
— Понятно, родители не дают денег. А где брать будешь? Хотя, это уже не спасёт. Все билеты были распроданы в первые же дни! Ну, если только какой-нибудь блат? — девушки так и жаждали унизить Тори.
— Я веду Тори на концерт, — вмешался Костя, видя её растерянный взгляд.
Девушки переглянулись.
— Тор, это правда? Ты уж признайся нам — он твой парень, — девушкам хотелось интриги, — Даже, если и в корыстных целях — ради концерта, — тихо сказала на ухо Кэт — самая авторитетная девушка в клубе. Она сладко затянулась сигаретой, выпустив на Тори немного дыма.
«Как они могут говорить такое?! Какой он мне парень?! Я люблю Билла!!! И точка! Мне никто больше не нужен!» — внутри всё кипело.
Костя понял, что этот разговор скоро заведёт их в тупик. Да и на, так называемую девушку, смотреть было больно. Что его больше всего интересовало, так это насколько эти девчонки фанатично относятся к группе LetoH KiO, чья музыка, сейчас, звучала в колонках компьютера, и, честно говоря, уже достала Костю.
— Девушки, — Костя потерял всякое смущение, — А вам нравится вокалист, ну или кто-нибудь другой из участников этой группы? — все девушки замолчали. Костя почувствовал сначала некое напряжение, он подумал, что, возможно, сказал что-то не то, пока…, пока одна из юных особ, сделав глоток пива, и, отпав губами от горлышка бутылки, издала смешной звук, сказала:
— Ну, они там все очень даже ничего! Но их вокалист такой sexy!!! Я его просто обожаю! Когда-нибудь я выйду за него замуж. Он будет только моим!!! Я это точно знаю! — девушка снова поднесла бутылку пива ко рту, чтобы сделать глоток, как, подошедшая к ней Кэт, силой вырвала её из рук.
-— Так, всё — этой больше пива не наливать, — раздался дикий хохот, и Костя вздохнул с облегчением.
Что было с Тори? Её сердце бешено колотилось. Это её мечта! И она сбудется только с её участием! Иногда, нас охватывает ревность, когда мы слышим из уст других людей, наши мечты, а особенно, если это касается более интимных вещей.
— Я согласна! Билл, чувак то, что надо!!! — подхватила другая девушка, и протянула, — Я люблю Билла!
Все девушки, наконец, до конца раскрепостились, и стали говорить о том, ради чего они всегда собирались, а именно, об их любимой группе LetoH KiO.
— Ой, а вы слышали про ленточки?
— Да, да, я что-то читала в Интернете.
— Ну, что? Носить будем?
— Не знаю…, а не побьют антифанаты?
— Что, боишься? Не бойся, мы в обратную ответим! — произнесла одна из фанаток, и сжала кулак.
Поднялся дикий галдёж. Костя старался рассмотреть каждую из присутствующих девушек. Он хотел присмотреться и увидеть какие истинные лица скрываются за этими масками. Во взгляд впивались лишь бликующие в свете лампы сережки в ушах, порой до нескольких штук в одном ухе; пирсинг — в брови, небольшие колечки в нижней губе и сверкающие капельки на крыльях маленького носика. Взгляд скрывался за свисающими черными прядями волос, лишь яркие выстреливающие тени на веках глаз говорили об их наличии. Одежда особенно не различалась — узкие брюки, футболки с какими-то иностранными надписями или изображением мультяшек. Только каждый вносил разные атрибуты — нашивки, значки, браслеты и подвески с металлическими невнятными силуэтами. Перед глазами Кости мелькали лишь черные, розовые и белые цвета — создавалось ощущение, что мир обеднел на краски.

Костя только и успевал переводить взгляд с одной девушки на другую, пока не вспомнил о своей Тори. Да, именно, о своей. Ведь он уже так полюбил её. Все эти девушки такие одинаковые, но Тори…. Что в ней так пленило его? Она тихо сидела в кресле, поджав ближе к себе колени, а её стакан с пивом стоял рядом на полу, и был, практически, не тронут.
Кэт заметила, как Костя пристально смотрел на скучающую соседку, не обращающую на него никакого внимания.
— Тор, а ты нацепишь ленточку?
— Что? Какую ленточку? А…да, конечно. Какого цвета?
— Давайте розовый! Все согласны на розовый?! — девушка встала на диван, и обратилась к присутствующим. Все согласились без пререканий, - Кость, а ты прикрепишь ленточку?
— Я? — он был ошарашен, — Нет, я ещё не готов принести такую жертву.
— Слушайте! Ещё, ещё… давайте на концерт нарисуем плакат. Ну, что-нибудь, типа: «I ; Bill»? Давай, Тор, ты ведь художница! Будет прикольно! Может, он нас и заметит?!
— Он нас и так заметит — мы будем кричать громче всех! Вот так: а-а-а!!! — Костя чуть не оглох от такого вопля, и несколько минут после его завершения пребывал в шоковом состоянии.
— Да, девушки, если она одна так кричит, то, что будет, когда ваши голоса сольются воедино? Только прошу вас — не надо демонстрировать! — Костя замахал руками, — Они точно вас заметят! Всех! — Костя снова перевёл взгляд на Тори, и увидел её первую, за сегодняшний вечер, улыбку, и сердце наполнилось радостью.
— А мне нравится барабанщик! Тори, напишешь мне плакат: «Gustav, I love you!», и… и обязательно подпиши — «Liza» — только на английском! Я дам тебе самый большой лист, и его, ну просто невозможно будет не заметить! — огромные серые глаза юной Лизы горели. Это был такой же огонёк, что видел Костя в глазах Тори, когда она рассматривала афишу.
— Тор, а мне для гитариста!
— А мне на бас-гитаре. Я его просто обожаю! Он вообще лучше всех в группе! Самый мужественный! Я таких парней люблю.
Снова начался галдёж. Тори засыпали просьбами! Каждая подходила к ней, стучала по плечу, и просила сделать свой плакат. Костя смотрел на всё это и не мог сдержать улыбки. На самом деле, вся эта сцена выглядела довольно глупо! Сейчас, для них, это была такая важная проблема, и казалось, что ничего серьёзнее в мире нет.
В это время к Косте подсела Кэт. Она была на год старше Тори. Свисавшие чуть ниже лопаток черные волосы были слегка взлохмачены, а пухлые губы розовели от уже съеденной помады. Она положила ладонь, на колено Кости, ее длинные ногти покрывал черный лак. Он посмотрел в глаза — она была немного пьяна, и не стал удивляться такой наглости.
— Костя, а у тебя есть девушка? — начала она, — Тор говорит, что между вами ничего нет.
— Девушки у меня нет! А что?
— Ты очень симпатичный — у тебя такие широкие плечи. А я тебе нравлюсь? — наверное, она выпила достаточно, что её смелость изрядно зашкаливала.
— Ты симпатичная, но…
Тори, окружённая множеством просьб, посмотрела в сторону Кости, который мило беседовал, можно сказать, флиртовал!
«Почему я злюсь? Ведь я не люблю его, он мне нисколько не нравится? — сердце начинало колотиться ещё сильнее, набирая бешеные ритмы, — Какая же она…стоп! Какое мне дело?!»
— …но… — Костя убрал ее руку со своего колена, и направился на кухню, — Я принесу еще чипсов.
Тори совершенно не слышала, что говорили ей девушки. Она продолжала думать о своем: «Куда он пошел? А? Она пошла за ним! Вот же…, сучка!»
— Меня зовут Кэт, если ты забыл, — она опиралась на стол, что, как ей казалось, помогает скрыть её лёгкое пьяное покачивание.
— По-моему, ты перебрала. Так что, пива я больше тебе не налью. К тому же, ты еще несовершеннолетняя, — Костя спокойно насыпал чипсы в чашку, лишь изредка посматривая на девушку.
— А можно я останусь на ночь?
— Что?! – вот этого Костя совсем не ожидал.
— Ты же сам говоришь, что я пьяна, а в таком состоянии прийти домой – это самоубийство! А так, я позвоню родителям, и скажу, что останусь ночевать у Тори. Ведь мы, как бы, у Тори веселимся? Ну что? – наконец, она плюхнулась на табурет, положила голову на стол, раскинув на нем свои блестящие от лака волосы, и умоляюще стала смотреть на Костю, совсем как его пес, который  в это время был в комнате с Тори, и терпел, периодически обрушивающиеся на него, ласки.
— Посмотрим, — Костя взял тарелку с чипсами, и понёс в зал гостям.
Тори не сводила с Кости глаз. Ее сердце будто пронзили кинжалом, когда она встретилась взглядом с Кэт, шагающей за ним, и демонстративно облизывающей свои губы. «Да что со мной?!» — одернула себя Тори. Она стала представлять Билла, но тут, в её сознании, начинал всплывать образ Кости, и все рушилось. Мысли сбивали друг друга. Но, вскоре, все вернулось на свои места….

