Мы.
Первое свидание
Мы брели по ночному городу, крепко сжав наши руки. Мне казалось, что мы уже вместе тысячу лет. Сначала шли, болтая о погоде, о Москве, о прогнозе на лето. А потом, потом просто шли и молчали, полностью отдавшись переполняющим наши сердца чувствам, которые, когда ты счастлива, невозможно выразить словами. Кстати, мое сердце, совсем не болело в этот вечер, и стучало громко и радостно.
- Не знаю, как ты, а я уже не могу без неё, слышишь? -
Выстукивало оно в такт нашим шагам. - Береги её. Ты же просила Бога «любить и быть любимой»? Он услышал тебя.-
- Да, услышал. Завтра схожу в церковь и поставлю свечи, всем Святым и тебе, Господи, что презрел меня. Мы же ВСЕ дети твои! -
«Понедельник – день тяжелый». Но только не этот – этот день был одним из самых моих счастливых дней жизни, он был волшебным днем. Возможно, кому-то это и покажется странным, но мне, мне хватило просто прикосновения её ладошки, чтобы вновь приобрести жажду жизни, вернуть Надежду и вновь поверить в любовь.
Мы встретились у метро. Я опоздала минуты на три. Она приехала раньше, так как вообще никогда не опаздывает, (и данное ей слово – для неё закон).
Невысокая, но крепкого телосложения, широкоплечая, с короткой стрижкой. Одета не вычурно, но с большим вкусом. В фирменных джинсах бренда Монтана (родных, не китайских), кожаной курточке и футболке. На ногах (как и у меня) скромные ЭССО. Почему так подробно? Да потому что, иногда, одежда и прическа могут много рассказать о девушке. В данном случае я видела, что человек уважает себя, у неё хороший вкус, но она совсем не хочет выпендриваться. Разговаривая с ней по телефону, я, уже примерно, и представляла её такой…
Ну, а ещё, конечно, произвели впечатления её огромные грустные глаза. Увы, под ними были небольшие синие разводы.
- Много сидишь за компом, милая – пронеслось у меня в голове. Деньги не с неба падают, работаешь, и не мало. –
Я подошла к ней и улыбнулась, поняв по её взгляду, что она сразу меня узнала (мы выставляли свои фотки на сайте).
- Ну, здравствуй, вот и свиделись. Рада тебе –
- И я, искренне рада видеть тебя. Ничего, что сразу «на ты»? –
- Нет. Даже приятно –
- Немного пройдемся или в кино? А может, посидим где-нибудь? –
- А давай, первое, второе и, третье. Только в обратном порядке? –
Сначала мы заглянули в МакДональдс, тот, что на Третьяковке. Там приличное кафе, зеленый чай с жасмином и молоком, выпечка и пирожные. За угощение расплачивалась я. Потом пошли на «Битву Титанов». Билеты брала она. Не скрою, моё сердце стало биться более учащенно, когда мы усаживались на последний ряд зрительного зала. С каждой минутой меня тянуло к ней все больше и больше. Мы сидели и смотрели на экран, касаясь плечами друг друга. Прошло полчаса, но большего она себе не позволяла.
Первой не выдержала я, взяв ее ладонь в свою. О, какой же сильной оказалась её рука!
- Спасибо-
Прошептала она, повернувшись ко мне.
- Я не решалась сделать это первой –
До конца фильма я сидела с закрытыми глазами, не веря, что такое может происходить со мной. Я никогда не испытывала столько страсти и нежности от простого прикосновения руки. «Битва титанов»… Я даже не помню о чем этот фильм. Но, он оказался самым трепетным фильмом в моей жизни, самым нежным и самым эротическим. Выходя из кинотеатра, я уже понимала, что не смогу без неё.
Она.
Дима, Ира, пустота…
Несмотря на то, что окно было открыто, на небольшой кухоньке было явно жарковато. Она гладила ему рубашку. Он, как всегда подвыпивший и раздраженный, громко стуча большим молотком, с усердием вгонял гвозди в старый табурет, который раз пытаясь сколотить старую развалюху. Правда, на кухне, уже с год красовался новый гарнитур, который они купили на паях с её матерью. Поэтому она прекрасно понимала, что табуретка сейчас для него всего лишь предлог, чтобы находиться рядом с ней, досаждая, и так уже уставшей после работы, этим невыносимым грохотом. Но она, закусив губу, терпела и головную боль, и этот раздражающий звон в ушах, так как сегодня решила с ним серьезно поговорить об их дальнейшей совместной жизни.
