Глава III
Незаметно пролетело лето, голубое небо, так нечасто проглядывающее между затяжными дождями, стало наливаться свинцовой серостью. Ветер с моря уже не разгонял тучи, а наоборот приносил тяжелые облака, готовые вот-вот разразиться смесью снега и дождя.
Так как Алексея дома никто не ждал, он стал всё чаще задерживаться на работе на час, а то и два. Зато акты досмотров сдавал своевременно, руководство таможни это только приветствовало.
Но в выходные Гусликовский выбирался в город. Обязательно заходил в кондитерскую Райнера на Большой Грешной. Здесь заказывал большую кружку голландского какао и тарелочку кёнигсбергских марципанов. Читал газеты, особенно нравился «Рижский вестник», присматривался к людям. Он хорошо запомнил совет Шемякина – таможенник прежде всего психолог.
Незаметно изучал посетителя и пытался предугадать род занятий человека, его положение, откуда он родом. Всё чаще это удавалось.
Господин в пальто с пелериной, задумчиво помешивающий ложечкой давно остывший чай, какой то низший канцелярский чин. Вон чернильная клякса на правом, оттопыренном мизинце. Одуловатое лицо, уже начавшие седеть бакенбарды. Обручального кольца на левой руке не видно, значит не вдовец, да и не женат – вид неухоженный. Воротник засален и обувь неначищенная.
Сидевшие через столик две девушки в темно-серых накидках и одинаковых шляпках, обтянутых по тулье скромной коричневой лентой, скорее всего гимназистки выпускного класса. Жеманно пьют маленькими глотками кофе из крошечных кружечек и лакомятся пирожными безе.
А вот этот человек какой то непонятный, скользкий и противный. Всё пытается осмотреться и место выбрал такое, чтобы видеть всех входящих. Уже несколько раз проводил рукой по боку пузатого кожаного саквояжа, стоящего у левой ноги. Одет хорошо, а под ногтями грязь и руки, привыкшие к физическому труду – совсем не гармонируют с белоснежной полоской рубашки. Отсидел срок на каторге и возвращается домой? Почему тогда ведет себя нервозно? Каким то звериным чутьем посетитель почувствовал взгляд Алексея и быстро расплатившись, почти выбежал наружу.
Подозрения потом оправдались, когда Гусликовский увидел этого типа среди команды грузового судна, уходящего в Копенгаген. При тщательном досмотре в каюте боцмана в его личном рундуке оказалось второе дно, тщательно изготовленное, в котором находились драгоценности, проходящие по уголовному делу об убийстве помощника управляющего фарфоровой фабрики. Ей владел Сидор Кузнецов, по богатству среди промышленников уступавший разве что владельцу Руссо-Балту Оскару Фрейвиту.
Алексей привык к обычной московской зиме, с крепкими морозами и сугробами. А здесь снег лёг окончательно только под Рождество, разом укрыв белым покрывалом уставшую от дождей и ветров землю. Он давно уже приобрел лыжи и мечтал побродить по зимнему лесу.
В один из воскресных январских дней Гусликовский направился на прогулку в близ лежащий сосновый бор. С ним увязались и двое соседских подростков: сын кухарки и прачки, той самой Гретхен, что в первый день приносила квартирной хозяйке ключи от его комнаты. Отто шел тринадцатый год, но выглядел он намного взрослее и его друг Виллис, самый младший из семейства истопника соседнего дома, погодок.
Ребята сделали себе лыжи из клепок от большой, наверное десяти пудовой бочки. Просверлили сбоку отверстия и прикрутили веревочные петли-крепления. Наверное не один огарок свечи пошел на то, чтобы самодельные лыжи заскользили. И палки выстрогали, даже кольца на них из гибких веток скрутили.
Набегались по лесу и накатались с округлых дюн, ставших снежными холмами всласть. Развели небольшой костер и разогрев заранее приготовленные бутерброды с сыром, ветчиной и копченой миногой. Отто может что то подобное перепадало, а Виллис наверное впервые ест такую белую булку с толстым слоем сливочного масла и куском ветчины. Вон даже глаза зажмурил от удовольствия и жевать даже старается реже, чтобы продлить удовольствие. Кстати о миноге, Алексею очень понравилась эта рыба, совсем не костей – одни хрящи.
Договорились, что каждое воскресенье, если позволит погода, будут вместе ходить на лыжах.
А на следующий выходной Алексей вручил друзьям настоящие фабричные лыжи, радости подростков не было предела. Как же, самые настоящие, клееные, с кожаными креплениями и палками с железными наконечниками.
Во время прогулок попадалась много живности, то белка роняет пустую шишку чуть ли не на голову, то стайка рябчиков, пересвистывая, лакомится мерзлыми ягодами калины. Заичьи тропы оказались к весне такими натоптанными, что выдерживали груз взрослого человека.
Отто, несмотря на свой юный возраст, оказался неплохим следопытом:
- Мы раньше в Вецмилгрависе жили. Год назад отец ехал с другими рыбаками с подледной, трески полные сани. Шторм лед поломал. Трое пропали и отец с ними. Мы тогда сюда переехали. Мутер, то есть мама к госпоже Эмили кухаркой пошла. Женщинам в море нельзя…
Подросток отвернул в сторону голову и вытер рукавом лицо. Может быть пот, а может нечаянную слезинку…
- Вот смотрите. Это тонкая цепочка – мышонок перебегал. А это он лисе попался, капелька крови осталась. Этот след старый – потрогайте пальцами, снег жесткий.