— Девушки! — громко обратился Костя, убавив звук играющей музыки, — Не хотите ли вы пройти тест «Билл и ты»? — Костя, на тот момент, чувствовал себя очень раскованно.
— Давай! Мы согласны!
— О, нет. Я пойду. Мне еще с моим парнем надо встретиться, — сказала одна из девушек.
— У тебя есть парень?! — Костя был удивлен.
— Да, а что? — девушка была удивлена не меньше, — Что в этом такого?
Костя начал понимать, что не все эти девчонки, такие как Тори. Многие из них не являются заложниками своих иллюзий. Они ведут нормальный образ жизни, хоть и предпочитают такой стиль. У них есть любимые люди в этой реальности, и они счастливы! А то, что они являются участниками такого клуба фанатов, то это хобби, некое маленькое развлечение и не более того. «Они нормальные девушки, — крутилось в голове Кости, — Они лишь строят из себя фанатичных людей, кричат, но это всего лишь метод выхода энергии, они не зацикливаются на эмоциях.  А  Тори? Она просто однажды зашла в эту комнату, пропитанную множеством чувств, и захлопнула дверь, а выйти не хватает сил, или смелости разрушить иллюзию, питающую долгое время. Это боязнь потерять смысл жизни».
— Нет, ничего, иди, конечно. Надеюсь, тебе понравилось! Может, увидимся на концерте.
— Спасибо за все. Было классно! Может и увидимся. Пока! — девушка помахала рукой и, кинув взгляд на пса, добавила, — Пока, Чарли! — тот завилял хвостом.
— Ну, что? Тест будет? — поинтересовались девушки.
Костя ненадолго задумался:
— Да,…да, конечно. Так, сейчас…, — он стал искать в компьютере сохраненную из Интернета страничку, — А хотите пошлый тест? Ну, не то чтобы пошлый, но очень интимный?
— Хотим, — ответила за всех Кэт и, поставив стул к компьютерному столу, села поближе к Косте.
— Ну, давайте, поехали! Первый вопрос — ….

Все девушки давали ответы, но только не Тори. Она опускала глаза, слыша очередной вопрос эротического содержания, и, тем больше приковывала к себе взгляд Кости — его привлекала такая скромность.

— Так, следующий вопрос: «Он начинает целовать вас в шею, губы, затем, смотрит нежным и ласковым взглядом, тут он начинает снимать лифчик, он нежно целует, прижимается всем телом…».
— Аааа, прекратите!!! Я сейчас с ума сойду! Это не тест, а пытка! Пытка о прекрасном!!!
— Варианты ответов, - продолжил Костя, он пребывал в диком азарте, —
1. Не станете сопротивляться;
или скажете
2. Отвали.
— Мы не станем сопротивляться!!! – хором ответили все девушки.
Для Тори это было каким-то сумасшествием — страшный сон осуществляется наяву. Все о чем она возвышенно мечтала, все то, что было для нее идеально, сейчас, втаптывается в грязь. Тори никогда не обращала внимания на реальную жизнь, она избегала ее, зарываясь в фантазии. Но, сейчас, перед ней мир — реальный мир, где решать проблемы стало сложно от плохой приспособленности.
Тори зашла в ванную, и смочила горящие щеки прохладной водой. Подняла голову, и увидела свое отражение. Она смотрела себе прямо в глаза.
— Как бы я хотела, чтобы здесь, сейчас, был Билл, и забрал меня отсюда, — Тори закрыла глаза, и представила, как, если бы руки нежно взяли ее за плечи, и она смогла испытать счастье, что ее любовь с ней. Она открыла глаза, и увидела, что отражение в зеркале не единственное, — Билл…? — тихим, дрожащим голосом произнесла Тори. В этот момент ее наполнило не счастье, а страх. Страх того, что она потеряла границу между своей иллюзией и реальностью. Душа страстно хотела быть с Биллом, а разум говорил о невозможности свершения этого события, хотя бы на данный момент. Тори хотела повернуться к Биллу…, но никого позади себя не обнаружила. Внутри всё дрожало. Разум победил, но стал очень слаб.

Тори направилась в зал, где все еще бурно продолжалось тестирование.
— Ты, его идеал! — сказал радостно Костя.
Тори замерла в проходе.
— Тор, ну что ты там стоишь? Иди к нам! — Костя был совершенно не похож на себя. Ему так хотелось доказать, что она заблуждается в своей любви, — А мы тут еще один тестик прошли. Ну, помнишь, ты тоже отвечала….
— Да, помню!
Ты знаешь, все присутствующие являются идеалом для Билла. Если ты помнишь, даже я подхожу! Жаль, Чарли не может разговаривать…, хотя… я даже не сомневаюсь в том, что и он его идеал!
— Кость, может хватит, — Тори очень хотелось, чтобы весь этот кошмар закончился!
— Что хватит? А, я понял. Девушки, когда Тори прошла этот тест, она тоже его идеал, и была на седьмом небе от счастья. Тори думала, что только она, только она, его идеал, и больше никто! А тут…, — Костя развел руками.
— Тор, ну не расстраивайся, — подхватили девчонки, — мы же одна команда? Значит, и ответы у нас схожие!
— Ага, — перебил Костя, — и цвет глаз, волос у вас один?! Да? Или ваш обожаемый Билл – бабник! И ещё — гей! Ой! — вздохнул Костя, — Прости, Тори, за такую жестокую правду, но это так!
— Заткнись! — сквозь зубы произнесла Тори. Она почувствовала, как слёзы стали накатываться на глаза, и она быстрым шагом направилась к выходу.
Наконец, и на Костю нашла трезвость. Почему осознание того, что мы сделали или делаем что-то не так, приходит только тогда, когда перегнём палку?
— Да пусть идёт! Кость, давай нам ещё что-нибудь интересненькое!
— Нет, все. На сегодня хватит… и вообще…, — Костя резко вскочил, отбросив стул.

Слёзы текли ручьем, руки дрожали и никак не могли вставить ключ в замок. Тори услышала приближающиеся шаги и тут же, сосредоточившись, повернула ключ. Она только хотела захлопнуть дверь, как кто-то навалился на неё, не давая ей закрыться.
— Тори, пусти меня! — крикнул Костя.
— Уйди! Я ненавижу тебя! — всхлипывая, повторяла Тори. Она больше не могла сдерживать Костю, и побежала по коридору пустой квартиры в комнату. Костя, врезаясь в дверные косяки, следовал за ней. Не включая свет, Тори встала у окна, и устремила свой взгляд на уже появившеюся на небе яркую звездочку. Костя зашел вслед за ней и зажег лампу. Он смотрел на ее дрожащую спину, и, медленно подойдя, нежно взял Тори за плечи:
— Прости, — тихо сказал Костя.
Тори резко обернулась. Костя не видел ее такой — раздавленной и потерянной.
— Зачем ты это сделал? — заикаясь, спросила она.
— Сделал что?
— Все это! Ты мучаешь меня, собираешь у себя дома наш клуб? — Тори на секунду замолчала, — А… я поняла, ты хотел посмеяться, посмеяться над нами! Ведь тебе сегодня было так весело!…А… а я…, — она зарыдала ещё сильнее.
Костя больше не мог и не хотел молчать. Пусть он сделает ей ещё больнее, но зато, хотя бы чуть-чуть приблизит к реальной жизни.
— Тори! Ты живешь тем, чего у тебя нет и, может, никогда не будет! Хватит есть себя изнутри, убивать себя. Хватит иллюзий, Тори!!! Вернись в реальность! Вот она, перед тобой, бери ее! Хватит сидеть дома, рисовать эти ужасы! Ты — талантлива! Так покажи свой талант всем, донеси его людям! В жизни есть много интересного!... Вы все такие жалкие, — Костя окинул взглядом комнату, и не увидел ни одного плаката группы, ни рисунков, — Тори, а где все…, все, что здесь висело?
— Отец сорвал, — Тори рыдала, и то, что она говорила, было трудно разобрать.
— Прости меня, — он, было, хотел обнять, но Тори отпихнула его, и рухнула на кровать.
— Уйди! Прошу, уйди!!!

Костя вернулся в свою квартиру, где уже никого не было. Он сел у окна, и стал любовался звёздами, а особенно, самой яркой, которая так нежно светила в окно, и размышлял.


