-Цх! Ай, Прошка! Молодец, Прошка.
Ибрагим сверкнул белками глаз. Он только что прочитал последнее высказывание бизнесмена о введении на прииске двенадцатичасового рабочего дня.
Ничего не изменилось. Высокая башня с медной пушечкой, как символ вертикали власти, Угрюм-река, темнеющая внизу. Копошащиеся козявками мелкими рабочие на прииске. Верный кунак Ибрагим.
Прохор затянулся. Забулькало в кальяне, сладкий дым окружил облаком, добавив седины на висках. Ветерок от стремительно открывшейся двери вытянул его в распахнутое окно. Туда, где копошились в грязи рабочие, добывая бизнесмену прибавочную стоимость.
-Прохор,-Нина поглядела на мужа строго. Её красивые руки стягивали на груди уголки белоснежной шали. -Так нельзя!
Голос дрогнул. Нина отвернулась к окну. Темная ночь наполнила её карие глаза ещё большей печалью.
-Нельзя. Они тоже люди. Я была сегодня в бараках. Больные... Что им дала твоя монетизация льгот? А что они видят? Ты думал об этом? В своих Куршавелях? А их жены? К тридцати годам это уже не женщины!
Булькал кальян. Ибрагим в углу сверкал белками глаз. Космическим холодом повеяло на Нину от всего этого, но она сжала кулачки и продолжила.
-Их дети, наше будущее, -она осеклась, вспомнив свою бездетность.
Прохор поднял кудлатую голову. Его тяжёлый взгляд уперся в точеный женский профиль.
-Что дети?-в словах мужа Нина учуяла обиду за нерожденного наследника.-Эти?! Грязь от грязи. Они так же будут вь...вать на меня, как и их родители. А что ты хотела?! Равные права, конституцию?!
Волк глухо заворчал у ног. Нина сжалась от колючего слова. Ей хотелось уйти из кабинета мужа. Но он встал, откинув мундштук кальяна. Крепкие пальцы впились в хрупкое плечо.
-Смотри! Это всё моё! И Угрюм-река, и эта красота. И они будут впахивать, если нужно и по пятнадцать часов. Они только что и умеют, что жрать водяру. Безмозглые твари. Кнут, кнут им нужен!
Эхо отдавалось в далёкой тайге. Дрогнула берестовая колыбелька с Синильгой, затрепетал огонёк в чуме. Прохор посмотрел в манящую темноту. И Нина, и Ибрагим с Волком, и этот роскошный кабинет с огромными мониторами растворились в ароматном облаке кальяна. Анфиса, простоволосая мечта его и наваждение, ждала у подножья башни, у самого основания этой шатающейся вертикали.
-Иди ко мне, Прошенька, единственный мой. Только тебе я подарю эту ночь. Я выпью её с тобой до донышка.
-Анфиса, сладкая моя Анфиса!-крикнул Прохор, устремляясь навстречу любви.
Последнее, что он слышал, были слова поддержки.
-Цх! Молодец Прошка! Кунак Прошка. Орёл Прошка!
Кто они нашей России, нам, копошашимся на их приисках? Эти летящие в вышине небожители. Живущие в своих Башнях с Волками и Ибрагимами. Кунаки? Варнаки? Или никто?