Она заплетает косички. Каждое утро она заплетает дочери косички. Уже год или два или больше. Она не помнит. Сначала дочь ходила в детский сад, теперь ходит в школу. В первый... нет...во второй класс. И в школе и в детском саду все обращали на ее дочь внимание. Этакий ангелочек с льняными волосами и голубыми глазами. Глаза такие же как у него... и волосы тоже в него, только еще светлее и не такие кудрявые, локоны более крупные. С глазами дочери было ничего не поделать: у него голубые, рядом со зрачком окантовка болотного цвета, и на правом глазу маленькое оранжевое пятно вверху над зрачком, но его видно только если приподнять веко. У нее глаза серо-голубые, без всяких вкраплений, серые в темноте и ярко голубые на солнце, так что с глазами было ничего не поделать. Но волосы...у бабушек с обеих сторон темнокаштановые, у нее темно русые, у него светло русые, летом выгорающие...не блондин конечно, но очень светлый шатен. А дочь блондинка. Или может со временем потемнеет. Она никогда не любила блондинок и блондинов. Всегда предпочитала брюнетов. Из почти сотни мужчин, которые у нее были, только трое были блондинами, нет четверо, но не важно. И первый мальчик, с которым она познакомилась в 13 лет и с которым она начала серьезно, «по-взрослому» встречаться, а не бросать в школе взгляды украдкой, и отец ее ребенка были блондинами и звали их одинаково. Она никогда не любила это имя. Наверно потому, что оно ассоциировалось у нее именно с этим первым мальчиком. Имена у нее всегда ассоциировались с конкретными людьми, поэтому ей так сложно было воспринимать нового мужчину с таким же именем как у одного из предыдущих. Он как будто переставал быть индивидуальностью, переставал быть неизвестным, новым, а словно наследовал часть черт характера прежнего любовника. И это имя у нее всегда ассоциировалось с голубыми глазами, светлыми волосами, спортивной фигурой и выступающими венами на руках. И как не любила она того первого мальчика в свои 13, как никогда не любила это имя, так никогда она не любила отца своей дочери. И еще более странно, что она вышла замуж за нелюбимого человека именно с такой внешностью. Она бы никогда не смогла ответить на вопрос почему она это сделала. Как-то так получилось. Сначала она была рядом просто потому, что одной было невыносимо плохо, а у него были такие нежные руки. Нежные и ласковые, как у женщины. Ей всегда не хватало в нем страсти и напора, силы, жизни, веса что ли...она сама не понимала чего ей не хватает...хотелось чтобы в нем было килограмм 80, а не шестьдесят четыре. Но с другой стороны, эта обволакивающая мягкость, нежность, ласка... В начале знакомства она просто шалела от его прикосновений... Секс для нее всегда значил очень много, и с ним он был если не великолепным, то на четыре с плюсом точно. А ей было с чем сравнивать, почти все ее мужчины были хорошими любовниками. Но не в этом дело, дело в том, что кроме секса их не сязывало ничего. Абсолютно ничего. Разные вкусы в музыке, литературе, разные принципы в жизни, совсем разные вселенные, общим было только хорошее техническое образование у обоих. Гуляя по парку в первые месяцы знакомства они часами молчали, им было не о чем поговорить. Но как это ни парадоксально, они оставались вместе. Его бросила любимая девушка и надо было быть хоть с кем-нибудь, ей тоже не хотелось оставаться одной. Это были хоть какие-то более менее приличные отношения по сравнению с годами одиночества. Так что все всех устраивало. Она каждый день думала о том, что они друг другу совершенно не подходят, и она обязательно его бросит, вот только отдохнет немного, соберется с силами и бросит. Для нее это был крошечный островок спокойствия по сравнению с сумасшедствием ее предыдущей жизни. Пусть все было совсем не так, как она хотела, но ей было спокойно и уютно. На ум всегда приходило сравнение с болотом, что ее засасывает эта мягкость, как засасывает трясина. Ты не чувствуешь боли, и кажется что в любой момент можешь вырваться, но когда опомнишься, уже поздно, болотная жижа уже у горла и ничего не остается как умереть. Так и получилось. Ей так и не хватило сил уйти, а когда он предложил замуж, она согласилась. Все это происходило как в тумане, кто-то внутри нее кричал «опомнись, остановись, не делай этого, ты никогда не будешь с ним счастлива», но ядовитые болотные газы затуманили мозг, а болотные огоньки так красиво мигали... и так не хотелось что-то делать самой, бороться, зарабатывать деньги...и она согласилась.