Приближалась зима. Деревья скинули листву, но все же привлекали взгляд изгибами своих веток. Костя медленно шёл к остановке, вдыхая холодный воздух. Солнце никак не могло пробраться сквозь серые облака, и залить город светом.
В ожидании автобуса, Костя с ненавистью рассматривал афишу о предстоящем концерте. Он всё время думал о Тори, хотел помочь ей обрести новую жизнь.

Глава 4.
I.

До концерта оставалось несколько дней. Костя, после того разговора, не мог набраться смелости, и подойти к Тори. Он старался держаться от нее подальше. Лишь издалека, гуляя с Чарли, или из окна своей квартиры, наблюдал за все время спешащей куда-то соседкой. Длинная челка, закрывающая прекрасные зеленые глаза, зажатые плечи, всегда следящая за каждым своим шагом, быстрая походка — ничего в ней не менялось, как и ее тайная любовь.

— Ну что? Ты готов к концерту?
— Да, босс! — с иронией ответил Костя.
— Я даю тебе свободу. Нам нужна хорошая статья, грамотная, с глубоким смыслом, а не просто какая-нибудь банальщина — таких много. Это твой последний шанс, не забудь, — зазвонил телефон, главный редактор поднял трубку, протянул Косте билеты, и жестом показал, чтобы он быстренько убрался из кабинета.

II.
«Визит с извинениями»

Костя позвонил в дверь.
«Тори, Тори, открой мне дверь. Что я ей скажу? Просто отдам билет? Нет, я должен поговорить с ней! А если она не захочет слушать? Я должен ей все сказать!»
Он услышал щелчок открывающегося замка…. Сердце заколотилось, казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди.
— Здравствуй, Костя! — сказала приветливо улыбаясь мама.
— Здравствуйте, — камень упал с души. С одной стороны — облегчение, с другой — он так хотел увидеть Тори. Костя замолчал, его мысли были где-то далеко.
— Костя, Кость?! Ты что-то хотел?
— Да, простите, что-то я…. Я принес Тори билет.
— Какой билет? — удивилась мама.
Костя знал, что, если бы родители узнали о предстоящем походе их дочери на концерт группы «LetoH KiO», то, конечно, не пустили бы ее. 
— Передайте это, пожалуйста, Тори. Еще давно мы договорились пойти вместе в театр. Нас заинтересовала одна постановка Вы не против? — Костя протянул матери запечатанный конверт.
Мама была приятно удивлена. Ее дочь идет в театр с молодым человеком! Может быть она, наконец, придет в себя?
— Да, конечно, передам!
— И вот еще, — Костя отдал матери букет роз нежно розового цвета.

— Тори, почему ты не хочешь видеть Костю? — мать положила перед дочерью на кровать подаренный букет, — Он милый парень!
— Это от него?! — Тори была удивлена.
— Да. Я советую тебе одуматься, и пойти с ним. Вот билет, — мама протянула дочери конверт.
— Ты…ты знаешь?! — каждая новая фраза мамы приводила Тори в шок.
— Костя сам мне сказал.
— И ты меня пускаешь?
— Конечно! Парень дарит тебе цветы, приглашает в театр — это прекрасно! — она говорила с таким вдохновением, что Тори чувствовала себя неловко, — Соглашайся, — погладя дочь по ноге, мама вышла из комнаты.
Тори некоторое время пребывала в недоумении. Потом, разорвала конверт, и из него выпал билет и записка:

«Вот твой билет. Как и обещал. Прости меня…..
                Костя».

III.
«Что это такое…»

Что это такое, когда целыми днями думаешь о человеке — парне или девушке? Он не выходит у тебя из головы. Сердце наполняет печаль, когда его нет рядом, а бешеными ритмами, когда с ним в одной комнате. Потом, собираешься силами, и готов сказать о своих чувствах…, то судьба уводит от подобного случая, или сам не можешь выдавить ни единого слова. От этого и паршиво на душе. Не правда ли? А еще хуже, когда любя человека, невольно можешь обидеть его.
Костя целый день не вставал с дивана. Его взгляд застыл на маленькой трещинке в потолке. Из соседней квартиры доносилась песня группы «LetoH KiO». Она звучала так громко, и не сменялась другими, что Костя уже начал разбирать слова: «Don`t jump! Don`t jump, — и тут же переводить, — Не прыгать, не прыгать».

Порой, кажется, что события жизни загнали тебя на край пропасти, остается сделать шаг. Удача отвернулась от тебя, ничего не получается, все, чего так хотел, удаляется, закрывает за собой дверь, и ты с грохотом в нее бьешься, но она не открывается. Здесь главное не спрыгнуть в пропасть, устоять, не сломиться.

— Не прыгать, не прыгать, — задумчиво повторял Костя, — Чарли! — кинул взгляд, на грустно лежащего в углу пса, - Пойдем, погуляем? — Костя вскочил с дивана, и Чарли бодро ринулся к двери.

IV.
«Заложница иллюзий»

Тори сидела у окна, подперев голову руками, и смотрела на ускользающие облака. Она с трепетом ждала концерта. Ее, то наполняло чувство безумного счастья, то страх, печаль, что мечта не сбудется, и, тогда то, чем жила все это время, окажется напрасным. «Тогда, я умру», — пробормотала Тори. В голове, она постоянно прокручивала сцену с Костей, после вечеринки, и, мысленно, опровергала его фразы. Слеза начала скатываться по щеке, Тори встала со стула, сжала со злости губы, и уверенно, сквозь зубы, произнесла: «Я буду с Биллом! Вот увидите, и тогда…  Это не иллюзия! Все это случится здесь, в реальности!» — замершая слезинка на ее щеке не осталась одинокой. Тори резко отвернулась от окна, и увидела перед собой Билла.
— Билл? — с дрожью в голосе произнесла она.
— Не плачь, — рука провела по щеке Тори, и собрала слезинки, — Все будет замечательно.
— Но…, как ты здесь? Я не понимаю? — страх постепенно начал уходить, и чуть заметная улыбка показалась на заплаканном лице.
— Вик, ты с кем там разговариваешь? — Денис заглянул в комнату сестры. Увидев в ее глазах испуг, он стал подходить ближе.
Она смотрела на Билла, и он, как всегда, нежно улыбался. Брат подходил ближе, и силуэт Билла растворялся в воздухе.
— С кем ты разговариваешь? — переспросил Дэн, подойдя ближе.
— Я…, — Тори замолчала. Она не знала, что ответить. Частичка здравого рассудка подсказывала что-нибудь соврать, — Я говорила по телефону.
— По телефону, — повторил брат, — что я взял у тебя позвонить, так как на моем закончились деньги.
— Я говорила по городскому, — продолжала оправдываться Тори.
— Ага, это тот, который лежит в зале? — он смотрел на сестру вопросительными глазами.
— Ладно, это так…, были мысли в слух, — отчасти являлось правдой.
— Знаешь, когда-нибудь, ты сойдешь с ума, — Дэн произнес эти слова со всей серьезностью, чего так давно не слышала в его голосе Тори. Он взял с тумбочки журнал, и удалился.
Тори посмотрела на свою ладонь — она была мокрой. Палец нажал кнопку «play» на музыкальном центре, и из его колонок стало доноситься: «Don`t jump». Она взяла лист бумаги, и стала выводить образ, навеянный многочисленными переживаниями. Карандаш постоянно стачивался, а рука становилась всё темнее и темнее от грифеля.

Костя неподвижно лежал на диване, упулившись в потолок. К нему подбежал Чарли, встал на задние лапы, и положил на живот маленький мячик, которым раньше они так часто любили играть.
— Чарли, не сейчас, — Костя скривил лицо, и смахнул мяч рукой. Тот упал на пол, и закатился под диван. Псу это не понравилось. Он прижался к полу, просунул нос под диван, начал поскуливать и скрести лапами, в надежде достать любимую игрушку. После многочисленных неудачных попыток, Чарли чуть отошел от дивана, и, не сводя глаз с хозяина, начал лаять.
— Чарли, успокойся, - ворчал Костя, но пес его не слушался, и продолжал лаять, — Чарли!!! — не выдержал хозяин. Он сел на диван, скрестил руки, — Ну, что тебе надо? Достать мячик? Хорошо. Но учти, я только достану, но играть мы не будем. Понял?
Костя залез рукой под диван, и, на ощупь, стал искать мяч. Он сразу же наткнулся на сферическое тело, но из-за того, что не рассчитал силу, с которой его рука прошмыгнула под диван, оттолкнул мяч в сторону.
— Черт!!! — Костя начинал злиться.
Он, вновь, нащупал мячик, и только стал подтаскивать его к себе, как услышал шелест бумаги. Вместе с любимой игрушкой, Костя достал чуть запылившуюся записку. Он расправил смятый листок, и начал освежать в памяти, когда-то прочитанные строки:
«Почему жизнь так устроена? Я жила спокойно, пока не увидела его, Билла. Впервые я увидела клип, увидела его и полюбила больше жизни. Лишь потом я прислушалась к тем песням, которые он исполняет, и поняла, что умру, если не буду рядом с ним. Жить так трудно. Боишься только подумать или помечтать, зная, что наверняка с этого ничего не выйдет, и забудешь его, в лучшем случае, а в худшем — будешь помнить целую жизнь, и не перестанешь любить его до конца своих дней. Это случилось со мной…»

Костя сидел на прохладном полу, склонив голову, и комкал в руке измученный лист. Он разжал кулак, и посмотрел на смятую записку.
— Хотя…, — задумчиво произнес Костя, — Это может помочь.
Он сел за ноутбук и стал печатать рождающиеся в голове мысли.