Он опять не работал. Снова с утра слонялся по дому без дела. Который раз «одолжил» у пришедшей с работы тещи немного денег (отдавала, конечно, она) и, купив бутылку вина и пива, «подготовился» для очередной разборки со своей женой, «самой недалекой и неблагодарной женщиной на свете», которая, по его мнению, не стоила даже его мизинца. Ведь она была настолько глупа, что даже не могла понять, как он её осчастливил уже только тем, что стал её «законным» мужем, закрыв глаза на её мерзкое прошлое, да и настоящее, кстати, тоже.
Первой заговорила она.
- Дим, ты можешь хоть на минуту прерваться? – поставив утюг на подставку и повернувшись к нему лицом, громко спросила она.
- Могу – ухмыльнулся он, предвкушая очередную ссору, (благо теща ушла под вечер погулять с собакой).
- Мы снова встречались с Ирой… -
- Да ну? – перебил он её, багровея от злости –
- Я хочу съехаться с ней, а ты постарайся за пару дней переселиться к себе –
Наверное, это был амок. Его лицо перекосилось от ярости. Глаза от бешенства вылезли из орбит. Открывая рот как рыба, он не мог вымолвить ни слова. Он даже не мог встать в полный рост, а так и оставался сидеть на корточках. Перед его глазами были её коленки.
- Сука – прохрипел он и с размаху ударил её по правой чашечке. Раздался странный чмокающий звук, и он почувствовал, как в лицо ему брызнуло что-то теплое.
От болевого шока, она даже сразу не поняла что происходит, а схватилась за стол и автоматически перенесла центр тяжести на другую ногу. Он же, в ярости, продолжал молотить со всей силы по её коленке.
Кровь ручьями сбегала из перебитых вен на пол, с каждым ударом забрызгивая его лицо и стенки стола. Но он не мог остановиться и наносил удар за ударом…
Через несколько секунд, она, почувствовав страшную боль, и, рухнув на спину, истошно закричала. Её крик был слышен даже на верхних этажах. Он же, превратив в кровавое месиво её правое колено, начал методично колотить молотком по другой ноге.
Сначала, приходя в себя, он с изумлением увидел рукав своей рубашки, пропитанной чем-то теплым и мокрым, и свою руку, всю залитую кровью и сжимающую липкую ручку молотка. Затем, опустив глаза вниз, увидел ЕЁ, свою жену - лежащую без сознания перед ним на полу в огромной темно - бордовой луже. В мгновенье, он осознал всё случившееся и заголосил как женщина от отчаянья и страха. Затем бросился к телефону, и, рыдая в трубку, стал вызывать скорую.
Машина скорой помощи приехала быстро, но вызывать милицию врачам было некогда, да и показания брать не у кого. Она была ещё в болевом шоке, он незаметно покинул квартиру, не забыв при этом захватить молоток с собой.
2.
Диму она знала ещё в школе. Он был, как и Лена, на два года старше её. Она ему здорово нравилась, они даже пару раз сходили в кино, но… разве кто-то мог заменить ей её Ленку? Её сестринскую заботу, её смех, её ласки. Она так и думала, что они с Леной так и останутся навсегда вместе…
Хотя родители Лены решили иначе, заперев её в клетку, и лишив в восемнадцать лет свободы и любви. Но Ленка умерла свободной, сделав шаг из своего окна к звездам.
Она очень долго грустила о своей погибшей подружке, и никого не подпускала близко к своему сердцу. Правда, было маленькое исключение. Мать, видя её страдания, пренебрегла всеми своими принципами, и однажды, вернувшись из школы домой, она увидела в своей комнате большущую коробку, в которой что-то повизгивало и сопело. Это был беспородный щенок, немного похожий на лайку, очень милый и с толстенными лапами. Он рос не по дням, а по часам, и был преданным другом своей хозяйке целых четырнадцать лет.
После школы она поступила в экономический институт на вечернее отделение, пошла работать. Группа «сколотилась» хорошая. Вместе встречали праздники, ездили за город летом, ходили по киношкам и кафе. Её сердце стало понемногу оттаивать. Она не была красавицей, но её огромные глаза, общительность, теплота и обаяние, привлекала многих парней. Её однокурсницы стали много говорить о замужестве, о серьезных отношениях с ребятами. Ей было страшно думать о том, что скоро все её подружки выйдут замуж, и она снова останется одна. Поэтому, когда Дима опять появился с букетом цветов у её квартиры, она не только распахнула перед ним двери своего дома, но и открыла ему свое сердце.
