К началу 1988 года ремвзвод сформировался в новом составе. Дембеля уволились, мы с Вароной козырными черпаками быт обустраивать начали, на путь истинный направляя молодых. Их к тому моменту трое осталось, так как «бегунок» шнырял уже вне пределов наших служебных полномочий.
Свободного времени стало ещё больше, я начал заглядывать в техчасть – главное хранилище технических секретов батальона связи, за неимением другого помещения замаскированное под пристрой. Предельно аскетичный сарай, схожий со строительной бытовкой, изнутри был облагорожен в лучших традициях войскового дизайна – военная казна не шиковала! Сиречь что достали, то на стены приклеили (обои новомодные – кирпичики из вспененного полистирола), что на складах завалялось, то на пол бросили, что под руку подвернулось, тем окно зашторили – всё достаточно непритязательно и постно.
Ветшавшую документацию надёжно защищали от катаклизмов мало изменчивой туркестанской погоды пара лязгавших дверцами несгораемых сейфов советского инвентарного образца. Ещё тройка тумбочек в углублениях напротив окна верандного типа, канцелярский стол зампотеха (это зам командира по технике и вооружению, а не «потешный» заместитель, как одна милая дама предположила), с придвинутой столешницей адъютанта – вот, пожалуй, и всё инкогнито.
Как ни подоври, ни один натовский шпион не догадается, что в подобных сараях могут храниться военные тайны и секреты, потому полезет в последнюю очередь. Связисты знали, где скрытничала техчасть, остальные включали собственные дедуктивные методы поиска неизвестности. И даже вплотную подойдя к двери техчасти, и зная, что это и есть она, родимая – так или сяк приходила мысль в этом усомниться.
Хлипкий замок без нажима открывавшейся двери прямо клацал каждому несведущему подошедшему, за неприступной перегородкой нет смысла искать заместителя командира батальона по технике и вооружению. Не может такая нужная и высокая должность восседать в эдакой сирости!..
Гумар Агзамович Нуриахметов человек умный и отнюдь не солдафонских привычек, как разумели майорские погоны. Служба – работа. Надо было человеку где-то свой кусок хлеба отрабатывать. И свои обязанности Гумар Агзамович знал прекрасно. Ещё недавно, будучи начальником ГСТО (гарнизонной станции техобслуживания), он был замечен начштаба корпуса полковником Христичем как настоящий профессионал и знаток своего дела. С лёгкой руки полковника, тогда ещё капитана Нуриахметова специально перевели в нашу воинскую часть, со слов того же НШ, «чтобы находящиеся в забвении вооружение и технику батальона вытащить из полного говна».
Внешний вид каморки мало напрягал нервенные клетки зампотеха, но внутри «нарушать беспорядок» было чревато. Им замеченный, пропущенный нами бардак (где угодно, не в одной техчасти) сиюминутно преображался в блистательный уклад, как после упреждающей команды, так с помощью нагоняя или превентивного тычка в бочину ответственного. Приём небезрезультатный, надо сказать, потому что боли у ответственных за нарушение беспорядка не вызывал, а правильность принятия решений для ускорения выполнения любой поставленной задачи торжествовала уже на стадии замаха. Метод бескровный и действовал идеально...
К личному составу ремвзвода Гумар Агзамович относился бережно – не щемил сам и не позволял другим, поэтому подчинённые его любили и уважали. В своих эшелонах власти тоже уважением пользовался немалым. Надо дельце провернуть без последствий и секретно – довериться можно только зампотеху. Например, комбата заменить на учениях, если отсутствовал по той или иной причине, навести порядок в автопарке, колонну гнать без поломок до места развёртывания, тайно поднять из кювета КУНГ со станцией, горевшей на марше Ашхабад-Кушка, притащить в автопарк, изыскать возможность и удобный случай списать вчистую – всё он делал хладнокровно и быстро...
Марши на Кушку вообще тяжелы оказывались. Из заметок Ивана Паршикова узнал: до моего появления в батальоне, на обратном пути с Кушки дотла сгорела аппаратная дистанционного управления Р-151. Ночь, кратковременная остановка обнаружила в колонне отсутствие единицы. Командир роты старлей Алексеев метнулся искать и наткнулся: дым, палево по обочинам, вокруг опрокинутой на бок машины догорает асфальт – катастрофа! Водитель впоследствии оправдался: ослепила со встречки легковушка, резко крутанул баранку, и станция, не справившись с заносом, завалилась на бок. От трения по асфальту молниеносно полыхнул вылившийся из бака бензин, к приезду Алексеева всё было объято пламенем.