Солнце почти скрывалось за горизонтом. За стенкой слышалось бурчание телевизора, и разговоры любимой и дорогой семьи. Тори сняла с кровати плед, и аккуратно сложила его. Задёрнув шторы, она переоделась в мягкую пижаму, села на край кровати, и взбила подушку.
— Ложись, — Тори услышала нежный голос, и покорно ему подчинилась. Руки, чьи кисти были увешены металлическими браслетами, накинули на нее одеяло. Тори закрыла глаза, и почувствовала приближающееся к ее лицу тепло. Она обняла его, так крепко, насколько смогла, и уснула.

V.
«В предвкушении»

Тори проснулась очень рано. Всю ночь ее сердце колотилось от волнения. Она толком и не спала, а только ворочалась с боку на бок, иногда, садясь на краю кровати и ловя быстро бегающие в голове мысли. «Уже сегодня. Совсем чуть-чуть. Уже скоро… и я с ним встречусь».
Как только в комнате начинали детально проглядываться предметы, Тори постоянно, то и дело, кидала свой взгляд на циферблат будильника, стрелки которого мучительно медленно приближались к 6 часам. Руки были холодными, а кончики пальцев слегка дрожали.
Маленькая стрелочка замерла на шестерке, а большая на двенадцати. Тори подскочила с кровати. Семья еще крепко спала. Тихими мелкими шажочками она проскочила на кухню. Руки крепко сжимали горячую кружку кофе. Тори еще раз продумывала, что наденет, старалась представить в голове свой образ. Макияж следует наложить аккуратно, и больше черной подводки! И… с укладочными средствами не переборщить. В общем, сегодня следует выглядеть на все сто! Кофе остывал. А вот мысли в голове даже не думали останавливаться. Она снова и снова представляла встречу с Биллом, создавая все дальше и дальше иллюзию будущей жизни — счастливой жизни. Распахнутые глаза не видели окружавшие ее предметы. Ее просто не было в этом мире.
— Ты что так рано встала? — резко оборвал мысли голос матери.
Тори нахмурила брови, но переведя взгляд на маму, которая, не дожидаясь ответа, стала наводить чай, немного смягчилась и ответила спокойным голосом:
— Да так, просто что-то не спиться.
— Ну да, ну да… Вы же сегодня идете в театр, — мама села за стол, а на лице светилась довольная улыбка, но Тори она смутила. Ей было неуютно и, казалось, что мама просто издевается, или просто хочет слишком много знать. Все причины имели место быть, а еще и та, что Тори пришлось лгать своим родным, чего она очень не любила. Поэтому она просто опустила глаза в пол и потупила взгляд на скучном узоре бежевого линолеума.
— Ладно, я пойду собираться, — Тори вылила с кружки оставшийся кофе и с грохотом поставила ее на стол.
— Дочка, так еще же очень рано!
Тори проигнорировала эти слова, и молча вышла из кухни.
Она открыла шкаф и слегка провела пальцами по приготовленной для концерта одежде. Сняла вешалку и аккуратно положила наряд на уже застеленную розовым пледом кровать.  Тори села на край кровати, резко отдернула занавеску, рука убрала с глаз длинную челку, и взгляд обратился к небу, залитому розовыми красками, а белые облака, были как незакрашенные пятна на листе бумаги. В голове, снова, начали метаться мысли, но все их объединяла одна фраза: «Я буду с Биллом!». На руки нашла чуть заметная дрожь. Тори слегка потирала их, что бы хоть чуть-чуть согреть ледяные пальцы. Глаза продолжали преданно смотреть на небо и наполнялись слезами. «Сегодня, в 18.00, — сказала вслух Тори, — я буду с Биллом», — мысленно продолжила она, достала из верхнего ящика тумбочки билет и, обратив свой взор уже к чистому голубому небу, прижала его к груди.

Солнце начинало выпускать свои лучи из-за горизонта и нежно окутывать город. Костя сидел во дворе на лавочке, наматывая на руку пустой поводок. Неподалеку резвился Чарли. Пес резво подбегал к хозяину, зарывался носом, сопя, в его пальто, но тот, не обращал на своего питомца никакого внимания — взгляд был холодным и пустым. Костя услышал пищанье домофона, и оживился. Его охватило легкое волнение. Дверь открылась. На улицу вышла старушка.
— Здравствуйте, — сказал Костя.
— Здравствуй! — ответ последовал незамедлительно.
Костя перевел взгляд на Чарли — он грустно лежал рядом с хозяином.
— Ты что лежишь? Иди, гуляй! Или, смотри, сейчас домой пойдем! — Костя глубоко вздохнул, и, снова, впал в оцепенение.

Палец нажал кнопку «play» и из колонок стали вываливаться знакомые и любимые ноты, но сегодня забойные и бодрящие дух. Тори, окрыленная мечтой, как бабочка, порхала по комнате. Мама приоткрыла дверь и, впервые за долгое время, увидела дочь такой счастливой. Она уверенно переступила порог комнаты с широкой улыбкой на лице.
— С чего такое улучшение настроения? Совсем недавно ты даже не хотела поднять на меня свой взгляд, — поинтересовалась мама.
— Ну…, — Тори не могла подобрать слов.
— Ага, значит, ты помирилась с Костей? — похоже, это был риторический вопрос, потому что мама не дала дочери на него ответить, а тут же задала следующий, — Ты собираешься в этом идти? — мать показала рукой на выложенную на кровати одежду.
— Да. А что? Понимаешь, мам, это молодежный театр — экспериментальный. Я думаю, что эта одежда не будет сильно выделять меня.
— Ну, дочка! Это же театр, а ты — черные брюки, эта ужасной длины белая футболка и, наверняка, наденешь кроссовки. Да?
— Да, мамуль, — Тори улыбнулась, — Но я такая, какая есть! — мама посмотрела на дочь недовольным взглядом, — Ну, мамочка, мне в этом так удобно, а для меня это самое главное! — Тори со спины обняла маму, и почувствовала всю ее любовь.
— Ладно, иди в чем хочешь. Может с появлением парня, ты поменяешь свои вкусы в одежде? — мама повернулась к своей дочурке, и обняла, — А этот Костя очень привлекательный — высокий, большие голубые глаза, и телосложение у него крепкое…, а скулы…, такие широкие…мужественные.
— Мама!!! — возразила дочь.
— Все, все, ухожу.

VI
«За шесть часов»

Костя вышел из квартиры, и остановился на лестничной клетке. Он смотрел на дверь, за которой юная девушка готовилась к концерту. Подошел ближе, и стал прислушиваться: быстрые шаги — топот, то становился громче, то отдалялся, и почти стихал. Костя хотел позвонить в дверь — его пальцы зависли в воздухе над кнопкой звонка, так и не решившись ее нажать. Он развернулся, и побежал вниз по лестнице.

Тори носилась по квартире — она бежала в ванную, из неё в свою комнату, оставляя в других запахи духов и укладочных средств.
— Когда ты уже уйдешь?! — не выдержал брат.
— Отвали, когда надо, тогда и уйду! — пробегая мимо, ответила Тори.
— А Костя зайдет за тобой? — поинтересовалась мама.
Тори выглянула из своей комнаты:
— Нет, мы договорились встретиться на месте. Все, не спрашивайте больше ничего! Мне нужно собираться, а то опоздаю!
— Ну и что? Девушкам свойственно опаздывать, — подытожила мама.
— Ага, часа на два-три. Нет уж, пусть учится пунктуальности! — возразил брат, — А то их пока дождешься — цветы завянут, а они потом еще возмущаются, что розы повядшие. Меньше надо опаздывать!!!

Костя сидел во дворе на скрипящих от любого движения качелях, чуть съежившись от пробирающего утреннего холода, уткнув нос в повязанный на шее толстый светло-серый вязаный шарф. Он наблюдал за окном на третьем этаже, где сумасшедшая фанатка готовилась, как ей казалось, к осуществлению своей заветной мечты. В окне мелькнул силуэт, и Костя, накинув на голову капюшон, отправился ловить маршрутное такси. Пустые качели медленно и угасающе раскачивались, оставляя в воздухе неприятный скрип уже давно не смазываемых деталей.

