#1
Милая Дженни, привет, погода тут как всегда дерьмовая
В страхе, что он превратится в «толстого Элвиса», Джонни вчера упился до потери пульса в самом прямом смысле этого выражения. Потом он пугал собаку, маму и сестру, бормоча и ползая по коридору, несколько километров уж точно. Под утро от алкоголя у него начала растворятся молочная кислота в суставах, от чего он не мог разогнуть ноги до 9 утра. Печальная история, продиктованная страхом, изменения в жизни, и не в лучшую, как кажется, сторону. Белки так и скакали.
Я перестал слышать музыку в своей голове. Кто-то скажет, что вылечиться от галлюцинаций – хорошо, но пускай эти умники вынут песок из вагины и строем идут лесом.
Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ ИГРАТЬ!!!
Это приговор. Никому не нужный несчастный ублюдок.
Скажи мне, за что ты меня любишь? НЕТ, НЕ ПРАВИЛЬНО! Если бы не фотография с гитарой, *** бы ты зашёл\зашла на мою страничку в интернете. А больше я ни хуя в жизни не умею.
В этом трио «друзья-любимый человек-творчество» я всё давно уже расставил правильно.
Все, кого я любил, меня предали. Я больше не дам этим сукам ни единого шанса так обращаться со мной. Если вы думаете, что для меня пойти и трахнуть кого-то – это целое событие в жизни, ради которого я влюбляюсь, то нихера подобного. Я люблю личность, сущность, но уж точно не твой маленький липкий пирожок, который ты так старательно прячешь. Вот только с личностями как-то туговато в последнее время. Да и поход в бордель – эти милые девочки – редко когда обходятся дороже пары тысяч за раз. И умеют они побольше тебя, поверь.
Друзья? Они приходят и уходят. У всех появляются свои дела, семьи, другие друзья в конце-концов. Спроси сам себя честно – кто в твоей жизни задержался дольше 7-8 лет? Ага, а теперь подумай ещё, и сравни ваши отношения в самом начале и сейчас. Сейчас мои самые лучшие друзья – набор сообщений и фотографий; я даже не всегда уверен, что это живые люди, а не просто моя больная фантазия, которая изобрела спам-ботов, которые всегда знают, какую ответную реплику я хочу услышать.
Остаётся только одно – играть в прятки с самим собой, чтобы за этим набором нот и словосочетаний в собственных рассказах не видеть, что у тебя нет ничего. В твоей ****ой, Богом проклятой жизни. Это как сигаретный дым в моей комнате – за ним не видно убогих стен, шкафа и ковра, но кто посмеет сказать, что он настолько материален, что пойдёт как мебель? В моей жизни не осталось никого, кто был бы по-настоящему незаменим. Любой из этих людей – как человечек из конструктора LEGO: не нравится его улыбка, манера разговаривать – пошёл, и купил другого.
Потому что и я им на самом деле не нужен. Все они счастливы, по-своему.
Извините, этот столик только для одиноких неудачников.
А сейчас всё исчезло, и я остался один наедине с самим собой. Мне нечего рассказать самому себе. Я не могу проанализировать, как я сюда попал. Пусть это прозвучит, как унылые вопли о помощи:
Моя маленькая верная Джен, извини, что беспокою тебя этими пустяками, но ты – последнее, что у меня осталось. Эти пластмассовые люди никогда не увидят моих слёз – потому что они не пластмассовые, а настоящие.
Пожалуйста
Не оставляй меня одного надолго
Святой Джон
Седьмое, Ноябрь 2010
P.S. в этом аду слякотно, как никогда. Прости, не смогу приехать к Рождеству, ну, ты знаешь, все рейсы в Neverland отменили.
#2
Погода – говно. Привет, дорогая Дженни, здравствуй.
Идёт снег, который так любит Хэл. (Я тебе писал про неё, когда был чуточку влюблён). У меня есть даже рассказ – «Я и снег» - про неё. Хэл, Хэл, где ты там, кому улыбается теперь кукольное личико ангела?
Знаешь, Джен, я думаю, что был бы идеальным третьим мужем.
Первый – это так, по молодости. Второй – по глупости (или для денег). Третий – самое оно. «Дорогой, передай, пожалуйста, ликёр». «Милый, не задерживайся на совещании, вечером мы идём к Хендерсонам играть в вист». «Солнышко, обед на столе, в шесть к Джеку придёт няня. Напомни Луису, что мы платим ему за подстриженные газоны, а не за безделье».
*****.
Дорогая, выеби себя бутылкой. И пусть Луис смотрит.
Скоро приедет Н., то ли в гости, то ли ещё за чем. Не могу разобраться в том, что думаю. Когда-то так давно, что и не вспомнит никто, я её как будто любил. Сейчас у неё есть Майкл, она собирается выйти за него, и нарожать ещё множество славных ублюдков. Отличная пара, да. Почему-то мне завидно, и я от души желаю им расстаться со скандалом. Не пойму, Дженни, отчего так: как определить – ты ещё влюблён, или тебя просто бесит, что тому, кто делал тебе плохо, сейчас хорошо?
Вот я был бы её идеальным третьим мужем. Но пока что надо пережить первого, хмм. Надеюсь, что не выйдет, и я повешусь ранее.
Когда Н. плохо, она звонит мне, я – её запасной вариант, на случай если не дозвониться подруге. К тому же у меня всегда можно выпить или сожрать что-нибудь из наркотиков – на халяву и без страха, что я к ней буду приставать. Не думаю, что есть другие причины, и не льщу себя мыслью, что я интересный человек. Иногда выебать кому-то мозг куда слаще, чем просто выебать его, хотя я предпочитаю как раз наоборот.