Она и не подозревала, что на этот букет цветов, (также как и на последующие) давала Диме деньги мама. У папы, он всегда «одалживал» на кафе и кино. Хотя, изредка у Димика были и свои деньги, но их он предпочитал или отложить на «черный день», или выпить пивка с ребятами. Он был безобидным парнем, но так привык к родительской опеке, что старался особо по жизни и не выкладываться. В институт не поступил, на работе тоже особенно не «прогибался». Увольняли с одного места, папа пристраивал на другое.
Но вскоре родители решили, что если мальчик обзаведется семьей, то его взгляды на жизнь радикально переменятся. О НЕЙ они знали давно, знали и о её работоспособности, целеустремленности, знали и о прошлом. Впрочем, они решили, что именно прошлое (если Дима закроет на него глаза), поможет их сыну завоевать сердце девушки. Так оно и случилось.
Но женитьба на Диму никак не повлияла. Он по прежнему не мог устроиться на постоянное место работы. Выпивал. Сначала, скрывая свою слабость от тещи и жены, потом - уже более откровенно. «Мои кровные - хочу и пропиваю». Она одна работала за двоих. После основной работы, сидела до утра за компом, делая расчеты для других бухгалтерий. Да, а что ещё оставалось делать? Как мужчина Дима тоже оказался «никакой». Вино на потенцию никогда ещё положительно не влияло.
Но однажды, у Димы объявился его друг детства Саша. Саша был женат и они стали встречаться семьями. Жить стало немного веселее. Почти каждое воскресенье, они ходили друг к друг в гости, или устраивали совместные походы в кино, или в пиццу. С Сашиной женой Ирой общий язык они нашли быстро. Да и как могло быть иначе. Саша был почти копией своего дружка. Также побирался у предков, любил выпить, отлынивал от работы.
Однажды Ира позвонила ей среди ночи.
- Пожалуйста, приезжай. Я оплачу такси. Саша напился до чертиков, устроил разборку, избил до синяков и ушёл к родителям. Я очень боюсь оставаться одна.-
Она взяла машину, и, примчавшись к подруге, застала её зареванную, в разорванной блузке и с разбитой губой.
Ира бросилась ей на шею и расплакалась
- Господи, если бы ты знала, как мне плохо… Страшно, гадко! Я ненавижу его! –
Они легли на разложенный диван. Ира, всхлипывая уткнулась своим носом в её плечо, а она, прижав к себе девушку как ребенка, нежно гладила Иркины волосы.
Она проснулась, почувствовав руку подружки на своей груди.
- А знаешь, ведь у меня никого ближе тебя нет – прошептала Ира.
- И , тоже совсем одна, даже не помню, когда он последний раз меня обнимал. Ему уже кроме вина ничего не надо. Да и не любил он меня никогда.-
Притянув Иру к себе и поцеловав крепко в губы, она сорвала с неё белье и начала осыпать ее тело неистовыми поцелуями. Ира как змея извивалась в её руках, отвечая громким стоном на ласки. Их молодые тела так истосковались по любви, что они упивались ненасытной страстью несколько часов, а потом, обнявшись, так крепко заснули, что она первый раз в жизни проспала на работу.
Они стали любовницами. Любовницами при живых мужьях. Но вскоре, Ира порвала с Сашей и подала на развод. Чтобы уязвить самолюбие мужа, она рассказала ему все о своих любовных отношениях. Естественно, в этот же день все узнал и Дима. Но Диме совсем не хотелось переезжать снова к родителям, ведь жить в доме жены ему было более комфортно и денежно. Он стал подворовывать и продавать её золотые безделушки, добрался и до тещиного тайника «на черный день». В его планы пока не входило покидать любимое гнездышко, да и с женой, за её коварство, он так ещё и не разобрался.
- Нет, дорогуша, ты у меня ещё поплачешь,
- нашептывал он себе под нос, вгоняя с усердием гвозди большим молотком в старый табурет.
Шесть месяцев она пролежала в больнице. Ей сделали шестнадцать операций, заменяя раздробленные кости искусственными. Затем – первая попытка передвигаться. Хотя бы на костылях, но лишь бы самой. Боль, слезы, безденежье. Потом, хоть и с трудом нашла работу. Наконец-то смогла позволить себе нормально питаться, ходить к массажистке. Через полтора года, пересиливая боль, стала ходить с палочкой. Через два – почти восстановилась. Оставалось лишь сделать пластику колен, и шлифовку коллоидных швов.
Подавать жалобу в суд, находясь в больнице, было бессмысленно, да и невозможно. Нужно было заниматься собой – выживать, и, стиснув зубы, пытаться идти дальше.
Диму она так больше никогда и не видела. Развелись заочно.
Ира … Она ни разу не пришла к ней в больницу, да чего там больница – даже, ни разу не позвонила…