Тори выскочила на улицу, и быстрым шагом направилась к автобусной остановке. Внутри все дрожало — волнение разрывало на части, и, иногда, на лице расплывалась счастливая улыбка.

Костя подошел к дороге, вытянул руку, и перед ним остановилась машина с номером маршрута 33. Он сел у окна, и стал наблюдать за проносящимися мимо витринами магазинов.

Тори пересела на освободившееся у окна место, маршрутного такси. Она постоянно посматривала на часы.

Пальцы Кости и Тори барабанили по лежащим на коленях сумкам….

Маршрутка резко затормозила на очередном светофоре.  Это немного отрезвило Тори. Она перевела взгляд в окно. Рядом остановилась маршрутное такси с номером 33, а в ней, в окне, виднелось знакомое лицо. Она, было, только хотела отвернуться, но не успела. Костя поднял глаза, и замер. Они смотрели друг на друга. У Тори зазвонил телефон, и она, не взглянув на номер, поднесла его к уху:
— Да.
В ответ была тишина. В окне она увидела, как Костя поднял к лицу руку, его губы зашевелились, и Тори услышала ответ:
—  Привет, — робко произнес он, — Я набирал твой номер, спросить, во сколько ты поедешь на концерт…, — сначала Костя говорил очень быстро, боясь, что Тори бросит трубку, но потом сбавил темп, —  хотел бы поговорить с тобой.
— Хорошо — Тори увела взгляд от окна, и устремила его на пальцы правой руки. От легкого волнения она одним водила по ногтю, идеально гладкому от прозрачного лака.
— Ну, увидимся?
— Да. Пока, — Тори положила трубку, глянула в окно, но маршрутки уже не было.

После нажатия кнопка загорелась зеленым цветом. Двери лифта открылись,  и Костя зашел в «подъемную коробку».

— Костя! Ну, наконец-то! — шеф подскочил со своего большого надутого кожаного кресла.
Костя даже немного испугался такой реакции и сделал шаг обратно к двери. Начальник открыл ящик стола и достал оттуда бумажку, и, уже более спокойно, произнес:
— Вот, держи, твой пропуск. Я на тебя надеюсь. Не подведи. Все, иди.
Костя небрежно соскреб бумажку со стола и еще небрежней стал засовывать его в нагрудный карман куртки.
— Не подведу, — тихо промямлил он себе под нос, выходя из кабинета.

Тори быстрыми шажками продвигалась к зданию концертного зала. Порой она переходила на бег, хотя время стрелки на часах позволяли идти прогулочным шагом. Наконец, она вышла на большую площадь, где перед глазами выросло огромнейшее здание. Дыхание было учащенным, а язык облизывал высушенные ветром губы. Ледяными дрожащими пальцами она высвободила из-под рукава черной длинной куртки часы — 12.00. До концерта еще шесть часов, но фанатов собралось уже достаточно много.
— Тори!
Брови сдвинулись, и взгляд стал жадно бегать по толпе.
— Тори! Мы здесь!
Наконец из толпы показалась поднятая вверх рука, и Тори мигом кинулась к девчонкам.
— Ты чего так поздно, другие тут уже с ночи караулят. Почему к гостинице не приехала? — тут же накинулись на девушку юные фанатки.
Тори молча отвела взгляд. По небу медленно плыло одинокое белоснежное облако.

С каждым часом толпа стремительно увеличивалась. До концерта оставалось еще четыре часа. Перед входом начали устанавливать покрытые каплями дождя желтые ледяные ограждения.

— Боже, сколько же их тут! — Костя впал в легкое оцепенение. Он даже не заметил как хлюпнул ногой в лужу. Прикованный к толпе взгляд. Руки сами достали из сумки фотоаппарат. Через видоискатель он выхватывал кучки фанатов — снято.  На здании висел экран, где транслировалась реклама предстоящих концертов. Среди них была и реклама выступления группы «LetoH  KiO» — кадры из недавно вышедшего клипа, смонтированные в тридцатисекундную нарезку. Девчонки становились напротив экрана, и замирала в ожидании этого ролика. Как же они были счастливы, когда на фотографии, фоном было запечатлено название группы, или крупный план вокалиста.
К экрану подошла следующая партия юных фанаток. Костя оживился. «Тори…», — прошептали его губы.
— Давай, Тор! Сфоткай нас! — девчонки вложили в руки фотоаппарат и всей кучей выстроились для заветного кадра.
— Девчонки, давайте быстрее, сейчас уже начнется ролик! — усмирила толкающуюся в кадре толпу Кэт, — Всё! Смотрим в кадр! Тор, не подведи.
— Не подведу, — буркнула себе под нос Тори.
На экране появилось лицо Билла. Палец задрожал над кнопкой. Сердце ожило внутри. Снято.
— Дай-ка посмотреть, —  девчонки слетелись и облепили Тори. Каждая вырывала фотоаппарат из рук, чтобы первой увидеть результат, — А теперь сфотографируй нас по одному.

Костя издалека наблюдал за увлеченной группой девчонок. Их лица расплывались в улыбке. Глаза горели. Зрачки были расширены. Фотоаппарат кадр за кадром запечатлевал весь восторг от мелочи.

Из черновика статьи:

«До концерта оставалось еще четыре часа. Слет фанатов продолжался также активно. К зданию подтягивались самые разные экземпляры. Передо мной вприпрыжку разгуливала худощавая девушка в черном одеянии, на голове красовалась шляпа с широкими полями, а на спину было накинуто кремовое полотенце, где на нижнем углу, черным фломастером было написано: «LetoH KiO». Когда ее фотографировали, она расправляла полотенце и восклицала: «Это моя мантия!» В толпе мой взгляд приковало ярко-оранжевое пятно. Это были волосы одной девушки, они были небрежно взлохмачены. Кто-то повторил прическу вокалиста, потратив и попортив укладочными средствами юные волосы — высокие антенны из волос. Для чего вы это делаете? Зачем вы теряете свою индивидуальность?
Константин Фед»

— Тори, теперь ты! Давай, становись! — Кэт пихнула Вику в кадр. Нога шлепнула в лужу и на ботинке повисли грязные капли. Плечи зажаты, пальцы пересчитовали друг друга, все глубже зарываясь в длинные рукова теплой кофты, голова слегка наклонена, грустный взгляд устремлен вниз.
— Торя! — она резко повернула голову вправо, откуда бежала спотыкаясь об огромный плакат маленькая Лиза.
— Привет! 

«Слегка пухленькие милые щечки розовели на детском лице. Большие глаза горели, они просто искрились! Чем? Неужели это маленькое создание питает чувства любви к достаточно взрослому для нее человеку? Ведь она еще даже не знает что есть любовь двух половинок. Может это просто искры адреналина. Но от чего он преобладает? Влияние музыки? Какие струны души задевают ноты? Что это за свет в детских глазах? Как будто ей наконец купили ту игрушку, о которой она так долго мечтала. Нет... Что сподвигло написать на огромном плакате, что так мешал ей идти: "Gustav, I love you!"?»

— Вау! Смотрите какой кадр! — девчонки кинулись к фотоаппарату. Как только одна из них дорывалась до просмотра кадра, обязательно издавала одобряющий вопль.
Тори не спеша подошла к Кэт. Сердце бешенно забилось. Она никого не слышала, ее сознание окунулось в мечты. На фотографии был профиль Билла и Тори, они словно смотрели друг на друга. Лиза оклинула свою подругу в подходящий для этого кадра момент.

«Мы часто воспринимаем какие-либо моменты жизни как знак свыше. Точнее, чаще обращаем на это внимание, если это нас очень сильно волнует. Воспринимаем знаки, которые таковыми и не являлись. И даже здраво рассуждая, понимаем свою ошибку, но не сдаемся! Мы начинаем придумывать кучу оправданий себе, ситуации, и в подсознании все равно остается — "это — знак". Как же боимся растоптать надежду, принять реальную ситуацию. Иллюзии питаются надеждами, и, порой, это становится как наркотик, от которого становится все труднее и труднее отказаться...»

«Это знак! — кричала душа Тори, — По-другому и не назовешь! Все это не случайно! Да, я буду с Биллом!» — и первый раз за все пребывания у порога концертного комплекса тонкие губы юной девушки навестила легкая улыбка.
— Ух, ты, Тор! Потрясная фотка! — утирая шмыгающий нос, сказала Лиза, — Смотри какой плакат я нарисовала! — она развернула перед девчонками свое творение и совсем скрылась из виду. Через некоторое время маленькая головешка показалась над плакатом, — Ну как вам?