Сколько они вместе...пять.. шесть...нет...о господи... дочке скоро восемь, значит почти десять лет. Вроде бы все было хорошо, все как у людей. И почти все так, как ей мечталось. Ей совершенно не к чему придраться. Он хорошо зарабатывает, они купили квартиру, она не работает, занимается собой, дочерью и домом. Она не помнит чтобы он хоть раз напился за то время пока они вместе. Друзей у него почти нет. Он все свое свободное время проводит с семьей, обожает дочь. Он щедрый, добрый, внимательный, каждый ее каприз исполняется почти мгновенно, в постеле несмотря на прошедшие десять лет так же невероятно нежен и ласков. Других женщин в его жизни нет или по крайней мере он так тщательно это скрывает, что она не замечает. Да о чем она, какие другие женщины, после работы сразу домой, все отпуска они проводят только вместе. Никаких других женщин нет. Она счастлива? Ни одной минуты. Когда у своих родителей в гостях она говорит матери, что живет как то не так, что все как во сне, что это не ее жизнь...та в ответ непонимающе разводит руками, дескать чего же тебе не хватает, другие о таком и не мечтают, а ты с жиру бесишься. А она...она молчит...но все чаще плачет вечером в ванной когда принимает душ, чтобы никто не видел.
Как-то раз она заходит в магазин и выбирает себе опасную бритву. Она долго представляла себе как странно будет выглядеть эта покупка и как она будет врать продавщице, что покупает подарок пожилому родственнику, который ужасный консерватор и так и не привык бриться безопасными лезвиями. Но потом в магазине, когда продавщица отметила необычность покупки, ей стало безразлично, что о ней подумают другие и она спокойным голосом, глядя девушке в глаза, сказала, что хочет умереть и что предпочитает такой способ самоубийства остальным. Девушка нервно улыбается неудачной шутке и дальше обслуживает ее молча.
Она возвращается домой, набирает ванну, добавляет пену, капает в воду ароматическое масло, кладет бритву на бортик. Потом раздевается и залезает в воду. Восхитительные ощущения: теплая вода, густая пена, тонкий аромат лимона. Аккуратно набирает в шприц новокаин, делает укол в руку (она всегда так боялась боли) и прочерчивает бритвой тонкую линию на коже. Все совсем не страшно. Она сидит и наслаждается теплой водой, ароматом масла, пушистой пеной и смотрит как кровь смешивается с водой и вода становится розовой. Ей так спокойно и хорошо, как обычно бывало с ним после секса, когда она засыпала у него на плече. В те моменты ей всегда хотелось закрыть глаза, заснуть и никогда не просыпаться, но на следующее утро обязательно надо было снова вставать. Но сейчас она заснет и утро уже не наступит. И она будет видеть прекрасный сон, что наконец-то встретила любимого, что тонет в его карих с желтыми крапинами глазах и засыпая накручивает на свои пальцы его длинные темные волосы. И когда они вместе, она любуется каждым его движением, каждой его улыбкой, как музыку слушает его голос. Она счастлива с ним каждый день, каждую минуту, каждое мгновение и это счастье навсегда, навечно... и совершенно не важными становится прошедшие 10 лет рядом с нелюбимым мужчиной и память о них растворяется как туман над болотом под яркими утренними солнечными лучами...