Н. интересно всё, что со мной происходит – я вот думаю, это праздный интерес или нечто большее? Полагаю, первое, все девочки любят сплетни, а мои 1. Интересные 2. Безопасные. Когда я ничего не рассказываю, она обижается. Н. красивая, у неё огромные глаза цвета апрельского льда и фигура эльфа. Шикарные волосы с медным отливом. Она добрая, ты бы с ней отлично поладила, Джен.
Закурил и сплюнул. Ведь дом- это там где тебе хорошо, правда, радость моя?
Иногда нас выпускают погулять без наручников. Если мы будем вести себя прилично, возможно, сегодня никого не усыпят.
Дженни, так тоскливо этим утром. Счастье бургера (****ые каламбуры. каламбургеры), такая скука. Приезжали родители, и в который раз решили все мои бытовые проблемы. В доме появилась стиральная машина, интернет проведён, компьютер починен, того и гляди газон начнут стричь. Я бы, кстати, открыл свой бизнес – продавал рулоны нестриженных газонов людям с синдромом навязчивой опёки.
Много пишу сейчас, хотя, ты всё раскритикуешь.
Дженни, пришли мне к Рождеству идеальную женщину, а если они закончились на распродаже, то просто купи пару друзей или открытку, ну, ты знаешь, какие мне нравятся.
Береги себя, милая.
Святой Джон
Ноябрь 2010, кажется, вторник
#3
Кто-то сочтёт эту погоду ясной, а по мне – так это просто неебаться дубак.
Привет, Дженни, старый друг. Как твоё ничего? Моё точно так же как твоё, только хуже. Я тут приболел немного, и меня проведал доктор Кауфман, милый такой старичок. Говорит, ничего серьезного, только не стоит всё время читать на подоконнике. Мне так нравится смотреть на дорогу. Я думаю, что дорога существует только в свете фонарей, и когда машина въезжает во тьму она попадает в ничего, исчезает из этой реальности, чтобы возникнуть снова через двадцать метров в свете очередной лампы
Ты помнишь Ронни? Ну, Ронни-Пёс, наш лучший друг, который умер несколько лет назад?
Угрюмый капитан, пришедший к нам из ночи, непостижимый в своей мрачности – от седых волос до шнурков ботинок. Он вёл нас от шторма к шторму, но так или иначе мы все попали домой.
Над бухтой Капитана Кида мигал зелёный огонёк. Корабль отдал якоря, и корма тонула во мгле. Мы прощались тогда с нашим капитаном, а когда ушли, он просто крепко уснул. Мы бежали с брига, как крысы. Ты помнишь, Джен, да, ты помнишь.
Дети все таковы. Мы уходим, словно самые бессердечные существа на свете, живём в своё удовольствие, а как только на особенно плохо мы возвращаемся домой, уверенные, что нас встретят доброй улыбкой, а не проклятьями.
Вот только нам некуда возвращаться. Старик Ронни умер, чтобы вытащить всех нас. Мы отблагодарили его трусливым бегством и одинокой смертью под вой ветра.
Мне показалось, что я видел его тень в свете фонаря, на секунду.
Город постепенно украшается красным. Я бы хотел, чтобы это была пластмассовая кровь пластмассовых людей, которые всерьёз считают себя романтиками добычи, хотя, по мне, это обыкновенные ворюги. Увы, это всего лишь ткань и пластик. Скоро рождество.
Свежий новогодний анекдот: Дед мороз повесился.
Мой дом – это Скала Покинутых. На них капитаны оставляли тонуть своих матросов. Где бы я ни ложился спать, я всегда слышу этот плеск волн. Проклятье морского дьявола. Как-то так вышло, что это не мы бросили его, а он – нас. Среди каких небесных бурь ведёт он свой бриг с изодранными серыми парусами?
Дженни-Дженни, я скучаю по тебе. Надеюсь, скоро увижу твою улыбку, она всегда прячется в уголке губ.
Люблю тебя.
Святой Джон
Судя по ёлкам – декабрь.
Год, хоть убей, не помню.
#4
Дженни, почему ты перестала писать мне? Я волнуюсь!!!
Скоро я буду рядом. Волнуюсь, руки дрожат.
Наверное, это последнее письмо в этом году. Море волнуется, я отсюда чую его тревожный зов. Ветер меняется, и нам пора собираться в путь. Помолчим на дорогу.
Я, Святой Джон, апостол одиночества, проповедник пустых и холодных душ, пропагандист отречённого забвения, бывший штурман Капитана Пса, я, будучи не в очень здравом и трезвом сознании, слагаю с себя это крест, и всё прилагающееся к нему. Мне так одиноко, Дженни. Я гляжу в своё прошлое, но мрак не отступает. Ты нужна мне, Дженни. Мне нужен хоть кто-то.
Папа ненавидит маму, мама ненавидит папу, я ненавижу себя, тут есть, отчего загрустить.
Что-то там, чего-то там.
Святой Джон, ненадолго
#5
Уважаемые мистер и миссис фон Халеф!
С прискорбием вынужден сообщить о смерти Вашего сына. Он скончался в 6:41 по местному времени, предположительно от удушья, вызванного скрученной в жгут простынёй. Версия самоубийства расследуется. Я прошу Вас не придавать эту историю широкой огласке, и готов выслать чек на некую сумму, в качестве компенсации.
Вместе с этим сообщением высылаю Вам последние письма, которые Джон писал своей воображаемой подруге.
Мне очень жаль.
С уважением,
Д-р Кауфман
Психиатрическая клиника
25 декабря 2010