«Я всегда умилялся, смотря на маленькую Лизу. Она напоминала мне маленький мячик, прыгучий и заряженный энергией. С ней фанатизм казался безобидным и не представлял никакой опасности..., но только с ней».

До концерта оставалось два часа. Стали подъезжать автобусы со стражами порядка и выстраиваться у ограждений. Казалось, что это не мирное мероприятие, а какая-то военная операция!

«Когда после концерта я просматривал сделанные фотографии, то остановился на одной. На первом плане были изуродованные косметикой детские лица с большими горящими глазами, а за ними стояли двое крупных мужчин в бронежилетах и касках с резиновыми дубинками на поясе. Мне стало страшно».

«Я вот-вот увижу Билла, но мне так страшно» — промелькнуло в голове Тори. Концерт должен начаться через полтора часа. Чтобы быть одной из первых около сцены, ей следовало и среди толпы у входа быть первой, иначе придется плестись в хвосте своей мечты.
Плотность толпы стала максимальной. Тори как только могла не уступала свое место у корридора из желтых железных ограждений. Ее сдавливало со всех сторон. «Как же чешется нос», — подумала она, но руку поднять было очень сложно. Тори опустила глаза — ее длинный белый шарф был зажеван между телами рядом стоящих людей.

«Я стоял за пределами этого хаоса и мой обьектив запечатлевал это огромное стадо. Грубо так говорить, но это правда. Люди страшны в таком количестве. Одно твое неверное движение, оступишься и ты, возможно, не увидишь больше это ярко-синее мартовское небо, откуда тебе на нос падали огромные хлопья снега. Тебя попросту затопчат... тебя затопчат эти ножки от 36 до 38 размера, в твои 16 лет и младше. Люди — это те же животные, просто другой вид, но с такими же потребностями и инстинктами. Больше развиты? Об этом стоит говорить, когда человек отделен от толпы, но когда объединяется — это дикий зверь, готовый разорвать ради своего лакомого кусочка.... Отвлекся.
Я наблюдал как эти дети распивали алкоголь в непрозрачных бутылках из-под кока-колы. В такой толпе некоторые умудрялись произносить тосты и чокаться, а еще затянуться сигареткой. Куда мы катимся, точнее наши дети? Что с ними будет дальше?»

— Тори, на хлебни, — девчонки протянули ей бутылку.
— Нет, — отрезала Тори, — Я не за этим сюда пришла — продолжила она про себя.
В толпе Тори выхватывала всякие разговоры людей. Оказалось, что здесь очень много приезжих из других городов и даже близлежащих государств. Где-то позади, парень предложил своей девушке заняться любовью. Тори опешила и немного скривилась. Девушка отказала ему, но тот видимо решил развлечься от скуки, и стал совершать соответствующие этому занятию движения, от чего вся человеческая масса пришла в такое же движение. «Когда же все это кончится?! Как же тут противно...». Тори было неуютно среди всех этих людей. Все казалось страшным сном, но это была самая настоящая реальность. Ее взгляд начал скользить по стоящим рядом лицам. Яркий грим, волосы острыми стрелами ввысь и блестящие от переизбытка лака, парень в пирсинге, полная девушка с бледно-желтыми волосами и ярко-розовой помадой, парень в очках для зрения, обтягивающей шапке и прыщавыми щеками.... Голова закружилась. Тори подняла голову к синему небу, над толпой повисла одна одинокая тучка и стала ссыпать огромные белоснежные хлопья снега, которые погибали касаясь тела и одежды.
Давление толпы усиливалось, становилось труднее дышать.
— Ну-ка посмотрим сколько нас там? — одна из девушек вытянула ввысь фотоаппарат и раздался щелчок.
— Вы только посмотрите!!!! — раздалось в толпе.
Тори вытянула шею  и ужаснулась. По снимку видно, что обратной дороги нет. Только вперед. Шарф зажевывался все плотнее и плотнее, и Вика поняла, что он начинает ее душить. Резким движением она вырвала его и почувствовала как ее пытаются сдвинуть дальше от входа. «Ни за что!» — она стала двигаться в противоположную сторону. «Я врастаю в землю, как растение пускает корни, я не отступлюсь!»
Оглянувшись, Тори показалась, что она находится в игре «Пятнашки». Ее подруг уже не было рядом. Кто-то продвинулся вперед, кто-то назад. Рядом уже стояли незнакомые лица.
Охрана подходит к ограждению. Дает старт.
(Текст ведется от Тори)
«Я почувствовала как будто волна выталкивала меня на берег. Все так спешили, а я плыла по течению. Я не фанат! Нет! Меня начало сносить в сторону от входа. Тогда я стала безжалостно отталкивать других. Было понятно, что не прояви я силу, могла быть затоптана толпой. Боль стала пронизывать тело. Мне нужно было попасть в этот узкий коридор как можно быстрее... И вот..., я совсем рядом. Не понимаю как, но я выскользнула из толпы как мыло из рук. Обернулась. В проходе застряли люди. Каждый из них боролся, дабы пройти первым. Животные... как же все это жалко выглядит. Низший уровень».
— Ториииииии!!!!!
Маленькая Лиза была прижата у входа к железному ограждению, которое просто впивалось в ее живот.
«Лиза» — прошептали губы.
«Я схватила ее за руку и выдернула из толпы, тем самым и две застрявшие в проходе девчоки, все это время барахтаясь в проходе, получили свободу.
— Подожди, Тор, я подниму плакат!
Эту девчушку могли раздавить! А она в эти моменты продумала как сохранить в целостности свой плакат. Она перекинула его через ограждение подальше от прохода, тем самым подарив ему его бумажную жизнь.
— Все! Теперь бежим скорее! — Лиза впилась крепко в мою руку, и мы ринулась по лестнице к концертному комплексу.
Я бежала..., и тут, что-то остановило меня. Моя нога шлепнула по луже, где отражалось небо, а лучи солнца резвились бликами на поверхности. Я, как они... О нет, я такая же как они! Я такая же сумасшедшая фанатка! Нет! Нет, я больше не побегу! Не побегу! Нет!»

Из черновика статьи:

«Мне показалось, что я участвую в бунте. Или... не знаю как еще это назвать. Внутри комплекса все носились как сумасшедшие! В меня то и дело врезались девчонки, порой покрывая неприличными словами. Я увидел девушку — она рыдала, держа в руках только ручки от своей сумки. Вы представляете, какая это разрушительная сила — толпа!
Я прогуливался по этажам наблюдая за происходящим. Людям нужно было сдать верхнюю одежду в гардероб. Действовало всего два, но это было ничтожно мало. Народ толкался, очередей не существовало. Была одна сплошная безумная масса. Пришли люди в черных костюмах, и стали кричать на этих детей. Напряжение нарастало. Казалось, что никто не понимает человеческую речь, пока на помощь не пришли нецензурные выражения. Хотя и этого хватило ненадолго. Некоторые из охранников стали руками разгребать толпу, выстраивая хоть какие-то очереди. По глазам я читал одни и те же мысли: "Я должен быть первым!"»

 Тори стояла со своими девчонками у входа в фан-зону. Люди все подходили и подходили. Снова организовывалась давка. Казалось, что народ сейчас разнесет дверь от нетерпения!
— Девчонки, нам нужно держаться вместе! — произнесло Кэт, одарив всех своей улыбкой с красными губами.
Тори потихоньку начинала входить во вкус, поддаваясь влиянию толпы. Ей нужно было оказаться как можно близко к сцене, быть ближе к Биллу.

«Я стоял у входа в фан-зону. Мне это напоминало загон со скотом, который сейчас должны выгнать на пастбище с сочной зеленой травой».

Двери распахнулись. И снова та же история. У Тори уже не было сил сопротивляться. Ее с ударом прижало к дверному косяку. «Все что я запомнила с входа в фанку, только бледно-бирюзовый коридор, по которому я скользила животом до самого его конца. Как только я выскочила, то тут же ринулась к сцене. Подбегая, люди впивались руками в ограждение и не отпускали его. Мои ладони почувствовали холод железа. Я у сцены...».

VII.
«Концерт»

(Тори)
«За все это время, а точнее за шесть часов, я ни разу не присела. Мое тело кричало от боли! Спина была окаменелой. Я слушала боль все время пока был разогрев. Рядом топталась Лиза со своим громадным плакатом и на ее лице я читала грусть. Наши глаза потеряли искорку. Где же она? Неужели усталость погасила ее?»
Свет погас. Лишь подсветка фотоаппаратов придавала толпе очертания. Раздались первые аккорды, и взорвавшиеся вопли фанатов заглушили их. Больше нет боли. Глаза заблестели. «Я увижу его, сейчас, совсем близко и он... Сердце, как бьется сердце. Господи, помоги мне! Пусть он заметит меня, и моя мечта осуществится!» - мололась про себя Тори.