Радиостанция смонтирована на базе ЗИЛ-131. По закону подлости машина упала на левый бок, где находилось большое окно. КУНГ разделён на два отсека, дверей две, заблокированы обе, кузов деформирован. В малом отсеке между дверьми находятся ниши с электропитающими движками, один выскочил с креплений, и враспор застопорил двери. Ротный успел выдернуть водителя, тот без сознания, оттащил на обочину, вернулся к КУНГу, взломать не смог. В основном отсеке зажат экипаж со стажёром замполита, помощи нет и ждать неоткуда. Ночь, пустынное шоссе, крыша набекрень, но двадцатилетний курсант, в сущности, мальчишка, в кромешной тьме, вместо собственного спасения сжал волю в кулак, надавал солдатам по мордам, лишь те явили признаки паники, неистовой силой выпихнул в узкую форточку и следом сумел выбраться сам. Подчинённых спас и жив остался... Героический поступок...
Зимой 88-го, на другом марше на Кушку по чужой глупости погиб солдат Герасимов Юрий, специалист тлф. ЗАС (аппаратная П-244ТМ), москвич и просто хороший человек.
Поход начался с неплановой задержки: батальон должен выйти на марш в 6.00, но по распоряжению генерала Христича колонну связи прирастили автобус-салоном офицеров высшего командного состава, шасси которого внезапно явило дефект – система травила воздух. Пришлось выжидать, пока рота княжеской охраны найдёт неисправность и отремонтирует.
В результате колонна вышла почти к полудню. Вроде без происшествий добрались до города Мары, где по плану должен состояться ужин и дозаправка техники батальона горючкой. Боец второго узла подошёл к предпоследней машине колонны набрать из прицепной бочки ЦВ-1200 воды; в момент стоящий последним автобус тронулся с места – тормозов нет. Гридники что-то недоделали. Нашего солдата придавило к цистерне, по дороге в госпиталь он умер. Бессмысленная смерть...
После трагедии колонну батальона загнали в степи пендинского оазиса, сутки искали виновного. Драли в хвост и гриву. ОРО-шный водитель решил подогнать автобус вплотную к колонне – официальная версия, но ходил слух, с погибшим они были друзьями детства, чуть ли ни с одного двора, и один, случайно заметив впереди другого, вздумал подшутить и пугнуть, разогнав свой автобус и тормознув перед носом товарища.
Через неделю после учений пришёл приказ командующего ТуркВО о снятии с должностей командиров ОРОиО и ОБС, и назначении с понижением. Ротного сняли и отправили на Кушку, комбата Арефьева отстоял комкор генерал-майор Собков.
В отсутствие Нурика техчастью заведовал Игорь Кашин – неординарный денщик семи пядей во лбу. Для Игоря это был отдельный фронт повседневных забот, не отпускавших верного нукера даже в выходные – дозор держался днём и ночью. В техчасти под столом был припрятан специальный караульный матрас, на который после вечерних поверок Кашин залегал для охраны секретного батальонного помещения. Устав Гарнизонной и Караульной службы не определял лишнего поста подобным закуткам, но недоверчивый служака на свой страх и риск в одиночку оборонял неприступный бастион...
Сознательности крючкотвора можно только завидовать: на длинном столе расстелет матрас, выключит свет и, отвлекая шпионов умиротворённым сопением, ночи напролёт сторожит каморку! Я бы ему памятный значок за службу выдал, обернись комбатом, но Игорь не был зажат гордостью и своё тщание от начальства скрывал. «Превратно поймут!» – говорил, а как докажешь, что не верблюд: что в Советской армии ничего просто так не происходит? Может, потому она и была Непобедимая?
Так что при внешней никчёмности, техчасть была самым, получается, охраняемым помещением батальона...
Сначала захаживал на секретную территорию время свободное убить, языками чесануть с интересным человеком, будь Игорь один, может помочь, либо подменить. Ну и шаг за шагом начал появляться всё чаще и оставаться дольше.