Неожиданно в Алексее разгорелся охотничий азарт и он не откладывая дела, решил купить ружьё. Обмолвился об этом своим юным друзьям, а у тех глаза разгорелись:
- Алексей Андреевич, в магазине ружья дорогие, а в конце нашей улицы живет госпожа Бирута. Она вдова, её муж лесником был, уже года два как погиб. Его упавшим деревом придавило. С радостью продаст недорого ружьё и все припасы.
Конечно Гусликовский пригласил для осмотра Ружья Шемякина. Тот поглядел на свет через стволы, пощелкал курками и произнес задумчиво:
- Ну что же, раздутий нет. Почистить только надо и ложе заменить. Исхлестано по кустам.
Вдова и впрямь дешево уступила двуствольное ружьё фирмы «Заур», марки «Три кольца» и все охотничьи принадлежности. И уже собрались уходить, когда хозяйка попросила подождать. Вышла в соседнюю комнату и вернулась с коричневым футляром:
- Еще от мужа бинокль остался. Карл Цейс. Марка известная. Всего пять рублей.
Алексей взял и бинокль, на службе пригодится.
В следующий выходной старый вояка учил снаряжать патроны. Преподал и урок стрельбы. Для этого ходили на берег моря.
Теперь каждый выходной Гусликовский проводил в лесу. В первый выход подстрелил тетерку и трех рябчиков. Двух рябчиков от подарил Гретхен, за отлично приготовленную тетерку, а оставшегося попросил Отто отнести родителям Виллиса. На рынке тушка стоит полтинник, за эти деньги хлеба на неделю можно купить.
Только когда закрылся зимний сезон охоты, а весенний еще не начался Алексей выбрался в город. Проходя мимо Домского собора зашел послушать орган.
Он впервые был в католическом храме, поразили разноцветные витражи узких, стрельчатых окон, играющих в лучах свечей и аккуратные ряды деревянных кресел. Прихожане слушали музыку сидя, многие закрыв глаза.
Алексей тоже присел на крайнее к проходу кресло в последнем ряду. Сочные, насыщенные неповторимыми Бартонами звуки уходили под самый купол ввысь и растворялись, набегали волнами новые.
Немного освоившись, он стал разглядывать собравшихся. Невольно взгляд остановился на фигурке девушки, та сидела чуть поодаль. Из за спинки была видна часть спины, темно-коричневая шляпка и коса, толщиной с руку.
Наверно его взгляд почувствовали, прихожанка повернулась и наш герой даже за секунду отметил миловидное лицо, высокий лоб и глаза… В голове зашумело как от бокала крепкого вина, сердце вдруг забилось чаще.
Так иногда бывает. Встретились два человека взглядами и тут же между ними пробегает искра…
Незнакомка вдруг встала и пошла по проходу, не удержалась и бросила мимолетный взгляд на молодого человека. Алексей поднялся и пошел за ней.
Прошел наверно с пол квартала и тут его внимание отвлекла целая группа мальчишек. Они бежали навстречу ему по тротуару и громко кричали… А по мостовой катила самоходная коляска. Алексей видел автомобили в Питербурге, но в Риге он был наверное первым. Его шины мягко скользили
по неровному булыжнику, а спицы отливали благородным никелем. Сквозь стекло кабины был виден водитель, весь в коричневой коже.
Когда посмотрел вперед, девушки не было видно.
Всю неделю Алексей ждал выходного, то и дело поглядывал на часы, прося стрелки двигаться быстрее. В воскресенье, в начале десятого он уже сидел в соборе, выбрав укромное место на последнем ряду, почти у самой стенки.
Незнакомка появилась, но не одна. С ней была подружка, скорей всего вместе учатся. Только где? В выпускном классе гимназии или уже первый курс Екатерининского училища? Придется осторожно наводить справки….
Девушки вышли через час и весело болтая пошли по улице, наконец зашли в кофейню. Алексей зашел, сел за соседний столик и стал прислушиваться. Так, всё таки училище… Ага, это уже интереснее. В следующее воскресенье собираются в театр. Ну и мы там непременно будем..
А утром в понедельник его огорошил Шемякин:
- Понимаешь, в пятницу вечером вызывал начальник, департамент предлагает место управляющего в Варшавском округе, Пейзкерская таможня III класса… Я бы отсюда не уезжал, город большой, культурный, скоро трамвай пустят, да вот климат жене не подходит. После родов третьего совсем неважно чувствует. Лечащий врач настаивает, говорит, что бронхит перейдет в астму. А там оклад больше и Варшаву есть шанс перебраться.
У Гусликовского разом улетучилось хорошее настроение и он даже понурил голову.
- Да не переживай так сильно. Годика через два-три сам станешь смотрителем, а там и выше. Голова у тебя светлая. Только не тяни с женитьбой, а то закинут в такую дыру, где одни немецкие баронессы….
Не присмотрел еще?
Алексей сам не ожидая от себя, кивнул и глухо буркнул:
- Присмотрел, а вот познакомиться не могу.
- Так так и молчит тихоня. Рассказывай…
Пришлось выложить всё как на духу. И как зашел в собор послушать орган и понравилась девушка. Что учится в женском училище. Но имени не знает, не будешь же знакомиться на улице.
-Что раньше не сказал. Я хорошо знаю учителя словестности, Павла Григорьевича Богдановича…. Опиши свою Дульсинею…
- У неё коса ниже пояса, каштановая. Глаза огромные, как блюдца…
- Она что, католичка?
- Какая разница?
Сергей Николаевич вздохнул, - разница есть. Ей в православие переходить, или тебе в лютеранство….
- Она в воскресенье с подругой в театр пойдет, на «Кармен».
В фойе театра всё устроилось наилучшим способом. Не зря же Шемякин служил в лейб-гвардии. Нашел общих знакомых и Алексея представили.
Её зовут Анхен…По русски получается Аня – Аннушка.