(Костя)
«Мне казалось, что визги толпы останутся такими же, как и при выступлении группы разогрева. Были долгие аплодисменты после песен, крики, движения, но я ошибся.... Такого я еще не видел. Когда раздались первые аккорды и силуэты участников группы «LetoH KiO» показались на сцене, зал просто взорвался. От визгов девчонок закладывало уши! Это было большое сумасшествие. Когда после вводной песни раздались забористые аккорды, я увидел как в толпе скакала маленькая Лиза. Это был действительно мячик, по инерции не угасая, он отталкивался от пола. А еще к ней хотелось подобраться и вырвать из рук этот плакат, который явно ей мешал. Крики, я даже не могу разобрать слов песни из-за этих оров!»
— Я сейчас оглохну — проворчал Костя.

«Когда я уже зашел в здание, то впервые заметил взрослых людей - родителей. Видимо до этого они сидели в машинах или соседних кафе, потому что некоторых я точно встречал в закусочной через дорогу. Их лица излучали обреченность, их совсем не радовало происходящее. За сценой я видел "людей в белых халатах" с громадными аптечками. Концерт еще не начался, а медицинская помощь уже требовалась юным фанаткам. Их вытаскивали из толпы крепкие ребята в черных футболках и уносили за сцену. Мне даже показалось, что многие симулировали, ведь у них есть возможность пройти за сцену, туда, где готовится к выступлению их кумир. В этом я убедился, когда после выступления в гардеробе я наткнулся на разговор девушек лет 13-14. Одна тряслась от восторга, сжимая кисть своей руки и повторяя: "Я их всех потрогала! Я их всех потрогала! Это было, когда меня увели за сцену к врачам, они подошли ко мне! И я их всех потрогала! Теперь руку мыть не буду!" Подруги смотрели на нее с огромной завистью. А я, не сдержавшись, захохотал в полный голос. Ребят, правда, это очень смешно со стороны».

Костя фотографировал, совершенно забыв о своей любимой Тори. Он посмотрел в зал, и увидел ее преданные глаза, обращенные к вокалисту. Он перевел взгляд на других девушек — с глаз лились слезы, тушь размазалась, они кричали, а их гримасы ужасали.

«Насколько тяжело родителям видеть, как их дитя бьется в истерике из-за музыки, ребят, с которыми совершенно не знакомы? В их лицах читалась грусть, внутренняя паника и вынужденное смирение. Но в этом нет вины группы. Концерт действительно был потрясающим. Голос вокалиста звучал прекрасно, дотягивал все ноты, его мимика, движения — все было завораживающим. Этим ребятам нравится выступать — это их жизнь, их огонь в глазах передавался всем зрителям. Даже я стал чувствовать, что звучащая музыка, задевает мои чувства. В каждом номере присутствовали спецэффекты. При исполнении одной, уже довольно-таки полюбившейся мне песни, часто звучащей за стеной соседней квартиры — «Don`t jump» — присутствовал громадный вентилятор. Он гнал поток воздуха, и развевал длинные волосы вокалиста. Было очень эффектно. Вокалист менял место выступления. Для этого организаторами были сконструированы небольшие площадки в разных точках зала, и когда совершался переход, свет приглушался, и было неясно откуда он возникнет. Да уж мне пришлось побегать ради хороших снимков. Ребята активно общались с залом. Они постоянно поддерживали контакт и это очень важно. Были импровизации, когда барабанщик выдавал потрясающие партии. Я даже и подумать не мог, что этот концерт придется мне по душе. И я начал уважать ребят, юных ребят, которые играют музыку достойную похвалы и наград. И не их вина в том, что они объекты фантазий девушек. Они не могут уделить внимание всем, так получилось и с Тори. На протяжении всего концерта, она пыталась поймать возбужденный взгляд Билла».

Выступление подходило к своему завершению, а крики поклонниц не умолкали. Мечты Тори были сломаны, но принимать этого она не хотела. Ее мозг сразу же начал продумывать все возможные варианты их романтической встречи, и вселял новую надежду. Костя увидел, как глаза Тори краснели, и готовы были брызнуть слезами. Свет на сцене погас, и музыканты поблагодарили зрителей за прекрасный вечер и удалились.
Тори, прорываясь сквозь бешеную толпу, подошла к Косте.
— Они будут давать интервью?! — Тори говорила очень громко, но слова все равно было трудно разобрать.
Костя схватил ее за руку, и они направились к выходу. Покинув зал, он увидел, как медики помогали прийти в сознание нескольким девушкам, другие рыдали, не пытаясь скрыть свои истерические приступы.
— Что ты спросила?
— Я спросила, будет ли группа давать интервью? Ну, конференция какая-нибудь будет? — Тори немного шмурыгала носом, а руки тряслись, и, когда Костя вел ее к выходу, он чувствовал их холод.
— Да, конечно.
— И ты там будешь присутствовать?
— Разумеется. Я же журналист…, в будущем, — Костя не мог понять, к чему она клонит.
— Возьми меня с собой, — Тори схватила его руку, — Прошу, проведи меня. Мне это очень нужно!
«Ее последняя надежда» — крутилось в голове Кости.
— Нет, Тори, — спокойно и уверенно ответил он, — Я не смогу этого сделать, не в моей власти. Прости.
— Пойми, для меня это важно! Это мой последний шанс!!!
Костя смотрел на Тори большими голубыми глазами, зрачки дрожали. Он опустил голову. Наступила недолгая пауза:
— Последний шанс увидеть Билла, и возможность того, что он влюбится в тебя? — он увидел широко распахнутые от удивления глаза. У Тори было такое чувство, будто ее обнажили при многочисленной толпе, — Я видел твое письмо. Ну, или что это? Ты написала, что влюблена в Билла, и жить без него не можешь. Тори, я все знаю. Я хочу помочь тебе. Забудь, выкинь все это из головы, иначе, потом, будет больнее. Пообщавшись с вами, прочитав многочисленные форумы в Интернете, я понял, что вы все так расписали свою жизнь по этапам, и другого варианта в ней быть не может. Это полный бред! Многое в жизни происходит не так, как нам хочется, но, порой, это к лучшему. Ты не знаешь, какая судьба будет для тебя счастливее! Тори, поехали домой, — Костя ласково взял ее за плечи, и ждал в ответ той же приветливости и ласки, но получил лишь легкий толчок ладонями в грудь.
— Я знаю свою судьбу! И… и в ней…, — Тори выбежала на улицу, тихо проговорив, — И в ней я буду с Биллом.
— Тори! Тори! — Костя остановил ее, схватив за сумку.
— В какой гостинице они остановились?
— Что ты собираешься делать?
— В какой они гостинице?! — повторяла Тори.
— «Астория».
Костя смотрел вслед удаляющейся от него девушки. Она шла настолько быстро, что запутывалась в своих ногах.
—  Прости меня, Тори, — тихо прошептали губы журналиста, бросившей его подруге.

Тори доехала до гостиницы, и встала неподалеку от входа в ожидании своей судьбы.

Участники группы, молодые ребята, уставшие, но не погасившие свой задорный огонек в глазах, собрались в зале для дачи интервью. Сейчас, Костя был в качестве журналиста. Он отложил свой фотоаппарат, и не слепил ребят вспышками. Журналисты активно задавали вопросы, касающиеся непосредственно отыгранного концерта: «Каково ваше впечатление от концерта?», «Понравилась ли вам публика? Чем она отличается от публики других стран, где вы выступали?», «Намерены ли вы еще посетить наше государство?», и тому подобное. Костя молчал. Лишь в конце конференции, он чуть приподнял руку, тем самым, взяв слово, и задал вопрос:
— А каково ваше отношение к фанатам, точнее фанаткам, таковых у вас больше, которые сходят по вам с ума, рыдают на концертах, питают себя иллюзиями, что будут вашей любовью? Таких тысячи. Вы же должны чувствовать себя ответственными за них?
Наступила тишина, даже не было слышно щелчков фотоаппаратов. Ребята переглянулись, и каждый расплылся в смешливой улыбке. Журналисты, как один, обратились взглядом к Косте. Интервью продолжилось.

 «Да им просто плевать на чужие жизни! Они же не виноваты, что популярность накрыла именно их. Сейчас, они пользуются своей востребованностью у кучи девчонок, но вскоре поймут – они – это всего лишь плод иллюзий».