Нуриахметов не прогонял, заставая, и это расслабляло. Со временем начал самостоятельно печатать на машинке и выписывать путёвки на выезд техники ежедневного хозназначения. Изучил не только имена фамилии прикреплённых водителей, без спора «на слабо» помнил регистрационные номера многих автомобилей. Если говорить честно, приходилось даже подделывать росписи наших ответственных начальников всех вспомогательных служб, особенно в случаях, когда их не было в зоне досягаемости, а выездное расписание требовало безотлагательного вмешательства. Благо, управлять почерком умею превосходно и ещё с учебки привлекался писать какие-то списки, инструкции, заполнять разные табели, реставрировать потускневшие плакаты. Необходимость подделки росчерка, применяя сходную командирским автографам каллиграфию, чтобы визуально совпадали, допускалась мною лишь в целях недопущения бесполезного простоя автотехники – тут моя совесть непростительно спокойна...
Игорь за плечами имел четыре курса Бауманки, а это вам даже не усиленный курс профтехучилища, с головой дружил и в общении был весьма занятным человеком! Но главное – характер у него малахольным оказался не менее моего. Служба в армии была не самым желанным этапом жизни, Игорь коротал два отмеренных года, как мог, постоянно занимая себя одному ему ведомым интересом. Целыми днями мог расчерчивать по квадратикам фотографию, например, и по собственным расчётам распечатывать на штатной печатной машинке.
Взбрендила идеей скучавшая от безделья голова – сотворил памятный шедевр. Каждый прихожанин техчасти лицезрел выпечатанную на двенадцати склеенных листах формата А-4 парсуну Владимира Семёновича Высоцкого! Мозаика печатных символов оптимально смотрелась издали, метров с четырёх. Не вправе говорить от лица всех связистов, от себя скажу, что эта неуставная изюминка техчасти получилась магнетически привлекательной. Многие военнослужащие задерживали взгляд и очаровывались вслух: «Это как ты смог так удачно буковки подобрать, что настоящая картина сложилась?» Не погасить было творческие всполохи мощным брандспойтом прописных положений Общевоинского устава – Игорю вольность подавай под заплыв сумасшедшей фантазии, а зарусленное течение нудной повседневки его явно напрягало и угнетало!
Даже после увольнения Игорь не сразу подался в родные края, проволочился лишние полторы недели – писал диплом незнакомому студенту с замечательным именем Розибай, за что был жалован тремя бутылками трёхзвёздного Туркменского коньяка. Сын одного из местных друзей Гумара Агзамовича заканчивал обучение в Туркменском Государственном университете по автодорожному направлению, связанному с перевозками хлопка, а наш эрудит в добровольно-принудительном порядке корпел над чертежами, рассчитывая термодинамику кабины КАМАЗа, приспособленного для эксплуатации в условиях повышенных температур. Так-то!
Самым страшным для начальства, что могли «выкинуть» писаря техчасти, было самовольное оставление расположения батальона для дополнительных водных процедур – посещения городского банно-оздоровительного комплекса, другими словами. Двадцати пяти метровый бассейн с прозрачной и даже не пахнущей хлоркой водой, столь редкая в те времена сауна, чистые душевые, ровно выложенные белоснежным кафелем раздевалки – купались и парились по-человечески, в общем.
Похулиганить как-то раз не сильно осознанно пришлось. Основополагающей чертой наших начинавших перестраиваться характеров хвалёная советская скромность не прижилась, и вот однажды залезли мы прямо в форме под открытый душ – душевые кабинки стояли в ряд перед чашей общего бассейна, и без застенчивости постирались. Намылились мылом, не снимая повседневки, значит, и ополоснули, тазов не применяя. Люди в бассейне плещутся, жизни радуются, пузыри из всех не заткнутых отверстий пускают, мы своей наглой выходкой ещё большее удовольствие доставляем. Дикари бесстыжие!
На себе неудобно застирывать оказалось, но попробовать стоило. Мокрое обмундирование развесили в сауне на вешалках-плечиках, взятых их шкафов общей раздевалки, и мабута сохла пока два недоумка продолжали бултыхаться в бассейне.
