По первому снегу

               




                Вот моя деревня,
                Вот мой дом родной,
                Вот качусь я в санках
                По горе крутой…

    Правый берег нашей речки крутой до такой степени, что деревенские мужики не могут срубить баню около воды, как это делается на левом берегу, - такая крутизна по всей речке до самого крайнего дома улицы. Поэтому бани на крутом берегу ставят наверху, ближе к домам и подворьям.


    Вот на такой крутизне мы каждую зиму устраивали катания. Все ребятишки с нетерпением ждали первого снега. Однажды, выйдя утром на улицу, я увидел побелевшую тропку, тонкий ледок у замёрзшей воды у колодца. Я направился было уже доставать лыжи, но меня остановил отец:
 -Рановато собираешься, сынок. Это ещё не снег, потерпи недельки три, пока снег не ляжет совсем.


    Прошло три недели. И вот он долгожданный первый снег! Не успев окончательно проснуться, сквозь дремоту слышу в дверях голос своего друга Сашки:
 -Эй, ты, вставай, соня! Снег выпал!
 Слова друга не сразу дошли до меня. Но в предутренней темноте избы снова слышу его настойчивый голос:
 -Вставай! Пошли на улицу!
 Хоть мы давно ждали прихода зимы, новость всё равно была для меня столь радостно-неожиданной, что я мигом сбросил с себя одеяло, соскочил на пол и подбежал к окну.


    Картина была неописуемая: улица вся покрыта белым чистым покрывалом, на крыше погребницы, которая была прямо перед окном, лежал толстый слой снега, и чуть левее сложенная копна сена тоже сверкала белизной свежайшего снега.
   Куда ни кинь взгляд: двор во всю ширину; огороды от дома до дальних заборов; улица во всю свою длину, вплоть до леса,-- всё вокруг превратилось из чёрного, не радующего ещё вчера глаз, осеннего месива земли и глины в синевато-белый, пушистый, как будто специально кем-то накрытый, мягкий шёлк. Снег шёл всю ночь. К утру подморозило, и сейчас была отличная пороша.    Улица была тихая от обилия мягкого снега, пустынная. Я быстро, не умываясь, начал обуваться. Достал с печи высохшие за ночь валенки, надел шерстяные носки, заранее приготовленные и уложенные для сушки «в печурку»*, набросил на себя лёгкую, перешитую матерью из отцовского пальто, телогрейку, и мы с Сашкой выбежали на улицу.


    Утро пахло тёплым, свежим снегом. Тополь перед домом стоял поседевший от ночной изморози и белых припушённых комочков снега на ветках.
- Что возьмём с собой – лыжи или драндулетки? - спросил Сашка.
- Я, конечно, лыжи, - ответил ему.
 Ведь я уже неделю готовил их к первой вылазке: подогнал ремни к валенкам, выровнял заусенец, задравшийся на одной лыже в прошлую зиму, вырезал из орешника новые палки.
 - Ну, я тогда беру драндулетку, - радуясь предстоящему походу, ответил Сашка.


 Теперешние мальчишки, наверное, и не знают, что такое драндулетка. Постараюсь вкратце пояснить. В те, послевоенные годы, мы, мальчишки, все принадлежности для игр: городошные палки, биты для игр в чижа, в клёка – всё делали сами. А вот изготовить драндулет без помощи взрослых было невозможно, потому что он делался из длинного стального прутка толщиной с большой палец, оба конца прутка загибались в два ручья под правую и левую ноги, а потом эти полозья загибались ещё раз, но уже кверху, на уровень пояса, чтобы удобно было браться руками. Став левой ногой на один ручей и сделав правой ногой сильный толчок, можно по хорошо укатанной дороге разогнаться так, что даже натренированный лыжник не сможет обогнать тебя, не говоря уж о санках.


    Единственным недостатком драндулеток является, по моему мнению, их не очень надёжная управляемость. Нужно было быть искусным мастером, чтобы, разогнавшись и набрав приличную скорость, повернуть направо или налево. Ведь на ходу металлические полозья проваливались в снег, и вытащить их из накатанной колеи было невозможно, и ты вынужден был катиться только прямо. Это-то и подвело моего друга. Вот как это получилось.
   Я уже говорил, что наше любимое место катания было на пруду. Там был длинный крутой спуск, который заканчивался внизу замёрзшим берегом пруда. Съезжая вниз, на пруд, нужно было резко сворачивать, чтобы не попасть в полынью, которая образовалась посередине пруда от быстрого течения родниковых вод. На горе уже было много мальчишек на лыжах, а девочки сбоку скатывались на санках. Кругом шум, веселье.     Мы по нескольку раз съехали вниз, я на лыжах, Сашка на драндулете. Горка делалась всё более укатанной, гладкой. И в один прекрасный момент Сашка, въехав на пруд и не сумев свернуть, прямой наводкой покатил в полынью и по грудь плюхнулся в ледяную воду вместе с драндулеткой, которая тут же пошла на дно. Сашка же, перебирая руками по краю полыньи, судорожно хватая раскрытым ртом воздух, делал попытки выбраться из воды. Но лёд был ещё не окрепший, тонкий, постоянно обламывался под тяжестью намокшей одежды.


   Я быстро съехал к нему вниз и, подав ему конец лыжной палки, с трудом вытянул его на лёд. Вид у Сашки был жалкий: с одежды ручьями стекала вода; бледное, как полотно, испуганное лицо; зубы стучат, как у разъярённого волчонка и, главное, драндулетка ушла на дно пруда. Что делать?


 На улице мороз. Одежда его начинает леденеть. Нужно не- медля отправляться в тепло. Но Сашка категорически заявил:
 -Домой я не пойду! Мне мама устроит та - ку- у - ю баню!
 Я его понимал. Идти домой ему было нельзя, потому что пришлось бы нарваться  на ремень матери. И направились мы ко мне домой. Раздевшись, по-шустрому забрался он на тёплую печку отогреться и высушить свою одежду.


   … Так неудачно в тот год мы открыли зимний сезон. Эпизод этот с купанием в ледяной воде мы с юмором вспоминаем при встрече.