Конференция закончилась. Все поблагодарили друг друга, и отправились обрабатывать полученный материал. Только Костя не мог вести работу. Он поймал такси, и отправился к гостинице, где остановились музыканты.

Тори первая приехала к гостинице, но по прошествии времени, поняла, что она не единственная. Кучи поклонниц собирались у входа, с желанием заполучить автограф своего кумира. Взгляд метался по лицам фанаток. Сотни таких же девушек, жаждущих любви Билла, и считающих себя единственными для него.
— Господи, за что ты так со мной?!
Тори не стала близко подходить к входу. Она одиноко стояла на безлюдном тротуаре.
К гостинице подъехала машина, откуда вышли участники группы «LetoH KiO». Охрана еле сдерживала бросившихся поклонниц. Ребята старались никому не отказывать, и уделить внимание большинству. Они с улыбками и искренней радостью раздавали девушкам автографы. Некоторые, как звери, накидывались на Билла, хватали и чуть ли не стаскивали одежду.
Тори плакала. Она хотела бы подойти к нему, но не могла, боясь, что Билл сочтет ее такой же сумасшедшей фанаткой. Сквозь слезы грусти, она выдавила из себя силы улыбнуться, утешая: «Я увидела его. Он есть на этом свете…, хоть и не со мной, но это прекрасно».
Множество рук снова и снова хватали Билла за куртку. Сквозь толпу, он посмотрел на дорогу, где одиноко стояла девушка. Он не мог понять, если это их поклонница, то почему она не прорывается к ним, как это делают остальные. Охранник похлопал его по плечу, и, отодвигая фанатов, освобождал дорогу к входу гостиницы.
Тори проводила Билла взглядом, и отправилась домой.

— Стой! — приказал Костя водителю, увидев Тори, — Сдачи не надо, — Костя спешно вложил в руку водителя стопку свернутых пополам денег, и выскочил из машины, — Все в порядке? — спросил он.
Тори ничего не ответила, и они молча побрели домой по уже ночному городу.
«А ведь я могу прийти рано утром, и подождать его у входа. И что? Увижу его, и что? Я не хочу, не хочу, чтобы Билл подумал, что я какая-то сумасшедшая. А рвать свое сердце, видя его, но не быть с ним — я не хочу! Прощай, Билл! Господи, за что?! Почему так жестоко?!»

Тори открыла дверь квартиры.
— Спокойной ночи, Тори, — сказал Костя, но она ничего не ответив, хлопнула дверью.
Было одиннадцать часов вечера, и семья Тори еще не спала.
— Ну, как прошел спектакль? — поинтересовалась мама, казалось, что улыбка весь вечер не сходила с ее лица.
— Отлично, — без доли эмоций ответила Тори, и закрылась в своей комнате.
— Они опять поссорились?! — сделала вывод мать, — Завтра с ней поговорю.
Тори не переодевшись, села у окна, и взглянула на безоблачное небо, одарив своей улыбкой самую яркую звездочку.

— Привет, дружочек, — сказал Костя, встретившему его в коридоре Чарли.
Костя принял душ, от чего стало как-то легче. Он сел за ноутбук, включил настольную лампу, и принялся печатать статью.

Тори тихо плакала…, в полной темноте, прощаясь со своей мечтой. Ее немой крик, вырывающийся изнутри так же безмолвно резал тишину.

VIII.
«Статья»

(Текст ведётся от Тори)
Костя опубликовал свою статью. Его материал шел на первой полосе.
Придя в школу, я встретила насмешливый взгляд множества учащихся. Кто-то из моих одноклассников притащил журнал в школу, а кто-то не поленился и распечатал материал из Интернета.
«Отчет о концерте, или что-то чуть нечто большее, что привлечет внимание читателя», — Так говорил мне Костя. Но я подумать не могла….

— О, смотрите, пришла! Вик, классная фотка! — сказал один из одноклассников.
— Да, Тор, мы знали, что ты дурочка, но что такая! — девчонки закатились смехом.

Я не понимала что происходит….

— Ты что, не читала статью? — спросили хором несколько человек.
— Какую статью?! Вы о чем?!
— На, возьми, — передо мной, на стол, упал журнал.
Заголовок: «ЗАЛОЖНИКИ ИЛЛЮЗИЙ». Я стала жадно поглощать строки.
Нет, статья действительно получилась отличной, что я поняла только сейчас, поэтому Костю не уволили, а даже повысили, но, тогда, я получила хорошую порцию прилюдного унижения. В статье говорилось о том, как прошел концерт, что ребята выступили отлично, и каждый их номер продуман до мелочей — отличное шоу! Говорилось о сумасшедших фанатках, которые бились в истерике, роняли слезы, и не могли обойтись без помощи дежуривших на концерте медиков. О родителях, кто стояли в ступоре рядом со своими юными дочерьми, кричащими: «Я люблю тебя, Билл!!!»…. И о моем письме…, оно стало интригой статьи, а мне разбило сердце. Нет, Костя не говорил, кто автор, да, и не нужно было. Одно мое фото на концерте, крупным планом, где я скорблю о разбитой мечте, дало ответ, волновавший множество читателей.
Дочитав статью до конца и подпись «Константин Фед», журнал выпал из моих рук.

— Это же твое письмо? Ну, признавайся! Вот, ты дура!!!

Все смеялись, а я уже ничего не чувствовала. Вышла на улицу. По небу плыли многочисленные серые облака.

IX.

В дверь Кости раздался звонок. Он посмотрел в глазок и почему-то долго мешкал перед тем, как открыть дверь.
Тори без приглашения зашла в коридор.
— Костя, почему?
— Я хочу помочь тебе.
— Помочь?! Выложив чувства на суд публике?! Ты считаешь это помощью?!
— Тори, это событие… оно спустит тебя с небес на землю, — начал оправдываться Костя.
— А может, я не хочу на землю! Здесь меня унижают, предают…, — голос Тори начинал хрипеть, — Меня здесь никто не любит!!!
— Я люблю, — сказал Костя, смотря прямо в глаза дрожащей Тори.
Это признание немного шокировало ее, но встревоженные чувства — обида, злость — брали вверх.
— Нет, Костя, не любишь, точнее, я не люблю, я ненавижу тебя за то, что ты сделал и… и…, — «я стала захлебываться слезами, их невозможно было сдержать. Я старалась быть сильной, выносить все унижения, но не вечно….
Истерика овладела мной. Я села на диван, и зарыдала. Костя пытался обнять меня, успокоить, но я вырывалась…. Он принес мне стакан воды, и я со злостью выбила его из рук…. Звон разбитого стекла… и маленькая лужица питьевой воды на полу…».

X.
«Наша воля не вечна»

Было пять часов утра. Костя с ноутбуком сидел у окна, и рассматривал фотографии с концерта, а особенно одну, где была Тори.
Вдруг, он увидел, как из подъезда вышла девушка — в пижаме и босиком.

Тори лежала на кровати, и никак не могла уснуть. Рука, на ощупь, взяла с тумбочки часы — стрелки показывали пять часов утра. Она вздохнула, и подошла к окну. Тори оживилась, внизу, под окном, стоял Билл. Да, точно, несомненно, это был он. Билл махал ей рукой, приглашая выйти к нему, на улицу. Сердце бешено забилось, улыбка расплылась на лице, и она, в чем была, выбежала из квартиры. Он встретил ее у подъезда.
— Что ты здесь делаешь? — радостно спросила Тори.
— Я пришел за тобой. Я видел тебя на концерте, и не смог забыть, поэтому и остался.
— Но… Я не верю! — Тори начала смеяться, еёе переполняло счастье.

— Что происходит? — пробормотал Костя, — Это же Тори! С кем она разговаривает? — он видел, как его соседка смеялась, жестикулировала руками, но перед ней никого не было.
Костя поднялся со стула, еще ближе прильнул к окну — он не мог поверить своим глазам. Страх потерять человека, кто вошел в жизнь маленькими неуверенными, но близкими сердцу шажками, переполнял замороженный взгляд Кости.
— Куда она? — Костя поспешил вслед за сумасшедшей.
Он выскочил на улицу, остановился за спиной юной девушки, жадно глотая воздух. Костя медленно обходил Тори, при этом потупив свой взгляд в серый, безжизненный асфальт. Он с дрожью поднял глаза. Их встретило заплаканное, измученное лицо и с трудом выдавлемая улыбка дрожащих губ. Костя крепко прижал Тори к себе, вдыхая легкий уже въевшийся запах укладочных средств для волос. Она чувствовала его тепло, и сердце наполнялось бешеными ритмами.

«Оглянись, возможно, люди, которые любят тебя совсем близко».

Olga Lysenkova (Лысенкова Ольга)
28 апреля 2008 год.