Коль скоро говорить честно, обнаглеть мы решили единожды, и не услышали в свой адрес ни единого упрёка. Люди незлобные попались, с головой дружные, не то что мы – заметили, оторочили событие тесьмою юмора и предали забвению. И горожане без обид, и наше обмундирование чистое...
Позволяли себе банные дни раз или два в месяц. Входной билет стоил целкового, на семирублёвую месячную подачку не расшикуешься. В основном тратили на сигареты – в моё время табачная норма довольствия была монетизирована.
Как-то раз выловил нас на пороге техчасти вездесущий смотритель Кузнецов, когда мы красные как гузно макаки возвращались очередной раз из банного самохода. Не успели ковырнуть чисто эстетического плана замок, как откуда-то издали в спину послышался отрезвляющий окрик майора:
– Бойцы, ста-ять! Где три часа болтались? Я изначально засёк, как вы покинули расположение части, неизвестно в каком направлении, и только сейчас идёте?
– Линию восстанавливали, тарищ майор! Задержались на Автоклубе, – отмаз на голубом глазу. Стоим перед ним гнётом ремсумок измождённые – нам казалось, а на деле распаренные, «Шипром» и земляничным мылом благовоняющие.
– Какой, нахрен, Автоклуб? Показывайте что у вас в сумках! – замполит начал выходить из своего политически уравновешенного образа, но мы не боимся – кроме оков нам терять нечего! Этим призывом его кумиры наставляли с семнадцатого года, солдаты каждый божий день слушали и сознавали...
Нательное бельё, нульцовые полотенца, мыло и мочалка, розоватые и довольные физиономии прямо давали понять, что ремонтники в поте лиц бились за восстановление неисправной линии. Кто, как говорится... в дождь и грязь? Наша доблестная связь! Не исключая интеллигентно лгавших ремонтников!
Под занавес ХХ века войска связи, тем более дислоцированные в местах с жарким климатом, вообще с грязью дел не имели. Почти не имели. Мало того, её днём с огнём не сыщешь, так ещё передача информации велась по большей части в эфире! Разве что на учениях между собой протягивали полёвку...
Чтобы заглушить неудержимо возраставший рёв и сбить замполита с панталыку, мы загрузили его пресыщенную лозунгами голову неожиданно правдивой головоломкой:
– Тарищ майор! Мы линию от дежурки до радиобюро восстанавливали, вот и испачкались с головы до жопы. Форму замарали и сами чумазые как арапы. Когда возвращались, увидел нас майор Нуриахметов и велел отмыться. Мы бегали в баню, – врать надо так, чтобы самим верить! И до конца запутывая колеблющихся с принятием решения тараканов зама по политике, без зазрения совести добавили едва ли не в унисон:
– Да ещё за свои кровные, Иван Александрович!
Очередная удачная отмазка, нам палец в рот не клади – откусим до предплечья, и обращение по имени-отчеству сбили зловещий настрой майора. Легенда складывалась ровным слогом, кровопийца успокоился, а то ушки заостряться стали, мочки отвисли, вроде щетина полезла и клыки вытянулись...
– Смотрите у меня! Узнаю завтра, что неправда – устрою вам настоящую баню. Могли в душевой отчиститься, – не желая оставаться в дураках, политдеятель закончил разговор.
Всё-таки умеют политработники находить нужные слова, притягивающие победу высоко поднятой головой.
Учитывая ситуацию, нам надлежало заткнуться, что мы и сделали, но гримасы скорчили. Примерные, как разумел Пётр I, некогда огласивший указ: «Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы не смущать начальство разумением своим!» Хотя нашими физиономиями разумение можно было не корчить. Утром следующего дня два указопокорных нукера с понурыми головами ждали зампотеха возле КПП. Лучше посовеститься перед Нуриахметовым, получить строгий нагоняй от «своего» зампотеха, чем неизвестно каким узором витых кренделей от замполита...
Возможно, именно сей эпизод влиял на мою дальнейшую службу в батальоне, так как в начале весны я был командирован в Военную Прокуратуру ашхабадского гарнизона. «Будешь продолжать службу в военной прокуратуре, представлять наш батальон. Смотри не подведи!» – хитрым прищуром назидал в дорогу достопочтимый вершитель судеб Кузнецов.
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2010/11/24/869 >Политика >